— На самом деле, не мог бы ты остаться со мной, Наруто? — Все из присутствующих были удивлены, за исключением, возможно, Сакуры, но, естественно, никто из них не испытывал такого сильного удивления, как она сама, ведь девушка не знала, почему попросила блондина об этом.
— Ты должен сделать так, как она просит, Наруто. Мы останемся здесь на ночь, — быстро подсуетилась Сакура.
Тентен выглядела менее чем довольной, но оставила свои препирательства при себе.
— Хорошо, — согласился Наруто, отправляясь к лестнице с Хаку, идущей на шаг позади него. После того как она откинула одеяло и залезла в постель, Наруто подождал, пока куноичи не накроется им, чтобы снять с себя куртку, обнажая черную футболку под ней, а затем забрался в постель.
— Разве тебе не будет холодно? — спросила она, беспокоясь за его здоровье, так как оно могло ухудшиться, ведь погода, как правило, становилась холодной ночью.
— Не, я буду в порядке, — ответил Наруто. — Мне, так или иначе, всегда жарко.
Хаку кивнула, хотя не была уверена, было ли ему попросту неудобно спать в одной кровати с ней или нет. На самом деле, она была удивлена, что ей не причиняла большие неудобства мысль разделить постель с ним, но полагала, что это могло быть связано с его выбором спать на одеяле, что означало, что парень делал это для ее спокойствия, а не в надежде на то, что что-то может произойти.
— Спасибо тебе, — поблагодарила она, прежде чем повернулась, чтобы заснуть. Наруто последовал ее примеру и заснул почти сразу же после того, как его голова коснулась подушки.
Однако теперь с ее распаляющимся телом Хаку обнаружила себя желающей, чтобы блондин спал под одеялом, а также прижимался к ней. Возможно, из-за непосредственной близости к джинчурики или даже оставшемуся влечению, что она испытывала к нему с того дня на мосту четыре года назад, ее тело не успокаивалось. Не в силах больше сопротивляться зову своего тела, девушка осторожно стала тереть между своих ног, свернувшись калачиком. Надеясь, что Наруто также крепко спал, как тогда в лесу, когда они впервые встретились, она уткнулась лицом в подушку, чтобы заглушить стон, который почти испустила. Прекратив свое самоудовлетворение ненадолго, чтобы развязать узел, который удерживал ее треники, достаточно для того, чтобы они оказались свободными; затем она просунула свою ручку в трусики мимо выбритого лобка и начала двигать пальцем непосредственно по своей щелке. Желание посмотреть на парня дико завело ее, и в тот же момент она поднесла другую руку ко рту прикусить на ней костяшки, чтобы не стонать слишком громко. Стоило ее складкам стать скользкими от возбуждения, девушка вставила палец внутрь себя, что заставило ее временно отпустить свой палец, громко простонав. Быстро прикусив его снова, она замедлила темп, но не остановилась, надеясь, что Узумаки остается спящим. К счастью, он так и делал, только немного поправил свое положение, поэтому Хаку вскоре снова обнаружила себя, исступленно теребящей киску. Почувствовав, как оргазм приближался, куноичи потеребила ладонью по клитору, и он окатил ее тело. Тяжело дыша вследствие своих действий, девушка почувствовала, как волна смущения захлестнула её, стоило ей вытащить свой палец из своей щелки. Тем не менее смущение, что она чувствовала, все же не помешало ей наклониться, чтобы оставить легкий поцелуй на щеке блондина. Но оно удвоилось, когда парень обнял ее, плотно прижав к себе. Внезапно обрадовавшись одеялу, разделявшему их из-за сырости, которая впиталась в треники, что она носила, Хаку подумывала о том, чтобы вылезти из его объятий, но была уверена, что это действие разбудит Наруто, поэтому прижалась к нему, надеясь, что проснется первой, и старалась не думать о том, как же хорошо находиться в его объятиях.
* * *
* * *
*
Медсестра Каори, назначенная Кьюби, везла ее через деревню в инвалидной коляске.
