Через мгновенье, пока никто ничего не заметил, страх укрылся за злостью.
— В следующий раз я тебя убью, мой тупоголовый братец! Ты у меня уже в печенках сидишь! — в сердцах воскликнула я. — Единственное, что удерживает меня от твоего немедленного убийства, так это то, что ты слаб и беспомощен!
Оставив последнее злодейское слово за собой, я, сохраняя прямую осанку, исчезла в слизеринских подземельях. Как раз вовремя, так как услышала Снейпа и МакГонагалл. Все-таки почувствовали.
Августа умерла даже не у меня на руках, а я все равно чувствую себя причастной, будто что-то могла сделать, но не сделала. Пока я тут препиралась с Кэрроу и строила планы на Беллатрису, планировала встречу с ОСТами и разбиралась с Блэком, все закончилось. Сделай бы я что-то, и все бы было по-другому? Будь я рядом в момент нападения, похитила бы ее из Мунго, наваляла бы ее обидчикам? Кажется, что мне все было не до того. Оправдывающийся внутренний голос говорил, что я переживала за нее, но ничего не знала. Но все казалось, что этого мало. Что меня повязали без возможности маневров — я бы могла выкрутиться, я лучшая, я талантливая, я, в конце концов, не первый день живу. Что, несмотря на все это, я всего лишь человек и не могла ничего сделать — и не пробовала.
А Невилл даже мою привычку называть оригинал Реддла Темным Лордом вместо непонятного 'Сам-Знаешь-Кто' обернул против меня.
Теперь я делаю вид, будто ненавижу Невилла, будто он — это часть моего прошлого, о котором стыдно признаться в приличном обществе. Теперь он тот родственник, даже имени которого стараются не упоминать, потому что он остался один и нет больше Августы, которая могла бы прикрыть нас обоих. И защитить себя могу только я сама.
Кан нашел меня в моей комнате. Было видно, он готовился принимать слезы и выслушивать истерики, но вошел в ступор, ничего из этого не увидев. Он еще долго переспрашивал, уточняя мое душевное состояние, пока я не выдержала:
— Да в порядке я! Все под контролем! Точно, говорю тебе!
— Знаю я тебя, а потом весь Слизерин на носочках у себя в подземельях ходить будет, — проворчал он и на этом успокоился.
Я могла понять его удивление, но я действительно ничего не чувствовала. А все благодаря удавшейся запаковке плохих эмоций. Это уже похоже на новый уровень. Чтобы вконец отвлечься от воспоминаний, принялась играть с Шерлоком. Он уже соскучился и чуть ли не визжал от наконец-то пришедшего от меня внимания к себе. Все-таки с Шерлоком Самуи ладил гораздо лучше, чем с Каа. Ну да, позволить укусить себя за мантию хорьку и василиску не одно и то же. Каа... Интересно, где он сейчас? Все ли хотя бы у него в порядке? Он же еще ребенок совсем. Ну, может, подросток, но все равно маленький.
— Ты где пропала, шваль?! — не выдержав, вскочил на ноги Кэрроу.
Уже около получаса прошло, как меня вызвали с Каном в кабинет преподавателя защиты от темных искусств, где обосновались новоявленные защитники дисциплины. Атмосфера располагала к угрозам и давлению, а мое пофигистическое поведение заставляло Кэрроу действовать активнее.
Занавешенные темные окна, сверху горела слабая навесная лампа, а на столе будто специально красовалась черная свеча, отбрасывая жуткие тени на иллюстрации применения заклинаний. С правой стороны большое напольное зеркало пыталось закрыть огромную подпалину на каменной кладке.
Кэрроу показал в бешенстве клыки и подошел, подняв руку. Могло показаться, что он хочет меня ударить, но Амикус встретился глазами со мной и остановился. Вряд ли только это его остановило: Кан резким движением вытащил палочку, а Алекто негромко окликнула, будто призывала не быть беспечным:
— Амикус.
