Дженкинс знал, что район с упавшим кораблем-пришельцем закрыт для всех колонистов Иден-Прайм, знал, что фрегат, висящий над каракатицей, жестко контролирует всю ситуацию на несколько километров вокруг. Капрал с трудом мог себе представить, как бы он сам смог вскрыть бронесферу со столь пугающим и странным содержимым. Ему вдруг показалось, что тогда, достав сферу, выведя её на руках из пределов бронекапсулы, капитан действовал слишком медленно, а потом он понял — Шепард просто успокаивал его, молчаливо, без контактов взглядами, убеждая его, унтер-офицера ВКС Альянса в том, что он, Дженкинс, действует правильно. И Ричард удивился, насколько точно капитан просчитывает каждую миссию, насколько четко определяет состав нужного оборудования.
Коснувшись взглядом лица сидевшего рядом Шепарда, Дженкинс увидел, как капитан просыпается только для того, чтобы в очередной раз назвать тихим голосом очередные четыре цифры и снова погрузиться в забытье. Поняв, насколько его командир утомлен, Дженкинс вдруг устыдился того, что разглядывает лицо первого помощника так внимательно, словно видит впервые. Но Шепард не просыпался и ничто не указывало Ричарду, что капитан недоволен.
Опустив взгляд, капрал перевел его на экран с картой. Челнок прошел уже больше тридцати километров и сейчас поворачивал, ложась на новый курс. Неяркая точка оставляла на экране четкий след и Дженкинс почувствовал, что вот сейчас, в эту самую минуту он, капрал ВКС Альянса видит воочию, как пишется история. Полисмены дремали, видя, что командир десантного экипажа расслаблен. За окном разгорался полдень и единственному, кроме водителя, не спящему человеку на борту военного челнока вдруг подумалось, что и этот полдень стал особым. Что-то неуловимо и очень сильно поменялось вокруг, приобрело новые черты, новое содержание, новые краски.
Его родная планета впервые встретилась с гостем из невообразимых глубин космоса и благодаря капитану Шепарду избежала Апокалипсиса. Где-то там, в восьмидесяти километрах от нынешнего местоположения челнока размещался поселок, где до сих пор жили его родители и младшая сестра. Дженкинс вспомнил странные шагающие машины, не сумевшие уйти от лап гиганта туда, к жилым модулям. Машины, несущие смерть. Не рассуждающие, холодные, равнодушные. Безжалостные. Неспособные сопереживать.
— Стив, посадка с координатами... — Шепард тихо, но четко назвал шесть цифр и сбросил с себя сонливость. Уловив, что командир восстановился, проснулись и полисмены. — Грег, Пит. — обратился капитан к двум полисменам. — Идете к дороге, в этой точке. — в руках капитана появился командирский ридер с яркой точкой, нанесенной световод-кодатором. — Встречаете колонну и провожаете её вот на это место. — Шепард отметил другую точку, проконтролировав, чтобы на служебных ридерах полисменов вспыхнула карта района посадки с теми же тремя отметками — челноком, точкой у дороги и местом стоянки для колонны. — Ник, вы берете легкий транспортер и перекрываете дорогу в этих вот местах. — командирский ридер обзавелся десятью точками. — Схема эль-тридцать восемь, комплекты зет-десять и икс-пятьдесят из комплекта ограждений. — Ответом командиру были уверенные четкие кивки названных полисменов. — Стив, можешь опускать машину. До метра. Мы спрыгнем.
Водитель кивнул, поняв, что говорить вслух нет необходимости. Машина скользнула вниз и замерла на небольшой высоте. Дверцы открылись и Грег с Питом первыми спрыгнули на взрыхленную глинистую почву. За ними десантировался Ник. Последним приземлился Шепард, сразу оглядевшись по сторонам. Вдалеке слышалось легкое стрекотание двигателей транспортеров археологической партии и Шепард мысленно похвалил водителей — они сумели обеспечить почти одновременное прибытие к точке.