— Вы сделали очень хорошие успехи сегодня на физиотерапии. Вы, должно быть, с нетерпением хотели начать, даже перенесли ее на такой ранний час.
— Ох, я бы не сказала, что с нетерпением, — ответила Кьюби. — В конце концов, вы можете быть настоящей садисткой. Но спасибо, что согласились принять меня этим утром. — Честно говоря, интерес Кьюби в участии в своей терапии раньше времени был больше связан не с желанием поскорее разобраться с ней, а с Хинатой, которая следила за ней, как часть сменяющегося набора охранников и наблюдателей. Сейчас под пристальным взглядом принцессы Хьюги биджу, ставшая человеком, могла закончить последнюю часть дел, прежде чем залечь на дно, на некоторое время в надежде успокоить Ибики, что она не является угрозой.
— Да без проблем, — ответила медсестра, толкая коляску своей пациентки вглубь района с ресторанами Конохи.
— Этого должно быть достаточно, — произнесла Кьюби, изображая попытки встать.
— Вы уверены? — обеспокоенно спросила Каори, несмотря на то, что восстановление женщины, казалось, соперничало с некоторыми шиноби, которые пробудились в крыле коматозников.
— Да, абсолютно уверена, спасибо, — заверила медсестру биджу, принимая трость от медсестры, которую та принесла. — Я также уверена, что вам нужно вернуться в больницу, и мне нужно встретиться кое с кем. Это должно оказаться довольно хорошим упражнением.
— Просто будьте осторожны, чтобы не переусердствовать в этом, и берите большое количество перерывов на отдых.
Кьюби склонила голову на свет, отправившись к месту назначения. Она отправила письмо прошлой ночью кое-кому, когда один из шиноби, наблюдавший за ней, не был из тех, кто был лоялен к Наруто. Она практически не сомневалась, что это привлечет внимание, когда шиноби доложит об этом своему начальнику. Но с Ниби, вскоре вернувшейся в деревню, и шансов на то, что все трое из них будут под тщательным наблюдением вследствие результата этой встречи, Кьюби чувствовала, что лучше всего разобраться с этим, пока Наруто был занят за пределами деревни. Таким образом, дела, хотелось бы надеяться, успокоятся ко времени его возвращения.
Естественно, она назначила встречу на то время, когда одна из любовниц Наруто могла наблюдать за этим, поэтому это позволило бы провести более открытое обсуждение. Обнаружив женщину, которую позвала, она шла с тростью настолько правдоподобно, насколько могла, и была рада, когда ей больше не нужно было делать вид, что полагается на нее. Остановившись перед столом, где сидела Карин, Кьюби сказала:
— Извиняюсь, надеюсь, что ты не ждала долго.
— Н-нет, — ответила бывшая куноичи Звука и команды Хеби, будучи вырванной из своих мыслей.
— Хорошо, я рада, что ты согласилась встретиться со мной, — села на свободное место биджу.
— Э-эм, что все это значит? И кто ты вообще такая?
— Я, как и ты, считаю себя привязанной к определенному человеку, но, в отличие от тебя, знаю, в чем заключается моя роль, — улыбнулась ей Кьюби.
Поняв то, что разговаривала с одной из любовниц Наруто, Карин расслабилась, ведь письмо было довольно расплывчатым: просто было указано время и место встречи. Радуясь, что правильно угадала, ведь оно было от женщины, о которой ей рассказала Цунаде, Узумаки спросила:
— Могу ли я воспринимать это, что ты та, кто собирается определить мою роль, ведь я не могу быть шиноби?
Кьюби подняла свою руку, музыкально засмеявшись в рукав кимоно, прежде чем сказала:
— В настоящее время, дорогая Карин, бытие шиноби является тем, что никто не сможет отнять у тебя. Однако осмелюсь сказать, существуют роли, которые могут быть столь же важными для амбиций Наруто, как и те, что у куноич, которых он до сих пор вербует.
— Например?
— Например, управление логистической компанией, — сказала Кьюби и улыбнулась неверию, изображенному на лице Карин.
— Ты несерьезно, — ответила девушка в шоке. — У меня нет никакого опыта в чем-то подобном.
