— Знакомься!— без предисловий начал Пан тоном, как будто вчера ничего такого не было.— Шип,— указал он на бойца, вооруженного снайперской винтовкой SR-25 с глушителем. У него, как и у самого Пана, вместо шлема на голове была обычная вязаная шапочка.— Медведь.— Здоровый детина с пулеметом M240LW в руках.— Фальк и Опер...— Эти двое были внешне похожи, возможно, братья. Оба вооружены винтовками FN SCAR. У более крепкого Фалька за спиной две "Мухи", у Опера — "Шмель".
Сам Пан выбрал добрый старый ВСС "Винторез". На поясе в кобуре красовался HK USP.
— А мне оружие будет?— первым делом спросил Санек.
— Я тебе хороший ствол давал,— сказал Пан.— И где он теперь?
— Я не полезу в лабораторию с пустыми руками,— категорично заявил Глушаков.
— Если надо будет, ты и без штанов туда полезешь,— оскалился Пан.— Все, хватит базлать, выдвигаемся!
Выдвинулись, однако, странно. Санек дернулся, было, в сторону блокпоста, но остальные направились вглубь базы, Там, возле давно уже вырытого и заброшенного котлована стояло ничем не примечательное и до конца не законченное строение непонятного предназначения. В него-то и вошли Пан и его подчиненные. Спустились в подвал и остановились перед бронированной дверью, снабженной цифровым электронным замком.
— Кру-гом!— скомандовал Пан, и бойцы дружно развернулись лицами к стене. Санька, хоть и с заметным опозданием, последовал их примеру.
Когда Пан застучал пальцами по кнопкам панели, Глушаков не выдержал, медленно повернул голову. И тут же его за шею схватил стоявший рядом Медведь:
— Сказали ведь, мордой в стену!
Саня не обиделся. Хотя бы потому, что все равно Пан корпусом загораживал панель — ни черта не разглядишь. А звукового сопровождения не было, так что гадай теперь, какие цифры он набрал? Да и цифр тех было не меньше шести — попробуй, подбери верную комбинацию. Но одно понятно — это и был вход в потайной туннель, ведущий за пределы Долины Аномалий.
Раздался щелок блокиратора, дверь открылась.
— За мной!— тихо сказал Пан и первым вошел в туннель.
Подземный проход не предназначался для транспортировки грузов, поэтому был тесноват. Нет, одному человеку, даже такому, как Медведь, было в нем довольно просторно, но уже вдвоем — не протолкнешься. Стены бетонные, оштукатуренные и побеленные, округлый потолок. Освещение давали тусклые лампы под потолком. Воздух сперт и сыроват, так как вентиляция не предусматривалась.
Туннель был прям, как стрела, и не имел ни дополнительных ответвлений, ни смежных помещений, хотя время от времени встречались ниши, в которых можно было перегруппироваться. Саня не страдал клаустрофобией, но уже спустя пять минут безостановочного продвижения начал чувствовать себя неуютно. Возможно, сказывалось недавнее посещение норы Подземного Вора.
Шли долго, по крайней мере, по ощущениям — часов у Глушакова не было. Но у любой дороги есть конец. Вот и эта закончилась тупиком и стальной лестницей, ведущей наверх. Поднялись по очереди и оказались в какой-то природной пещере. Снова бронированная дверь с электронным замком. На этот раз Пану хватило лишь взгляда, чтобы подчиненные, в том числе и Санек, развернулись к нему спиной.
Никому не доверял умудренный опытом Пан. Даже своим.
За дверью была все та же пещера, извилистый проход и, наконец, Глушаков увидел пасмурное небо над головой и вдохнул свежего воздуха полной грудью.
Едва только вышли из пещеры, как затрещали счетчики Гейгера, оповещая о повышенном радиационном фоне. Саня поежился.
— Где мы?— спросил он.
— В Караганде,— ответил Шип.
— Не плохо бы,— буркнул Санек. Где находится Караганда, он понятия не имел, но считал, что там всяко лучше, чем в Зоне Отчуждения.
