Мальчик покосился на братьев, неловко встал, вылез из-за стола, подхватил сумку и буркнул:
— Пошли.
Гермиона нас догнала уже на выходе из Большого Зала. Останавливать я ее не стал. Девочка очень много знает, и я подозреваю, у нее будет что сказать.
До медицинского крыла мы шли в молчании. Рон громко сопел и пытался из принципа дышать носом, но... у него это не получалось физически! Мальчик начинал задыхаться через пять-шесть вдохов. Я считал. Мое предположение оказалось правдивым. Герми шла рядом и хмурилась все сильнее. Что-то она знала, но честно ждала диагноза врача.
Колдомедик встретила нас, стоило массивным своркам закрыться за нашими спинами и привлечь внимание громким стуком.
— Здравствуйте, мадам Помфри! — радостно выдал я, стоило женщине подойти.
— Здравствуй, Гарольд. Рональд, Гермиона. Вам что-то нужно?
— Да. Я хочу, чтобы вы проверили Рона.
От такого заявления женщина удивленно приподняла бровь.
— Что-то случилось?
— У него проблемы с дыханием.
Мой тон изменился на доли интонации, голос стал чуть-чуть ниже, но мадам Помфри тут же подобралась.
— Я проверю. Рональд, садись. — она указала на ближайшую койку.
Рыжик настороженно покосился на колдомедика, на нас, бочком подошел к койке и несколько неловко на нее залез, вцепившись обеими руками в собственную мантию.
Пока шла диагностика мы молчали и пристально следили за действиями колдомедика. Мадам не пыталась нас выставить из лазарета и позволяла глазеть, хотя по времени уже начался первый урок. По расписанию у нас чары, но я уверен: профессор Флитвик отнесется с пониманием к моим действиям. А уж как его повеселит та лавина, которую я сейчас спускаю... Потомок гоблинов оценит.
Наконец диагностика завершилась. Мадам отошла от бледного и перепуганного Рончика и сейчас что-то быстро записывала в толстую тетрадь. Мы терпеливо ждали, пока колдомедик запишет данные, а когда Помфри закончила писать, я спросил:
— Я прав?
— Да, Гарри, ты оказался прав. У Рональда был неоднократно сломан нос. Последние переломы срастались естественным путем. Неправильно, из-за чего начались трудности с нормальным дыханием.
Даже так?
— Рон, а почему у тебя столько раз был сломан нос? — повернувшись к мальчишке, в лоб спросил я. — Ты что, столько раз падал?
— Что? Нет! Это все... — он запнулся.
Я хочу, чтобы он это сказал вслух! Ну или хотя бы подтвердил.
— Близнецы, да?
Мальчишка опустил взгляд. Уши отчетливо покраснели, но он мелко кивнул.
— А почему тебя не лечили? — осторожно спросила Гермиона. — Это же опасно! Оставлять такое!
Рон невнятно огрызнулся, но ему было обидно, неловко и очень стыдно... признаться, что на нем сэкономили. Банально сэкономили на очередном вызове колдомедика.
— Мне мама говорила, что дышать ртом — вредно! — громко сказала Гермиона, не видя нужного по ее мнению понимания.
— Подумаешь, что такого? — буркнул мальчишка, нахохлившись и по привычке втянув голову в плечи.
— Что такого?!!
Гермиону много что задевает за живое. Она вообще очень эмоциональная и впечатлительная девочка, но пренебрежение собственным здоровьем — это та больная точка, от которой она заводится моментально. Выросшая в семье врачей, она многого наслушалась и многое знает, что сейчас очень удобно.
— Рон, у меня мама и папа врачи! Я тоже дышала когда-то ртом, но мне рассказали, что из-за этого я могу стать глупой и некрасивой!
Тот фыркнул. Герми полыхнула гневом.
— Когда так дышишь, ты не получаешь нужного кислорода для работы мозга и начинает ухудшаться мозговая активность! А еще ухудшается слух и получается неправильный прикус! И болеешь чаще!
