И она взяла и ушла. Оставив толпу взвинченных, голодных, нервничающих детей в практически пустом каменном мешке!
Я с шумом втянул воздух.
— "Ты обратил внимание, в каком порядке выставлены факультеты в ее речи?" — спросил я, чувствуя незримое присутствие наставника.
— "Обратил. Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин." — ответил Раш. — "Этим она сознательно или непроизвольно выдала свои предпочтения. Слизерин даже тоном выделила."
Значит, не показалось.
— "То, что Слизерин не любят, это я уже понял. Когтевран-то за что?"
Тихий ментальный смех четко дал понять, что я задал глупый вопрос.
— "Слишком умных нигде не любят." — любезно пояснил мне демон. — "Люди с мозгами — не самые удобные..."
— "Марионетки?" — с мрачным смешком спросил я.
— "Именно. Ты же читал описание факультетов. Гриффиндор — храбрые и бесстрашные, Пуффендуй — трудолюбивые и дружные, Когтевран — умные и Слизерин — хитрые." — в голосе Раша проявилась брезгливость. — "Принадлежность к факультету — это тавро на всю жизнь."
— "Особенно, если учился ты в Доме Слизерин." — я прикрыл глаза, пряча кровавые искры, загорающие в зрачках. — "Узнаю, кто так очернил МОЙ Дом..."
Мягкое, бережное касание мощного разума, легкая щекотка энергии приемного отца, словно он взъерошил мне волосы, и привычные слова:
— "Успокойся, Ассаи."
Я глубоко вздохнул.
— "Решение остается неизменным?"
— "Ты же Герой Магического Мира." — донесся смешок, окрашенный в кровавую дымку злости. — "А где у нас должны быть герои?"
— "Там же, где и все лишенные чувства самосохранения. В Гриффиндоре." — буркнул я.
Удовлетворение и одобрение, высказанные в короткой фразе:
— "Решение, достойное Лорда Слизерин. И Дитя Всеизменяющего."
Последнее уточнение меня порадовало гораздо больше. От наставника пришла теплая волна поддержки, и связь чуть угасла, но не пропала: Раш продолжал наблюдать.
Мое кратковременное отключение от мира заметил только Драко. И то, только потому, что неотрывно за мной наблюдал.
— А как будет проходить этот отбор? — спросил я Рона, возвращаясь к реальности.
Рыжик очнулся от паники и ступора, и попытался пояснить мне свое видение ситуации:
— Наверное, нам придется пройти через какие-то испытания, — ответил тот. — Фред сказал, что это очень больно, но я думаю, что он, как всегда, шутил.
Дети, услышав это несусветную глупость, занервничали, а я тихо поразился. Ладно обретенные. Их можно понять. Но чистокровные? Неужели так сложно прочитать не такую уж толстую книгу "История Хогвартса", в которой подробно описана не только история замка, но и процесс распределения? И если история лживая от начала до конца, то вот распределение на факультеты описано достоверно. А если нет книги, можно хотя бы спросить старших.
Внезапно воздух прорезали истошные крики. Я дернулся было, реагируя на искренний страх, но так же быстро расслабился. Суть всеобщего переполоха просачивалась через противоположную от двери стену: призраки. Опасные, как и любая бесплотная нежить. Но призраки были привязанные к Замку, существующие уже не одно десятилетие, а потому в какой-то мере безвредные. Отожранные до безобразия.
Их было около двадцати. Жемчужно-белые, полупрозрачные, они скользили по комнате, переговариваясь между собой и, кажется, вовсе не замечая первокурсников, вернее, делая вид, что не замечают. Не заметить такое количество эмоций и жизненной энергии нежить не способна в принципе.
А еще они спорили.
— А я вам говорю, что надо забыть о его прегрешениях и простить его. — произнес один из них, похожий на маленького толстого монаха. — Я считаю, что мы просто обязаны дать ему еще один шанс...
— Мой дорогой Проповедник, разве мы не предоставили Пивзу больше шансов, чем он того заслужил? Он позорит и оскорбляет нас, и, на мой взгляд, он, по сути, никогда и не был призраком...
