— Я его знаю?
— К сожалению — знаешь.
Гермиона задумалась. Рано или поздно она поймет. Скорее всего — рано.
— Ассаи, а почему ты мне так доверяешь?
— Тебе чуждо предательство, Миа. — повернул голову, я встретил внимательный взгляд. — Главное, чтобы ты перестала верить и доверять всяким благообразным сволочам с манией величия и жаждой власти. Тебя могут обмануть. Нарассказывать сказочек о Добре, Свете и Всеобщем Благе. Красивых и достоверных сказок. А потом задурить голову и сделать послушной оболваненной марионеткой. — с каждым моим словом девочка бледнела, карие глаза раскрывались все шире и шире. — В такие сказочки верят даже взрослые и умные люди, особенно, если они сказаны добрым, всёпонимающим голосом седовласого старца с репутацией Великого Мага и борца со Злом.
Гермиона остановилась, в полном шоке глядя на меня.
— Директор? Ты говоришь о Директоре Дамблдоре?
— Да, о нем. — я поморщился. — Старая лживая сволочь!
— Но... — шок и неверие всполошили ментал.
— Миа. Он — мой магический опекун. Он ДОЛЖЕН был обо мне заботиться. Вместо этого он подкинул меня на порог дома тетки. Как котенка! В одной корзине и тонком одеяльце в середине ноября! Да еще и магле, которая НЕНАВИДИТ магов и все магическое. Я тогда серьезно простыл. А от заботы дорогих родственничков к пяти годам жизни у меня было двенадцать неправильно сросшихся переломов, три сотрясения мозга разной тяжести, и куча хронических болячек на почве истощения и недоедания. А потом я чуть не помер. Меня оставили на всю ночь в запертом чулане с множественными переломами ребер и руки. Здорово, правда?
В ментале звенел ШОК. Один огромный всеобъемлющий шок.
— Ты... ты уверен, что это... Директор?
— Гоблины показали документы. В них четко написано, что Дамблдор — мой опекун. И что он снимает с МОЕГО счета большие суммы денег вроде как на мое содержание. А я не видел ни кната. Да и его не видел. — я пожал плечами. — Говорю же, старая сволочь.
Она мне поверила. Сразу и безоговорочно.
На Гермиону было страшно смотреть. У девочки подергивались губы, тряслись руки, судорожно стиснутые на ремешке сумки, в огромных карих глазах застыл шок и... разочарование, ужас от понимания и осознания моих слов.
Хрупкий мир вновь треснул.
— Это... ужасно...
Я улыбнулся.
— Не так все страшно, Миа. Я ведь встретил своего наставника.
— А если бы он тебя не услышал?
— Я бы умер.
Этот простой ответ окончательно добил доброго ребенка. Из глаз потекли слезы. Девочка стояла и молча плакала. Я притянул ее к себе, чуть приобнял за плечи, аккуратно поглаживая по голове.
— Ну, Миа, не плачь.
Я укрепил Пологи, полностью отсекая возможность нас обнаружить. Девочка уже ревела навзрыд, уткнувшись носом мне в плечо.
— Я... я... ему верила! — тихий всхлип. — Я считала его гением! Примером для подражания! — голос девочки наливался яростью и гневом. — Я ему доверяла! А он! Как он мог?!
— Гермиона, он — политик. Он — Свет. Истинный Свет, бескомпромиссный. Ради исполнения своих планов он пойдет на все. Ведь благая цель все спишет.
— Победителей не судят?
— Не судят. Потому что они пишут историю. Ты же должна это знать.
— Но зачем?
Гладя ребенка по голове, я вздохнул и сказал:
— Гермиона, ты никогда не задумывалась, откуда все знают обо мне? Ведь той ночью никто не видел, как Лорд убил моих родителей. Как вообще сложился образ героя? Разве это не странно? Подумай об этом, Миа. — я достал платок, осторожно вытер припухшее личико. — Не надо плакать. Не стоит лить слезы из-за какого-то заигравшегося старика.
— Ассаи... а кто твой наставник?