На роже Рона цвел такой концентрированный скепсис, что девочка возмущенно засопела, но тут вмешалась мадам Помфри:
— Рональд, мисс Грэйнджер права. Конечно, перечисленные последствия — это далеко не всё, но основные последствия указаны верно.
— В смысле, не все? — автоматически переспросил я.
— Последствия могут быть серьезнее.
— Серьезнее, чем проблемы с умственным развитием и частичная потеря слуха? — сухо уточнил я. — Я не говорю про больший риск болезней и простуд.
Мадам выразительно промолчала.
— Прекрасно. — я выдохнул. — Исправить можно?
— Можно.
— Но?
— Потребуется госпитализация как минимум на три дня.
— Тогда мы оставим его здесь.
Мадам нахмурилась: слишком отчетливо в моем голосе проявился приказной тон.
— Мы объясним его отсутствие на занятиях. — я улыбнулся, с трудом возвращаясь к нужному образу, хорошо хоть обалдевший Рончик не обратил внимания на нашу милую беседу. — Скажем, что он в лазарете на лечении. Это ведь правда. А в обед мы заглянем, принесем что-то вкусного.
— Гарри, Рон до завтра будет... спать.
— Тогда мы заглянем завтра. — тут же поправился я. — Рон, я отнесу твою сумку в комнату. И присмотрю за Коростой.
— А... Но... — Рон начал заикаться.
— Никаких но, Рон! — в голосе против воли звякнула сталь. — Мадам Помфри, можете рассказать подробнее? А то кажется, Рон нас не понял.
— Конечно, Гарри. — женщина вздохнула, переплела пальцы в замок и начала говорить мягким умиротворенным тоном: — Вы сказали, Рональд Уизли сильно храпит во сне.
— Да. Храп такой, что иногда кажется, башня скоро развалится.
Рон обиженно засопел. Его сильно задевало любое упоминание о его храпе. Мальчик тут же начинал огрызаться и злиться, но что-либо сделать с собой не мог.
— Извини, Рон, но это правда. А я был дурак, что на тебя постоянно за это злился.
Мое неожиданное извинение резко сбило накал обиды. Я говорил искренне, и малой это почувствовал. И растерялся. Он уже настолько привык к нашей "вражде", что любое отступление от привычного поведения ввергало его в ступор и растерянность. Я знаю, что Рон до сих пор хочет со мной дружить и сильно ревнует к чужому вниманию. Особенно, к Драко, который в его глазах является воплощением всего, чего у него, Рона, никогда не было и не будет.
Досадно получилось.
— Простите, мадам. Я вас перебил.
Колдомедик милостиво кивнула и продолжила лекцию:
— В случае мистера Уизли, храп может возникать из-за аденоидов. Это увеличенная носоглоточная миндалина. Причину первоначального увеличения сейчас уже невозможно установить. Она может быть как от инфекции, полученной при простуде, так и от постоянного дыхания ртом, возникшего после перелома носа. В некоторых случаях это может привести к апноэ — остановке дыхания. Если апноэ переходит в тяжелую форму, от трети до половины времени, проводимого во сне, человек вообще не дышит и у него может развиваться тяжелая дыхательная недостаточность. Это может стать причиной гипоксии, о которой упоминала мисс Грэйнджер. Помимо того, что при самом дыхании ртом работает лишь верхняя доля грудной клетки, тогда как все остальное пространство легких не задействовано.
Взгляд у Рона остекленел уже на первой половине сказанного, но он честно пытался понять, о чем говорит врач. Зато я понимал. А еще понимал, что при неудачном стечении обстоятельств апноэ может легко привести к смерти. Не от того, что ребенок просто задохнется.
— Что еще?
— При частом дыхании ртом возможно постепенное усложнение процесса слуха. Первые симптомы у Рональда уже заметны: в слуховом канале, который напрямую связан с носоглоткой, наблюдаются проблемы. В частности, закрывается глоточное устье слуховых каналов.
Так вот почему Рон такой... громкий. Когда себя не слышишь, начинаешь непроизвольно повышать голос. Это нормальная реакция на довольно страшную причину: частичную глухоту.