Призрак в трико и круглом пышном воротнике замолчал и уставился на первокурсников, словно только что их заметил.
— Эй, а вы что здесь делаете?
Никто не ответил. Детишки смотрели на призраков, как птенцы на василиска.
— Да это же новые ученики! — воскликнул Толстый Проповедник, улыбаясь собравшимся. — Ждете отбора, я полагаю?
А то непонятно! Можно подумать, этот спектакль — случаен. Но дети — непритязательные зрители. Несколько человек неуверенно кивнули.
— Надеюсь, вы попадете в Пуффендуй! — продолжал улыбаться Проповедник. — Мой любимый факультет, знаете ли, я сам там когда-то учился.
Дверь тихо приоткрылась, но дети, глазеющие на призраков, возвращения профессора МакГонагалл не заметили.
— Идите отсюда. — произнесла она, изучая состояние первокурсников. — Церемония отбора сейчас начнется.
Дети резко повернулись, уставившись на преподавателя, а призраки, получив свою порцию энергии, свалили. Паразиты энергетические.
— Выстройтесь в шеренгу. — скомандовала профессор. — И идите за мной!
Профессор привела нас к большим двустворчатым дверям, за которыми раздавался шум многих голосов. Если я правильно понял книги, мы стояли перед дверями Малого Бального Зала, ныне используемого как банальная столовка.
Основатели бы в гробу перевернулись!
МакГонагалл окинула нас строгим взглядом и пошла к дверям, которые при ее приближении величественно распахнулись, пропуская нас в огромный зал.
И правда. Малый Бальный Зал. Вот только... я печально вздохнул, вспоминая величественный зал, каким его показывали мемуары Основателя Рода, Салазара Слизерина. Магические светильники исчезли. Их заменили обычные лампады в виде плоского блюда, висящего на четырех довольно грубых цепях, и тысячи плавающих в воздухе горящих свеч. Интересно, они хоть догадались щит повесить, чтобы все это добро на голову воском не капало? Свечки-то обычные.
Древние гобелены с НАСТОЯЩИМИ гербами бесследно испарились, их место заняли полотнища флагов факультетов. Иллюзия на потолке, показывающая небо над замком, прохудилась, и сквозь нее просвечивали стропила. Неужели даже ее волшебники не смогли подновить? Это же не сложно! А пол? Куда подевался черный мрамор? Облицовку содрали, оставив лишь грубые камни. Притом, облицовка исчезла по ВСЕМУ ЗАМКУ!
Хогвартс пребывал в ужасающем состоянии! Но никто, похоже, этого не замечал или не понимал. Дети искренне восхищались убранством, отвлеченные блеском золотой посуды и внешними спецэффектами. Они не видели того, что скрывалось за этим показным блеском. Зато Я это видел!
Основную площадь зала занимали четыре длинных стола, за которыми сидели факультеты в полном составе. У торцевой стены напротив двери стоял стол преподавателей с помпезным троном посередине, на котором восседал благообразный седовласый старик в безумной голубой мантии, расшитой блестками, и остроконечном колпаке. Очки-половинки задорно поблескивали.
Мой таинственный опекун. Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор.
Я опустил глаза, избегая взгляда Великого Светлого Мага. В душе билось одно-единственное чувство, одна-единственная эмоция, четко характеризующая мое состояние.
Ярость.
Самоконтроль ощутимо треснул.
Профессор МакГонагалл подвела нас к столу преподавателей и приказала повернуться спиной к учителям и лицом к старшекурсникам. Я разглядывал иллюзию на потолке, пытаясь успокоиться. Но стоило моим глазам заметить проступающие сквозь ночное небо стропила, как тягучая злость и гнев вскипали в душе.
Это ведь МОЙ ЗАМОК!
Это мой замок в таком состоянии! Это наследие МОЕГО Рода! Результаты трудов всей жизни МОЕГО предка!
Да как они посмели?!!
В чувства меня привел тихий голос девочки:
— Его специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо, — прошептала случайно оказавшаяся рядом Гермиона. — Я вычитала это в "Истории Хогвартса".