Впрочем, скоро он и сам догадался о том, куда привел его подземный ход. К западу от скалистого кряжа, за открытой всем ветрам холмистой местностью возвышались кучи мусора.
Карьеры.
То-то фонит на всю округу!
Дальше шли гуськом. Впереди Пан с какой-то коробочкой в руках, следом, на некотором расстоянии Фальк, Опер, сам Глушаков. Замыкали отряд Шип и Медведь. Аномалий на пути было немного, по крайней мере, заметных невооруженным глазом. Но Пан шел большими зигзагами, старательно обходя широкие проплешины в траве — места захоронений вывезенного некогда с ЧАЭС мусора. Дозиметр не умолкал ни на секунду, иногда надрывался так, что Саньке становилось жутко, и лишь внешнее спокойствие сопровождавших его бойцов внушало слабый оптимизм.
Писк почти стих, когда добрались до остатков какой-то деревушки. Потом пересекли асфальтированную дорогу и направились к огороженной рабицей автостоянке. Еще издалека Санек заметил двоих мужиков, стоявших у шлагбаума. Они тоже не зевали, внимательно присматривались к приближающемуся отряду, сопровождая их стволами автоматов.
— Привет, Сатана!— поздоровался Пан, остановившись и демонстративно разведя в стороны пустые руки. Но остальные бойцы продолжали держать аборигенов на прицеле.
— А я гляжу — ты это или не ты?— ответил суровый мужик с грубым, словно топором вырубленным, лицом. Автомат он не только опустил, но и забросил его за спину.
— Что нового?— Пан подошел к знакомцу, пожал руку.
Только после этого остальные бойцы убрали оружие и приблизились к шлагбауму.
— Как обычно. Скука. Хотя еще вчера было весело. Зомбаки с Сельхоза перли, как прорвало. А вы куда такие красивые?
— Как раз на Сельхоз.
— Опять?— поморщился Сатана.— Это становится уже недоброй традицией. Рассказал бы, чего вам там надо? Может, я бы чем помог?
— Это вряд ли,— тряхнул головой Пан.— Так говоришь, волна была?
— Она самая. Двое суток отбивались.
— Механик ничего такого не докладывал.
— А ему-то что?— фыркнул Сатана.— До него волна не доходила, они все на нас перли, как будто сговорились!
— А сейчас, тихо?
— Можно и так сказать. Ковыляют по одному-двое, а так — тихо.
— А спецы? Не появлялись?
— А что им здесь делать? К ним вертушка регулярно ходит, жрачку, боеприпасы возит. Не жизнь, а малина. Сидят себе за забором, шугают нежить своими примочками и в ус не дуют.
— Чужие были?— спросил Пан.
— Листок у меня на постое до сих пор. Хер занес его в Гиблую деревню, отметился у Черного Дембеля. Повело еще, что живой остался. Мелкие группы на Нейтралку проходили, да с нее один отряд был, на Заставу подались.
— А военные?
— Вертолеты пролетали, было дело. В сторону Промки летали, стреляли даже. Вроде ловят кого-то. Говорят, две коробочки видели, но сюда они не заходили. Нечего им у нас делать, да и боятся они радиации,— усмехнулся Сатана.
— Это хорошо... Ну так как, пропустишь нас через свои владения?— прищурился Пан.
— Вас, пожалуй, не пропустишь,— проворчал Сатана и поднял шлагбаум.— Проходите!
На кладбище транспорта снова ожили дозимтеры, и Пан, обернувшись к Саньке, предупредил:
— К машинам не приближайся и ни к чему здесь не прикасайся!
Глушаков кивнул и засеменил следом за Опером.
Стоянку, обширную в длину, быстро преодолели поперек, следуя по протоптанной тропе, которая привела к дыре в рабице. Пан первым забрался на насыпь убегавшего вдаль железнодорожного полотна и быстро зашагал по шпалам на восток.
Судя по основательно проржавевшим рельсам, поезда здесь уже давно не ходили. Но сама дорога была все еще в хорошем состоянии. Она пробегала через редкий лесок, непривычно живой и зеленый. Вскоре к железке приблизилась автомобильная дорога, и Пан перешел на асфальт, покрытый трещинами и зияющий дырами. Автотранспорт здесь, похоже, тоже не ходил.