— Еще одно следствие: трудности со сном, которые приводят к таким проблемам как недостаток внимания, ухудшение скорости реакции и концентрации памяти. А так же вялость после пробуждения и неспособность полноценно выспаться и отдохнуть.
А вот и проблемы неуспеваемости и рассеянности...
— Это ведь не все?
— Нет, это самое основное.
Я прогреб волосы, хмуро посмотрел на растерянно моргающего Рона.
— Рон, ты остаешься в лазарете.
Пацан мелко-мелко закивал. Хоть он и не понял половину сказанного, но ему хватило, чтобы перепугаться до икоты. Глухим идиотом становиться ему было страшно, а перспектива задохнувшись из-за храпа помереть во сне вообще приводила в ужас.
— Спасибо, мадам Помфри. — я подхватил сумку Рона. — Можно нам его навестить завтра после завтрака?
— Да, конечно. — женщина улыбнулась. — Вам пора: занятия уже начались.
— Я думаю, профессор Флитвик не будет нас ругать за опоздание. — немного неуверенно сказала Гермиона, теребя ремешок сумки.
— Но вам стоит поспешить.
— Да, мадам!
На этой радостной ноте мы покинули медицинское крыло, оставив Рона на попечении колдомедика.
Идя по коридорам древнего замка я прокручивал в памяти произошедшее и не находил к чему бы придраться. Начало изменений в общении с Роном положено. Это хорошо. Пацан на три дня исключен из жизни школы в изоляции лазарета. Это еще лучше. Я буду послушно бегать к нему, навещать и таскать вкусняшки. И рассказывать новости. А малой запомнит, кто его навещал. Пока еще с его памятью нет проблем.
Кривая улыбка изогнула губы. Рональд не дурак, но он очень впечатлительный, наивный и набит ненужными мне стереотипами по самую макушку. Я даже не знаю, что с ним надо сделать, чтобы он нормально принял мою истинную суть. Но об этом я подумаю потом. Сейчас мне надо не получить врага.
Да уж, как звучит. Враг из Рона Уизли... Да, я могу его просто убить. Я могу вообще зачистить весь этот мир! Разрушать много мозгов не надо, достаточно голой силы. Но это тупиковый путь. Раш мне очень доходчиво объяснил, что если я не смогу справиться с проблемами в родном мире без планетарной катастрофы с массовыми убийствами, то я его ужасно разочарую. А разочаровывать отца я не хотел, так что придется как-то изворачиваться.
День прошел скучно. Развлечение было только во время обеда, когда я со смаком и глубочайшим удовольствием от качественно сделанной гадости рассказал близнецам Уизли про диагноз мадам Помфри, особо остановившись на том, как их семейство наплевательски отнеслось к здоровью младшенького рыжика. И каким боком это все вылилось Рону. Выражение их рож было... неописуемо! Что занятно — вины не было и в помине, что только укрепило меня во мнении, что близнецы — редкие засранцы и ценят только друг друга. Хотя и не подонки, но чтобы их говнистость облезла и проявился нормальный характер, видимо, им нужен особый пинок от мира. Ну или от меня, как его хозяина.
А еще я внимательно наблюдал за добрым дедулей, и увиденное навело на неприятные мысли. А уж когда старикан меня похвалил за заботу о друге... Что?!! О каком друге он говорит? Я Рона еще вчера терпеть не мог, а малой меня почти возненавидел! Но я сделал красивое лицо и честно покивал, пообещав навещать Рончика в лазарете, тем более, я и так собирался это делать. Хорошо хоть догадался на зельеварении демонстративно поцапаться с Драко, получив возможность на законном основании прийти вечером к Северу.
Мне надо с ним обсудить произошедшее.
В положенные шесть вечера я постучал в массивную дверь кабинета зельеварения, дождался разрешающего щелчка и просочился внутрь, аккуратно закрыв за собой створку. Замок за моей спиной щелкнул, по загривку пронеслась колкая волна от развернувшейся защиты. Параноик как всегда, что меня в Северусе очень радует.
