Сам же он только взглянул в сторону штаба, но спешить не стал. Тут нужно было все хорошенько обдумать. Хотя... Что тут думать-то?! Мир, который ждал его по ту сторону КПП, был не просто чужим. Он был неправильным. Так не может быть! Так не должно быть! Ну, выведет его Смоляк из Зоны. А что потом? Куда податься? В Кубанскую Конфедерацию, не считающую себя частью некогда огромной России? Или в Москву с перспективой когда-нибудь поучаствовать в войне за восстановление территориальной целостности против своих бывших земляков? Думал он и о том, что, возможно, где-то в этом мире живет такой же Максим Клинцов — его точная копия. Интересно, на чьей он стороне? Да и жив ли? А родители? А...
Нет, нет, нет и еще раз нет!
Не хотел Макс оставаться в этом неправильном мире. Как сказал один политический деятель: "Зачем нам мир, в котором не будет великой России?" Так что нужно было искать отсюда выход. А он должен быть где-то здесь, в Зоне.
Неожиданно Макс вспомнил о таинственном артефакте, расположенном в самом сердце Зоны. О том, который мог исполнить одно желание того, кому удастся до него добраться. Так может быть...
Но он тут же отказался от этой идеи, встряхнув головой, чтобы прогнать накатившее наваждение. Потому что вспомнил и то, что арт этот был хитрой ловушкой. Желания-то он исполнял, но коварно, извращенно. Хотя... Это было в игре, а что на самом деле? Кто знает...
В конце концов, как вариант, сгодится и этот план. Но напоследок, на самый крайний случай, когда не останется уже никакой надежды. А сперва нужно поискать другие выходы. Например, поговорить с тем же Сладковым — возможно, он что-нибудь дельное подскажет.
Однако путь к Электрону был не близкий и опасный. Это не прогулка по парку, хотя и там может всякое случиться и лучше иметь при себе нечто более весомое, нежели добрые намерения. Например, газовый баллончик или электорошокер. А в Зоне — и подавно. Правда, тут и шокер не поможет. Тут нужно что-то посерьезнее. А еще не помешала бы карта — не тот огрызок, что висел у штаба, а более обширная и подробная. Детектор аномалий, запас продовольствия и воды, медикаменты, а главное — оружие.
И где все это взять?
Как Макс уже заметил, оружие в пределах лагеря было только у военных. И если те, кто шел на Большую Землю, могли прийти на Заставу налегке, оставив стволы в каком-нибудь тайнике, чтобы не сдавать его военным, то те, кто двигался в обратном направлении, тем более в первый раз, просто обязаны были брать с собой не только оружие, но и приличный боезапас. Иначе им в Зоне не выжить. Но оружия при них не было. Возможно, здесь где-нибудь есть оружейная комната, где "туристы" оставляют свое боевое имущество на время транзита. А что, если...
Нет, эта затея могла обойтись слишком дорого. Наверняка, оружейная комната охраняется и днем, и ночью и по уставу защищена решетками и сигнализацией. Просто так в нее не заберешься. Так что Макс понял, что его мысли свернули не в ту сторону и отбросил эту идею, как нереальную.
Что же делать?
Взгляд заскользил по территории, замер на группе мужиков, недавно вернувшихся из Зоны. Не были они похожи ни на псов войны, ни на обычных искателей приключений. Больше всего они напоминали вахтовиков, направлявшихся домой после пары месяцев изнурительной работы.
Может, с ними удастся договориться? Может, припрятали что неподалеку? Может что подскажут?
И Макс направился к вагончикам.
— Здорово!— поприветствовал он расположившихся прямо на земле мужиков.
— И тебе не хворать!— ответил один из них. И все дружно уставились на Макса оценивающими взглядами. Ждали, что скажет, не просто так ведь подошел?
— Парни, я в Зону собираюсь, дело у меня там есть. Но не идти же с пустыми руками?
