— Не переживайте за меня, профессор, — сказала я, когда он уже собирался закрыть двери. — Я не из тех, кто легко сдается.
— Этого я и боюсь, этого-то я и боюсь, — пробубнил Слизнорт. — Лучше бы вы сдались и не имели с этими людьми никаких дел. Это темные опасные маги.
— И что с того, что темные? Окрас магии никак не связан с опасностью.
— Связан, мисс. Темные маги созданы для опасных вещей. Они созданы для того, чтобы угрожать и разрушать.
— Глупости, — отмахнулась я, перебивая и не желая слушать этот бред. — Темная магия предрасположена к заклинаниям, приносящим разрушение, но и создавать она кое-что может. Разница лишь в том, куда направлять свою силу. Светлыми заклинаниями тоже можно убить, — мне стало обидно за себя.
— Но ведь светлые маги всегда лишь созидают и никому не причиняют вреда.
— И что они делают? Когда нужно вмешаться и разрушить то, чего не должно быть, они лишь наблюдают со стороны. Или, еще лучше, используют темных магов, чтобы свои белые ручки не испачкать.
Слизнорт пораженно расширил глаза, глядя на меня в удивлении:
— Вы серьезно поддерживаете Сами-Знаете-Кого?
— Я говорю, что подобный человек не мог появиться на пустом месте. Он не пришел извне, он вырос в мире, который построили светлые маги. Спокойной ночи, профессор, — я быстро закруглилась и поспешила прочь, коря себя за неустойчивость характера.
Довели меня сегодня... доказываю непонятно что непонятно кому. Остается только порадоваться, что с Лестрейнджами не сегодня встречусь, иначе страшно представить, что там было бы. Я села у стенки на одном из поворотов, желая немного прийти в себя. Не знаю, сколько я так просидела в тишине, обхватив руками колени, может, час, а может, и больше. В конце концов, нельзя весь день так просидеть, как бы того не хотелось. Эх, а ведь я собиралась вытянуть из Беллы пару уроков.
В полутемных подземельях кто-то еще бродил. Ну правильно, середина дня только, неудивительно, что слизеринцы ходят по своим подземельям.
Ничего не подозревающая я собиралась пройти мимо. Но только выйдя за угол, тут же замерла от знакомого ломающегося голоса Ричи.
— Прошу, скажите мне.
— Зачем тебе это надо? — незнакомый голос подростка.
— Мне нужно встретиться с одним человеком.
— Так в чем проблема, встреться с ним в Большом зале. Все равно скоро ужин.
— Мне надо с ней встретится.
— Так это девчонка? Интересно, кто это из наших девчонок встречается с когтевранцем?
— Полагаю, я знаю, кто это, — сказала я, заставив двух парней из Слизерина обернуться назад.
— Я разберусь, — твердо сказала с намеком, чтобы они ушли.
Парни переглянулись, и один из них ответил.
— Надеюсь, ты не поведешь его в нашу гостиную, Крауч? Это запрещено, ты ведь знаешь?
— Знаю.
Они снова переглянулись и, слава всем богам, ушли. Впрочем, я не поверила, что далеко, потому и наложила чары от подслушивания. Под пологом тишины уточнила:
— Ты меня искал или кого-то другого?
— Тебя. Ли, пожалуйста, откажись от встречи с моими родителями.
— Не хочу.
— Я не знаю, что ты задумала, но не надо ничего делать, я сам с ними поговорю. Если это сделаешь ты, все может плохо обернуться.
— Все уже плохо обернулось, Ричард. Я должна с этим разобраться и защитить моих друзей. Дело не только в Лестрейнджах. Понимаешь, я обещала, что защищу всех ОСТов.
— Я не хотел всех подставлять, — Ричи виновато понурил голову.
— Все вышло так, как вышло. Только прошу тебя, не делай больше таких глупостей.
— Но ведь... — промямлил мальчик, уже ощутимо сдерживая всхлипы.
Лица он так и не поднял, но и без того понятно, что глаза на мокром месте. Поддавшись порыву, я сделала то, что, наверное, надо было сделать гораздо раньше. Подошла и крепко обняла.
