Хотя Талита и говорила о себе "я", Шепард чувствовал, что гораздо привычнее для нее говорить о себе не иначе, как в третьем лице. Капитан знал, что сейчас эта девушка не меньше, чем тогда, в лагере, растеряна и напугана. Она ещё не поняла, что свободна, что никогда больше чип в её голове не оживёт, ведь на станции не было батарианцев — их просто не пускали на её борт и большинство из них выперли с Цитадели в первые несколько суток после официального объявления о переходе станции на режим Мобилизационного Положения.
Шепард ощущал, что рассказывая о себе, пусть путано и не слишком подробно, Талита расслаблялась всё больше и больше: за долгие годы, вполне вероятно, ей так и не удалось найти сколько-нибудь внимательного и терпеливого слушателя.
Талита продолжала говорить и капитан не направлял её рассказ, он незаметно побуждал её рассказывать всё больше и больше, вспомнить как можно больше деталей и тем самым глубже и полнее свыкнуться со своим новым положением свободной от постороннего и грубого влияния личности. Старпома не удивляло слишком мягкое отношение Талиты к батарианцам-рабовладельцам — известный с двадцатого столетия так называемый "стокгольмский синдром" был слишком частым явлением, чтобы прекратить влиять на своих жертв даже тогда, когда на месте обидчиков людей появились уже не люди, а инопланетяне.
Талита между тем всё больше и больше интересовалась столь терпеливым и немногословным собеседником. Она долго рассматривала сидевшего перед ней старпома, пока наконец не опустила горевшие лихорадочным блеском глаза и не сделала приглашающий жест:
— П-п-ожалуйста. Приблизьтесь ко мне. На несколько метров. — попросила Талита. — Только на несколько метров.
Шепард мягко переместился ближе, сел в прежнюю позу, сложив ноги по-турецки. Ощутив интерес Талиты к себе, он подумал и рассказал Талите о своём детстве и своей юности. Узнав, что её собеседник вообще не помнил своих родителей, Талита расчувствовалась. В её карих глазах блеснули непрошенные слезинки, она вздохнула и положила активатор взрывателей на плиту рядом с собой, прикрыв клавишу крышкой, блокирующей случайное нажатие. Обдумав рассказанное Шепардом, она неожиданно осознала, что у многих земных детей не было даже шести лет семейного счастья, счастья быть рядом с родителями, с братьями и сёстрами.
Выслушав рассказ капитана о его жизни в детском доме, Талита решила рассказать то немногое, что ещё помнила о своём детстве, о тех шести годах жизни на Мендуаре.
— Пожалуйста, приблизьтесь ещё на несколько метров. — попросила девушка. Старпом мягко и быстро "перетёк" на новое, указанное успокаивающейся собеседницей место и замер, слушая рассказ Талиты, побуждая короткими репликами вспоминать и озвучивать мельчайшие детали.
Рассказывая, Талита и сама не замечала, как всё больше и больше освобождалась от скованности и напряжённости. Пусть и не окончательно, но в очень значительной степени. Закончив свой рассказ, Талита разревелась, сама встала и подошла к неподвижно сидевшему Шепарду. Присев рядом с капитаном, она тяжело привалилась к нему, обняла и ткнулась лицом куда-то в грудь сидевшего старпома. Капитан легко обнял её. Она стала согреваться, незаметно засыпая в его объятиях.
Убедившись, что Талита крепко спит без сновидений, Шепард провёл правой рукой по затылку девушки и по основанию её шеи. Там стяли чипы подчинения, превратившиеся после этой манипуляции в бляшки из металла и пластика, неспособные теперь ни принять, ни послать никакой управляющий сигнал в тело бывшей рабыни.
Едва только бляшки остыли, дыхание Талиты стало размеренным: организм принял на себя обязанность точной и тонкой регуляции всех без исключения процессов, получив по своим каналам доказательство полной неработоспособности чужеродных "хозяев".