— Раскопки капсулы
Капитан видел, как Ник подошел к головному транспортеру, переговорил с водителем, тот кивнул и нажатием нескольких клавиш на пульте снял тент с кузова. Там стояли два легких транспортера, один из которых и оседлал молодой полисмен, сразу проверивший наличие в небольшом багажнике названных Шепардом комплектов. Поймав вопрошающий взгляд командира десантного экипажа, Ник кивнул и, включив двигатель, легко съехал на землю по развернувшемуся узкому пандусу. Спустя несколько секунд машины уже втягивались на обозначенное двумя полисменами место стоянки колонны, останавливались, из кабин и пассажирских кузовов выходили люди.
— Капитан, ограждение района выполнено. — доложил Ник по спикеру.
— Принято. Ник, возвращайтесь. Примите контроль над обстановкой в районе из штабного транспортера.
— Есть. — полисмен отключил связь и вскоре легкий транспортер пропылил мимо офицера, направляясь к стоявшему в колонне третьим транспортеру с большим пассажирским кузовом на мощном шасси. — Разрешение начальника археологической партии получено. Приступаю к работе.
— Добро. — Шепард отметил, что к нему спешит мужчина средних лет в форменке ученого. — Приветствую вас, мистер Сташинский.
— Польщен, что мою фамилию вы уже знаете, хотя я и бейдж не надел. Хочу поблагодарить вас...
— Тимур Лаврович, не надо. — четко и тихо произнес Шепард и стоявший перед ним руководитель археологической партии понял, что настаивать бесполезно. — Вы сделали свою работу, я — свою. А все это славословие давайте оставим. Не время сейчас.
— Хорошо. — Сташинский сглотнул. — Вы хоть...
— Мы уже на месте. Идемте. — Шепард широким шагом отмерил сто двадцать метров от места зависания челнока и сказал. — Там, где я стою, должен быть центр шахты. Артефакт небольшой. — десантник выдвинул щуп из кольца на запястном клапане скафандра и наклонившись, легко начертил на податливом грунте прямоугольник. — Это — его настоящие размеры и положение. Бурите осторожно, на глубину не больше тридцати метров. Глубже придется копать руками — артефакт довольно хрупкий и... необычный. Любое неправильное вмешательство и мы будем иметь множество проблем и осложнений. Последние пять метров бурите на минимальной скорости, не допуская вибрации и громких звуков. Возводить ограждение не нужно — мои люди уже взяли район под охрану. На фрегате в готовности находится группа быстрого реагирования. В случае необходимости корабль придет сюда. — Шепард убрал щуп. — Больше пока ничего не могу сказать. Все очень неопределенно. — капитан отошел в сторону, отметив, что транспортер с буровой установкой уже подходил к очерченному им контуру, пятясь задом и одновременно поднимая вышку в боевое положение.
Шесть мощных лучей ударили в почву, раздвинулись на метр шире, чем обозначенные линии и водитель включил карусельную головку. Лучи превратились в острую световую фрезу, вгрызшуюся в верхний, наиболее податливый слой грунта.
Сташинский отошел к штабному транспортеру. При всей мощи буровой установки этот процесс обещал быть очень долгим. Светило Утопии уверенно сползало из зенита. До вечера по здешним суткам было еще очень далеко и Шепард тихо радовался, стараясь не показывать это внешне. Капитан отвернулся от буровой установки, окинул взглядом плато.
Здесь ничто не напоминало о прошедших боях. Ветерок легко теребил невысокий кустарник. Скалы и валуны образовывали причудливые нагромождения. Легко рокотал движок буровой установки, разбавляя своим гулом стрекот основного двигателя транспортера. Слышались радиопереговоры между членами археологической партии, которые устанавливали дополнительное оборудование. Оно понадобится тогда, когда бур будет остановлен и убран, уступит место чутким человеческим рукам.
