— "Ну, кое-что ты знаешь." — хохотнул наставник. — "Некромантию там, демонологию, химерологию. Малефицизмом забавляешься. Так, на уровне ученика начальных курсов."
— "Не смешно." — буркнул я.
Хагрид тем временем отмахнулся и сказал:
— Я ж не об этом..., а о том, что ты о нашем мире ничего не знаешь. О твоем мире. О моем мире. О мире твоих родителей.
— О каком мире? — подлил я напалму в огонь ярости великана.
У Хагрида был такой вид, словно он вот-вот взорвется.
— ДУРСЛЬ! — прогремел он.
Дядя Вернон, побледневший от ужаса, что-то неразборчиво прошептал. Хагрид отвернулся от него и посмотрел на меня полубезумным взглядом.
— Но ты же знаешь про своих родителей... ну, кто они были? — с надеждой спросил он. — Да точно знаешь, не можешь ты не знать... к тому же они не абы кто были, а люди известные. И ты... э-э... знаменитость.
Угу, знаю. В книжке прочитал! Когда мозги после срыва от бешенства на место встали, и вкус крови перестал забивать вкус еды.
— Я? — удивленно похлопав глазками, я подавил вспыхнувшую при упоминании о моей славе злость.
— Значит, ты не знаешь... Ничегошеньки не знаешь...
Хагрид дергал себя за бороду, глядя на меня изумленным взором. Я не мешал ему переваривать сказанное и осознавать всю глубину проблемы, терпеливо ожидая продолжения разговора. Пока он там соображал, я телепортировал братцу бутерброд из пространственного кармана. Дадли все равно не знает, что там за мясо, а ему полезна высокоэнергетическая и легкоусвояемая пища.
— Ты чего, не знаешь даже, кто ты такой есть? — наконец спросил он.
От необходимости врать напрямую меня спас внезапно обретший дар речи дядя Вернон, пытающийся таким вот образом защитить меня от мира магии, который отобрал у его жены родную сестру:
— Прекратите! — скомандовал он. — Прекратите немедленно, сэр! Я запрещаю вам что-либо рассказывать мальчишке!
Хагрид посмотрел на него с такой яростью, что я уж грешным делом подумал — прибьет сгоряча. Сперва он дядю, а потом я его. За нападение на мою родню. То, что дядя у меня особой любовью не пользовался и являлся родственником весьма условно, сути дела не меняло. Он все равно родственник!
Когда Хагрид заговорил, казалось, что он делает ударение на каждом слоге.
— Вы что, никогда ему ничего не говорили, да? Никогда не говорили, что в том письме было, которое Дамблдор написал? Я ж сам там был, у дома вашего, этими вот глазами видел, как Дамблдор письмо в одеяло положил! А вы, выходит, за столько лет ему так и не рассказали ничего, прятали все от него, да?
Чего-чего?!!
Я выпрямился, пристально глядя на разошедшегося полукровку, до которого, видать, так и не дошло, что он только что сболтнул! Он БЫЛ у дома моих родителей сразу после их гибели, он ВИДЕЛ, как меня уложили в корзинку и подкинули, как бездомного котенка под порог родственникам! В начале ноября! Холодной, промозглой ночью! И даже в дверь не позвонили! Я так и пролежал под дверями до самого утра под одним тонким одеяльцем! А я тогда, между прочим, сильно простыл и чуть не помер от переохлаждения! Тетя как-то раз упомянула, что еле-еле меня в больнице откачали! Думали — загнется ребенок от воспаления легких, но врачи вытянули: настоящие профи попались, да и маги очень живучи. Даже в таком возрасте!
Появилось первое имя и новые сведения.
— "Значит, к тетке определил меня этот самый Дамблдор." — удивительно спокойно произнес я.
— "Скорее всего." — тяжелый ответ и клокочущая злость наставника отдавалась резонансом в моих же чувствах. — "Держи себя в руках. И раскручивай смеска на разговор."
Я перевел взгляд на ужавшихся от страха родственников, мысленно перед ними извинился, и еще плеснул бензинчику на костер злости полувеликана:
— Прятали от меня что?