— Нет, с пустыми руками идти никак нельзя,— согласился самый общительный, с пышной окладистой бородой.— Возьми в каждую по погремушке — самое то, чтобы распугивать мутантов! Они, мутанты, шума очень не любят, все в норы норовят забиться.
Приятели захихикали.
— Мне бы оружие какое, припасы, прочую снарягу,— Макс пропустил мимо ушей шутку.— Может, у вас что осталось?
— Может, и осталось? А чем расплачиваться будешь, если у тебя даже сигарет нет?— спросил тот, что давеча просил закурить.
Засада...
Макс даже не подумал о том, что люди здесь корыстные — другим в Зоне делать нечего, — что за все придется расплачиваться. Он сунул по привычке руку в карман, а потом вспомнил, что бумажник остался в рюкзаке, а тот — в другом мире. Впрочем, вряд ли этих барыг устроили бы его российские рубли. Из ТОЙ, из правильной России. Скорее, приняли бы купюры за фальшак, а то и морду набили бы за развод. А другой валюты и в бумажнике не было.
— Прав ты, нет у меня ничего...— и тут же спохватился.— Хотя...
Он скинул тощий рюкзак, развязал горловину, высыпал содержимое прямо на траву.
— Негусто,— фыркнул бородатый, глядя на скудное добро незнакомца.
Зато курильщика кое-что заинтересовало:
— Коготь Ночного Дьявола?
Макс не знал точно, но сдержанно кивнул.
— Откуда он у тебя? Только не говори, что сам Дьявола завалил!
— Не буду. Нашел я его.
— Верю... А это что?— курильщик брезгливо подхватил палец.
— Ніяк від малюка запчастина?— признал предмет до сих пор молчавший тип.— За нього яйцеголові непогано платять. А нам він на що?
Видя, что интереса к его "богатствам" никакого, Макс нехотя снял с пояса дозиметр. Самому бы пригодился, но...
Курильщик повертел его в руке, потыкал в кнопки и, наморщив рожу, вернул обратно:
— Барахло.
Макс окинул взглядом придирчивых барыг, сдавленно протянул:
— Мужики...
Курильщик вздохнул и сказал:
— Давай так, я забираю коготь и палец, а взамен скажу про мертвяка одного, с которого ты снарягу снять сможешь, на том и разойдемся.
— Что за мертвяк?— насторожился Макс.
— Мы его не знали,— заговорил бородатый.— Он до лагеря самую малость не добрался, раненый был, запросил о помощи по открытой связи. Но тут как раз Выброс намечался, а мы далеко от того места были, так что не стали рыпаться понапрасну, все равно бы не успели...
— Я ему так и передал,— перехватил рассказ курильщик.— А потом и вовсе связь пропала. Но он мне успел скинуть координаты своего местонахождения. Мол, умираю, так вы хотя бы похороните по-человечески. Все, что на мне и со мной — можете себе забрать, в качестве платы за доброе дело.
— А я и забыл о нем,— повинился бородатый.— Нас самих Выброс неслабо потрепал — еле успели. А потом как-то из головы вылетело... Так что, все, что найдешь — твое.
— Знать бы еще, что у него есть?— пробормотал Макс.
— Знал бы прикуп, жил бы в Сочи,— усмехнулся курильщик.
— Лучше, чем ничего,— буркнул Макс.— Где это место?
— Говорю же, рядом!— курильщик понял, что сделка свершилась, и забрал коготь и палец.— Как пройдешь за железнодорожный мост, иди по дороге метров двести. Потом свернешь налево — там ферма будет. Вот в ней и нашел свой покой неизвестный бродяга. Точнее сказать не могу. Да поторапливайся, пока кто-нибудь до тебя на него не наткнулся! Оберут и не побрезгуют...
— А я вот это возьму, не жалко?— спросил бородатый, указав на губную гармошку. А когда Макс кивнул, схватил инструмент и выдул из него резанувшую по ушам какофонию. И не побрезговал же...
Макс забрал зажигалку и дозиметр, попрощался с компанией.