— Ты уверена? — замолчала Кьюби, чтобы помахать официантке и дать Карин время обдумать свое заявление, пока заказывала немного чая и закусок.
— Думаю, что знала бы, если бы могла.
— Это так, но ты не смотришь на картину в целом. Ты, возможно, никогда не управляла компанией прежде, но ты управляла одним из объектов Орочимару. Сомневаюсь, что он терпел неразумных идиотов, поэтому ты, должно быть, была достаточно хороша в этом отношении.
— Конечно, но существует огромная разница между управлением тюрьмой и научным центром и управлением компанией.
— Вероятно, не так много, как ты могла бы подумать, — ответила Кьюби, когда принесли ее заказ. Наливая себе и Карин в чашку, женщина начала объяснять свои рассуждения: — К примеру, у тебя есть сотрудники и там, и там, которые работают под твоим руководством. Не говоря уже о необходимости доставки конечного продукта. Однако, вместо того чтобы получать похвалу психопата, ты получаешь деньги за хорошо проделанную работу.
— А если серьезно: почему я? — задала вопрос Карин, уверенная, что были те, кто лучше всего подходит для этого, среди любовниц Наруто.
— Ну, потому что я чувствую, что ты исключительно подходишь для этой работы. Не столько в управлении компанией, сколько в том, как я хочу использовать ее для продвижения вперед целей Наруто. С твоими навыками в качестве администратора, а также твоих знаний о том, как шиноби склонны думать, это сделает тебя отличным посредником.
— Чему именно я должна буду содействовать?
— Следует открывать новые филиалы в других деревнях шиноби. С твоей способностью читать чакру, ты будешь иметь возможность знать, когда ты настаиваешь слишком сильно или когда человек блефует. Со временем я ожидаю, что эти отделения будут утопать в деньгах, после чего другие Каге практически будут умолять нас на открытие филиала в своей деревне. Но это будет первой парой из тех, которые окажутся наиболее важными, что заставляет меня поверить, что ты та, кто лучше всего подходит для выполнения этой задачи.
Карин была рада, что будет играть такую важную роль, но, прежде чем согласилась, указала:
— Похоже на то, что ты и я будем помещены под большой контроль. Только встреча со мной, вероятно, бросит красный флаг Департаменту Допросов.
Кьюби кивнула, благодаря красноволосую улыбкой, и сказала:
— Да, но я уже бросила несколько, вот почему будет лучше всего, если ты поторопишься и согласишься, для того, чтобы наше добровольное воздержание в результате будет окончено к тому времени, как дела Наруто в Волне закончатся или сразу после того, как это станет возможно.
Карин рассмеялась, но, став серьезнее, протянула руку:
— Я согласна.
— Я не сомневалась в этом ни на секунду.
* * *
* * *
*
Наруто стоял позади Хаку, молившейся над могилой Забузы. После пробуждения и обнаружения того, что в какой-то момент ночи прижал Хаку к себе, парень тихо выбрался из кровати, имея довольно много практики по высвобождению из кровати куноич, при этом не будя их в процессе, и послал нескольких клонов рано утром, чтобы заполнить ямы, которое выкопали Сакура и Тентен, когда исследовали, кто потревожил их. Чтобы дать своим клонам немного дополнительного времени, после того как девушка проснулась несколько минут спустя, Узумаки повел Хаку в магазин одежды после завтрака. Хаку сопротивлялась сначала, но уступила, когда Наруто сказал, что хочет, чтобы она носила что-нибудь красивое, когда они навестят Забузу. После того как она примерила несколько нарядов, которые он тайно купил и отправил обратно к Цунами с помощью клонов, Юки наконец остановилась на кимоно практически такого же типа, что и то, что она носила, когда они впервые встретились.
Блондин спросил, не хочет ли она купить цветы, но девушка покачала головой, сказав, что хотела бы собрать их по пути. Путь к могилам проходил в молчании, так как Наруто знал, что у Хаку было множество вещей для обдумывания, ведь не каждый день приходилось стоять над своей собственной могилой.