Я даже не потянулась к палочке. Я все еще держала эмоции под контролем, не позволяя вывести меня из пофигистического равновесия. Зависшая в воздухе рука и зверская рожа перед глазами вызывали не то готовность принять удар, не то желание убить после этого удара.
Молчание затянулось. Алекто подошла ближе, и Амикус опустил руку, возможно, избежав новых ранений.
— Ты понимаешь, что твои исчезновения из нашего поля зрения для тебя просто так не пройдут? — вкрадчиво спросила Алекто. — Если на этого, — она имела в виду Самуи, — всем плевать и он отделается обычным наказанием, то ты, милочка, ты получишь по полной. Твой отец сегодня же узнает об этом, а ты получаешь еще один вечер порки в подземелье.
Так вот что так понравилось Амикусу. То-то он так самодоволен был. Весьма подло. И достаточно унизительно.
— Плевать, — безразлично отвечаю я. — Я не приду.
— Куда ты денешься?! — громко воскликивает Амикус, заставляя сестру повернуться к нему.
— Не придешь — притащим, — обещает Алекто, не то мне, не то брату. — А Самуи, благодаря тебе, отправится туда же, и ты будешь наблюдать.
— Весьма изощренно, — так же деланно безразлично прокомментировала я. — Он тоже не пойдет.
— Не выводи меня из себя! — зарычал Амикус. — Я сам лично тебя выпорю! Запытаю! Сама себя не узнаешь!
— И отцу вы ничего не скажете. Это ведь вы не можете справиться со своей задачей, а от отца о вашем провале узнают все, в том числе и Лорд. А уж он... Даже если не узнают, — предугадав возражения, перебила я, — я расскажу. Поэтому вам лучше со мной сотрудничать и делать вид, что все в порядке.
— Глупости. Кто тебе поверит? — недоверчиво возражает Алекто. — Ты натворишь чего-нибудь, тебя вновь притащит Лестрейндж, а мы все равно виноватые. Нет, это ТЫ будешь послушненько сидеть в школе. А мы добросовестно учить тебя слушаться старших.
— Лорд мне поверит. Как только вы перегнете палку, я могу устроить очень шумный саботаж.
— Мы проследим, чтобы ты его НЕ сделала, — с напором повторяет Алекто. — Ты, похоже, до сих пор плохо понимаешь. Ты на особом счету на первом месте. И поверь мне, этот список почета означает, что за тобой особый присмотр. А нам еще наши шкуры дороги, поэтому ты либо сразу подчиняешься нам, либо позже. И никак иначе.
— Я не собираюсь вас терпеть.
— Будешь, — пообещал Амикус с хищным оскалом. — Дурь-то повыходит. Я уж постараюсь, — он показательно почесал кулаки.
— Я тоже. Кости будешь собирать по всему Хогвартсу.
Снова между нами возник разряд ненависти.
— Амикус, ты еще получишь свое. Примчится к тебе, как миленькая, — с мягкой снисходительностью отвлекает голос Алекто, и мне заранее слышится пакость. — Не придешь ты, мы приведем Самуи и твоего брата. Кто там еще числится в списке ее друзей? А-а-а! Хелен Райт — гриффиндорская подружка! — выделываясь, словно Якубович перед колесом, Алекто достала из верхнего ящика стола тонкую папку. — И так каждый день. Неделя отработок у тебя имеется, подпишем тебе еще одну за самовольство.
Амикус оскалился. Но улыбка его тут же подувяла.
— Брата — пожалуйста. Я, по-моему, вполне ясно сегодня во всеуслышание объявила, что мне плевать, чтобы развеять последние сомнения, у кого они могли остаться. Хелен мне давно не подружка. Разность взглядов, — я пожала плечами. — Кана, как я сказала, не дам. Хотя... У меня есть друг — Драко Малфой, его возьмете?
— Все язвишь? — скорее утвердительно кивнула сама себе Алекто. — Можешь идти сейчас, если хочешь.
Я приподняла бровь. Она продолжила лить противный мед в исполнении каркающего хрипловатого голоса.
