"Интересно, что стало с теми людьми, которые проводили все эти ликвидационные работы?"— подумал Антон. Живы ли они? Вряд ли. Насколько было известно Тышкевичу, у ликвидаторов не было ни защитных костюмов, ни специального оборудования. Работы проводились впопыхах и на голом энтузиазме, граничащем с преступной халатностью. Это уже потом люди начали умирать от полученного облучения. А ведь многие из них даже понятия не имели об угрожающей им опасности.
— Идем,— тихо сказал Бора и легонько хлопнул его по плечу.
Впервые за все время Антону показалось, что ничто человеческое не чуждо этому безжалостному — как ему казалось — наемнику. Не желал он смерти ни Тышкевичу, ни остальным его приятелям. А такое наплевательское отношение к человеческой жизни было связано, скорее всего, с избранной некогда профессией. Сопутствующие ей смерти делали наемника черствым, бесчувственным. В противном случае можно было и свихнуться.
Найдя оправдание своему сопровождающему, Антон немного успокоился и следующие пару километров они прошли без проблем и нареканий.
Проплешин, отмечавших места захоронения радиоактивного мусора, было немало. Радиационный дозиметр, совмещенный с детектором аномалий, не замолкал ни на минуту, меняя лишь частоту и громкость подачи сигнала. Антон косился на Бору, но тот демонстрировал спокойствие, своим примером вынуждая Тышкевича реагировать аналогично. Вскоре холмы естественного образования сменили таковые техногенного происхождения. В основном это были завалы из почерневших бревен, и Антон даже знал, откуда они взялись. Это были деревья, росшие в Ржавом лесу, который сразу после взрыва на электростанции накрыло радиоактивным облаком. Лес вырубили до основания, а древесину отправили в Карьеры. Похоже, когда все выемки были заполнены, мусор начали сваливать кучами на поверхности. Сюда же свозили битый камень и прочий хлам с электростанции. Отдельно стояла облученная техника середины восьмидесятых: строительные машины, грузовые автомобили, несколько легковушек. Все они настолько проржавели, что давно уже были непригодны к использованию. Кроме того, именно они фонили так, что дозиметр надрывался от писка. Впрочем, Бора старался держаться как можно дальше и от заброшенной техники, и от искусственных насыпей, которые по высоте и площади значительно превосходили естественные неровности местности. Да и сама территория, забитая радиоактивным мусором, оказалась неожиданно огромной — гораздо больше, чем в игре. Живности было немного. Антон издалека увидел стайку мутировавших собак, гонявших друг друга то ли от скуки, то ли в процессе дележки территории. Бора не реагировал на них даже тогда, когда они приближались на расстояние выстрела, хотя автомат держал наготове. То ли он экономил патроны, то ли не хотел поднимать шум. Непонятно, кого он опасался больше — мутантов или людей? Впрочем, за все это время они не повстречали ни одного человека, что, в общем-то, неудивительно — кто в трезвом уме и твердой памяти полезет сюда без крайней необходимости?
И понимая это, Антон задавался следующим вопросом: а что, собственно, привело сюда Бору? Вряд ли это был конечный пункт путешествия. Гиблое место, нет смысла здесь задерживаться. Вопрос лишь в том, куда направлялся найм? К югу от Карьеров должна была находиться Застава с переходом на Большую Землю. Дорога на север вела к центру Зоны Отчуждения. Наконец, на западе располагался НИИ Сельского Хозяйства.
Устав от неопределенности и набравшись смелости, Антон спросил:
— Куда мы идем?
Но, как и следовало ожидать, Бора ничего не ответил.
Интрига сохранялась.
Когда начало вечереть, они вышли на асфальтированную дорогу, тянувшуюся с юга на север.
"Налево или направо?"— загадал Антон.
От этого многое зависело.
Но наемник пересек дорогу и продолжил движение на запад.
"Неужели все же НИИ Сельского Хозяйства?"