— Я хочу защитить вас всех от этого, в том числе и тебя. Ты этого всего точно не заслужил. Просто доверься мне и не заставляй больше волноваться за себя. Представляешь, что я почувствовала, когда услышала, что ты собирался сделать? Я только вернулась с похорон Августы, а представляешь, как бы я себя чувствовала, если бы у тебя все получилось? Ты хоть представляешь, как мне было бы больно?
У самой глаза тоже на мокром месте, хорошо, что этого никто не видит.
— Прости! Прости меня! — закричал он, упершись подбородком мне в плечо и тоже обняв меня руками. — Это я во всем виноват! Это моя вина. Никогда больше вы не пострадаете из-за меня.
— Ну, ну, — я зарылась рукой в его жесткие черные волосы. — Я со всем разберусь. Все будет хорошо.
Глава 92
Понедельник — это не просто слово, это начало рабочей недели, после двух выходных, это чувство огорчения и беспомощности перед еще пятью днями. Это заспанные лица учащихся подростков за завтраком, лица преподавателей, готовившихся к новой попытке вбить что-то в головы детей. Это урок Кэрроу второй парой, заставивший меня думать о бренности бытия. Это неимоверно раздражающие шепотки за спиной. Это курсирующие невероятные слухи обо мне и Ричарде Лестрейндже и более правдоподобные слухи о снова примененном Кэрроу Круциатусе. И кто бы вы думали стал жертвой Круцио? Некий Невилл Лонгботтом, осмелившийся произнести неназываемое теперь имя Гарри Поттера! И я не могу вмешаться, чтобы не сделать еще хуже!
— Рожденные у маглов не способны превзойти в бою чистокровного волшебника, потому что проигрывают ему не только в знаниях, но и в силе. Магия чистокровных волшебников собиралась и накапливалась поколениями...
Голос Амикуса Кэрроу воспринимался через раз, сосредоточится на уроке было очень сложно, тем более, что сегодня он рассказывает в духе своей сестры.
— Ну, а о маглах вам расскажет моя сестра. Сегодня у нас практические занятие. Хватит уже с вас теории, хочу посмотреть на что каждый из вас способен, заодно и докажете мне все ранее мною сказанное.
Я встрепенулась, быстро собирая вещи, вместе с остальными. Кэрроу повел нас в класс практических занятий. Все удивленно оглядывались, так как о таком классе никто раньше не слышал. Кэрроу соизволил объяснить, после чьего-то вопроса:
— А его раньше и не было. Безмозглый маглолюбец Дамблдор считал, что на уроках защиты от темных искусств все равно не изучают чего-то опасного. Вроде как ваш профессор не должен вам демонстрировать нечто настолько смертоносное, чтобы вы в штаны наложили. На следующей практике я вам покажу на что способна настоящая темная магия, ну, а пока все отошли от защитного контура! Имбецилы, вы что, под ноги не смотрите?! — прикрикнул он на замешкавшихся в непонимании студентов.
— Вот эта фиговина под ногами призвана для того, чтобы вы не скончались прямо тут же. Она ослабит действие заклинания, если что, поэтому можно использовать все кроме Авады. Надеюсь никто из вас не стер туфлями контур, вам же хуже будет.
Студенты опасливо переступали через линии и собрались в две кучи.
— А теперь зашли в контур Маерс и... Крауч.
— Что? — весьма глупо вырвалось у меня и народ расступился.
— Что слышала. Ты у нас вроде как чистокровная, вот и покажи маглокровке разницу между вами. Умеешь ведь, да?
Подошедший к контуру мальчик из Когтеврана сглотнул и со страхом посмотрел на меня, как на монстра. А я что-то никак не могла понять — зачем? В чем подвох? Попытка выставить меня жестокой и беспринципной, заставить сделать что-то, а потом добавить обвинений или это желание лишить меня части магического резерва, чтобы если дело дойдет до сражения у меня осталось меньше сил? Или же дело вообще в чем-то другом?
