— Кенн, я знаю, что ваш хозяин — элкор Хэррот запрещает вам повышать цены, что, в свою очередь не даёт вам возможности быстро накопить нужную сумму для покупки билета. — сказал Найлус. Полагаю, что вам в ближайшем будущем будет нелегко набрать даже половину требуемой суммы — станция испытывает всё большие трудности.
— Да. — кварианец огляделся по сторонам. — Хэррот звереет, а я вижу, что у торговцев дела идут все хуже. Что-то надвигается.
— Поэтому, Кенн, — Найлус положил свою лапу на прилавок. — вам следует как можно быстрее вернутся на Флот. Там вы нужнее. Вы привезёте главное — жизненный опыт, полученный вами в непростых условиях. И ещё небольшой подарок. — он красноречиво указал взглядом на свою лапу. — Возьмите.
Кварианец понятливо кивнул, накрыл своей лапкой лапу турианца, подхватил чип и кристалл памяти, после чего быстро спрятал полученное в своём скафандре. Найлус едва заметно кивнул и убрал лапу с прилавка.
— Всё, коллеги. Мы можем идти.
— Охотно. — сказал полисмен, отрываясь от изучения каталога. — у парня богатый выбор товаров. Но цены — просто демпинговые.
— Я закрываю лавку. И увольняюсь. — сказал кварианец, спеша опустить жалюзи. — Пусть Хэррот сам ведёт дела. Ему это будет легче. Он больше меня знает в этом бизнесе. — Кенн скрылся за ролетой и оттуда донеслось. — Спасибо вам. Всем.
— Операция "Омега". Ворка. Общий взгляд
Промолчав в ответ на прощальные слова кварианца, группа продолжила свой путь по рынку.
— И ворка здесь. — сказал Найлус. — И чем дальше будем идти — тем больше их будет. Этот район разделяет нижние и средние уровни. Ворка агрессивны, но они всегда селятся в темных и проблемных местах, таких, как эта станция. "Омега" для них — желанное место жительства — здесь предостаточно укромных уголков, где можно спрятать целый клан и выживать.
— А выживать они умеют. — сказал Шепард. — В большинстве авторитетных источников, конечно, насколько они могут быть и могут восприниматься как авторитетные, ворка определяются как гуманоидная, агрессивная раса с низким уровнем цивилизации и примитивными технологиями.
— Вы так говорите о ворка, Шепард, словно желаете их мобилизовать в наше Сопротивление. — сказал Явик. — Хотя, не спорю, некоторые особенности даже этой расы могут быть нам весьма полезны.
— Вы имеете в виду регенерацию? — осведомился Найлус.
— Не только. Удивительная приспособляемость к условиям внешней среды, способность выживать там, где более утончённые... хм... расы не могут выжить в принципе.
— Иными словами, Явик, вы предлагаете, чтобы мы их использовали в своих интересах. — продолжил вопрошать турианец.
— Нет.
— То есть как — нет? Тогда что с ними нам делать? — спросил удивленный Найлус.
— Если мы ничего с ними сейчас не будем делать — ворка будут одной из сильнейших рас в следующем Цикле. — ответил Явик, сворачивая в переулок. — Потому что их агрессивность запредельна, активность — поразительно высока, приспособляемость — на уровне мечт большинства рас. Если они сохранят подобный темп... Они станут одной из лучших рас следующего цикла.
— А в чём тогда ваш интерес к ним? — спросил Шепард.
