— Нет. Такое знают немногие. Зачем простому люду такие заботы.
— Она совершила убийство. Или с ее ведома погибла девушка. И никто не призвал ее на суд? Даже король.
— Он обожает свою королеву. Он изменился с той поры, как она вошла в его жизнь. Но это я знаю по рассказам. Он хороший правитель, но у него есть одна большая беда — королева. Если ты великая, если служишь владыке, если хотя бы знаешь, как сказать ему, избавь ты нас от нее.
— Не могу. По закону король избрал ее супругой. Пусть сам разрешит эту дилемму.
Мелион вздохнул.
— Верно, говорят, от великих помощи не жди.
Эл посмотрела на голенища сапог. Да, интересная история из-за них завязывается. Вот она — Фьюла — рядом, однако, без одобрения владыки она не сможет вмешаться. Ибо только он в праве решить судьбу дочери. Чтобы советоваться, нужно посетить мир отца. Эл не хотела возвращаться. Есть более реальная задача, которая ей по силам.
— Если ты не имеешь вопросов, я уйду. Не желаю видеть ни вашего короля, ни королеву. Но эту встречу я не забуду. Если мне случиться посетить ваш город, то я припомню и служанку, и шкуру, — заявила Эл.
— Если я встречу тебя еще раз, и такой же, то жить я верно буду долго, — иронизировал в ответ Мелион.
— Будешь, если зелье не прольешь.
Она подмигнула ему в точности, как после драки.
— Забери этого, своего попутчика, — сказал он. — Тяжел у него шаг, да ум легок. Приторговал металлом для оружия, думал я не замечу. Не знаю, где он получит свои мечи, но передай ему, что если я поймаю его — казню на месте. Компания великой ему не поможет. Ведь ты знала, что он несет под одеждой, если взялась охранять. Неужели правда, что вам нужны наши раздоры? Ты то останавливаешь распри, то участвуешь в них. Странная у тебя служба.
Эл хмыкнула в ответ, не прощаясь, вышла из лавки.
Обман старика не казался важным по сравнению темой их разговора. Эл еще терзалась желанием остановить дочь владыки, творившую зло столь беззастенчиво. Эл старалась кратчайшим путем уйти с торжища, потом заметила слежку и вынуждена была плутать между лавками.
Преследователь сам нагнал ее. Все тот же старик.
— Зачем ты преследуешь меня? — спросила она.
— У меня странное чувство, будто ты готова сотворить глупость, как со шкурой, — сказал он.
— Не нужно воспитывать меня, — возразила Эл. — У меня другое странное чувство, будто бы я тебе нужна. У нас разные пути.
— Я не знаю, как убедить тебя не прогонять меня. Поверь, я стану тебе нужен очень скоро, — с хитрым намеком сказал он. — Я узнал, что ты великая. Случайно. Я могу оказать тебе услугу.
— А я случайно узнала, что ты принес для обмена. Мой старый знакомый посоветовал тебе исчезнуть, иначе тебя ждет наказание.
— Я принес металл для оружия. Если бы ты спросила, я бы честно признался. Ты не спросила, потому что для тебя мои заботы — мелочь.
— Ты заказал оружие — уже не мелочь.
— Я заказал меч из редкого металла, с редкими качествами. Его не скоро сделают. У меня много времени, которое я готов потратить на тебя.
— Зачем тебе меч? Ты стар для боев. А я не стремлюсь занять твое время.
— Меч нужен тебе. Я знаю, как выследить нужного тебе охотника. Выследить я могу, а накажешь ты. И только в бою, другой способ не подействует. Наши желания совпадают. Или нет?
Эл не ответила. Подозрительная осведомленность старика смутила ее. Не новость, что смертные иногда распознают визитеров, из какого бы мира они не явились, старик дал понять, что ему известно больше, чем ей. Трудно усмотреть умысел, но он есть.
— Давай для начала уйдем с людного места, — решилась она на ответ.
