Таюя была непреклонна в своем решении, именно поэтому Цунаде и попросила провести голосование по данному вопросу, чтобы сообщить результаты тем, кто находится за пределами Конохи. Поскольку голосование было тайным, никто не знал, кто чему отдал предпочтение, и в итоге Цунаде удалось реализовать свое решение. Сенджу просто не думала, что даже через несколько недель они все еще будут ждать, что Наруто вернется. Это было так не похоже на него... Время от времени он казался самим собой, таким обычным и беззаботным, например, когда обедал с Аяме или тренировался с Сакурой и Фуу. Он даже приходил к ней в офис просто в гости или поболтать, как раньше, когда ему было скучно, а в деревне было тихо. Сенджу казалось, что блондин пытался убедить себя, что они были теми же людьми, которых он знал до того, как получил тот свиток от Кандзи. Конечно, Цунаде знала, что они остались прежними, только динамика их отношений с ним изменилась, став более интимной и сексуальной, но, когда они пытались как-либо действовать, Узумаки отступал.
Именно это они все хотели исправить немедленно, и с этой целью Цунаде решила позвать всех, кто в настоящее время был связан с Наруто, в Коноху, за исключением Конан
— по очевидным причинам. По правде говоря, Цунаде решила попросить всех прийти в Коноху уже после первой недели, но это заняло еще две. У входа внутрь перед самим горячим источником Сенджу сняла с себя одежду и сбросила свое хенге, чтобы выглядеть так, как она действительно сейчас выглядела, где ей было приблизительно девятнадцать лет. Увидев зеркало, установленное в раздевалке, она улыбнулась отражению, но улыбка не коснулась глаз из-за всех неудач с Наруто, которые в последнее время женщина испытывала. Наиболее актуальной заключалась в том, что блондин, которого она любила, боялся и переживал, что она и другие женщины, на которых он рассчитывал, были заинтересованы в нем только из-за дзюцу. При другом раскладе она обратилась бы к остальным членам гарема.
Выйдя на улицу, Хокаге увидела, что пришла последней. Как женщина и ожидала, Таюя направила взгляд в ее сторону, прежде чем вернуть свой гнев обратно к Ино. Цунаде оглядела тематический уголок леса и увидела, что, как и она, присутствовавшие женщины, казалось, утратили свой прежний блеск. Сенджу вспомнила, как однажды сказала Тентен, что причина, по которой все они должны были поставить Наруто на первое место, заключалась в том, что он был опорой семьи, созданной его действиями. Но это было также потому, что он был движущей силой, которая вдохновила всех сделать мир лучше, а с его отстранением эта цель стояла на краю краха.
'Если бы ты мог видеть, любовь моя, насколько ты особенный', — подумала Хокаге, перед тем как соскользнуть в воду. Она вздохнула и, когда согрелась, сказала вслух:
— Я рада, что вы все смогли сюда прийти.
Таюя снова оторвала взгляд от Ино:
— А почему бы и нет? Это наш шанс возыметь аудиенцию с превосходной и могучей Цунаде.
Хокаге не стала возражать, понимая, что это не поможет. Кроме того, она могла видеть, что это чувство разделяли и некоторые из тех, кто до этого находился за пределами Конохи. В первую очередь — Югито, Темари и Мацури, которых она не могла винить за это, потому что им казалось, что Сенджу и остальная часть куноич Конохи сговорились. Тем более после того, как Кин сначала воздержалась от голосования, говоря, что технически она не являлась членом гарема, но после подсчета голосов, когда получилась ничья, все-таки проголосовала, соглашаясь с Сенджу, что некоторое время будет лучше держаться подальше от Наруто, чтобы доказать, что дзюцу их действительно не контролирует.