Вокруг был мир. А в памяти Шепарда окружающий его мирный пейзаж был страшен. Небо заволокли дымы, сквозь которые изредка посверкивали зарницы вспышек. Ветер доносил запах гари, тяжелый смрад горелой плоти, слышались звуки выплескиваемых короткими очередями зарядов. И ни одного звука членораздельной речи. Только изредка слышалось рычание и стоны... К ним примешивался скрежет и шуршание каких-то механизмов. Гигантские каракатицы, чуть меньшие по размерам, чем поверженная ударом фрегата, осторожно и неумолимо передвигались по планете, непрерывно выжигая главными и дублирующими лазерами малейшие очаги сопротивления.
Немногочисленные разумные, похожие отчасти на жуков, вдруг обретших сходство с общим контуром тела человека, пытались противостоять нападавшим, внешний вид которых говорил о синтетической природе телесной основы. Врагов было слишком много. Разумные отступали к огромным воротам приземистого, сработанного из грубых металлических плит здания. Враги преследовали их. Створки ворот стали закрываться.
Разумные отстреливались. Затем один из них, не выпуская странное, усеянное зубцами и явно автоматическое лучевое оружие, вдруг полыхнул биотикой странного зеленого цвета. Волна заставила преследователей отступить и створки ворот окончательно закрылись. Нападавшие пытались вскрыть ворота, но это им не удавалось.
К приземистому зданию направилась осторожно переставлявшая гигантские опоры каракатица. Полыхнул луч из главного орудия и приземистое здание сложилось, погребая под собой вход в явно подземные уровни. Нападавшие попытались было расчистить проход, но внезапно по ушам Шепарда резанул высокочастотный звук, переходящий в визг и плиты вспухли, сплавляясь под воздействием неведомой силы в единое целое. Затем к визгу добавился яркий шар, возникший в центре массива спекшихся плит, он рос на глазах, захватывая все большую и большую площадь, наконец достиг края площадки и вдруг взорвался, расплескав пламя далеко за пределы контура. Никто из нападавших не успел даже дернуться.
На месте взрыва образовалось углубление, края и стенки которого состояли из потерявших свои привычные контуры плит. Ничто больше не напоминало о том, что здесь раньше было какое-либо строение. Каракатица отступила, поняв, что ей здесь нечего делать.
— Капитан, наши сканеры уловили какой-то странный сигнал. — Сташинский заставил Шепарда очнуться от созерцания видения. — У нас такого в носимых базах нет, а связаться с внешними базами нельзя — фрегат блокирует доступ. Это... то, что мы ищем?
— Да. Это маяк. Он установлен на артефакте. — тихо подтвердил Шепард, обдумывая видение.
— Если я правильно понял... Сканеры показывают, что артефакту больше пятидесяти тысяч лет... И что внутри... Живая органика. — Сташинский явно волновался, опасаясь сорваться в многословие.
— Глубина?
— Двадцать метров. — подтвердил начальник партии. — Мои люди готовы к спуску и к началу ручной расчистки. Мы подвели шланги от компрессоров, перевели их на всасывание. Выбрали самые тихие режимы.
— Главное — очистить верх артефакта. Затем я спущусь и вскрою его...
— Вы знаете... что это?
— Да. Но говорить пока не буду. Нам нужно очистить верхнюю крышку, чтобы провести проверки и определить последовательность дальнейших действий. — тихо и твердо произнес Шепард. — Через шесть метров убирайте бур и дальше работайте в беседочных петлях, только самыми мягкими кистями. Крышка очень нежная... в ней — приборы, подобные электронным. Если мы что нарушим — все наши предшествующие труды... будут напрасны. — мягко закончил капитан, давая возможность Сташинскому отойти к своим коллегам и вполголоса проинструктировать их. По их лицам было видно, что они заинтригованы, но не решаются подходить и спрашивать о деталях. Шепард взглянул на транспортер с буровой установкой. Бур уже давным давно скрылся своей рабочей частью глубоко в земле. Негромко шуршали компрессоры отсосов, гоня по трубопроводам размельченную породу и выбрасывая её далеко за пределами рабочей площадки раскопа.