Они покинули торг. Оказавшись в чистом поле Эл почувствовала облегчение. Старик не отставал, он шел сзади. Его присутствие не вызывало никакого напряжения. На время Эл забыла о нем, наслаждаясь покоем безлюдья. Потом он устал, шарканье его ног привлекло внимание Эл. Оказывается, они давно шли по дороге, истоптанной теми, кто спешил к торгу, а само место торгов скрылось за горизонтом. Эл, увлеченная раздумьями, шла не останавливаясь. Видимо прошли они не малое расстояние, ее спутник тяжело сел у края дороги, едва она остановилась и обратила на него внимание.
— Ты хотела, чтобы я оставил тебя одну? Ты могла сказать об этом,— с упреком сказал он.
— Я забыла о тебе. Прости, — извинилась Эл и села рядом.
Она посмотрела на старика снова и повторила.
— Прости, старик.
Она попросту забыла о нем, чего никогда не позволила бы себе раньше. Она заставила пожилого человека проделать не малый путь.
Он отдыхал с удовольствием.
— Я забыла о тебе.
— Твои размышления были очень важны, если ты перестала замечать окружающее.
— Я много времени провела в одиночестве, у меня не было спутников, ты шел сзади.
— Неужели ты меня не чувствовала? Говорят, что великие чувствуют все и всех.
Эл улыбнулась.
— Я не великая. Солдат ошибся.
— Он не солдат, — возразил ее спутник. — Его знают слишком многие. Это самый известный воин во всех этих землях. Это же Мелион. Он участвовал в сражении при Гирте, когда явилось большое чудо. Мне казалось, вы очень хорошо знаете друг друга.
— А где эта Гирта? — осведомилась Эл.
— Не Гирта, а Гитр. Пограничный город. У реки, что разделяет наши земли и земли проклятого города. Перестань меня дурачить, — старик обиделся.
— Я не была в Гирте. Никогда, — возразила Эл.
— Я и не подозревал, что у тебя такое тонкое чувство юмора. И ты не знаешь о чуде при Гирте?
— Это та легенда, в которой говориться, что якобы какой-то необычный рассвет остановил сражение! Я не знаю вашу Гирту, но я знаю этого вояку. Удержать его от хорошего сражения не может даже чудо.
— Ты невежа. Наподобие всех ныне молодых. Мелион командовал войском, и его войско действительно не стало воевать, — говорил старик с намерением убедить ее.
— Ага, — ерничала Эл. — Кто-то там им явился!
— Не кто-то! А прекрасная дева! — старик снова обиделся.
— Ага. В белых одеждах. И при шаге она издавала трели, что и заставило вояку Мелиона побрататься с врагом. Большего бреда я не слыхивала.
— Ты! Ты никакая не великая! — завопил старик. — Ты неуч. Невер. Еще скажи, что во владыку не веришь, и я прокляну тебя!
— Ладно. Угомонись. Верю я во владыку. Даже в деву твою поверю. Не ори только, а то лопнешь с натуги. Я из других земель, я плохо знаю вашу историю.
— Мне больше вериться в то, что ты просто шутишь. Не совестно подшучивать над стариком? — ехидничал он.
— Не тебе говорить мне о совести, контрабандист старый.
Словесная перепалка на том и закончилась. Они сидели рядом. Старик наслаждался отдыхом, и Эл по его примеру решила отдохнуть. Она растянулась на земле во весь рост, закинула руки за голову и смотрела в небо. Так она могла ни о чем не думать, кроме приятного. В эти мгновения она скучала по полетам. Чертог владыки не навевал подобных мыслей, там ее увлекала обстановка, обитатели, течение событий, заботы. Здесь старая страсть проснулась вновь. Пусть ее путают с великими, в душе она все еще капитан, пилот, пират. Мир существ, близкий к ее родному человечеству и внешне, и в эволюции сознания заставлял ее возвращаться к прежним временам. Верна поговорка — "меньше знаешь — лучше спишь" — там она спала, металась, делала невообразимые вещи, была собой, не была собой. Сейчас она приблизилась к границе понимания, кто она такая, с точки зрения владыки. Эл стало тоскливо при мысли, что однажды ее совсем перестанут заботить нужды таких, как старик, что сидит рядом. Стоило ей подумать о нуждах, и он заговорил.