— Его зовут Раш. Если захочешь, я могу взять тебя летом в наш замок. И с наставником познакомлю.
— Это его замок?
— Да. Ты согласна? Тебе понравится. А еще там огромная библиотека!
— Согласна. — девочка несмело улыбнулась.
— Вот и хорошо. — я достал из кармана небольшую подвеску в виде хрустальной капельки в серебристой ажурной паутинке. — Возьми. Это — аварийный портключ. Если с тобой что-то случится — просто сожми его. Пароль на активацию — мое настоящее имя. Если тебе будет грозить смертельная опасность, он сработает сам и перенесет тебя в лазарет замка.
Я собственноручно надел амулет, застегнув рунный замок. Это не только аварийный портал, но и защитный комплекс. На тонкие нити из лунного серебра нанесены руны. Много, очень много рун. Я делал эту вещицу интереса ради на протяжении восьми лет, постоянно дополняя и корректируя. Снять его невозможно без моего на то ведома и разрешения. Даже носителем, даже добровольно. Его не видно, он не ощутим, скрываясь в свертке пространства, оставив только астральных часовых вокруг ауры хранимого существа.
— Спасибо. — девочка шмыгнула носиком, с интересом рассматривая украшение. Вернее, его материальную иллюзию. Артефакт уже скрылся в безопасности свернутого пространства.
— Не за что, Миа. Ты единственная, кто видит во мне не Мальчика-Которого-Не-Добили, а просто Ассаи.
Миа нахмурилась.
— Почему ты так язвительно отзываешься о своем... — девочка споткнулась о слово "подвиг".
— О чем, Герми? О моем якобы "подвиге"?
Гермиона кивнула.
— Так его не было.
— Как не было? — растерянно прошептала девочка.
— Миа, после инициации я вспомнил все, до самой первой секунды своей жизни. Не было никакого Лорда, стреляющего в меня Авадой. Все, что вам рассказывали — ложь. Правда только в двух фактах. Первый: Лорд и в самом деле приходил к нам домой. Второй — мою мать и отчима действительно убили. Все остальное — ложь. Я могу в этом поклясться!
— А как же...
— Люди лгут, Гермиона. — я вздохнул. — Если захочешь, я тебе расскажу, что случилось в ту злополучную ночь. Но — потом, хорошо? А то мы и правда опоздаем на чары.
— Хорошо, Ассаи. Только я не понимаю, почему ты мне все так подробно объясняешь? Ты же не обязан...
— Обязан, Миа. Мы заключили Ученический Договор. И я обязан тебя учить. Не только магии, ведь мы не уточнили условий. Вот я и стараюсь выполнять добровольно взятые на себя обязательства. И прежде чем ты начнешь говорить глупости о том, что ты меня, якобы, напрягаешь, вспомни, что Договор — это была моя идея. Хорошо?
Девочка кивнула.
— Вот и отлично. И перестань уже так нервничать! Кстати, если ты не передумала насчет учебы, я жду тебя сегодня в гостиной через час после отбоя.
— Я буду.
Улыбнувшись девочке, я окончательно свернул Пологи и толкнул двойные двери.
В аудиторию мы вошли за пару минут до гонга. В этом кабинете столы были сдвинуты торцами и образовывали длинные ряды вдоль стен. Я вклинился между Гермионой и Роном, довольно бесцеремонно подвинув рыжего. По левую руку от девочки сидел задумчивый Невилл, флегматично рассматривающий порядком поднадоевшее большое белое перо.
Половина нашего факультета до сих пор не в состоянии справиться с левитацией. Из-за них и все остальные вынуждены из урока в урок гонять пушистые перья по воздуху. Тоска смертная. Хуже другое. На весь год запланировано изучение всего десяти заклинаний!
Всего! Десять! Заклинаний!
Я от нечего делать выучил их за два часа. Гермиона — за четыре дня. И то, большую часть времени потратила на отработку движений палочки. От которой мне же ее отучать!
И это — лучшая школа Англии?