Спустя три с половиной часа Талита открыла глаза, встретилась взглядом с Шепардом и, благодарно обняв покрепче своего спасителя, поцеловала его в щёку. Шепард поднял девушку на руки, встал и она кивнула, соглашаясь с необходимостью выйти к людям.
Несколько десятков минут Шепард нёс Талиту по извилистому ходу. Девушка молчала, крепко держала Шепарда в своих объятиях. Когда они дошли до середины пути к посадочной площадке, Талита разомкнула кольцо своих рук и Шепард поставил девушку на ноги. С каждым следующим шагом состояние бывшей рабыни приходило во всё большую норму. Сержант-турианец Чазек не подвёл: его присутствия Талита не ощутила. Офицер в текстовом режиме предупредил лейтенанта-турианца о том, что Шепард ведёт девушку к выходу и сообщил, что готов сопроводить сапёров к её убежищу. Получив приказ лейтенанта ждать сапёрную группу, сержант-турианец замер, слившись с полумраком и тишиной бокового хода.
Едва только Талита и Шепард вышли на посадочную площадку, в лаз сразу же нырнули сапёры и техники, но девушка не обратила на них ни малейшего внимания. Подошедший врач психиатр, взглянув на Талиту, легко развёл руками, показывая, что в его услугах нет никакой необходимости.
Шепард подвёл Талиту к столику, за которым сидел лейтенант Жирар. Офицер быстро оформил все положенные документы, а Талита тем временем поглощала обильный горячий обед, устроившись неподалёку от Жирара за другим раскладным лёгким столиком на раскладном стуле.
Убедившись, что её спаситель не собирается исчезать, Талита обратила внимание на прибывший большой медицинский флайер-фургон и послушно отдалась в руки подошедших от него медиков-людей. Девушка прошла с ними в салон медтранспорта и через несколько десятков минут вышла оттуда, помахивая ридером с яркой надписью на экране "Здорова. Ограничений нет" под многостраничным медицинским заключением. Она подошла к сидевшему за столиком Шепарду, читавшему поданный лейтенантом ридер с процессуальными документами, дождалась, когда капитан сделает паузу в чтении и подсунула под его взгляд свой ридер с медзаключением.
Шепард перечитал текст финальной части медицинского заключения, одобрительно улыбнулся:
— Талита, я понимаю, медики тебе обо мне рассказали многое. Я действительно не могу взять тебя с собой на фрегат. — он отметил, как погрустнела его спасённая. — На станции у тебя найдётся немало работы среди земной молодёжи. Тебе помогут Хранители. Помогут найти сирот и беглецов, помогут вернуть их в нормальную жизнь. Ты молода, они молоды и вы быстрее найдёте общий язык и полнее поймёте друг друга. Это — большая, сложная и долгая работа, в результатах которой, в нормативных положительных результатах заинтересованы очень многие. — Шепард подождал, пока девушка сядет рядом на лёгкий стул. — Станция большая, здесь несколько миллионов землян. Им всем будет нужна твоя помощь и твоя поддержка, Талита.
Девушка задумалась. Ей и самой, едва только они вышли из портала технического хода на площадку, показалось, что поскольку она уже находится на Цитадели, в центре разумной жизни Галактики, лететь ей куда-то на другую планету, даже на ту же Землю, нет никакой необходимости. Предложение, сделанное капитаном Шепардом ей нравилось всё больше и больше и она с интересом его обдумывала.
Появившийся Хранитель прикоснулся к её руке и она ощутила, что может общаться с этим... жуком, оказавшимся весьма незаурядной личностью. Поговорив с ним через прикосновения к его лапкам, Талита убедилась в том, что Хранители, прекрасно знавшие станцию, ей действительно окажут всю необходимую помощь.
— Капитан. — к Шепарду, изучавшему очередные ридеры, подошёл лейтенант Жирар. — Здесь, — он подал ридер, — документы для Талиты на небольшую квартирку. Она расположена в тихом и очень безопасном районе, недалеко от большого медицинского центра и опорного пункта СБЦ. Квартирка маленькая, но для начала ей будет приятно иметь своё собственное жильё. — лейтенант подал ридер Талите и та с интересом стала вчитываться в текст. — Ей это необходимо.