— Эй, парень, постой!— окликнул его бородатый, догнал.
— Негоже совсем без оружия покидать территорию лагеря... Ты вот что... Я здесь неподалеку ствол припрятал, еще в первую командировку. Хотел на Большую Землю пронести, да струхнул малеха: поймают — неприятностей не оберешься. Потом как-то забыл про него, а сейчас вот вспомнил.
— Что с меня?— настороженно спросил Макс.
Бородатый улыбнулся и помахал гармошкой:
— В расчете.
— Где искать?
— Видишь те развалины? Там раньше гаражи и ремонтная мастерская были. Первое строение слева от северных ворот, в дальнем левом углу есть тайничок под кирпичами. Там ищи.
— А... что за ствол?— поинтересовался Макс.
— Тебе не все равно?— нахмурил густые брови бородач.— "Форт" старый, стреляет через раз, зато с тактическим фонарем и солидным запасом патронов. Не абы что, но лучше, чем совсем ничего.
— Спасибо,— искренне поблагодарил его Макс.
— Нема за що! Пользуйся на здоровье! И не свети его на Заставе: проблемы будут...
Судя по всему, никто не ограничивал свободу передвижения на территории транзитного лагеря. "Туристы" дожидались разрешения на проход в ту или иную сторону, военные тянули службу, остальные — ученые, медики, волонтеры — занимались обыденными делами. Поэтому никого не заинтересовало то, куда и зачем направился Макс. Впрочем, он постарался особо не светиться и не привлекать к себе внимания. Все-таки шел он за оружием, обладание которым в лагере было запрещено. Потом еще придется как-то незаметно пронести его через блокпост... А главное — пройти самому — ведь, наверняка, потребуется какое-нибудь особое разрешение от того же Смоляка. Вот он удивится, когда узнает, что протеже Егорыча решил вернуться в Зону!
А как не разрешит?
Впрочем, сначала Макс хотел проверить содержимое тайника. Не похоже было на розыгрыш, но все-таки...
Решив не светиться на дороге, он шел через холмистую лужайку, обильно заросшую кустарником и деревьями. Двигался неспешно, осторожно. Аномалии на Заставе хоть и немного, но были. К счастью, многие из них были заметны невооруженным глазом. И еще кое-что: на них реагировал дозиметр! Слабо, в самый притык к аномалии, но все же. Пройдя мимо моста через овраг, Макс обернулся. Нет, никто за ним не следил, да и сам лагерь отсюда было уже не видно. И никакой живности поблизости, хотя откуда-то издалека доносился собачий лай. Подобрав на всякий случай палку, Макс продолжил путь.
Вот и гаражи. Судя по разрушениям, кто-то прошелся по территории артиллерией. Кто? Зачем? Неизвестно. Но кое-что, все же, уцелело. Например, то самое строение у ворот, о котором говорил бородатый. Судя по всему, это была пропускная — и единственное более-менее сохранившееся здание. Завалилась лишь часть крыши и восточной стены, образовался завал. Но мимо него можно было протиснуться через дверь, что Макс и сделал. Оказавшись внутри, осмотрелся. Судя по пустым консервным банкам, окуркам и кострищу, здесь когда-то кто-то жил или, по крайней мере, ночевал. Причем, не так уж и давно. Тревожно стало на сердце — не наткнулись ли незнакомцы на тайник?
Макс пробрался в левый угол, что напротив окна. Он оказался засыпан битым кирпичом. Снова подумал — а не разыграли ли его? Но решил проверить и принялся отбрасывать осколки в сторону. Когда под руку попался какой-то сверток — сердце екнуло. Судя по форме и весу, это на самом деле был пистолет. Сдвинув в сторону жгут, Макс размотал тряпку, расстелил ее на полу, разглядывая свою находку. Да это был пистолет "Форт" украинского производства. Благодаря толстому слою смазки, он смог пролежать в тайнике несколько лет, и ржавчина его не коснулась. Как и обещал бородач, пистолет был оснащен подствольным тактическим фонарем, запасным магазином на 12 патронов и боеприпасами в количестве пятидесяти штук. Что особо порадовало — наличие чистящего инструмента и смазки, о которых бородатый не упоминал.