— В осознании ограниченности представления об этой расе. И в преодолении этой ограниченности. — ответил протеанин. — Эта раса — верный спутник кроганов. Историю кроганов вы знаете достаточно хорошо, поэтому о деталях умолчу. Но если мы не будем знать свою Галактику досконально, то мы проиграем ещё быстрее и ещё качественнее. А если мы хоть как-то будем знать свою Галактику немного, совсем ненамного лучше, то мы сможем выстоять в борьбе с Жнецами, понести меньшие потери и получить верных союзников, а не головную боль и почти вечную проблему. Да, ворка обладают с нашей точки зрения примитивным интеллектом. Да, их интеллект и в самом деле не блещет. Тем не менее, высоколобые умники назвали её не иначе как гуманоидная раса. Людям, простите за менторство, потребовался миллион лет, чтобы придти на путь всё ускоряющегося и углубляющегося развития. В чём тогда провинились ворка, которые тоже живут, выживают, размножаются, едят, пьют и пытаются найти свое место в этом мире, освободившись от значительной части животных инстинктов и рефлексов? В том, что их развитие не похоже на наше? Кто такие кроганы? Раса, искусственно выведенная, а по некоторым данным — просто приспособленная саларианцами для борьбы с кем? С рахни, матки которых сидят на ядовитых планетах, куда не решатся спуститься ни Спектры в лучших изолирующих скафандрах и кораблях, ни самые безбашенно-отчаянные пираты, работорговцы и авантюристы с наемниками. Тем не менее рахни удалось загнать в их миры и изолировать, хотя скажу честно — мне известно, что рахни уже присутствуют в обжитых мирах нашей Галактики и продолжают распространять, расширять зону своего присутствия. Галактика либо для всех, либо галактика не будет ни для кого домом, коллеги. И ворка тоже имеют право на существование. А их примитивный интеллект... Что же, высоколобым подавай ворка в клетке или на препарационном столе. А вот сесть с ворка за один стол, попытаться пообщаться и выяснить их мнение по широкому кругу вопросов никто так и не решился.
— Интересная позиция, Явик. — сказал Шепард.
— Нам нужны будут любые сторонники. Ворка много, они вездесущи. Говорить много не буду, но даже их агрессивность можно поставить себе на службу. Жнецы и их сподвижники смогут стать для ворка такими же врагами как и для нас. И, скорее всего станут. — убеждённо заметил Явик, поскольку даже звери понимают, что те, кто хочет их уничтожить, являются не друзьями, а абсолютными врагами, с которыми стоит и необходимо бороться. При всей своей примитивности ворка — бойцы, хищники. Их гонят, а они осваивают самые тёмные, самые проблемные уголки Галактики. Их убивают — а они возрождаются и увеличивают свою рождаемость. Да, они сражаются друг с другом за предметы первой необходимости, но ведь это обстоятельство может доказывать, что они способны к прогрессу, к развитию, к эволюции. Мы спокойно относимся к саларианцам, чья жизнь редко длится дольше сорока лет. Ворка живут ещё меньше, двадцать лет, но темп их жизни выше даже темпа жизни саларианцев, разве что менее разнообразна эта жизнь. У ворка есть две проблемы — нехватка ресурсов и непрекращающаяся внутрирасовая война. Обе эти проблемы решаемы.
— Сэр. — подал голос полисмен. — осмелюсь заметить, но я помню из курса истории, что у ворка есть родная очень перенаселённая планета.
— Именно так, Ник. Есть. Хэшток, дислокация — Кизил, Бездна Шрайка. Вулканическая активность, выбросы газов в атмосферу и водоёмы, климатические катастрофы, перед которыми способна побледнеть даже катастрофа любой известной ядерной войны на Тучанке. Там нет ничего полезного для ворка, как аборигенов — только сорняки и различные вредители. Ресурсы, мягко говоря, вычищены аборигенами. Да, всё это в комплексе стимулирует легендарную приспособляемость ворка, но они плодятся слишком быстро и любыми путями закономерно стремятся уйти с родной планеты. Сравнив доступную мне информацию по ворка и по Жнецам, я убедился в том, что ворка, при всей своей условной примитивности, будут для Жнецов серьёзнейшим противником. Сломить волю ворка может только прямое уничтожение — больше ничего. А уничтожить столь уникальную расу с ураганными темпами размножения и развития... Проблематично. Если ворка включатся в борьбу с Жнецами... креветкам будет очень тошно. Очень. Главное, что ворка не стремятся к одиночеству, в то же время стремятся селиться рядом с себе подобными, не смешиваются с другими расами, сохраняют автономность. Отдельные племена избегают друг друга в процессе сосуществования и если дело доходит до столкновений, то только в случае борьбы за ресурсы. Мы, кстати , не будем первыми, кто попытается ускоренно цивилизовать ворка: если ворка попадают, к примеру, в наемники, то они очень быстро учатся всему необходимому — осваивают оружие, тактику, повышают свою физическую подготовленность. Если же выразиться проще, то обученные ворка сильнее, быстрее, умнее и гораздо более живучи, чем их условно-дикие сородичи. А наёмнический клан получает уникально сильных и мощных бойцов, сила клана увеличивается при участии ворка на порядок.