А может, в этом мире там находилось что-то другое? Не исключено. Хотя бы потому, что и эта локация мало походила на игровую. Чуть в стороне от дороги виднелись остатки какого-то поселка, не очень большого, но и не маленького. Десятки, а то и сотни обветшавших домов. Те, что стояли к юго-западу, в стороне от дороги, тонули в зарослях кустарника, переходящего в редкий лесок. По мере приближения к Карьерам растительность редела и чахла, блеклая зелень плавно перетекала в желтизну, а потом и черноту пока не исчезала вовсе. Севернее поселка размещалась импровизированная автостоянка, отгороженная от внешнего мира плотной цепью бетонных пирамид и стальных противотанковых "ежей". Похоже, власти таким образом пытались воспрепятствовать разворовыванию радиоактивной техники. Но это не сильно помогло: предприимчивые дельцы разбирали транспорт и растаскивали его по частям. Чего тут только не было: обычные грузовики и самосвалы, строительная техника, военные бронетранспортеры и даже вертолеты. Вернее, то, что от них осталось. Но вовсе не то привлекло внимание Антона. Среди машин неприкаянно бродили люди. Хотя... уместно ли называть людьми тех, кто однажды умер, а потом воскрес непостижимым образом? А в том, что это были мертвецы, не возникало ни малейшего сомнения. Наиболее удручающе выглядели те, что были похожи на бомжеватого вида селян. Возможно, они ими и были когда-то. Те, кто не успел или не захотел эвакуироваться и попал под один из первых Выбросов. Их одежда обветшала настолько, что уже едва прикрывала тело. Плоть ссохлась и потрескалась, местами и вовсе обсыпалась, обнажая желтеющие кости. Судя по пулевым отверстиям, им неслабо досталось и после смерти, но даже это ничуть не мешало им влачить жалкое существование. Другие зомби были экипированы на военный лад: пятнистый камуфляж, бронежилеты, некоторые даже каски носили. И выглядели эти гораздо свежее, а значит, умерли не так давно. Всего Антон насчитал десятка три зомбаков, разбросанных по всей стоянке. В принципе ничто не мешало им разбрестись по местности — все-таки, забора, как такового, здесь не было. Но что-то удерживало их у транспорта, вот и бродили они не спеша, подволакивая ноги, уставившись остекленевшими глазами — у кого они были — в одну точку.
Жуткое до дрожи зрелище.
Бора не стал приближаться к стоянке, взял южнее, двигаясь вдоль дороги. Когда они с Антоном вышли на окраину поселка, найм грубо схватил парня за плечо и рванул его к ближайшим кустам. Антон так и не понял, в чем дело. Бора повалил его на землю. Вдавил колено в позвоночник, так, что не пошевелиться. Тышкевич попытался возмутиться, но найм зашипел ему на ухо:
— Заткнись, иначе прирежу!
У наемника слова не расходились с делом. Через мгновение к горлу Антона был приставлен нож.
Парень лежал не жив, не мертв, даже дышал через раз. Оттого и услышал отдаленные голоса, а потом и приближавшиеся шаги. Кто-то шел по дороге с юга на север. Небольшой отряд, человек пять. О чем говорили — по коротким обрывочным фразам не понять. Характерное бряцанье оповещало о том, что люди были добротно экипированы и вооружены. Бора не хотел с ними встречаться, поэтому и затаился. Значит, эти люди могли бы помочь Антону, но он прекрасно понимал, что стоит ему пикнуть, как острая сталь перережет ему глотку. Потом, возможно, Бору прикончат, но Тышкевич об этом уже не узнает. Поэтому и лежал молча и неподвижно до тех пор, пока незнакомцы не прошли мимо. Бора выждал еще немного, и только после этого убрал нож и слез с Тышкевича.
В Зоне быстро темнело. Солнце за весь день так и не показалось из-за плотных туч, а тут, после коротких сумерек, и вовсе наступила кромешная тьма. Но Бора даже не подумал включить прикрепленный к каске тактический фонарь. Оно и понятно — свет выдал бы их присутствие потенциальному противнику. Но все равно что-то приглушенно пискнуло. Похоже, найм включил прибор ночного видения. Он держал Тышкевича за ворот и вел перед собой. Антон ничего не видел, поэтому часто спотыкался, но найм не давал ему упасть, упрямо тащил куда-то...
