— Хм, Гермиона, ты не могла бы перевести на человеческий язык то, что только что сказала? — Фред или Джордж наконец вышел из транса, вызванного поведением лучшей ученицы Хогвартса.
— Что? — немного непонимающе оторвавшись от поглаживания наглой панды, Гермиона повернулась к ожидающим её ответа парням. — Ах, вы о панде. Это редкий магический зверёк. Его шерсть довольно ценна в зельеварении и он очень предан хозяину.
В отношении последнего я мог бы поспорить и, наверное, одержал бы верх, ведь Мерлин был моим очень редким магическим зверьком, отравляющим мне жизнь уже пару недель. Я ничего не знал о том, насколько полезна его шерсть в зельеварении, но это вполне можно было выяснить экспериментальным путём. Интересно, если обрить Мерлина налысо — это зачтётся мне сразу же за несколько очков?
— Откуда ты вообще взял его? — удивлённо спросил Чарли, когда заметил на нахмуренной мордочке Мерлина отметку в виде молнии. Факт её наличия очень развеселил Фреда и Джорджа, да и все остальные заулыбались. Мне очень хотелось бы думать, что они улыбались не из-за того, что этот наглый зверёк был похож на меня. То есть, я имею в виду, что кроме Эмбер и Алисы, никто больше не считал, что мы с ним похожи.
— Получил в подарок на ежегодной ярмарке в Годриковой Лощине, — эта ярмарка не была каким-то страшным секретом, так что я никак не мог подумать, что мой ответ может вызвать такую бурю эмоций со стороны Молли Уизли.
— Что? Но как ты попал туда? Гарри, ты же знаешь, что детям нельзя пользоваться магией за пределами школы. Тебя могут наказать, — миссис Уизли появилась в комнате как раз в тот момент, когда я рассказал про Мерлина.
— Я не совсем понимаю вас, миссис Уизли. Разве в том, чтобы посетить ярмарку может быть что-то противозаконное, из-за чего меня могут выгнать из школы, в которую я ещё могу не попасть, если не пройду комиссию, — мой сарказм иногда имел привычку просыпаться не вовремя. — Я был там с дядей и тётей, если это вас успокоит.
— Дурсли согласились пойти с тобой на ярмарку в магическую деревню. Вот это номер! — восклицание Рона оказалось очень не к месту.
— Не эти мои родственники, — мне очень хотелось, чтобы кто-нибудь отвесил подзатыльник Рону за его восклицание, из-за которого миссис Уизли стала смотреть на меня с ещё большим подозрением. Будто почувствовав моё желание, Мерлин перепрыгнул с кресла на диван, случайно оцарапав по щеке Рона, сидевшего на диване. Хорошо, за эту выходку я мог сам начислить панде дополнительно очко в нашем соревновании.
— Но, мой милый, какие ещё у тебя могут быть родственники? — Молли была осторожна, когда спрашивала об этом. Почему-то мне казалось, что она думает, что меня жестоко обманули. В принципе, это было вполне обоснованным опасением. Чаще всего внезапно появляющиеся родственники появляются именно тогда, когда им что-то от тебя нужно. И обычно они появляются тогда, когда кто-нибудь обзаводится неплохим наследством. Но в моем случае все было намного сложнее: я не получал никакого наследства и не стал богаче. Я всего лишь ощутил на себя все прелести поцелуя дементора. К тому же, после того, как Кларисса дала Патрику и Сириусу сыворотку правды, все мои опасения, что Брауны были обманщиками, окончательно исчезли. Не то чтобы у меня были такие уж большие подозрения, но некоторые сомнения все же были: я же Гарри Поттер, мальчик, которому не всегда везёт именно так, как ему бы хотелось.
— Поттеры, точнее будет сказать, Брауны. Семья младшего брата моего отца, — уже представляя, какую бурю вызовет мой ответ, я готовился насладиться фееричным шоу. Молли Уизли была слишком заботливой и узкомыслящей женщиной. Она относилась к тому типу людей, которые верили всему, что было написано в газетах. Даже странно, что она не поверила тому, что писалось в газетах обо мне этим летом. Хотя, вспоминая её жалостливый взгляд, как только я приехал, она все же немного доверяла этой информации, хотя, несомненно, хотела надеяться на лучшее.
— Мой дорогой… — миссис Уизли даже чуть покраснела, пытаясь подобрать лучшие слова, чтобы объяснить мне, что младший брат Джеймса Поттера скончался в младенчестве.
— Вы же чистокровная волшебница, миссис Уизли, вам ли не знать, как чистокровные избавляются от своих детей-сквибов? — мой сарказм и, кажется, снобизм проснулись совершенно не к месту. Миссис Уизли, которая уже открыла рот, чтобы попытаться убедить меня в том, что меня жестоко обманывают, резко закрыла рот, даже чуть щёлкнув зубами. В тишине, которая установилась в комнате после моего язвительного замечания, это было прекрасно слышно. Все сыновья Молли с интересом посмотрели на неё. Очевидно, что великая тайна поведения чистокровных волшебников от детей утаивалась.