— А Коллекционеры? — спросил Найлус.
— Есть сведения, что некоторые ворка заключили сделки с Коллекционерами, надеясь... улучшить статус своей жизни и получить лучшие условия для жизни. Так что хотим мы того или не хотим, ворка уже начали глубоко вживаться в ткань Галактики.
— Предлагаете начать с ними встречаться и контактировать? — Найлус вопросительно посмотрел на протеанина. Во взгляде турианца читалось уважение к продемонстрированным познаниям. — Надо ли нам это?
— А придётся. — просто сказал Явик. — Ворка на этой станции предостаточно, несколько десятков кланов. Селятся в самых проблемных местах. Знают своих сородичей в Траверсе и Термине. Просто всех отстрелять — никаких зарядов не хватит. Есть тут на станции один любитель пострелять в ворка, капитан Гаворн. Его наняла Ария и он теперь несёт службу рядом с входом в клуб "Загробная жизнь". Ворка его ненавидят, поскольку капитан вооружен снайперской винтовкой "Гадюка" и ворка банально не могут приблизиться к капитану — он не суётся в тесные места, где ворка — всесильны. А капитан всего лишь не пропускает их в клуб, где ворка найдут, чем поживиться.
— Придётся взять его на заметку. — Найлус черкнул что-то в инструментроне.
— Возьмите. — согласился Явик. — Все равно нам придётся идти в этот клуб и разговаривать с Арией. А потом ещё и разбираться с распространением эпидемии в нижних уровнях. А там, кстати, и ворка предостаточно. Вот и пообщаемся. И с капитаном тоже.
— Операция "Омега". Безумный пророк
— А теперь куда? — спросил полисмен.
— Есть тут один интересный персонаж: батарианец — безумный пророк. Он утверждает, что эпидемия в нижних частях станции косит представителей любых рас, кроме людей и ворка. Надо бы провести разъяснительную работу. Своими воплями он настраивает обитателей станции против людей и против ворка, что, на мой взгляд, совершенно не способствует выполнению нашей миссии. — ответил Явик.
— Что-ж. Если так... Слышал я его вопли издали, он как раз недалеко от аппартаментов стоит на ящиках. — Ник поморщился. — Нет, я не против пророчеств, они всё же вроде как часть культуры, но... каждые десять минут он повторяет одни и те же избитые фразы. Его там слушают от силы десять разумных.
— Эти десять разумных. Каждый расскажет еще десяти разумным, а те в свою очередь — каждый еще десяти разумным и всё — идея овладела массами. — Шепард резко развернулся на носках. — Идёмте, пообщаемся с этим безумным пророком. Батарианцы — тоже проблема этой станции. И эту проблему придётся начать решать раньше, чем мы соберём на совет руководителей крупнейших преступных группировок.
Группа быстро приближалась к месту, занимаемому пророчествующим батаром. Издали были чётко слышны его заученные фразы, произносимые без особого огня, без большой убеждённости, чисто механически. Явик напрягся — ему не нравилось конкурировать с представителем расы, у которой тоже было четыре глаза, но иначе расположенных. Протеанин понимал, что батарианец скорее всего уже в курсе присутствия на станции представителя Старшей Расы, но, как всегда, "пророк" легкомысленно рассчитывал на свою харизму. Едва удержавшись от оскала, протеанин сузил зрачки.