— Мы должны были переговорить, — напомнил он.
— Это ты приставал ко мне с разговорами, — не удержалась и возразила она.
— Все же ты великая, — он погрозил ей. — Я объяснил тебе, о чем хочу говорить. Но если ты упрямишься, я расскажу тебе о своих соображениях.
— Расскажи, — снисходительно согласилась она, — иначе не отстанешь.
— Может быть, ты выследишь охотника, но, насколько я заметил, в бою ты — самоучка. Ты умело избегаешь атак, удар твой хорош. Этого мало. Не будь у тебя явно врожденной способности, особой силы и молодости тебя побили бы не один раз. Тебе нужно учиться управлять своей силой.
— Это ты тоже по моей стойке вычислил. Я хорошо владею приемами боя, старик.
— Со смертными, — уточнил он. — Перед тобой встанет другой противник. Оттуда не приходят просто так. У них особая сила. Тебя ждет поражение, если не станешь меня слушать.
— Ты с ним знаком? — уже с интересом спросила Эл.
— Я слишком долго пытаюсь противостоять им.
— Ты сражался с ним?
— Я не сражался с ними, я готовил воинов, которые могли им противостоять.
— И удачно?
— Вполне. Есть всего три двери, через которые они способны проникать в этот мир. Всего три.
— Ты учил их рушить проходы?
— Хм, хорошая мысль. Полагаю, что тебе это удастся.
— Ты знаешь, где двери? — Эл удивилась, даже села.
— Да, я из тех немногих, кто не только знает о дверях, но и знает, где они.
— Вот как. Еще скажи, что нашел меня специально.
— Нет. Не специально. Но я знаю, что будет потребность в моем участии и прихожу. Просто ты испускаешь достаточно силы, чтобы привлечь мое внимание. Я понял, когда увидел, как ты стоишь.
— Далась тебе моя стойка. Я встала, чтобы рассмотреть тебя.
— Хорошо, я больше не стану упоминать о стойке. Будешь учиться?
— Буду.
* * *
— Я думал, что ты безумно упряма, как тягловое животное. Что учить тебя будет испытанием более терпеливому наставнику, чем я. Ты удивительно подвижна, совсем как твой ум, — говорил он, отражая ее атаку. — И зачем ты грубишь смертным? Ты же великодушна.
Эл засмеялась и увернулась от его нападения с изяществом молодой девушки. Глаза старика искрились удовольствием и одобрением.
— Это чтобы ко мне меньше приставали. У меня способность притягивать смертных, как магнит. Я пользуюсь грубость, это отпугивает очень многих. И вовсе я не великодушна, особенно если меня злить.
Они провели вместе два местных месяца. Старик оказался прав, его методы борьбы были не для тела, а для управления энергией. На днях она смогла повторить то, что однажды сотворил Радоборт. Из его ладони легко выскакивал маленький огненный шарик необычно разрушительной силы. Старик не позволил ей ничего разрушить. Шарик вернулся в ее тело, оставив слабый ожог на ладони. Эл несколько раз повторяла это упражнение, пока кожа не покрылась волдырями, за что старик назидательно ее отчитал. Это был способ выброса излишков силы, которая копилась в ней.
— Отдыхай, — разрешил он.
Она легла на пол пещеры. Старик подошел и наступил ей на живот.
— Не собирай силу. Отпусти ее. Достаточно. Тебе не нужно копить, у тебя ее и так не в меру.
Эл закряхтела. Старик причинил ей боль, но не думала возмутиться. Его поступки имели смысл. За всю жизнь у нее не было более мягкого наставника, с которым они сдружились как дети.
— Завтра пойдем и заберем оружие. Пора его забрать. Тебе достаточно моих уроков, — заключил он. — Мне будет печально расстаться с тобой. Мне порой казалось, что ты должна меня придушить за строгое обучение. Ты хороший ученик, покладистый. Я прежде усмотрел в тебе гордыню, но понял, что заблуждался.