— ПРЕКРАТИТЕ! Я ВАМ ЗАПРЕЩАЮ! — неожиданно нервно выкрикнул дядя Вернон.
Страх вновь заполонил ментальный план, на раз вымыв растерянность Хагрида. Что удивительно, страх за меня. Дядя реально за меня переживал и боялся. На свой манер, конечно, но все же...
— Короче так, Гарри, ты волшебник, понял?
В доме воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь отдаленным шумом моря и приглушенным свистом ветра.
— Я КТО?
Видимо, удивление я изобразил достоверно.
— Ну, ясное дело кто — волшебник ты. — Хагрид сел обратно на софу, которая протяжно застонала и просела еще ниже.
Угу... Большую часть сознательной жизни я считал себя демоном. А надо же, я, оказывается, просто волшебник... Какой сюрприз.
А ведь для меня, Дитя Хаоса, это оскорбление. Назвать меня, порождение Всеизменяющего, даровавшего магию этому миру, обычным волшебником... Да уж.
Тем временем, полувеликан продолжал расхваливать мои способности и расписывать "светлые перспективы":
— И еще какой! А будешь еще лучше... когда немного... э-э... подучишься, да. Кем ты еще мог быть, с такими-то родителями? И вообще пора тебе письмо свое прочитать.
Ну наконец-то! А то я уже как-то измаялся от любопытства.
Хагрид вручил мне уже знакомый желтоватый конверт, на котором изумрудными чернилами было написано, что данное письмо адресовано мистеру Поттеру, живущему в хижине, расположенной на скале посреди моря, и спящему на полу. Очаровательно просто!
Вскрыв конверт, вытащил письмо и прочитал:
ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА "ХОГВАРТС"
Я не понял. Так чародейства или волшебства? Чародеев я в этом мире в упор не видел. Да и волшебников в прямом смысле этого слова — тоже. Только магов-ритуалистов. И то — ущербных.
Директор: Альбус Дамблдор
(Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный чародей, Президент Международной конфедерации магов)
А титулов-то, титулов... Чет как-то скромен наш Великий волшебник. Или чародей. Он бы определился, что ли? Невозможно быть и чародеем, и волшебником! Это разные направления и методики воздействия на реальность! Про магов и колдунов я не говорю.
Ладно, что там дальше?
Дорогой мистер Поттер!
Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства "Хогвартс". Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.
Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.
Вот как только поймаю сову, так сразу и отправлю. Если сова переживет процесс своего отлова злющим демоном.
Искренне Ваша,
Минерва МакГонагалл,
заместитель директора!
О как! Так это даже не наш Великий Светоч и Президент чего-там-магов накатал! Видать, не сподобился он письмо для национального Героя лично написать.
— "Вот мы и узнали, кто такой этот Дамблдор." — раздался задумчивый голос демона. — "Великий светлый маг, да еще и облеченный властью. Плохо."
— "Насколько?" — осторожно уточнил я, искренне сомневаясь, что Раш не знает, кто такой этот Дамблдор.
— "Напомни-ка мне девиз светлых магов."
— "Во имя всеобщего блага или во имя Света." — прошептал я про себя, а меня бросило в холод, когда дошел смысл моих же слов.
Одобрение, ирония и затухающий гнев.
— "Молодец, понял."
Прошло несколько минут, прежде чем я переварил новость, вновь вернулся к выбранному образу и неуверенно выдавил из себя:
— Что это значит: они ждут мою сову?
Интересно, а как они отреагируют, если я им реально сову пришлю? Тушкой. Заказной бандеролью.
— Клянусь Горгоной, ты мне напомнил кое о чем! — произнес Хагрид, хлопнув себя по лбу так, что этим ударом вполне мог бы сбить с ног лошадь.
— "Были б мозги, было б сотрясение!" — проржал демон.
Хагрид запустил руку в карман куртки и вытащил оттуда длинное перо, свиток пергаментной бумаги и сову. Настоящую, живую и немного взъерошенную.
Я пожалел птицу: может, ей сразу голову свернуть? Я могу это сделать безболезненно... А потом отправлю ее тушку Минерве. В Хогвартс.