Не показываясь на глаза пророку, члены группы Шепарда прослушали почти полный цикл увещеваний новоявленного мессии: "Люди — фурункул на лице галактики! Вы, сэр! Вы — исчадие ада! И ты! И ты, человек! И ты! Протеане отвергли младшие народы: кроганов, ворка и людей! И обитали они в скверне, на планетах из грязи и фекалий, и так длился их век, пока они не дерзнули ступить на небеса. Младшие народы погубят нас! Ибо предсказано это! И пусть никто не выживет, если его грязь оскорбляет мой взор. Слово звучит ясно, друзья. Люди — орудия Жнецов, которым суждено превратить галактику в руины! Поди прочь, грешник, в холодную тьму, тебя извергнувшую! Нарекаю тебя нечистым! Приведите ко мне детей своих, и буду я смотреть, как они вырастают солдатами. Путь указан, друзья. Обнажите оружие ради Слова, или гнев падёт на вас! Конец времён подобен не грохоту, но тихому вздоху. Те, что черпают из колодца греха и пороков, должны быть очищены огнем, нефтью и оружием! Нельзя, чтобы мирская дружба или слабости плоти тянули нас во грех и бесчестие! Слово требует от нас действий, требует от нас послушания! И на величайшей из станций чистые будут отвергнуты, а меньшие народы обретут место на небесах. То и будет началом конца. Пришли времена предсказанные! Воспряньте! Пускай души ваши устремятся к боевой славе! Покайтесь, ибо конец света близок!"
— Вперёд. — скомандовал Шепард и перед опешившим пророком выросли три фигуры. В центре стоял Явик, рядом стояли Шепард и полисмен. Мирала скромно жалась позади протеанина, не понимая, в чём состоит её роль. Найлус встал рядом с ней и азари несколько успокоилась. — Вы закончили, милейший? — обратился старший помощник к пророку.
— Изыди, грешник! — рыкнул пророк. И в этот момент Явик поднял на него взгляд. Привыкший видеть только взгляды людей, пророк замер, встретившись взглядами с протеанином. — Что... что вы... хотите?
— Умолкни. — прошелестел Явик.
— Не мешайте ему говорить! Он — во многом прав! — крикнул кто-то из небольшой группки людей, слушавших словоблудие батара.
— Логику у вас в мозгах отключили! — протеанин повернулся лицом к этой группке. — Он говорит, что чистые будут отвергнуты, а меньшие народы обретут место на небесах. Вам всем жить надоело, что вы с готовностью внимаете его тухлым измышлениям? Он предлагает банальным образом очистить Галактику от органической разумной жизни, а вы с этим соглашаетесь? Вы соглашаетесь с тем, чтобы в Галактике не осталось никого, ни вас, ни ваших родных, ни ваших детей? Он приглашает вас совершить ритуальное самоубийство, а вы внимаете этим призывам с готовностью? Кто желает вот прямо здесь и сейчас, перед лицом вашего самозваного пророка закончить свое бренное существование? — Явик наполовину выдвинул свой тесак. — Вы меня узнали, не сомневаюсь. Да, я протеанин. Моя раса была главенствующей в течение прошлых пятидесяти тысяч лет. Мы уже воевали с Жнецами, о которых этот пророк вам вещает. Он говорит вам, что мой народ, моя раса оставили людей, кроганов и ворка в живых. Да, так оно и было. Ибо эти расы были слишком молоды и слишком слабо развиты, чтобы мы желали их смерти. Или вы все поголовно готовы убить своих детей и детей своих детей и детей своих соседей только потому, что они ещё не стали взрослыми, сильными, самостоятельными? Тогда в чём смысл вашего, взрослого существования? В бездумном прожигании отпущенных вам дней жизни? В удовлетворении низменных рефлекторных и инстинктивных потребностей? В том, чтобы после вас не осталось ничего? Да, мой народ оставил людей, ворка и кроганов в живых. Потому что мы видели их перспективу и главное — признавали их право на то, чтобы они и только они реализовали эту перспективу так, как видят только они. Без насилия с нашей стороны, какими бы совершенными и просвещёнными мы ни были. — Явик с силой вдвинул тесак в ножны. — Он призывает вас к братоубийственной, межусобной войне. Он призывает вас и к действию и к покаянию. Для него в этом нет никакой разницы. Он призывает вас признать людей орудием Жнецов. Может, кто нибудь из присутствующих здесь людей докажет мне, какое он на самом деле орудие Жнецов? — Явик своими четырьмя глазами впилился в лица обступивших пророка землян. — Молчите? Молча внимаете оскорблениям, молча внимаете поношениям, молча внимаете хуле? Он, представитель народа, имеющего