— Согласен, лейтенант. — кивнул капитан, глядя, как светлеет лицо девушки и как на её губах расцветает несмелая улыбка. — Похоже, для неё это действительно будет нелишним.
— Лейтенант. — Талита подняла взгляд на офицера СБЦ. — Я благодарна вам за жильё и я обещаю, что проблем для правоохранителей я больше не доставлю.
— Верю. — серьезно ответил лейтенант Жирар, начав дополнительно описывать выгоды расположения квартиры.
Пока Талита и Жирар общались, Шепард связался с заместителем Гарруса и попросил, чтобы Служба Обеспечения СБЦ снабдила квартиру необходимым минимумом мебели и вещей, а самой Талите предоставила стандартный гражданский комплект одежды и обуви.
Получив спуст несколько минут квитанцию в выполнении заказа на свой инструментрон, Шепард показал её Талите, вызвав на лице девушки очередную столь редкую пока что и несмелую улыбку.
— Капитан... Это настолько прекрасно, что я боюсь — у меня не хватит терпения... Нельзя ли побыстрее увидеть всё это?!
— Хорошо. — Шепард принял доклады сапёров и техников, попрощался с лейтенантом, медиками и сотрудниками СБЦ, после чего жестом пригласил Талиту сесть в салон флайера СБЦ. Кивком поприветствовав водителя-турианца, Шепард попросил доставить его и Талиту поближе к квартире. Водитель кивнул и через сорок минут машина опустилась рядом с кварталом, где в одном из строений располагалась квартира, выделенная девушке.
Талита с интересом оглядывалась по сторонам, отмечая и наличие магазинов и кафе, и присутствие патрулей, и близость медицинского центра и нескольких площадок общественного транспорта. Ей всё больше нравилось ощущать себя спокойно и свободно.
Несколько часов Шепард вынужден был провести в квартире Талиты — девушка должна была привыкнуть к своему абсолютно легальному и защищённому от посягательств статусу. Она очень долго не хотела отпускать капитана и только в восемь вечера на том же флайере СБЦ старпом смог вернуться в Штаб-Квартиру, поужинать и поработать несколько часов с документами и отчётами по ситуации на станции и на фрегате. Отлёт приближался, а работа группы высадки на станции подходила к концу. Шепард понимал, что фрегат ещё не раз придёт к станции, а он, капитан Шепард, ещё не раз будет работать в Штаб-Квартире и участвовать в жизни поселенцев Станции.
— Операция "Цитадель". Влюбленный садовник. Мы вместе и всё у нас будет хорошо
Делейя Санасси смотрела на спящего рядом с ней Валтраса Марвелла. За прошедшие дни они если и расставались, то очень ненадолго. И теперь у них своя общая большая квартира на Цитадели. Они не просто живут вместе. Они — семья. И у них будет ребёнок. Валтрас... Он так ждёт маленькую азари...
Делейя могла бы поклясться, что не рассчитывала пообщаться с таким нестандартным турианцем. Наверное, дело в его профессии, в его работе. Для мужчины так важна его работа. И хорошо, что он не ревнует её к её работе, не считает, что они должны жить только на его зарплату, что она должна стать только домохозяйкой.
Валтрас в тот первый день её очаровал. Она встречалась со многими турианцами, но такого она не смогла бы себе вообразить. Оказывается, и такие бывают. И это очень хорошо — все её подруги теперь жутко завидуют Делейе. А она просто счастлива. И причина этого счастья — он, Валтрас.
Как же быстро они преодолели путь от едва знакомых существ, принадлежащих к разным, столь разным расам, до статуса официальных мужа и жены. И всегда, на протяжении этих дней Делейя ни разу не пожалела о своем спонтанном выборе. Тогда, когда она впервые коснулась его руки, сжимающей стебли цветов. Мягко так сжимающей, нисколько не пережимавшей больше чем надо. Как он смущённо и несмело смотрел на нее тогда. А она быстро вспомнила его, несколько раз заходившего до этого в лавку, где она работала и работает теперь.