Излишне говорить, что Цунаде не была слишком удивлена, когда в ее графике появилась встреча с менеджером Коюки с целью обсудить с Конохой некоторые места для съемок следующего фильма Принцессы Страны Весны. Естественно, фильм не был на уме Таюи, когда она спорила с Цунаде, давать или не давать Наруто время разобраться в себе. Они начали снова ругаться, и это едва не дошло до драки, но, к счастью, Хината была там в качестве ее помощника и объявила, что она также проголосовала за предоставление Наруто пространства. Она думала, что одиночество — это последнее, чего действительно хотел Узумаки. Поэтому, предоставив ему эту свободу, они смогли бы убедить Наруто, что это не дзюцу подсознательно заставляет их оставаться с ним. Таюя не была в этом уверена, пока Хината не добавила, что обсуждение с ним этого вопроса может привести к противоположным результатам. Как считала Хокаге, Хьюга пыталась объяснить, что, сделай они все наоборот, это привело бы Узумаки к мысли, что они злились на него за то, что он отказался от них, что было реальной возможностью, поскольку раны того времени еще не зажили. Сейчас, глядя на Хинату, она верила, что брюнетка почувствовала, что все достаточно успокоилось, чтобы заставить Наруто признать свои чувства.
— Послушай, Таюя, — произнесла Цунаде, пытаясь сдержать свой тон. — Возможно, тебе это не понравилось, но голоса разделились так...
— Так почему же вы хотели выиграть этот спор? — спросила Югито, которая, убедившись, что ее график на следующие несколько дней был ясен, использовала печать телепорта в своей квартире, чтобы здесь оказаться.
Хокаге обратила свой взор на своих товарищей:
— Потому что метод, который хотели попробовать вы, уже использовала Таюя.
— Я по-прежнему думаю...
Цунаде подняла руку, заставив красноволосую замолчать:
— Послушай, твой метод тоже не сработал. Он не исчез из нашей жизни, просто отступил, и я знаю, что не одинока в том, что не в восторге от нынешнего положения. Поэтому сегодняшняя повестка дня — найти решение... — Видя, что собравшиеся готовы подкинуть ей кучу предложений, Хокаге остановила их: — Но делу время — потехе час, дамы. Сакура, как Гай и остальные?
— Они живы только из-за выносливости Гая, — сообщила та. — Если бы он не смог добраться до храма Огня, где они столкнулись с Пейном, они были бы мертвы. Сейчас худшее позади.
Цунаде кивнула, вспомнив безумное послание, которое она получила от Главного монаха Храма Огня. Сначала женщина посчитала, что это вернулись бандиты, которые напали на него несколько месяцев назад и были заподозрены в похищении монаха по имени Сора. Однако она быстро поняла, что это не так и что команда Ямато, Гая и Какаши, которую она послала для защиты запретного дзюцу клана Цучигумо, столкнулась ни с кем иным, как с лидером Акацуки. И хотя Сенджу и другие благодаря Конан знали, что он не настоящий лидер, а лишь общественное лицо для организации, легче не становилось. Честно говоря, они дожидались момента, когда настоящий лидер выдаст себя, но человек, известный как Тоби, до сих пор не сделал никакого шага, чтобы раскрыть свою личность, поэтому они не могли действовать на основании этой информации и подвергать опасности Конан, тем более только два человека в Акацуки были посвящены в эти дела.
Стойкая, сильная и уверенная в себе Цунаде сейчас переживала и беспокоилась о Конан, а все из-за того доклада, который она получила от полусознательного Какаши, после того как джонин был переведен из храма в Коноху. Пейн был единственным, с кем им пришлось столкнуться, хотя они не уверены, был ли он один. Согласно докладу после победы над бандитами, Какаши начал подозревать, что человек, выступавший из чувства долга в качестве телохранителя внучки клана, на самом деле был джинчурики и хотел с ним поговорить. Но его схватили после того, как Утаката попал в засаду, которую устроили шесть мужчин, называющие себя Пейном. Они смогли выжить и рассказать о встрече только благодаря наблюдательности Какаши, с помощью которой он определил, что шесть человек, с которыми они сражались, разделяли одну волю, а также им помогла сила Гая и Ямато. Согласно докладу, Утаката ускользнул, в то время как трое шиноби Листа сражались с лидером Акацуки. Однако был ли он пойман после или нет, они не знали. Цунаде надеялась, что появление Пейна означало лишь то, что он решил сам справиться с джинчурики, а не его подозрение, что недавние неудачи, которые понесла их организация и до сих пор не оправилась, отчасти из-за Джирайи, были результатом поворота против него Конан. И даже притом, что Конан ни разу не намекала в своих редких сообщениях, что опасалась такой возможности, Сенджу переживала, поскольку она могла просто держать все в себе. Цунаде не могла винить женщину, что та скрывала такие вещи, тем более после того, когда Наруто узнал, что случилось, и почти ушел бросить вызов Пейну. Конечно, в конце концов Узумаки смягчился, когда Хокаге сказала ему, что это может подвергнуть Конан опасности, а также указала, что, если Пейн смог госпитализировать троих сильнейших шиноби Конохи, тогда с его нынешнем уровнем у него не было бы и шанса.