Я переступила линии и зашла в огороженную ими площадку, вслед за когтевранцем.
— Ну? Чего встали? — прикрикнул на нас своим сиплым голосом Амикус. — Дуэлям вообще не обучены?
— Последний раз дуэльный клуб собирали лет пять назад, — ответил едва слышно Майерс.
— Вот и вспомни хоть что там было, тупоголовое ты создание! Давай Крауч атакуй.
— Он хотел сказать, профессор, — протянула я, — что дуэльный клуб собирали за год до прибытия моего курса в школу.
— Так тебе надо лично объяснять, с чего начать? — вызывающе спросил Кэрроу.
Тут бы и быть очередной заварушке, но я решила не делать этого сегодня, потому просто пожала плечами.
— Э-экспе-е-еллиа-а-армус, — протянула я, убийственно медленно выполняя жест палочкой.
Майер испуганно отскочил в сторону, пропуская заклинание и уставился на меня, как баран на новые ворота. Я взглянула на Кэрроу и с удовлетворением заметила, как у того чуть ли не дергается веко. Он сильно покраснел от злости, еще немного и заорет.
— Быстрее, не первокурсники же, — к моему удивлению выдавил он из себя.
— Э-экспе-еллиармус, — чуть быстрее повторила я и снова посмотрела на Кэрроу.
Майер снова без труда уклонился, набравшись уверенности.
— Майер! — рявкнул неожиданно Амикус и продолжил спокойней, явно с трудом для себя сдерживаясь: — Вышел с контура быстро. Если Крауч хочет повыделываться, то я ее заставлю серьезней отнестись к моему уроку. Гестия, Флора идите в круг.
Я чуть насторожилась и внимательно следила за их палочками, улавливая движения. Двое, пусть и не таких колдуний, как Беллатриса, могут и задеть, если не уследить, а там уж жди неприятностей. От первого Экспеллиармуса я уклонилась, а потом поставила убийственно простой Протего и держала, пока близняшки-слизеринки лупили разными заклинаниями из программы. Главное было внимательно следить, чтобы они не использовали что-то мощное, что может пробить простейший щит. Но, видимо, они ничего такого не знали или не умели регулировать силу заклинаний.
— Достаточно, — недовольно прервался Кэрроу, спустя десять минут, пожравших небольшую часть моего резерва.
В принципе я могла так простоять несколько часов. Я даже начала зевать от скуки.
— Вижу вы изучали ранее только заклинания низшего ранга, придется избавиться от этой нелепости. Тупое руководство, тупая программа, — проскрипел сквозь зубы. — Замена. Всем выйти из круга. Гринграсс и Майер, возвращайся неумеха. Давай девочка не разочаруй меня.
Последнее явно попытка бросить камень в мой огород.
Мне оставалось только мысленно недоуменно пожимать плечами. Я раньше догадывалась, что Амикус не способен на глубокие мыслительные конструкции, так что глупо было ждать большого подвоха.
Неожиданно все прошло вполне спокойно. Все побывали в круге и показали тот же самый скудный набор заклинаний. Кэрроу распалялся, обзывался, говорил гадости и посылал различные кары на криворуких учеников, не умеющих создать толковое заклинание и их учителей. Но это было не смертельно. Даже немного справедливо. У пары человек то ли от нервов, то ли от чего еще, палочки из рук выпали при касте заклинания!
Под конец урока в класс постучался какой-то младшекурсник:
— Профессор Кэрроу! Сэр... Директор просил отпустить Айрли Крауч с урока к нему в кабинет, — пискнул мальчик, смотря широко открытыми испуганными глазами.
— Крауч! Пошли, — Кэрроу нашел меня взглядом и ухмыльнулся предвкушающе. — На следующий урок всем выучить заклинание Ступефай. Если у кого-то еще раз выпадет палочка из рук, он будет со слезами на глазах вспоминать неделю отработок, что я ему устрою! А если я в следующий раз услышу еще хоть одну Таранталлегру, обещаю, что провинившийся целый день будет стоять под Ступефаем! Урок закончен, всем покинуть класс, пока я считаю до десяти. Раз!