Хагрид начал писать, высунув язык, а я внимательно читал написанное, приподнявшись на цыпочки и заглядывая ему под руку:
Дорогой мистер Дамблдор!
Передал Гарри его письмо. Завтра еду с ним, чтобы купить все необходимое. Погода ужасная. Надеюсь, с Вами все в порядке.
Хагрид!
Хагрид скатал свиток, сунул его сове в клюв, подошел к двери и вышвырнул несчастную птицу в бушующий ураган.
Дикарь.
— Так на чем мы с тобой остановились? — спросил Хагрид.
В этот момент из тени вышел дядя Вернон. Лицо его все еще было пепельно-серым от страха, но на нем отчетливо читалась злость.
— Он никуда не поедет! — сказал родич.
Хагрид хмыкнул.
— Знаешь, хотел бы я посмотреть, как такой храбрый магл, как ты, его остановит...
— Кто? — переспросил я, зацепившись за странное слово.
— Магл, — пояснил Хагрид. — Так мы называем всех неволшебников — маглы. Да, не повезло тебе... ну в том плане, что хуже маглов, чем эти, я в жизни не видал.
Вот даже как! Дистанционирование магического сообщество дошло до того, что они уже кличку для обычных людей придумали.
— Когда мы взяли его в свой дом, мы поклялись, что... — дядя сбился из-за сработавшей закладки, — положим конец всей этой ерунде, — уверенно продолжил Вернон, словно именно это он и собирался сказать изначально, — что мы вытравим и выбьем из него всю эту чушь! Тоже мне волшебник!
Интересно, а кому это они поклялись? И в чем?
— Так вы знали? — задал я ожидаемый от меня вопрос.
Мне даже не пришлось симулировать возмущение. Я был не то что возмущен... я был в ярости! Вот только ненавидеть родственников я уже не мог. Само понимание того, ЧТО с ними было сделано, гасило ненависть в глухой злобе. Зато ярко и бурно росла ненависть к тому, кто все это сделал. К тому, кто опоил зельями молодую семью и изуродовал в угоду своему желанию личность трех разумных и чуть не погубившему мою жизнь, личность и душу.
А если бы в ту ночь Раш не отозвался на мой зов?
— "Ты бы помер и сейчас не занимал свои мозги дурными мыслями." — сообщил мне наставник, беспардонно читающий все, что творится у меня в голове.
— "Чудесно!"
— "Не язви." — ментальный голос окрасился раздражением. — "Жизнь в теле ребенка накладывает на твой разум слишком явный отпечаток. Не забывай про это."
Это и не забудешь. При всем желании.
— "Когда можно будет его снять?" — отправив наставнику волну недовольства, хмуро спросил я.
— "Как в поезд сядешь и в школу поедешь."
Я поморщился. Влияние детского тела можно было нивелировать, но Раш специально наложил на меня ментальный аркан, лишь усиливающий детскую составляющую. Чтобы из образа не выпадал. К сожалению, на мозги этот аркан давил будь здоров!
Тем временем тетка вошла в раж:
— Знали ли мы?! — взвизгнула тетя Петунья. — Знали ли мы? Да, конечно, знали! Как мы могли не знать, когда мы знали, кем была моя чертова сестрица! О, она в свое время тоже получила такое письмо и исчезла, уехала в эту школу и каждое лето на каникулы приезжала домой, и ее карманы были полны лягушачьей икры, а сама она все время превращала чайные чашки в крыс. Я была единственной, кто знал ей цену, — она была чудовищем, настоящим чудовищем! Но не для наших родителей, они-то с ней сюсюкались — Лили то, Лили это! Они гордились, что в их семье есть своя ведьма!
Ярость, застарелая зависть, ненависть, глубоко укрытая боль. Бешеный коктейль чувств Петунии приливной волной обрушился на меня, заставив снизить чувствительность. Поглощать ТАКОЕ мне не хотелось.