Наконец водитель включил подъемник бура. Шепард приблизился к транспортеру, заглянул в зев шахты. Её стенки были залиты стабилизирующе-фиксирующим раствором, препятствующим обрушению и осыпанию. Головка светового бура уже была сложена в транспортное положение, поэтому с её извлечением из шахты не возникло никаких проблем. Двое археологов-мужчин в изолирующих скафандрах установили над зевом шахты легкую ажурную конструкцию с микролебедками. Трое женщин в изолирующих скафандрах закрепили карабины тросов за проушины беседочной перевязи и скользнули вниз, к отметке двадцать восемь метров. Вспыхнул далеко внизу неяркий мягкий свет, зашуршали компрессоры отсосов.
— Тимур Лаврович. — тихо позвал Шепард. Начальник партии подошел, легко и бесшумно ступая по комкам извлеченного грунта. — Надо будет поднять артефакт на поверхность после проверки функциональности его аппаратуры. Его вес — две с половиной тонны. Я сам упакую его в гамак, но мне нужен кран с самым мягким режимом подъема.
— Пятьдесят тысяч лет... — произнес Сташинский, кивая. — Хорошо, капитан. Я все сделаю. — он порывисто ступая, отошел, доставая из кармашка на скафандре спикер и скороговоркой отдавая несколько распоряжений. Спустя несколько секунд из замершей поотдаль колонны выкатился тяжелый транспортер, на ходу разворачивающий телескопическую стрелу. На крюке-захвате сияла цифра "25", означавшая, что этому крану под силу поднять груз в двадцать пять тонн. Через четверть часа крюк-захват уже завис над зевом шахты, а крановщик уложил на краю свернутый ременный гамак.
Водитель с интересом взирал на то, как нарастает неподалеку курган извлеченного грунта, понимая, что теперь его счищают с артефакта человеческие руки. Нежные чуткие женские руки. В арсенале археологов были и автоматические прецизионные манипуляторы, позволявшие провести очистку без участия людей, но Шепард не мог позволить археологам использовать их для извлечения саркофага.
— Капитан, крышка очищена. — донесся из спикера голос одной из женщин-археологов, работавших на дне шахты.
— Понял. Пока прекратите очистку. Я скоро спущусь. — сказал Шепард.
— Ждем вас. — археолог отключила канал. Капитан поспешил к зеву шахты, где уже была приготовлена ременная беседочная упряжь. Быстро облачившись в нее, командир десантного экипажа прикрепил тюк с ременной упряжью к поясному ремню и скользнул вниз, придерживая струну троса от слишком быстрого разматывания. Наконец он укрепился на сетчатом батуте, натянутом вокруг крышки саркофага.
— Спасибо, девчата. Дальше я сам. Не обижайтесь, просто мне надо будет упаковать эту махину в ременную упряжь гамака и потом поднять саркофаг на поверхность. Дальнейшую работу мы проведем там. Вы сами все увидите. Здесь просто места мало, а упаковка — дело тонкое. Поднимайтесь. — Шепард перецепил свою упряжь на страховочное тросовое кольцо, натянутое по периметру шахтного ствола.
— Хорошо, капитан. Скажете, когда включать подъемник. — сказала старшая археолог и, кивнув подругам, включила микролебедку на подъем. Следом за ней плавно вознеслись её двое спутниц. Шепард остался один.
Осторожными движениями он спеленал саркофаг широкими ремнями, свел концы воедино и прикрепил общее кольцо к опущенному крюку-захвату. Прикрепив свою упряжь к крюку, Шепард уцепился за ремни гамака и скомандовал через спикер крановщику разрешение начать медленный и плавный подъем.
Путь наверх занял несколько минут — крановщик со всей старательностью придерживал мощь подъемника, стараясь не то что не раскачивать — даже не особо шевелить тяжеленный саркофаг. Ноги Шепарда не касались крышки пенала. Капитан с интересом рассматривал находку. Чернота воронения, четкость линий, надежность защиты пазов — все выдавало высочайший уровень задействованных технологий. Ему с трудом верилось, что перед ним — рукотворное устройство, которое смогло сохранить жизнь органическому существу на протяжении полусотни тысяч лет. Лучшие земные технологии не могли помочь превысить срок в десять тысяч лет, а тут — полсотни.