Тогда, до того букета они говорили только о животных и растениях. А потом... Потом, когда Валтрас провёл её мимо охраны в сады Президиума, когда они сидели на лугу и смотрели на небо Цитадели... Он говорил о многом. А она слушала его, вставляла свои реплики и просто блаженствовала. А потом они ходили среди плодовых деревьев. Это была сказка наяву. Валтрас усмехнулся, закрутил её, а потом остановил и указал куда-то вперёд и вверх. И она увидела чудо Цитадели — цветущую сакуру. Увидела и поняла, что в её жизни что-то важное поменялось. Рядом с ней был тот, кому она была интересна такая, какая она есть. Тот, кто относился к ней очень бережно.
Скромный в запросах и желаниях, Валтрас обращал особое внимание на то, чтобы она, Делейя, ни в чём не испытывала нужды. Она могла часами и днями напролёт говорить о том, о чём было ей интересно. И Делейя знала, что она непременно потом будет внимательно слушать Валтраса, давая ему рассказать о том, что важно для него. Будет слушать, задавать вопросы, вникать в детали. Он научился предугадывать её не такие уж и сложные и большие желания и стремления. И Делейя всегда старалась отзеркалить ему тем же. Наверное, из этого и складывается настоящая, крепкая семья.
Немногие азари могли бы похвастаться тем, что их мужья или жёны, принадлежащие к короткоживущим расам, способны каждодневно отдалять перспективу расставания. Валтрас умел это делать. Он просто жил для неё, а она — для него. И им было решительно всё равно, сколько впереди у них двоих было дней, месяцев, лет. Если за несколько дней они смогли преодолеть такой путь, то как же укрепятся и углубятся, разовьются их взаимоотношения спустя месяцы. Делейя была уверена — у её дочки будет отец. Столько, сколько будет — он будет для неё отцом, папой. Единственным и неповторимым. Делейя знала, что он уже сейчас любит её, свою будущую дочь, хотя прошло столь мало времени.
Валтрас открыл глаза и Делейя склонилась над ним.
— Проснулся? Давай вставай, будем завтракать. Я взяла выходной. Мы сможем пойти прогуляться в сады Президиума. Ты не против?
— Не против, Лейа. Не против. — Валтрас вскочил с постели, прикоснулся к её лбу своим лбом, мягко так, только коснулся. А сколько счастья прибавил он ей сейчас, сию минуту этим своим фирменным касанием. И что что он — турианец, жёсткий и костлявый. Зато душа у него — на зависть любому саларианцу и на зависть любой медузе-ханнару.
Делейя уже хлопотала у кухонного блока, готовя завтрак. Ему и себе. Валтрас подошел, посвежевший после душа, уже облачённый в домашнюю одежду, приобнял её сзади, опасаясь задеть жёсткими пластинами её живот.
— Валт, не бойся, срок ещё маленький. — Делейя благодарно откинула голову ему на плечо, поймала его взгляд.
— Всё равно, Лейя. Опасаюсь.
— Всё будет хорошо, Валт. У нас всё будет хорошо.
— Если ты так говоришь — действительно. Так и будет.
А потом они позавтракали и пошли гулять. В сады Президиума. Валтраса там прекрасно знали, Делейя чётко ощущала, что его труд там ценят, а его самого — очень уважают.
— Валт, ты какой-то задумчивый? Всё в порядке?
— Лейя... Скоро уходит "Нормандия". — Валтрас остановился, повернулся к ней. — Я должен встретиться с капитаном Шепардом.
— Ты знаешь второго Спектра-Человека? Ты с ним знаком? Лично? — изумлению Делейи не было предела. — Валтр, ты полон загадок. Приятных загадок. Конечно же, ты встретишься с ним. А... А можно я пойду с тобой?