Первые приключения появились уже на дороге, когда Санек увидел парочку, примостившуюся у обочины. Это были мужчина и женщина средних лет. Это если судить по сверкающей лысине одного и тугой косе другой. Они сидели на присядках, спиной к приближавшемуся отряду и были заняты чем-то очень важным, раз не обращали никакого внимания на происходящее вокруг. Пан и его люди заметили эту парочку, наверное, еще раньше Глушакова, но с их стороны не последовало никакой реакции — даже словом не обмолвились.
Санька тоже молчал. Ну, сидят и сидят себе...
Правда, по мере приближения он начал отмечать кое-какие странности. Во-первых, выглядели эти двое уж как-то слишком бомжевато. На мужике была грязная и рваная телогрейка, на бабе — не менее изгвазданное платье. Даже "татарин" на их фоне выглядел как лондонский денди. Во-вторых, сидели они не просто так, а будто колдовали над третьим субъектом, лежавшим на дороге. Судя по кирзовым сапогам и ватным штанам, это тоже был мужик, впрочем, большего Санька так и не смог разглядеть.
Все прояснилось, когда до незнакомцев осталось шагов тридцать. Только тогда они услышали или почувствовали приближение отряда и одновременно повернули головы.
Санька даже дернулся от неожиданности, когда на него взглянули две уродливые рожи мутантов. И еще вопрос, кто из них двоих выглядел отвратнее. У бабы лицо было жутко сморщенное, нос сворочен на бок, губы посинели и были больше похожи на застарелый шрам. У мужика кожа, напротив, высохла, натянулась и потрескалась, да так, что местами проглядывали кости черепа. Рот и жиденькая бороденка были перепачканы чем-то стремным на вид. Впрочем, теперь, находясь в непосредственной близости, Санька мог сказать, чем занимались эти двое на лесной дороге. Они неторопливо жрали третьего, ковыряясь сухими пальцами в его внутренностях. Причем этот третий был все еще жив — шевелил руками и ногами и то и дело пытался привстать. Внешне он выглядел ничуть не лучше этих двоих — такой же урод, такой же мутант. Просто ему меньше повезло.
До появления Саньки со товарищи эти двое вполне довольствовались тем, что имелось в наличии. Но судя по реакции, свежатина им нравилась гораздо больше. А может, они подумали своим скудным умишком, что появились конкуренты, и решили прогнать незваных гостей? Так или иначе, они нехотя встали и, шаркая, вытянув руки, направились навстречу отряду. Их ничуть не смутило ни численное преимущество противников, ни то, что они были вооружены.
К санькиному удивлению, бурной реакции со стороны Пана и его людей не последовало. Как будто нечто подобное было им не в новинку, да и особой опасности со стороны приближающейся парочки они не видели. Как двигались на полном расслабоне, так и продолжили идти. Разве что командир взял в руки "Винторез", снял его с предохранителя и, уткнув в плечо, на ходу произвел два одиночных выстрела.
Хорошая штука "Винторез"! Стрелял он очень тихо — лишь легкий хлопок и лязг затвора. А выпущенная им пуля пробивала даже легкую броню, что уж там говорить о черепушках мутантов. Мужику разворотило голову, вырвав изрядный кусок. Бабе повезло больше — пуля вошла аккуратно в лоб, оставив небольшое входное отверстие. Но результат в обоих случаях был одинаковый — мутанты рухнули на асфальт без признаков жизни. Удивительнее было другое: третьему клиенту, тому которого увлеченно кушали двое других, удалось-таки подняться, и он, волоча между ног кишки и спотыкаясь о них, тоже решил попытать счастья и полез на Пана. Раздался еще один глухой выстрел, и мутант снова принял горизонтальное положение.
Бывалые бойцы прошли мимо поверженных врагов, не обращая на них ни малейшего внимания. И только Санька таращился на трупы, борясь с приступами тошноты — воняли он соответственно внешнему виду.