Я благодарно кивнул. Одно присутствие этого ребенка, ощущение ее души, успокаивало и приглушало ярость, накатывающую на меня словно лава.
Я услышал какой-то стук и, опустив устремленный в потолок взгляд, увидел, как профессор МакГонагалл поставила перед шеренгой первокурсников обычный табурет и положила на сиденье остроконечную Волшебную шляпу. Выглядела она ужасающе: вся в заплатках, потертая и чудовищно грязная, словно ее со свалки забрали!
Волна гнева накатила словно цунами, пламенем отразившись в глазах.
КАК МОЖНО БЫЛО ДОВЕСТИ РАЗУМНЫЙ АРТЕФАКТ ДО ТАКОГО СОСТОЯНИЯ?!!
Шляпа шевельнулась и в тишине замершего в предвкушении зала раздалась песнь древнего артефакта:
Может быть, я некрасива на вид,
Но строго меня не судите.
Ведь шляпы умнее меня не найти,
Что вы там ни говорите.
Шапки, цилиндры и котелки
Красивей меня, спору нет.
Но будь они умнее меня,
Я бы съела себя на обед.
Все помыслы ваши я вижу насквозь,
Не скрыть от меня ничего.
Наденьте меня, и я вам сообщу,
С кем учиться вам суждено.
Быть может, вас ждет
Гриффиндор, славный тем,
Что учатся там храбрецы.
Сердца их отваги и силы полны,
К тому ж благородны они.
А может быть,
Пуффендуй ваша судьба,
Там, где никто не боится труда,
Где преданны все, и верны,
И терпенья с упорством полны.
А если с мозгами в порядке у вас,
Вас к знаниям тянет давно,
Есть юмор и силы гранит грызть наук,
То путь ваш — за стол Когтевран.
Быть может, что в Слизерине вам суждено
Найти своих лучших друзей.
Там хитрецы к своей цели идут,
Никаких не стесняясь путей.
Не бойтесь меня, надевайте смелей,
И вашу судьбу предскажу я верней,
Чем сделает это другой.
В надежные руки попали вы,
Пусть и безрука я, увы,
Но я горжусь собой.
Что за ересь?
Я молчал, стиснув зубы, гипнотизируя артефакт тяжелым взглядом.
Что с ним случилось? Почему? Куда подевался изначальный гимн и напутственные слова?
Впрочем, подобные вопросы волновали только меня одного. Остальные восприняли этот кошмар как нечто естественное и нормальное: как только песня закончилась, весь зал единодушно зааплодировал. Шляпа поклонилась всем четырем столам. Рот исчез, она замолчала и замерла, распространяя явственно ощутимую... усталость и безнадежность.
Что надо было сделать, чтобы довести разумный, одушевленный артефакт такого класса до безнадежности?
— Значит, каждому из нас нужно будет всего лишь ее примерить? — прошептал Рон. — Я убью этого вруна Фреда, ведь он мне заливал, что нам придется бороться с троллем.
Я с трудом выдавил из себя улыбку. Жажда убийства буквально клокотала в душе. Только присутствие столь чистой души в личном пространстве и понимание, что мой срыв повредит Замку удерживало меня на грани контроля.
Профессор МакГонагалл шагнула вперед, в руках она держала длинный свиток пергамента.
— Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — произнесла она. — Начнем. Аббот, Ханна!
Девочка с белыми косичками и порозовевшим то ли от смущения, то ли от испуга лицом, спотыкаясь, вышла из шеренги, подошла к табурету, взяла Шляпу и села. А через мгновение...
— ПУФФЕНДУЙ! — громко крикнула Шляпа.
Те, кто сидел за крайним правым столом, разразились аплодисментами. Ханна встала, пошла к этому столу и села на свободное место. Крутившийся у стола Толстый Проповедник приветливо помахал ей рукой.
— Боунс, Сьюзен!
— ПУФФЕНДУЙ! — снова закричала Шляпа, и Сьюзен поспешно засеменила к своему столу, сев рядом с Ханной.
— Бут, Терри!
— КОГТЕВРАН!
Теперь зааплодировали за вторым столом слева, несколько старшекурсников встали со своих мест, чтобы пожать руку присоединившемуся к ним Терри.