славу рабовладельцев, пиратов, наёмников, разбойников, учит вас, люди, покорности, послушности и прививает вам постоянное ощущение вины. За что? За то, что именно люди не дали батарианцам расползтись по Галактике! За то, что именно люди везде и всюду преследуют его соплеменников, которые продолжают заниматься перечисленными неблаговидными делами! За то, что люди, а не батарианцы имеют посла на Цитадели сейчас и имели его раньше, а батарианцы вошли с Цитаделью в конфликт! Число жертв его соплеменников, — голос Явика загремел в наступившей тишине орудийными раскатами. — превышает несколько миллионов разумных существ! За сотни лет существования батарианцев! Люди же известны Галактике только тридцать лет, с того момента как вышли из ранее закрытого ретранслятора их корабли. И этот пророк пытается, старается, пыжится, лезет из кожи вон, чтобы только очернить, унизить, оскорбить людей, которые никак не могли за тридцать лет умертвить хотя бы миллион разумных органических существ. Не могли, потому что не желали, потому что не хотели и потому что не видели в этом никакой необходимости. — Явик посмотрел на пророка. — Стоять на месте! Имел наглость день за днём чернить людскую расу, так теперь послушай, что говорю тебе я, представитель расы, которую все органические разумные считали погибшей, умершей, уничтоженной пятьдесят тысяч лет тому назад! — Явик повернулся к растущей толпе. — Вы все оказались на этой станции в силу разных причин. Жизнь на этой станции — не сахар. Она трудна, опасна и не слишком приятна. Точнее — совсем неприятна. Тем не менее, вы все живёте. Сейчас живёте. Вы все прожили здесь какое-то время, кто больше, кто меньше. И этот пророк смеет вам указывать, когда вы должны каяться, за что вы должны каяться и перед кем вы должны каяться?! Он смеет вам указывать, кого следует считать врагом, что нужно делать и что не нужно делать?! Он позволяет себе не рекомендовать вам, не советовать вам, а командовать вами?! Он хочет, чтобы ваши дети воевали?! Чтобы их другие расы уничтожали?! Чтобы вы, люди, слабели, теряя детей, своё будущее?! Зачем другим расам братоубийственная война?! Зачем другим расам война с людьми?! Здесь присутствует турианец. — Явик кивком головы указал на Найлуса, сделавшего шаг вперед. — Он достаточно знает о людях, о том, как произошла встреча турианцев и людей. И он может подтвердить, что теперь, спустя тридцать лет, Турианская Иерархия, имеющая многосотлетнюю историю развития и накопившая огромный потенциал и мощь, не имеет к людям никаких претензий. — Найлус кивнул. — Вы можете расспросить его о деталях и сами решить: стоит ли вам слушать представителя расы, входящей в Совет Цитадели или стоит послушать представителя расы, более известной как раса рабовладельцев, насильников, разбойников, бандитов и наёмников. — Явик повернулся к батарианцу. — Он говорил, что конец времен не будет подобен грохоту, а подобен будет тихому вздоху? Что он знает о Войне Вторжения, этот батарианец? Что он видел в своей жизни кроме бандитского насилия, не имеющего ничего общего со схваткой огромных масс органических разумных существ с гигантскими машинами, обладающими способностями и возможностями подчинять слабых, оступившихся, струсивших, предавших? Откуда он знает, чему будет подобен конец времён, если он его не видел, поскольку выжил, а следовательно никакого конца времён нет. Он призывает вас, люди, к коллективному самоубийству, к коллективной деградации, к коллективному ослаблению. И делает это только потому, что столкнувшись с людьми батарианцы не смогли им составить никакой нормативной конкуренции, а сразу побежали жаловаться на людей в Совет Цитадели. Он, мужчина, призывает вас, люди, проявить слабость и трусость, недостойную мужчины. Какой он после этого мужчина?! — Батар при этих словах протеанина словно стал даже меньше ростом. — Стоит тут, в тёплом коридоре, на ящиках, вещает одну и ту же совокупность фраз. Любой репитер справился бы лучше, поскольку ВИ, им управляющий, был бы способен хотя бы менять интонацию и воспроизводить запись с разной скоростью и с разным порядком фраз. Он оскорбляет даже протеан, хотя прекрасно знает, что моя раса — не вымерла. Такие оскорбления смываются кровью. — Явик сделал шаг к батарианину и тот вжался в стенку тоннеля. — Шаг ко мне, батар. Быст-ро.