— Это... зомби?— спросил он, нагнав Пана.
— Зомби обитают на Гаити, а у нас зомбированные или зомбаки... А это... Нет, это не они. Это мертвяки, только ожившие.
— А какая разница?
— Одна дает, другая дразнится... — буркнул Пан.— Большая разница. Зомбированные — они изначально живые. Подверглись воздействию Мозголома или того же Кукольника. Организм все еще живой, а мозг... нет, не умер. Он как будто перепрограммирован. Стерто все, кроме основных инстинктов. Зомбированный дышит, ест, спит, может даже выполнять простую работу. Все это бездумно и бесцельно. А потом... Они как будто приказ какой-то получают или переходят под внешнее управление и всем скопом рвутся за пределы Зоны. Обычно такое бывает сразу после Выброса. Потом они снова становятся неприкаянными, до следующего раза.
— А мертвецы?
— Это уже другая история. Они все когда-то умерли: кто-то недавно, а есть и такие, кто помнит первый взрыв реактора. Увидишь — не ошибешься. Свежих от живых не отличишь. А самые старые на мумии похожи. Видел фильм? Вот и они такие же — сухие и хрупкие. Но и тех, и других поднимает Выброс. Некоторые даже из могил вылезают. Ума у них еще меньше, чем у зомбированных, они в основном на жратву заточены. Ну и агрессия зашкаливает. Да только сделать ничего не могут — слишком уж неповоротливые. Разве что толпой навалятся. Зато живучие не в меру. В отличие от зомбаков, этих очень трудно убить.
Пан обернулся и кивнул назад.
Оглянулся и Глушаков и увидел, как неугомонный мужик в телогрейке, еще минуту назад, на вид, совсем мертвый, на карачках ползет к своей недавней пище — даром что полголовы выстрелом снесло, но рот-то на месте остался. Да и третий мертвец, как и прежде, пытается подняться, но не выходит. Разве что баба так и осталась лежать неподвижно.
Санек нервно поежился. Не хотелось бы ему — одному и без оружия — повстречаться с такими вот кадрами в тесных проходах подземной лаборатории.
Добрались до развилки. Одна ветка дороги изгибалась на юг, а потом убегала за холмы опять на запад, другая шла прямо, как и параллельная ей железка, забегая через ворота на огороженную забором территорию. Сквозь распахнутые ворота можно было разглядеть часть строений, кран для разгрузки вагонов и сами вагоны, стоявшие в тупике.
— Там что?— поинтересовался Глушаков, когда отряд свернул налево и зашагал к холмам.
— Ничего особенного,— ответил ему Опер.— Складские помещения, небольшая мастерская, гаражи. Это предприятие обслуживало в советские времена лабораторию.
— Его кто-то держит?— спросил Глушаков, но уже через секунду увидел сквозь ворота бесцельно бродивших по территории то ли зомбаков, то ли мертвецов — в нюансах он пока не разобрался.
— Да кому оно нужно? Там нет ничего такого, все, что ценное было, вывезли еще в 86-ом.
— Так ведь и сейчас лаба вроде работает,— удивился Санек.
— Сейчас другие технологии. То, что раньше двумя вагонами перевозили, теперь в чемодане умещается. Все, что научникам необходимо, им на вертолетах доставляют. Да и охранять такой объект хлопотно, а главное, бессмысленно — поезда сюда все равно не ходят.
— Понятно.
Дорога по-прежнему шла через лесок, затесавшийся между холмов. С севра он был пожиже, с юга — погуще. Именно там и разместился отряд, так и не добравшись до цели.
— Привал.
И не только в нем — и даже не столько в нем — было дело. Пока трое вскрывали банки с тушенкой, а двое прикрывали место стоянки, Шип выдвинулся на ближайший холм на разведку, прихватив помимо своей винтовки еще и компактный бинокль. Не было его долго, за это время успели перекусить и основные, и смененный ими дозор. Кто-то занялся своим снаряжением, Пан отправился к Шипу, взяв с собой банку разогретого тушняка, а Санька решил вздремнуть на сытый желудок.