Куда?
Оказывается, в просторный сарай в одном из хозяйств на самом отшибе села. Это Антон понял позже, а сначала Бора остановил его и тихо отворил калитку, потом они прошли через двор. Остановились. Бора долго к чему-то прислушивался. Потом снова скрипнула дверь, и найм втащил Антона в строение. И опять какое-то время они стояли на месте — похоже, Бора осматривался. Наконец, вспыхнул фонарь, который наемник достал из рюкзака. Небольшой, чуть толще пальца, но довольно яркий. Боевик закрепил его на поленнице дров, направив на дверь, после чего сказал:
— Привал,— и сам опустился на пол, прижавшись спиной к стене. Сел так, что, если кто-то войдет в сарай, его самого не будет видно. Зато он контролировал и вход, и все пространство совершенно пустой хозяйственной постройки.
Антон рухнул, как подкошенный. Ноги гудели от пройденного за день, до ужаса хотелось есть, а еще больше — пить. Рядом стоял рюкзак Бриза, а в нем, наверняка был запас провианта, но Тышкевич не осмелился своевольничать, сказал тихо:
— Я пить хочу.
Бора молча сунул руку в свой рюкзак, достал флягу и бросил ее Антону. Пока тот жадно пил, прилетела плотная упаковка с галетами.
— Спасибо,— давясь сухим печеньем, поблагодарил парень.
И снова тишина в ответ.
Утолив голод, Антон почувствовал не только сытость, но и усталость. Еще бы: его разбудили прошлой ночью, и с тех пор он не смыкал глаз. Теперь они слипались помимо его воли, хотелось спать, несмотря ни на какие треволнения. Да и Бора, похоже, закемарил. Антон не видел его лица, но, накормив и напоив пленника, наемник замер и с тех пор ни разу не пошевелился.
Похоже, они остановились на ночлег.
А что завтра? Куда найм поведет Тышкевича? Они выбрались из Долины Аномалий, а на территории Карьеров, вроде бы, было не так опасно. Но Бора не спешил расставаться с пленником. Почему? Неужели только потому, что ему не хотелось самому тащить рюкзак убитого товарища? Или у найма на Антона были еще какие-то планы? Вот это напрягало белоруса больше всего. Неизвестность, будь она неладна!
Вспомнил он и о своих товарищах: и тех, кто уже погиб, и тех, кто еще был жив. Впрочем, последних осталось не так уж и много: Санек, рванувший одним из первых, и Серега, сбежавший чуть позже...
Тышкевич застонал, понимая, что там, у свинофермы, он упустил реальный шанс вырваться на свободу. Побежал бы со всеми, не тащился сейчас с невесть что задумавшим наемником. С другой стороны, что, если бы не Иван, а он сам угодил в ту треклятую аномалию? Ведь такое вполне могло случиться! Вот и гадай теперь, что хуже: то, что не сбежал, или то, что остался?
Хотя...
Что ему мешает сейчас улизнуть от Боры? Да, темно. Да, он не знает местности. Да, снаружи его подстерегает масса опасностей. Но ведь завтра может быть уже слишком поздно! Отпустит ли его найм? Большой вопрос. Может, отпустит, а может, и нет. Пятьдесят на пятьдесят. С одной стороны, у Боры нет смысла убивать ни в чем не повинного человека. Антон ему ничем не угрожает. С другой — он изначально был расходным материалом. Как Пашка Егоров, как Кузя, которых пустили впереди отряда на верную смерть. Да и в Долине Аномалий Бора шел по стопам Тышкевича, а не впереди него.
Знать бы, что он задумал?
А срываться на ночь глядя на территорию, по которой бродят зомби и еще невесть какие мутанты, было опасно.
Может, пронесет и завтра с ним ничего не случится?