Цунаде приняла информацию, как и другие присутствовавшие женщины, и увидела беспокойство на их лицах. Хокаге почувствовала мгновенный взрыв гнева на Конан за то, что та скрывала так много информации о Пейне, но тем не менее знала, что женщина не виновата, поскольку колебалась между предательством организации или своего друга. Предоставление информации о группе, но неразглашение чего-либо о Пейне было именно тем, как она на данный момент справлялась с конфликтом. Хотя Сенджу понимала, что в какой-то момент женщине нужно будет сделать выбор, и надеялась, что это произойдет до того, как дела с Акацуки продвинутся слишком далеко.
— Это хорошо, — вздохнула Цунаде с облегчением, ссылаясь на состояние мужчин. — Каковы результаты тестов, которые ты проводила на Якумо?
Хокаге сдержала вздох, когда на лице Сакуры появилось выражение, по которому и без слов было понятно, что результаты не были хорошими.
— Боюсь, у нее совсем мало времени, — печально сообщила Сакура. — Ее тело чахнет, и совсем скоро ее болезнь перейдет на дыхательную систему или сердце. И она была совершенно безразлична ко всем моим усилиям.
— Ты хоть понимаешь почему? — спросила Цунаде, на что ее ученица кивнула.
— С моей стороны потребовалась некоторая напористость, но Ункай наконец призналась, что она родилась с этой болезнью. Для матери Якумо роды были сложные, и, поскольку несколько раз у нее уже был выкидыш, ее муж боялся, что очередная попытка снова приведет к этому. Одна из причин, что Курама...
— Прости, ты что-то сказала? — вынырнув из своих мыслей, спросила Киёми, отзываясь на свое старое имя, не понимая, что это обсуждали не ее.
Йоруичи уже не в первый раз заметила, что ее коллега все чаще и чаще уходила в себя, блуждая в раздумьях. Хотя ее лицо явно отличалось от того, когда они были в своих старых телах, Кьюби все равно так же реагировала, когда чувствовала себя в чем-то виноватой. Йоруичи улыбнулась, вспоминая, как Старик всегда определял, если Киёми врала или что-то скрывала, и знал, что искать. Поскольку Кьюби показывает эти черты уже не в первый раз, а в течение последних нескольких недель, темнокожая задавалась вопросом: из-за чего это происходит? Однако она позволила этой мысли ускользнуть, стоило Сакуре сказать:
— Хм... Извини, но я говорила не с тобой, а о клане Курама.
— О... — выдохнула биджу тоном с оттенком меланхолии.
— Как я уже говорила, клан отказывается обратиться за медицинской помощью в больницу из-за старых слухов о клане, обладающего таким невероятным Кеккей Генкай, — проигнорировала женщину Сакура.
— Что ты имеешь в виду, говоря о слухах? — смущенно спросила Цунаде. — Конечно, за всю мою жизнь Якумо была первой, кто показал его, но...
Сенджу умолкла на полуслове, когда Сакура отрицательно покачала головой.