— И как же с ними поступают? — вопрос решилась задать Гермиона.
— От них отрекаются, называя мёртвыми во всеуслышание, иногда особо фанатичные чистокровные семейства убивают родившихся сквибов по-настоящему, а не только в глазах магического мира. Тех же, с кем поступили не так жестоко, отправляют в другую страну в магловский приют или интернат, смотря какими денежными средствами обладала семья.
В это мгновение я ощущал себя злодеем из комедийного фильма, сделавшим гадость и наслаждающимся моментом. Не хватало ещё того, чтобы, запрокинув голову, я злобно рассмеялся «Мвухахаха». Наверное, мои шансы пройти комиссию упали на пару процентов, хотя, уверенность в себе, сарказм, некоторая доля снобизма и знание древних традиций чистокровных семей могли сыграть мне на руку.
— Это правда? — недоверчиво спросил Перси, важно поправив свои очки. Поразительно, что он этого не знал, закончив школу с отличием и устроившись на работу в министерство. Перси умудрился достать Клариссу всего за один день. Уж не знаю, как так оказалось, но когда она подтверждала свой статус целителя в министерстве магии, она столкнулась с ним в лифте, и он посмел устроить для неё экзамен. К счастью, они спускались в атриум, и Перси остался жив лишь потому, что Клэр поспешила вернуться домой.
— Некоторые семьи действительно поддерживают этот обычай, — по осторожности, с которой миссис Уизли подтвердила этот факт, можно было подумать, что она ступает на озеро, покрытое ещё совсем тонкой корочкой льда.
— Некоторые, — протянул я. — Разве это не ваш брат является бухгалтером, и вы не слишком рады этому факту?
Мне следовало бы держать язык за зубами, но у меня не получилось его удержать. Я почти физически ощутил, что Мерлин, сидящий за моей спиной на спинке дивана, спрятал свою мордочку в лапах.
— Почему мы тогда не отказались от Перси?! — близнецы воскликнули одновременно. — Он же явно не из нашей семьи.
Шутка Фреда и Джорджа значительно скрасила довольно неловкую ситуацию, которую с ловкостью настоящего волшебника создал я. Хотя, подождите, я же и был настоящим волшебником! Кажется, я не знал, что со мной происходит, и чтобы не усугубить ситуацию, я подхватил Мерлина, и пока все были отвлечены на то, как Молли отчитывала близнецов, смылся из гостиной. Гермиона зашла в комнату Рона, в которой меня поселили, следом за мной.
— У чистокровных волшебников действительно есть такой обычай? — возмущение Гермионы было таким пылким, что я даже немного испугался за самого себя. Может быть, магию школьники и не могли творить на каникулах, но о чем мы вообще говорим, находясь в доме, который держался в воздухе только благодаря магии. Тут хоть запрещёнными заклятиями бросайся, никто в министерстве не узнает, что случилось. Одним словом, решимость бороться с несправедливостью на лице Гермионы зашкаливала за все мои пределы разумного.
— У чистокровных волшебников вообще довольно много странных обычаев. Возьмём, к примеру, их обычай, когда по достижению девятилетнего возраста мальчика оставляют одного в лесу на ночь. Радует, что для этого выбирают самую тёплую летнюю ночь. Да и лес, в который его перемещают, выбирают самый близкий к дому. Но мне кажется, что мальчишку, который оказался один в лесу посреди ночи — это нисколько не успокаивает.
— Я читала об этом, — кивнула Гермиона. — Вообще-то, в этом обычае нет ничего странного. Это своего рода проверка выносливости. За ребёнком постоянно следят родители и родственники, которые находятся где-то поблизости. По тому, как он поведёт себя, оказавшись в лесу, определяют, каким он будет как наследник рода. Те, которые просто сидят и ждут, когда родители заберут их домой, чаще всего лишаются своего титула, и он переходит к младшему ребёнку. А те, кто не поддаются панике и пытаются найти выход к дому, доказывают, что они достойные. Но, кажется, от этого обычая давно отказались, так как любой сможет узнать, что нужно сделать, чтобы показать себя в лучшем свете, если не поленится заглянуть в книгу по истории.
— Мне кажется, если Малфой проходил этот тест, то он расплакался как девчонка, как только оказался в лесу, — усмехнулся Рон, услышавший большую часть объяснений Гермионы, когда зашёл в комнату.
— А вы его проходили? — не знаю, хотела ли Гермиона как-то уязвить Рона своим вопросом, но он немного покраснел.
— Конечно, проходили, — Фред и Джордж завалились в комнату к младшему брату. — Рон словно маленькая девочка сначала бегал, в разные стороны размахивая руками, но к рассвету все-таки смог выйти к дому.
Интересно то, что Дурсли однажды забыли меня в торговом центре в Лондоне, и я был вынужден просить деньги на билет на автобус у прохожих. Считается за прохождение этого чистокровного теста на выносливость?
— Что там насчёт твоего родственника? Он на самом деле существует или ты аврор, замаскированный под Гарри Поттера? — близнецы обменялись волшебными палочками, смотря на меня с подозрением.