— Кто меня только не учил, ты не самый злой. Мы вовремя повстречались, я уже начала презирать простых людей, ты исправил положение.
— Ты как дитя, порой. Ты великая, имеешь право презирать смертных.
— Я такая же смертная, как многие здесь.
— А ты пыталась погибнуть? Спорю, что так просто у тебя не получиться, — возразил старик.
— Правда. Я живуча до неприличия. Но мне в голову не придет намеренно переступить эту черту, меня нужно сильно доконать.
— Значит, было такое?
— Да.
— Не вышло. Я вижу цветущее существо.
— Да. Оба раза мимо.
— Оба раза?
— Да, я дважды пыталась умереть сама, сколько раз меня пытались убивать, я уже не вспомню, с десяток.
— Ух ты. У тебя тут богатый опыт. Он тебе пригодиться. Значит, смерти ты не боишься, не потому что великая, а потому что у тебя с ней особые отношения.
— Я скажу странные для тебя слова. Ты стрик, а старики особенно ценят жизнь. Я не нашла достойного способа умереть. Можно было пропустить разряд из оружия, которое нацелено в мою голову. Взорваться. Попасть под суд, который гарантировано решил бы уничтожить меня. Мне не казалось, что способы достойные. Я убеждена, что если гибнуть, то от руки сильных обстоятельств или противника, не подставляясь под удар намеренно. Когда-то мой молодой и еще совсем неопытный друг сказал замечательную фразу: "приперся в этот мир — живи". Она часто всплывала в моей голове.
— А сейчас тебе умирать не хочется? Это я спрашиваю потому, что хотел бы дать совет. Если ты решила умереть, он тебе не пригодиться, — поинтересовался старик.
— У меня иные заботы.
— Ты будешь и охотником, и добычей. Они охотятся группами. Тебе под силу справиться с одним. Не спеши сражаться с несколькими. Твоя задача не победить, а доказать, что они не могут безнаказанно нарушать границы. Тебе предстоит родить новый миф о том, что у мира есть хранитель, и что возмездие неминуемо. Пусть даже ты сотворишь иллюзию, видимость. Обязательно найдется кто-то, кто захочет ее опровергнуть.
— Напугать, а потом закрыть двери. Нужно прекратить их сафари раз и навсегда, — решительно заявила Эл.
— Сила управлять дверями есть только у владыки. Быть может, он займет твою сторону, а может, и нет. Готова убивать? — спросил он испытующе. — Ты любишь защищаться и защищать.
— Если будет крайняя нужда, придется убивать. Снесу пару голов, глядишь, третья одумается.
— Теперь совет. Достала оружие — применяй. У меча будет твоя сила, пропустишь момент — он обратиться против чего угодно, даже против тебя. Случиться сражаться на смерть — береги свою шею. Твоя голова ценнее звериной шкуры.
Эл закивала часто. Он молча смотрел на нее, словно "сканировал", потом тоже кивнул.
— Пора забрать твое оружие, — заключил он.
Они прожили это время в предгорьях. Ландшафт тут подходил под условия второго мира. Эл предстояло пережить переход, который труден из этого мира в тот, наоборот было бы проще. Они осторожно спускались в долину. Эл помогала своему престарелому наставнику, ей все время казалось, что он притворяется, будто бы силы покидают его. Когда он начинал учить ее, совершенно забывал о своих летах и был крепок и силен.
— Мне хочется спросить, откуда у тебя эти познания в фехтовании, борьбе, тайных силах? Кто тебя учил? — задала она вопрос. — Мне не хочется оставаться в неведении.
— А почему именно? Дело же не в любопытстве. Ты любопытна лишь тогда, когда вопрос кажется тебе глубже, чем видится сначала.
— Да. Хорошо. Я объясню. Ты обладаешь силой, которую можно увидеть в очень развитом создании. Ты не боишься тех, кто приходит в этот мир без спроса. Повстречай ты великого, и он не заставил бы тебя смутиться. Хотя великие — размытое понятие, я не стала бы их превозносить. Я бы сказала, что они наподобие иллюзии, что мне придется создать.