Таким образом, Макс нашел себе занятие на следующий час: стер смазку, разобрал пистолет, еще раз тщательно протер каждую деталь, почистил. Опытным глазом отметил — износ ударника и в целом УСМ. То есть, из пистолета, выпушенного в 2001 году, уже было произведено не меньше 3000 выстрелов — скорее, даже больше. Не мало, но и не много, если учитывать место, где им пользовались.
Закончив с чисткой, Макс собрал оружие. Проверил фонарик. Удивительно, но он до сих пор исправно работал, и батарейка не села! Мелочь, а приятно. Вставил магазин и передернул затвор, загоняя патрон в патронник.
Хотелось бы опробовать пистолет, пристрелять, но неподалеку располагались два блокпоста — один на севере, под мостом, другой — на востоке, у перехода в Темное Ущелье. Если услышат, неприятностей не миновать.
Макс с сожалением поставил пистолет на предохранитель.
Хорошо, оружие есть, теперь осталось запастись провиантом и водой хотя бы на пару дней, а остальное Макс рассчитывал одолжить у мертвеца. Наверняка, он шел в Зону не с пустыми руками — лишь бы не растерял все на обратном пути, уже после ранения...
Вспомнилось детство беззаботное. Совсем юные Макс и Женька играли в стрелялку по локальной сети. И Макса все время бесило то, что его приятель постоянно тормозит, обирая каждого убитого врага, даже если в этом не было особой необходимости. Разгорелся спор, постепенно скатившийся в этическую плоскость. Услышал отец, пришел на шум, и Макс призвал его на помощь с вопросом: позволительно ли грабить мертвецов?
— Есть в международном праве такое понятие как мародерство,— ответил отец. Похоже, вместо того, чтобы просто поддержать сына, он собирался прочитать лекцию.— Как явление, оно было всегда, с незапамятных времен, и, к сожалению, не исчезнет в ближайшем обозримом будущем. Но если раньше присвоение имущества поверженного противника или гражданского на захваченной территории не считалось чем-то зазорным — напротив, было делом обыденным, законной добычей и даже некоей платой за доблесть от лица вышестоящего начальства,— то в современном мире мародерство причисляется к преступлению и наказуемо, в военное время — вплоть до смертной казни...
— Вот видишь!— обрадовался Макс. Значит, он был прав!
— Не все так просто, сынок,— покачал головой отец.— Лично я не ободряю мародерство, но... Есть случаи когда моральные принципы уступают место целесообразности.
— Это как?— удивился Макс.
— Например, представь себе: ты диверсант или разведчик, тебя забросили в тыл врага, но ты по воле случая остался без своего снаряжения. Или просто закончился боезапас. А командование поставило перед тобой определенную задачу, которую ты обязан выполнить, так как от этого зависят жизни сотен, а порой и тысяч твоих боевых товарищей или гражданских лиц. Да и сам ты должен выжить, чтобы донести до командования важную информацию. В этом случае... хм... заимствование снаряжения противника не считается чем-то предосудительным,— сказал отец, но тут же поспешил добавить: — Нет, с точки зрения твоего противника, а так же права, ты совершаешь преступление. Особенно, если кроме снаряжения берешь еще и личные вещи убитого врага. Лично я,— сделал он упор,— не одобряю подобной практики, хотя есть немало людей, готовых со мной поспорить, называя присвоенное личное имущество "законными" трофеями. И если на то, что боец забрал себе, к примеру, часы убитого противника можно еще закрыть глаза, то тех, кто в разгар боя или сразу после него рыскает по домам гражданских и тащит их добро, чтобы потом вывести к себе на родину, нужно ставить к стенке, не раздумывая. Это мое мнение...
Макс запомнил его слова и старался придерживаться заложенных в него отцом этических норм...