Тетю понесло. Она выплескивала скопившиеся за долгие годы чувства:
— А потом в школе она встретила этого Поттера, и они уехали вместе и поженились, и у них родился ты. И, конечно же, я знала, что ты будешь такой же, такой же странный, такой же... ненормальный! А потом она, видите ли, взорвалась, а тебя подсунули нам!
Правда и ложь слились в клокочущий коктейль чувств, выпестованных и тщательно взлелеянных под чутким руководством менталиста. Воспоминания о прошлом — ложь. Нынешние чувства — правда, разрушающая душу Петуньи. Радовало только одно — неуверенность. Сработавшая на определенное стечение обстоятельств закладка на время усилила ненависть и зависть, вынуждая женщину говорить, но веры в ее словах не было. По счастью, Хагрид — невзыскательный слушатель, а я услышал то, что хотел: цепи на разуме тети начали лопаться. И вскоре я смогу узнать настоящую историю.
Но довольно рассуждений. Не стоит выпадать из роли, да и мое молчание могут понять неверно.
— Взорвалась? — спросил я. — Вы же говорили, что мои родители погибли в автокатастрофе!
Хагрид меня порадовал, правильно отреагировав на мои слова:
— АВТОКАТАСТРОФА?! — прогремел он с такой яростью, что Дурсли попятились обратно в угол. — Да как могла автокатастрофа погубить Лили и Джеймса Поттеров? Ну и ну, вот дела-то! Вот это да! Да быть такого не может, чтоб Гарри Поттер ничего про себя не знал! Да у нас его историю любой ребенок с пеленок знает! И родителей твоих тоже!
И в этом моя проблема, порождающая уйму вопросов.
— Что с ними случилось, с мамой и папой? — жалобно спросил я, доверчиво заглядывая в глаза полувеликану.
Ярость сошла с лица Хагрида. На смену ей пришла растерянность.
— Да, не ждал я такого, — произнес он низким, взволнованным голосом. — Дамблдор меня предупреждал, конечно, что непросто будет... ну... забрать тебя у этих... Но я и подумать не мог, что ты вообще ничего не знаешь. Не я, Гарри, должен бы рассказать тебе обо всем... э-э... но кто-то ж должен, так? Ну не можешь ты ехать в Хогвартс, не зная, кто ты такой.
Он мрачно посмотрел на Дурслей. А мы с Дурслями мрачно — на него. Хагрид — простодушный и не особо умный мужик. У него что в голове, то и на языке. Я вообще не понимаю, чем думал этот Дамблдор, когда посылал его за мной?
— "Думал, что его ждет маленький забитый пацан." — пришел ответ наставника. — "Посмотри на эту ситуацию с точки зрения ребенка. Что бы ты в таком случае увидел?"
— "Большой, сильный, добрый дядька, пришел за мной из волшебного мира и забрал от люто ненавидимых родственников, которые меня так ненавидят, что готовы убить только за то, что я маг." — я вздохнул. — "Старая сволочь этот Дамблдор! Если он предупредил Хагрида о моих родственниках и возможных проблемах с ними, значит, он прекрасно знал, в каких условиях я живу. Но ничего не сделал, чтобы прекратить эти издевательства."
— "Дальше."
Судя по довольному флеру, окрашивающему мысли-слова отца, Раш уже поел и теперь, довольный и сытый, устраивает мне мозговой штурм вместе с экзаменом на актерское мастерство. Одним словом — демон.
— "Он послал за мной здоровенного мужика, который по уровню развития не сильно ушел от моих сверстников." — вяло ответил я. — "Знал, что непосредственный великан легко найдет общий язык с мальчиком, особенно если осадит или унизит родственников."
— "Дальше." — еще благодушнее произнес Раш.
Он что, еще и бухло с собой прихватил?
— "А что дальше? Если допустить, что все это творится с позволения Великого мага или кто он там, ситуация складывается совсем аховая! Меня в раннем детстве засунули в дом к тетке, подправили ей и ее мужу мозги, запрограммировав на ненависть и презрение. Даже на ребенка чары навесили, хотя подобное воздействие — это гарантированное разрушение личности в процессе взросления. Несложно было просчитать, какой будет жизнь у ребенка-мага в такой семье!"