Вернув себя обратно в настоящее, парень полагал, что Хаку молилась примерно час. Он не возражал, ведь Сакура и Тентен в настоящее время проверяли некоторые из мест, где, как они считали, Кабуто мог скрываться. Узумаки не беспокоился за их безопасность, зная, что мог просто переместиться к ним, и, хотя Тентен не носила его метку, он знал, что Сакура будет находиться рядом со своей коллегой, зная о том, насколько опасен был Кабуто.
Смотря на Хаку, Узумаки задумался, должен ли попытаться соблазнить красотку, но немного нервничал из-за того, насколько расстроенной Тентен будет. Часть его чувствовала, что это дало бы молодой девушке что-то, ради чего стоит жить, ведь боялся, что без Забузы она поддастся аду, которым была ее жизнь до встречи с ниндзя-отступником. Но та часть, что удерживала его, чувствовала, что это, возможно, немного высокомерно с его стороны, ведь все, что он знал, — Хаку хотела найти тихое место, чтобы просто жить.
Хлопнув в ладоши, чтобы обозначить конец молитвы, Юки повернулась к Наруто:
— Это было очень мило со стороны тебя и твоей команды, чтобы похоронить нас.
— Это было меньшее, что мы могли сделать, — отмахнулся Узумаки, повернувшись, чтобы идти рядом с ней, когда она прошла мимо него. Оказавшись рядом, он поинтересовался: — Ты решила, что собираешься делать теперь?
Хаку молчала в течение нескольких минут, пока они шли через лес обратно в город. Когда они вошли в какую-то зону леса, на Наруто нахлынула волна воспоминаний, хотя юноша не мог понять почему. Девушка наконец произнесла:
— Нет, на самом деле, теперь я просто инструмент без владельца. Не знаю, почему судьбе было угодно дать мне этот второй шанс, но я не заслуживаю...
Наруто не мог вынести то, что слышал, и, прежде чем смог остановить себя, он схватил Хаку за плечи и прижал к дереву. Глядя вниз на свои ноги, он воскликнул:
— Остановись на этом! Ты не какой-то там инструмент, не способный на мечтания.
— Наруто, — проговорила Хаку, удивленная запалом в голосе парня, но, не веря в его слова, добавила: — Хотя он был дорог мне, Забуза видел меня как нечто иное, а не как средство для достижения цели. Я была счастлива, но знание того, что я не смогла его спасти... — Она замолчала, прежде чем воскликнула: — Как я могу продолжать жить, зная это?!
Наруто поднял голову, встречаясь с ее карими глазами, и девушка была удивлена слезам, что она там увидела. Наруто не мог остановить слезы отчасти из-за воспоминаний того дня, но также и из-за Хаку, той, кто оказала такое влияние на него, рассматривая себя как бесполезность. Поставив её прямо, он сказал:
— Настолько, насколько ты любила и лелеяла Забузу, он лелеял тебя, Хаку. После того как ты приняла Чидори Какаши, Забуза действовал, словно твоя смерть дала ему преимущество. Он пытался оставаться холодным, бесчувственным шиноби, каким всегда представал перед тобой. Но в глубине души его сердце было разбито... — Глаза Хаку стали шире, и там появились слезы , но парень мог сказать, что часть ее не поверила ему, поэтому продолжил: — В конце концов Какаши-сенсей вывел из строя обе его руки, все же эффективно закончив бой. Гато выбрал этот момент, чтобы показаться, ведь он всегда стремился кинуть вас обоих. Забуза все еще пытался действовать, как если бы твоя смерть не имела для него значения, даже когда Гато проявил неуважение к твоему трупу, пнув его в отместку за свою руку. Я не мог выстоять, видя, как самый важный человек для тебя отходит в сторону, словно ты не имела значения, поэтому накричал на него. Я не могу точно вспомнить, что тогда высказал, но я никогда не забуду, как он плакал, когда рассказал мне о том, как сражения сломили твое сердце. Забуза не умер, сражаясь с Какаши, но обменял свою жизнь, чтобы убить Гато, не используя ничего, кроме куная, что держал во рту, дабы отомстить за неуважение, проявленное к тебе.