— Проходи, Ассаи. — донесся его голос из соседнего помещения.
Зол, в эмоциях глухая досада и общее привычное раздражение, окрашенное в равной степени весельем и гневом. Опять домашку проверяет, что ли? Прислушался к эмоциям... Точно! Эссе читает и злится от тупости учеников, иногда откровенно веселясь на особо идиотичных перлах.
— Что произошло такого, что ты резко изменил свое отношение к младшему Уизли? — после короткой паузы задал вопрос вассал, не дожидаясь, когда я соизволю предстать перед ним.
Я вошел в кабинет и встретил пристальный взгляд черных глаз.
— Ты знаешь, что я столкнулся с Иерархом? — спросил, отодвигая массивный деревянный стул и садясь напротив.
Северус коротко кивнул.
— Про последствия этой встречи Раш рассказал?
Еще один кивок.
— Представь, у меня внезапно включился мозг, и я заметил очевидное.
Зельевар саркастично фыркнул.
— Я серьезно, Север. Как помрачнение отпустило, и я начал нормально думать.
— Рад, что у тебя прояснение наступило.
— А уж я-то как рад. — проворчал я, сумрачно глядя на нахмурившегося вассала.
— Сказанное про Рональда — правда? — спросил он.
Я кивнул.
— Не знал.
— Не интересовался. — поправил я.
— И это тоже. Терпеть не могу Уизли.
— Я тоже не мог.
Черная бровь изогнулась в немом вопросе.
— Мелкий Уизли меня заводит с одного слова или неверного движения. Пару раз думал на месте придурка грохну, но сдержался. — глянул на выразительное лице мага, поморщился. — Сев, не смотри на меня как на блаженного. Рон меня бесит. И это — ненормально! Он всего лишь ребенок, а я все же не припадочная истеричка, чтобы в пару секунд качаться от состояния покоя в бешенство с острым желанием переломать мальчишке кости или оторвать ему бестолковку.
— Сегодня тоже?
— Нет. После пинка от Иерарха меня резко попустило. Но теперь меня раздражает собственная тупость, по которой я мог проморгать потенциально прекрасного стратега только из-за своего чрезмерного чистоплюйства. А еще бесит тот мусор, которым засрали мозги пацана.
— Оценил всю сложность работы? — иронично поинтересовался Север.
— Оценил всю бесперспективность работы. — поправил я. — Слишком крепкие закладки. Парня уничтожили еще в детстве. Чтобы что-то сдвинуть в его мозгах, скорее всего Рона придется убить и пустить через перерождение с полной очисткой памяти и личности. Душа у него вроде бы хорошая.
— Вроде бы?
Вспомнил душу пацана и меня передернуло.
— Да она как в коросте какой-то из-за родовых проклятий! Не могу даже рассмотреть толком.
— И когда ты научился видеть души?
— А как только в капсуле Ядра Домена в себя пришел. — буркнул я. — Суток не прошло.
Северус хмыкнул.
— Собираешься его убить?
— Нет. Может, удастся что-то сдвинуть в его голове в этой жизни, но если такой шанс и подвернется, то он должен произойти не позднее конца этого года, иначе будет поздно. В идеале — до зимних каникул, но я не верю, что с мальчишкой что-то случится достаточно радикальное, чтобы стало причиной слома личности и краха мировоззрения.
— А если произойдет?
Я пожал плечами и честно ответил:
— Это будет подарок Сюзерена. Но если честно, в это мало верится.
— И тем не менее...
— И тем не менее, я собираюсь влезть в эту рыжую трясину. — я почесал затылок, скривился. — Север, скажи, зачем я это делаю?
— Потому что ты феерически везучий дурак. Или у тебя волшебным образом оказалась развита способность головы чуять задницей. — невозмутимо ответил маг, привычно скользя кончиком пальца по нижней губе. — Хотя я склонен полагать, ты удивительным образом сочетаешь в себе оба этих качества.