Начался урок. Профессор Флитвик вошел в аудиторию без единого звука, вежливо приветствуя детей короткими кивками. Дети молчали, пристально рассматривая, казалось бы, столь знакомого им преподавателя.
Казалось бы!
— Добрый день. — ранее высокий и щебечущих голос потомка гоблинов сейчас звучал низко и угрожающе. — Сегодня я проверю ваши навыки и определю задание. Некоторые из вас превосходно справляются с изучением простейших чар. Остальные меня разочаровывают.
Холодный колкий взгляд низкорослого существа буквально придавил детишек.
— Мисс Грэйнджер.
Девочка удивленно заморгала, но встала.
— Продемонстрируйте нам чары левитации.
Гермиона отточенным движением взмахнула палочкой, звонко сказав:
— Вингардиум Левиосса.
Перо послушно взмыло в воздух.
— Превосходно. К концу недели вы все должны продемонстрировать подобное владение чарами. Левитация — это простейшее заклинание. Если вы не в состоянии его выучить, вы — бесполезны и безнадежны. — сухой холодный голос гоблина звучал мрачно и зловеще. — И никогда не станете магами!
Дети молчали, глядя на преобразившегося учителя, как птенчики на змея.
— Рад, что вы меня поняли. А теперь пройдем это заклинание еще раз. Вербальный активатор "Вингардиум Левиосса". Ударение делается на букве "А" в первом слове и "О" во втором. Говорить четко, не мямлить, не бубнить. Движение палочкой выполняется вот так.
Флитвик вел урок жестко, размеренно, начисто отрубая любые попытки деток расслабиться и поболтать. Есть у меня такое подозрение, что вскоре крошку-Флитвика бояться начнут не меньше Северуса, если он не сбавит обороты. А он — не сбавит.
Гоблин радовался и получал несравненное удовольствие от урока.
Жизнь в Хогвартсе определенно начинает меняться. И, самое главное, никому, даже самому больному параноику не придет в голову, что в этом безобразии виноват я.
Люциус Малфой прибыл в Хогвартс поздним вечером через камин в покоях Северуса. Я в этот момент сидел в гостиной вассала, медленно потягивая эльфийскую настойку и поигрывая метательным ножом.
Камин загудел, окутался зеленоватыми искрами, и на ковер выступил лорд Малфой. До сего момента я его видел лишь единожды: на платформе в день отъезда, когда он с супругой провожал Драко в школу. Но тогда особого внимания на высокомерного беловолосого аристократа я не обратил. Сейчас у меня появилась возможность познакомиться с ним поближе.
Что я о нем знаю? К моему сожалению — мало. Потомственный аристократ, политик, сумевший вытянуть на суде не только свою семью, но и кое-кого из сторонников, когда Лорда убили. Умен, хитер, изворотлив. Чрезвычайно предан семье и ради Рода пойдет на все, даже на предательство. Внешность — безукоризненна. Одет строго, дорого, со вкусом. Мантия из плотного шелка с серебряными пуговицами, узкие черные штаны, белая рубашка, чей воротник выглядывает из ворота мантии, в руках — трость с набалдашником в виде змеиной головы. Трость — пустотелая и представляет собой ножны для палочки. Это я видел очень ясно — палочка довольно мощная и оставляет ощутимый след. Вся одежда зачарована. На что — я не присматривался, все равно плохо знаю местную систему чар.
Физическое состояние влиятельного лорда было отнюдь не столь прекрасное, как внешний вид. Базовые данные весьма неплохи: худощав, довольно силен, тело тренировано, в движениях просматривается легкая грация хорошего фехтовальщика, но смертоносной пластики воина нет. Магическое ядро достаточно хорошо развито, несмотря на деформацию из-за довольно частого использования палочки. Но вот здоровье лорда основательно нарушено. Я не стал разбираться подробнее, так, осмотрел верхние слои ауры, но даже то, что я увидел, говорило о значительных проблемах и частых нервных срывах. Похоже, жизнь у лорда Малфоя не слишком сладкая.
Пока я рассматривал аристократа, лорд Малфой отряхнул пепел с подола мантии и широким шагом пересек гостиную, остановившись возле нас.