— Но если не придешь на наказание, получишь его вдвойне. Вижу, мы тебе не авторитеты. Так вот, мы тебе станем ими, или я найду их. Можешь говорить, что хочешь, кому захочешь, но будешь умолять, чтобы все стало, как сейчас. И еще одно — не смей грозиться именем Темного Лорда, тебе ясно?
Это уже был серьезный разговор.
— Авторитеты? — изобразила я наигранное пренебрежение. — Не позорьтесь. Никто, кроме, конечно, самого Темного Лорда им для меня не станет. А уж отрывать его от важных дел ради меня... Не самая лучшая идея, достойная как минимум хорошего Круцио.
— Возвращайся к факультету, — захрипела на меня от злости Алекто.
У дверей все еще стоял Малфой, который и привел нас сюда. Судя по его лицу и эмоциям, он метался между любопытством и страхом. Пошел за нами и скоро решился:
— Что они хотели?
— Печенья и плюшек, — ответила я, переглянувшись с Каном.
— Малфой, не лезь не в свое дело, — проще ответил слизеринец.
А, когда от старосты змеиного факультета удалось отвязаться, поинтересовался с замедлением:
— Не слишком ли опасно им так открыто противостоять? Лучше ведь избежать проблем.
— Подыгрывать им и изображать покорность нет ни сил, ни желания. К тому же с Амикусом у нас счеты, и он просто горит от нетерпения, чтобы отыграться.
— Ты меня в последнее время все больше и больше беспокоишь, — осторожно заметил он, внимательно наблюдая за реакцией.
— Бессмысленно. У меня все под контролем.
— Любой бы другой на твоем месте вел бы себя по-другому.
— Как? Крики, истерики, попытки убить Кэрроу? Я не хочу действовать по сценарию.
— Как угодно, но не так... Ты скажи. Что-нибудь.
— Кан, говори яснее, я тебя не понимаю. Ты сейчас требуешь от меня неконтролируемого поведения, хотя я всеми силами пытаюсь сделать обратное?
— Я имею в виду — приходи. В любое время.
Он собрался свернуть к лестнице в спальни мальчиков.
— Постой. Сегодня спустись вниз вечером и остальным передай быть готовыми. У меня есть дело.
— Только не говори мне, что ты собираешься сделать это СНОВА, когда буквально только что тебя чуть не убили из-за этого! — не сдержавшись, возмутился он.
— Это важно. А они должны знать свое место, — усмехнулась я такой фразе.
Самуи пару секунд хмуро смотрел мне в глаза. С моей решимостью он поспорить явно не мог. А потом неожиданно сказал:
— Я пойду с тобой, — и развел руками на мой вопросительный взгляд. — Кто-то же должен присмотреть, чтобы с тобой все было в порядке.
Снова потянулись часы перед отбоем. Как раз чтобы обсудить все с ОСТами.
Если Кэрроу вломятся к кому-нибудь, пойдет сигнал о нападении, благо с установкой сигнальных чар вокруг кровати все уже были знакомы, а дальше остается только сжать в руке монету и подать в нее магию.
Самое время связаться с мистером Николсоном. Кан, конечно же, как и обещал, пошел следом. Возражать я не стала. Все равно только время потрачу.
С юристом мне было о чем поговорить. Для создания более непринужденной обстановки мы сели в кресла у кофейного столика, где как раз разливался аромат кофе. Представив Самуи как друга, просто назвав имя, я заговорила первой.
— Извините за позднее время, до выходных не хочется все тянуть.
— Понимаю. Что ж, работа такая, соответствовать клиенту. Правда я уже не так молод, как раньше, и поздняя работа не к добру.
— Понимаю, я возмещу неудобства.
— Я хотел сказать, что мой сын постепенно перенимает мои дела. Надеюсь, вы не будете против, если иногда он будет заниматься вашим делом. Конечно же, под моим присмотром. Гарантирую надежность, как и прежде.
— Если ущерба делу это не принесет... — пожала я плечами.
На мой взгляд, мои проблемы были не из легких, но я лицо заинтересованное... и не очень опытное.
— Тогда я бы хотел пригласить его сюда.