Ученики спешно похватали брошенные на пол сумки и потянулись к выходу.
— Директор звал лишь меня, — сказала я Кэрроу, остановившемуся около меня.
— Шесть! Крауч, тебя это тоже касается, подгонять буду Круциатусами.
Я фыркнула, но тоже быстро выскочила за дверь. Мало ли что этот полоумный сделает, потом еще скажет, что предупреждал. На лестнице я не удержалась и покосилась на него.
— И не думай, — предупредил он, нацелив на меня палочку. — До кабинета директора ты дойдешь.
— А я и не собиралась сбегать.
— Расскажи мне еще тут.
Дальше я предпочла сохранять тишину и тихое взаимное раздражение, так и не переросшее в открытую перепалку, а то и что похуже.
Из-за этого Кэрроу у меня не было возможности остановится хотя бы на минутку и продумать план. Тот был убийственно расплывчатый и пока что внушал лишь неуверенность.
— Кровавый венец, — каркнул Кэрроу горгулье у входа.
Та подвинулась, Амикус грубо подтолкнул меня в плечо к лестнице. Секунды подъёма наверх я усиленно пыталась придумать хоть что-то! У самого края меня неожиданно накрыло страхом и неуверенностью. Вот-вот все случится, а я не могу собраться с силами!
Увы, дать себе пощечину я могла только мысленно — Кэрроу чуть ли не в затылок дышал и на нервы еще больше действовал. Когда до очередной двери оставался метр, я услышала знакомый голос:
— Руди, она ведь наверняка по глупости все делала. К тому же все закончилось хорошо! С мальчиком все в порядке, если бы нужны были деньги на лечение я бы все оплатил без раздумий! Если все-таки что-то надо, то ты ведь дашь знать?
— Барти, ты что взятки учишься давать? — насмешливо-пренебрежительный чуточку хрипловатый и глубокий голос.
Должно быть Рудольфус Лестрейндж. Ой мамочки!
— Ну что ты, взятки, скажешь такое — возмутился Барти, стушевавшись. — Я от чистого сердца помочь хочу. И решить это недоразумение. Глупая она, вспыльчивая, наглая и непослушная.
Это я глупая и вспыльчивая-то?! Да я поумней и порассудительней некоторых высоколобых буду! И вообще, какого черта он за меня там выпрашивает?!
— Иди, чего у двери уши навострила, — Кэрроу, о котором я на секунду забыла от возмущения, снова толкнул в спину.
— Руки убери! — рявкнула я и злая толкнула дверь, которая резко открылась.
Барти стоял обидно ссутулившись перед темно-рыжим высоким магом с бородкой железного человека. Так стыдно стало! За отца биологического. А он еще и подошел быстро ко мне, руку на плечо положил, сжал сильно пальцы и шепотом на ухо сказал:
— Подойди и извинись. Только извинись и не делай глупостей!
Ах, я глупая?! Это я тут значит глупостями занимаюсь, да?!
— Надеюсь, все решится миром и мы останемся друзьями, верно?
— Слушай сюда! — рявкнула я, заставив Барти замолчать и недоуменно выпучится на меня.
Все уставились на, старательно пыхтевшую от злости и обиды, меня, уже забывшую о страхе и неуверенности.
— Если бы ты чуточку разобрался в ситуации, то знал бы, что творилось в Хогвартсе, и конкретно в Когтевране все эти годы. Кому вообще пришло в голову сменить ему фамилию и привселюдно объявить сыном?! Ты хоть понимаешь, через что ему пришлось пройти, в том числе и из-за вас?! Ты вообще об этом в курсе?!
Я тяжело дышала, почти крича это все, а когда закончила, то заметила, что не только Лестрейндж, но и остальные присутствующие: Ричи, Барти и Амикус выпучили глаза. Портреты на стенах недовольно посматривали сверху, будто их разбудили, но на самом деле с любопытством и легким осуждением поглядывали на сцену.
— Айрли, ты хотела сказать что-то другое? — первым пришел в себя Барти заискивающе и с волнением вновь теребя меня за плечо.