— Его зовут Патрик и он — сквиб. Его жена Кларисса — волшебница. Между прочим, Перси всего за один короткий момент, пока они ехали вместе с ней в лифте, умудрился довести его до состояния фурии. Они жили в Америке. Когда Кларисса услышала об уникальном мальчике, которого поцеловал дементор, она рассказала об этом мужу, и они переехали в Англию. На самом деле тётя Петунья привела меня к нему. Правда, я не думаю, что она знала, что Патрик мой дядя. Она просто думала, что меня стоит сводить на приём к психологу.
— Получается, они не знали о твоём существовании, пока об инциденте с дементором не узнал весь мир благодаря Рите Скитер, — заметила Гермиона, будто отсекая мысленно вероятность того, что моё детство могло быть более комфортным, узнай Брауны обо мне раньше. Наверное, оно было бы куда более приятным, но отказываться от того, что у меня было, я не собирался. В конце концов, я стал тем человеком, каким был, благодаря моему детству. Может быть, Дурсли и были излишне строги и иногда деспотичны, но они смогли воспитать во мне чувство ответственности и верности семье.
Мы просидели в комнате Рона, разговаривая о моем походе в Косую алею и на ярмарку, до громкого клича миссис Уизли спускаться к ужину. Когда я оказался за обеденным столом, окружённый старыми друзьями, к которым я ещё не понимал, как относиться, то осознал, что мне вполне удастся пережить те несколько дней, что я должен был провести у Уизли перед матчем. Пусть некоторые из них и смотрели на меня с сожалением, в большинстве своём они старались меня поддержать и подбодрить.
Уже ночью, когда все обитатели Норы крепко спали, я выбрался на улицу и отправился к месту встречи, которое мне указала в своём письме Луна. Забавно, что на этот раз она написала, где мы должны встретиться, а не просто каким-то чудесным образом нашла меня. Хотя её «чудесным образом» оказался магический след волшебства, тянущийся за магом — это не значило, что ей не нашёптывали об этом мозгошмыги. В конце концов, я ведь потерял душу, так что вполне понимал Луну.
— Не правда ли, сегодня чудесная ночь для прогулки, — Джордж нагнал меня уже почти у нашего места встречи с Луной.
— Верно, — согласился я, было такое ощущение, что сейчас Джордж непременно вытащит из кармана карту мародёров и, проверив, нет ли поблизости Снейпа, мы втроём отправимся на поиск нарглов в кабинете Филча. Но карта мародёров теперь лежала у меня в сундуке, а мысль о том, чтобы ещё хоть раз каким-нибудь образом привлечь к себе внимание, вызывала нервную дрожь во всем теле.
— Луна попросила меня помочь ей в поисках каких-то цветов у речки, — кажется, Джордж оправдывался передо мной за свою ночную вылазку. — Просто дай им время свыкнуться с мыслью, и они поймут, что ты остался клёвым парнем несмотря ни на что.
— Я никуда не тороплюсь, Джордж, и не тороплю других.
Мы увидели Луну ещё издали: весело подпрыгивая, она приближалась к нам, кажется, она даже что-то насвистывала. Её небольшая сумочка висела через плечо, и было слышно, как что-то позвякивало внутри. Ожерелье из пробок и серёжки-редиски колыхались при каждом прыжке. Луна была кусочком вселенского хаоса, заключённым в упорядоченное человеческое тело. Она была уникальной, пожалуй, именно в это и влюбился Джордж.
— Гарри! — воодушевлённо пропела Луна, крепко меня обняв. Такие же объятия достались и Джорджу. — Я нашла кое-что, что может тебе понадобиться, — Луна копалась в своей сумочке так долго, что мы с Джорджем уже стали с улыбками посматривать друг на друга. Неужели так много всего может поместиться в женской сумочке, что ради того, чтобы что-то найти, приходится начинать выкладывать вещи наружу?
— Нашла! — радостно воскликнув, Луна протянула мне камень. Самый настоящий камень: серый, щербатый, с какими-то непонятными вкраплениями.
— Это ведь камень? — я решил уточнить, вдруг на самом деле это было что-то другое, куда более ценное.
— Да, — согласилась моя подруга, взяв Джорджа за руку. — Возможно, Гермиона объяснит тебе, для чего он нужен, и тогда ты поймёшь, почему я тебе его подарила.
Это было самое странное объяснение, которое я слышал в своей жизни. Оно было странным даже для Луны. Но вмешиваться в ночную прогулку Джорджа и Луны ради более подробных объяснений я не решился.
Стоило мне только переступить порог Норы, как я понял, что сейчас получу просто превосходную выволочку за свою ночную прогулку. На кухне кто-то был, а пробраться к лестнице, не показавшись тому, кто находился на кухне, было невозможно. Стараясь не шуметь и быть незаметным, я на цыпочках двинулся в сторону к лестнице, но мои опасения были напрасными. На кухне была Джинни, и она самозабвенно намазывала малиновый джем на булочку.
— Харри, — подавившись от испуга, Джинни похлопала себя по груди. Булочек она достала много, да и малинового джема в банке было достаточно, так что я решил присоединиться.