Мистер Николсон лично представил сына — Авраама. Вот имена понапридумывали! Авраам, несмотря на возраст около двадцати пяти лет, сделал себе шикарные пушистые бакенбарды, вызвавшие во мне вспышку смеха. Естественно, в лицо ему я не расхохоталась, но улыбка все же играла на губах на протяжении всего знакомства, уж очень хорошая ассоциация проводилась с модой времен Пушкина. Снова заключили договор о сохранении в тайне дел между мной и Авраамом Николсоном. Далее юноша преимущественно молчал, а я переключилась на Бертрама Николсона.
— Результаты экспертизы мною были получены давно, но я счел нужным лично передать вам все, а не письмом, как вы и просили, — я кивнула, согласившись с таким решением. — Явных признаков причины смерти не обнаружили при первом осмотре. Мне пришлось сделать запрос на повторный осмотр, уже не в Мунго, как мы с вами и договаривались. Одно известно точно — убило ее не проклятие.
— Что же это тогда?
— Скорей всего, очень сложная смесь яда и проклятья. При более углубленном осмотре обнаружили продукты распада яда, но определить, что именно оно делает или из чего состоит, не представляется возможным. Причина смерти, исследователи более чем уверены, именно в яде. Проклятье парализовало и убило бы, но гораздо позже. Более того, если бы не проклятье, которое не могло убить так быстро, никто бы и не стал искать иную причину смерти. Только зная, что проклятье с отложенным действием, исследователи стали искать другое решение. Но и яд они не нашли. Оставшиеся продукты распада яда обычны для организма, всего лишь где-то превышение нормы или элементы, попадающие только при определенном роде занятий, поэтому доказательством не смогут стать. Вот бумаги.
— Вашим исследователям можно доверять?
— Да. Они абсолютно беспристрастны, и я не ознакомил их ни с делом, ни с личностью вашей родственницы.
Просмотрев бумагу, я в задумчивости отложила ее обратно на стол.
— Брат уже в курсе?
— Нет, абсолютно никакого интереса.
Хорошо бы ознакомить его с результатами, но он вряд ли обрадуется подачки с моей стороны, тем более проведенной за его спиной. К тому же, что это ему докажет? Нет, не сейчас и не от меня.
— Зелье изготовлено мастером, — пояснил мне мистер Николсон, на случай, если я это сама не поняла, по крайней мере, он так воспринял мое молчание. — Конечно, это не значит, что сам изготовитель зелья убийца, но я могу послать запрос на поиск такого заказа. Это займет несколько месяцев.
— Не надо. У меня есть на примете один подозреваемый. Только шум поднимете зазря, — мои губы сами собой сжались в полоску, а глаза прищурились от желания своими руками схватить одного зельевара за шею.
— Могу я рассчитывать на вас в контроле над похоронами?
— Что от меня требуется?
— Как я уже говорила, организовать кремацию. Но нужно чтобы Невилл либо сам пришел к этому выводу, либо мягко обойти его участие, не светя при этом моим вмешательством.
— Тогда просто подождем его действий. Время еще есть, — кивнул, как оказалось, многофункциональный юрист.
— Вы достали вещи? — перешла я дальше.
Подняв свой черный кожаный деловой портфель, Бертрам засунул туда руку по локоть и достал сверток, завернутый в коричневую бумагу и перевязанный лентой. Развернув его прямо на столе, я сразу же отложила одежду в сторону, туда же отправились пять галлеонов, пуговица, заколка, серьги, браслеты, брошь и кольцо. Маленький ключ я бережно положила в карман. Даже если бы он попал в чужие руки, только я могу найти замок к нему. Банковских ячеек в магловском мире огромное множество, а информация с иллюстрациями только у меня.
— Отлично. У меня к вам осталось несколько вопросов. Теоретически, можете ли вы мне чем-то помочь, если мне понадобится продать товары опасного содержания?
— Теоретически могу, правда, это не совсем моя юрисдикция. Товарными делами мне редко приходилось заниматься. Но я могу свести вас с нужным вам человеком.