Антон долго терзался, прикидывая все "за" и "против" и даже не заметил, что сон, как рукой сняло. Разум кричал о том, что нужно уходить, пока есть такая возможность. Врожденная осторожность напоминала — снаружи гораздо опаснее, нежели в этом сарае.
И все-таки победил разум: нужно рвать когти, пока не поздно.
Тышкевич еще долго присматривался и прислушивался к своему соседу. За все это время найм ни разу не шевельнулся. Если бы он еще хотя бы похрапывал...
Антон медленно, очень медленно, оторвался от земли, беззвучно встал, смещаясь в сторону двери и не отводя глаз от Боры.
Главное, выскочить наружу, а там...
— Сядь на место!— тихо, но при этом непререкаемо произнес наемник.
Антон бросил взгляд в сторону выхода. Оставалось сделать всего пару шагов: можно было даже прыгнуть...
— Не успеешь,— словно прочитал его мысли Бора и одним стремительным движением направил на пленника стол автомата.— Сядь!
Тышкевич вздохнул. С облегчением. Вроде бы попытался, и теперь его совесть чиста. Усаживаясь на место, подумал: может это и к лучшему?
И снова потекли тягучие минуты неизвестности, опять захотелось спать. Но стоило закрыть глаза, как начинала мерещиться разная ерунда. Антон отчаянно боролся со сном. Глаза слипались, он их с трудом открывал, глядя на такую близкую и такую досягаемую дверь.
Закрыв глаза и с трудом разлепив их в очередной раз, он сквозь туманную дрему увидел человека, стоявшего у двери. Мозг не сразу отреагировал на появление незнакомца, и Тышкевич снова смежил веки, и только после этого осознал, резко распахнув глаза. Нет, это был не сон, не видение. Рядом с дверью — чуть в стороне от пронзающего темноту луча — стоял человек в необычном наряде. Тышкевич так и не понял, кого он больше напоминает — водолаза или космонавта? Защитный костюм придавал человеческому телу дополнительного объема. Под прочной тканью явно чувствовался металл, и оставалось только гадать, как незнакомец с такой тяжестью перемещался без экзоскелета. Причем, двигался стремительно и тихо — иначе невозможно было объяснить его внезапное появление: ни шороха шагов, ни скрипа двери. Даже через чур бдительный Бора никак не отреагировал на его появление. На голове незнакомец носил шлем, а лицо его закрывала маска, частично металлическая и с двумя трубками, на уровне плеч уходившими в верхнюю часть костюма. Так что не понять, кто именно за ней скрывался. Мужчина? Женщина? Человек?
С преступным опозданием дернулся ствол автомата Боры. Если бы незнакомец хотел, он бы давно прикончил обоих обитателей деревенского сарая. Его руки были свободны, но за плечами виднелась какая-то футуристическая приблуда...
"Неужели пушка Гаусса?"— подумал Антон. В игре такая имелась, но в действительности — Тышкевич специально искал информацию в интернете — она была бы малоэффективна. Низкий КПД, гигантское потребление энергии, крупные габариты и прочее. Но...— "Может быть в этом мире смогли обойти все эти препятствия? Или, все же, это какое-то другое, хотя и необычное, оружие?"
Пока оно было за спиной незнакомца, а он стоял к Антону лицом, разглядеть в деталях ствол не представлялось возможным.
Упустив возможность расправиться с обитателями сарая, теперь сам незнакомец оказался под прицелом Боры. Но и наемник не стал стрелять, а потом и вовсе опустил автомат и встал на ноги, прокряхтев:
— Не можешь без выкрутасов? А если бы я выстрелил?
Незнакомец пропустил его замечание мимо ушей и спросил:
— Принес?
Его голос прозвучал глухо и неестественно, словно через динамики.
— Да,— кивнул Бора. Демонстративно и очень медленно разведя в стороны руки, он присел рядом с рюкзаком Бриза. Не сводя взгляда с незнакомца, он запустил руку в рюкзак и наощупь, один за другим, достал осколки той самой светящейся штуки, которую случайно разбил Женька Алексеев. Правда, теперь они не светились и были похожи на куски полупрозрачного камня.