— На самом деле Кеккей Генкай никогда не существовало. Лидер клана Курама во время основания Конохи создал боевой стиль, в котором использовал гендзюцу, чтобы заманивать врагов в зону убийства. Эта зона была усеяна ловушками, которые он подготавливал заранее. Когда его противники якобы умирали от иллюзий, он позволил одному или двум из них уйти, чтобы распространить слухи. А когда те, кто выжил, вернулись с подкреплением и увидели тела людей, которые умерли от гендзюцу, как утверждали оставшиеся в живых, слухи хорошо укрепились.
— Подожди... Ты говоришь, что он был мошенником, — сказала Югито, — но ведь, если уроки истории верны, ему удалось убить брата Первого Райкаге. И ты говоришь, что человек, который был таким же крутым, как Первый, был избит дымом и зеркалами?
Сакура кивнула.
— Это правда... Во время Первой войны Шиноби он был также убит Первым Райкаге. Я могу только предположить, что Первый Райкаге держал это в секрете, поэтому никто не узнал, что его брат был убит тем, кто теоретически должен был быть намного слабее, чем он. Первый Хокаге тоже узнал этот секрет, когда победил его во время основания Конохи, но, несмотря на то, что его предполагаемая сила была всего лишь ложью, Первый был достаточно впечатлен, чтобы позволить ему присоединиться в качестве одного из кланов основателей. Однако с таким количеством кланов с законными родословными, вступающими в Коноху, опасения Курама возросли, и он еще сильнее возжелал, чтобы их секрет не раскрылся. Лидер клана Курама, видимо, решил, что будет лучше, если все поверят, что он единственный, кто мог использовать Кеккей Генкай так же, как только Первый мог использовать Мокутон (Высвобождение древесины), но другие члены клана тоже оказались удивительно опытными в гендзюцу, поэтому в ложь продолжали верить.
— Подожди секунду, — Шихо прервала розоволосого медика, — но как насчет инцидента три года назад? Насколько я понимаю, она смогла сделать иллюзии реальными.
— Верно, — согласилась Сакура, — и причина этого была связана с тем, что у нее была болезнь, с которой она родилась и жила в течение нескольких лет. Как я уже сказала, члены клана Курама отказываются от медицинской помощи, чтобы скрыть тот факт, что в их ДНК нет ничего уникального, чтобы даже предположить о наличии у них Кеккей Генкай.
— Это довольно странное совпадение, что именно тогда Якумо загадочно развила поддельную родословную, — заговорила Шизуне.
— Я знаю, и что дало ей эту способность, пока неясно, хотя человек, который это сделал, был нам известен. Правило о том, чтобы не обращаться за медицинской помощью к медикам Конохи, если они не были Курамой, было почти нарушено ради Якумо, однако прежде, чем это случилось, о тяжелом положении новых родителей узнал странствующий медик. Он предложил вылечить ребенка и даже дать ей способности, которыми так хвастался их клан.
— Это было довольно щедро с его стороны, — скептически сказала Кохару.
— Не совсем, — ответила Сакура, продолжая тему медика, о котором шла речь. — Его звали Шинно, и я считаю, что он использовал Якумо в качестве проверки того, что он запланировал для Амару.
— Ты имеешь в виду, что Шинно запечатал какое-то существо внутри Якумо? Зачем? Тем более откуда он мог узнать, что Кеккей Генкай Курама — ложь? — в шоке начала спрашивать Кохару.
— Ну, так как Курама не мог отдать Якумо никому из неклановых врачей в деревне, им нужно было найти того, кто мог бы помочь. Поэтому ее родители притворились дворянами и искали известных медиков. Тогда Шинно уже имел репутацию первоклассного целителя, но, по словам Ункая, он раскусил их уловки, но сказал им не волноваться, поскольку его единственная забота — его пациентка. Я считаю, что существо, которое захватило Якумо, было не просто еще одной личностью, как мы полагали, а отдельной сущностью. Вероятно, это был предшественник, претендующий на то, чтобы быть Нулевым хвостатым, с которым Наруто столкнулся во время атаки Страны Неба на Коноху. Скорее всего, Шинно полагал, что, по крайней мере, он вызовет некий хаос в деревне, но, как только был разрушен, ее болезнь больше не подвергалась проверке, и поэтому она так и чахнет.