Мэнди Броклхерст тоже отправилась за стол факультета Когтевран, а Лаванда Браун стала первым новым учеником факультета Гриффиндор. Крайний слева стол взорвался приветственными криками, и я увидел среди кричавших рыжих близнецов.
Миллисенту Булстроуд определили в Слизерин.
— Финч-Флетчли, Джастин!
— ПУФФЕНДУЙ!
Я обратил внимание на еще один настораживающий момент: иногда Шляпа, едва оказавшись на голове очередного первокурсника или первокурсницы, практически молниеносно называла факультет, а иногда она задумывалась. Так, Симус Финниган светловолосый мальчик, стоявший в шеренге передо мной, просидел на табурете почти минуту, пока Шляпа не отправила его за стол Гриффиндора.
Неужели артефакт так достали, что он стал поддаваться на уговоры?
— Гермиона Грэйнджер!
Со стороны могло показаться, что Гермиона с нетерпением ждала своей очереди и не сомневалась в успехе. Услышав свое имя, она чуть ли не бегом рванулась к табурету и в мгновение ока надела на голову Шляпу. Но я чувствовал, что девочка очень сильно переживает и откровенно напугана.
— ГРИФФИНДОР! — выкрикнула Шляпа после короткой заминки.
А я про себя простонал. Отчего ж ты на Когтевран не пошла, малышка? Ты же не приживешься на Гриффиндоре! А Шляпа...
Со Шляпой я еще поговорю, когда до меня дойдет очередь, благо, ментальный разговор скоротечен.
Рон тоже застонал, но уже вслух — видимо, несмотря на все свои сомнения, он верил, что попадет туда же, где были его братья, а учиться вместе с настырной и всезнающей Гермионой ему явно не хотелось.
Когда вызвали Невилла Лонгботтома, тот умудрился споткнуться и упасть, даже не дойдя до табурета.
Шляпа серьезно задумалась, прежде чем выкрикнуть: "ГРИФФИНДОР". Невилл, услышав свой вердикт, вскочил со стула и бросился к столу, за которым сидели ученики факультета, забыв снять Шляпу. Весь зал оглушительно захохотал, а спохватившийся Невилл развернулся и побежал обратно, чтобы вручить Шляпу Мораг МакДугал. А я чуть ли не взвыл в голос. Ну куда ты поперся? Тебе б в Пуффендуй идти. Наслушался пропаганды, вот и повелся.
Когда вызвали Драко, он вышел из шеренги, поглядывая на меня с определенной опаской. Белобрысый — единственный, кто заметил мое состояние. Шляпа, едва коснувшись его головы, тут же заорала:
— СЛИЗЕРИН!
Мелкий Малфой присоединился к своим друзьям Крэббу и Гойлу ранее отобранным на тот же факультет. Не прошедших отбор первокурсников оставалось все меньше. Мун, Нотт, Паркинсон, девочки-близнецы Патил, затем Салли-Энн Перке и, наконец...
— Поттер, Гарри!
Я сделал шаг вперед, и по всему залу вспыхнули огоньки удивления, сопровождаемые громким шепотом.
— Она сказала Поттер?
— Тот самый Гарри Поттер?
Последнее, что я увидел, прежде чем Шляпа упала мне на глаза, был огромный зал, заполненный людьми, каждый из которых подался вперед, чтобы получше разглядеть бедного меня. А затем перед глазами встала черная стена прямого ментального контакта.
Давай поговорим...
— Здравствуй, Миррен. — мягко произнес я, опуская часть барьеров и давая возможность артефакту ощутить мою суть, но следя, чтобы даже тени не просочилось вовне.
Имя мага, рискнувшего согласиться на такое посмертие я прочитал в дневнике предка. Как и причины, вынудившие несчастного человека пойти на такой шаг.
Миррен правильно понял, что за существо держит его на своей голове: волна страха полоснула по обострённому восприятию, быстро переходя в откровенный ужас. Хорошо хоть ему хватило ума удержать свое понимание при себе. Не захотел подставлять под удар тех, кто собрался в Большом Зале.