— Доброго вечера, Люциус. — Северус приветствовал друга.
— Доброго вечера. — ответил маг, глянул на меня. — Я не вовремя?
— Вовремя. Мы тебя ждали. Познакомься. Гарольд Джеймс Поттер.
Удивление на мгновение промелькнуло в глазах мага.
— Рад знакомству, мистер Поттер.
— Силы и процветания вашему Роду, Лорд Малфой. — я встал с кресла, церемонно склонив голову.
Лицо Люциуса дрогнуло в непомерном удивлении. Это традиционное приветствие уже практически позабылось. Маглорожденные не утруждали себя изучением традиций и этикета мира, в который они попали, наивно полагая, что они все еще в родной и привычной Англии. Чистокровные, после отмены закона о воспитании одаренных, могли только в бессилии наблюдать за рушащимися вековыми устоями, не имея ни малейшей возможности хоть как-то вмешаться.
Северус жестом пригласил гостя присаживаться. Я с интересом наблюдал, как сменяются эмоции внешне холодного и невозмутимого мага. Знакомство со мной изрядно выбило его из колеи. В принципе, я его понимал.
Получив от старого друга довольно... щекотливую просьбу, Люциус прибыл на встречу в раздрае, не зная, чего ожидать. Мое присутствие его озадачило. Мало того, что каким-то чертом в гостиной оказался непонятный пацан, так еще и тот самый мальчик, об которого убился его господин. А потом наш сиятельный лорд обратил внимание на своего друга, и ментал залила чистая, незамутненная оторопь и безмерное изумление. Видать, Северус на его ясные голубые очи в новом амплуа еще не показывался.
Я переглянулся с вассалом. Опешившая вытянувшаяся физиономия мага выглядела донельзя забавно.
— Ты продул.
Северус усмехнулся, согласно кивнул и кинул мне галеон, тускло блеснувший в отблесках пламени камина.
Маг переводил взгляд с моей довольной мордахи на усмехающегося зельевара, а в ментале медленно, но верно недоумение вытеснялось гневом.
— Как это понимать, Северус?
— Этот юный монстр усомнился в крепости твоих нервов. Я же понадеялся на твою сдержанность. Я ошибся. — наглая довольная улыбка ясно показывала, насколько зельевар этим опечален.
Гнев и раздражение клокотали, бурля в ментальном плане. Северус, уже начавший проявлять склонности к эмпатии, широко улыбнулся. Холеное красивое лицо окаменело, голубые глаза потемнели, тонкие пальцы с силой стиснули трость.
— Северус, у меня не так много времени, чтобы тратить его на глупые розыгрыши и сомнительные пари. — ледяной голос мага скрежетал сталью. — Нам есть что обсудить? Или я могу вернуться в мэнор?
Я молча достал из пространственного кармана парные мечи, на которые положил глаз Сев, положил на стол и один за другим толкнул в сторону довольного вассала. От такого зрелища лорд Малфой оцепенел. Оба клинка были без ножен, и беловолосый маг имел возможность рассмотреть оружие весьма подробно. Черный адамант и багровые руны, ясно ощутимая аура мощи, от которой подрагивало пространство. Инфернальные мечи, выкованные в кузнях Огненного Мира кузнецом-хаоситом. Не уникальное, но довольно специфическое оружие, сделанное для конкретной задачи — уничтожать нежить, нечисть и низших демонов.
— Доспехи подбери в арсенале. — спокойно сообщил я довольному вассалу.
— Меня эти устраивают. — отмахнулся зельевар, подвигая честный выигрыш к себе поближе.
— Твое право. Захочешь чего-то помощнее — скажешь, сделаю.
Сев встрепенулся.
— Перчатки Мага?
— Обойдешься. — ласково мурлыкнул я.
— Жлоб. — припечатал вассал.
— Сам себе сделай.
— Долго.
— Ничего, тебе полезно поработать руками. Глядишь, оценишь, что именно ты просишь.
Зельевар рыкнул.
— Где я тебе такие компоненты достану?
— На складе. — отрубил я.
