— Похоже на Суэне происходит настоящая смена караула — солдаты рахни принимают вахту по охране своей родины. — сказал Андерсон. — У нас осталось полсуток до согласованного времени начала церемонии.
— Мы готовимся, командир. — Шепард нажатием нескольких сенсоров отправил Андерсону последний сводный отчёт. — Успеем с запасом. Джеф?
— Готов поставить птичку на место хоть сейчас. "Урал" обещал встать по левому борту фрегата. "Волга" займет место по правому борту. На планете ничего оставлять из своего не будем, но снизимся максимально близко к поверхности. Экипажи заканчивают установку дополнительных антенн, звуковых и световых излучателей.
— Хорошо.
— Внимание, членам группы высадки — занять места в челноках для осуществления перелёта на Суэн. — вахтенные офицеры крейсера и фрегата, синхронно отдавшие это распоряжение, видели, как в ангары в парадных скафандрах спускаются Шепард, Аленко, Стрельцова, Артериус, Крайк, полисмены-десантники.
Водители челноков быстро доставили их на планету, высадив точно у площадки, уже окружённую солдатами и рабочими рахни. Королева пока не выходила — до начала церемонии оставалось несколько минут.
К планете направился "Урал", снижавшийся одновременно с "Волгой". Крейсера держали достаточный интервал, в который спустя две минуты вошла "Нормандия". Все три корабля снижались медленно и величаво, занимая заранее определённые позиции за спинами членов группы высадки. По выставленным в боевое положение световым излучателям прошли искровые разряды — автоматика осуществила последнюю проверку. Опустившись на установленную планом церемонии допустимую высоту, звёздные корабли замерли, едва заметно импульсами двигателей поддерживая неподвижность.
Едва корабли заняли свою позицию из зева пещеры вышли, держа парадное равнение "кровавые рахни" — гвардия королевы. Едва они отошли на свои места, появилась и сама королева. Земляне и турианцы с протеанином отдали матриарху рахни установленные почести. Королева ответила глубоким поклоном: ей было приятно, что пришельцы не нарушают согласованный порядок церемонии и не стремятся навязать свои варианты проведения ритуала.
Матриарх заняла своё место на небольшой возвышенности и "кровавые рахни" окутались биотическими коконами, выстрелив широкими, а затем — и узкими лучами точно вертикально вверх. Зазвучала мелодия, лучи вспыхнули радужными всполохами и королева запела. Такой песни никто из органиков не слышал уже две тысячи лет. За два десятка минут матриарх рахни сумела рассказать историю расы, поведать о том, как рахни едва не погибли в противостоянии с кроганами, турианцами и и азари, как последняя королева, ещё не родившись, вынуждена была бежать с планеты.
Затем матриарх без паузы сменила тональность и цвет песни, искренне возблагодарив органиков, тех, кто вырвал её из тюрьмы, прекратил мучения и страдания, дал возможность вернуться на родную планету, подарил надежду на лучшее будущее и ей и её расе. Офицеры-рахни сконцентрировали лучи на своей королеве и на членах группы высадки, погрузив всю остальную площадку во тьму, несмотря на царящий вокруг день. Всё новые и новые офицеры-рахни появлялись из зева пещеры, сразу включая свою биотику и расширяя границы зоны темноты и на площадку и на корабли и на несколько сотен метров вокруг.
Круги света начали медленно сходиться, одновременно двинулись навстречу друг другу матриарх, земляне, турианцы и протеанин. Точно на середине площадки они встретились, световые круги объединились, лучи приобрели достаточную мягкость, свет уже не резал глаза, не заставлял прищуриваться и опускать светофильтры на забрала шлемов.
Матриарх рахни развела жвала до предела и включила свою биотику, окутав бело-голубым сиянием всю группу высадки. Мощный столб света вырвался из зева королевы и Шепард ощутил, как совершенно неожиданно в глубине его сознания зазвучала мелодия, сопровождаемая мягкими световыми эффектами, постепенно занимавшими всё поле зрения. Капитан не знал, что чувствуют турианцы и протеанин, настолько это было индивидуальное действо. Светлана, стоявшая справа от Шепарда, наслаждалась — центр столба света из пасти матриарха пришёлся как раз на её фигуру. Справа от Стрельцовой замер Аленко, окутавшийся биотическим сиянием и сохранявший полную неподвижность. Андерсон, наблюдавший за церемонией из пилотской кабины ощутил мощные отголоски воздействия и понял — началась процедура заключения договора. Джеф Моро взирал на происходившее на площадке с искренним изумлением — в его сознании тоже звучала дивная мелодия, которую слышали практически все члены экипажей и команд всех трёх кораблей.
Карин Чаквас смотрела на настенные экраны и чувствовала, как по щекам текут слёзы. Она впервые встретилась с таким воздействием наяву, о нём были только обрывочные данные в Своде истории Рас Цитадели. А теперь... Большинство женщин и девушек — членов экипажей кораблей тоже не стеснялись слёз — настолько прекрасной и пронизывающе приятной была песня королевы возрождённой расы.
Стоявший на командном постаменте перед Звёздной Картой шеф-навигатор Чарльз Пресли обхватил обеими руками поручни ограждения и наклонился чуть вперёд. Замерли у своих пультов члены дежурной смены, также слышавшие мелодию и песню древней расы. Старпом "Волги" стоял у командирского пульта и не отрываясь смотрел на большие экраны на стенах центрального поста.
Четверть часа истекли совершенно незаметно. Королева поочерёдно коснулась столбом света каждого члена группы высадки, запечатлевая в своей памяти точнейшие идентификаторы первых разумных органиков, ставших друзьями рахни. Легко и свободно подняв голову, матриарх прошлась плавно расширившимся конусом света по всем трём кораблям, с лёгкостью снимая информацию о всех членах экипажей и команд. Притушив свечение конуса, королева опустила голову, склоняясь в церемонном поклоне, исполненном самой искренней благодарности и приязни. Договор был заключён.
— Внимание. Минутная готовность. Активировать программу. — синхронно распорядились по громкой связи командиры "Нормандии", "Урала" и старпом "Волги". Над площадкой взлетели первые величавые и мощные аккорды "Лунной Сонаты" Бетховена, засверкали в такт световые излучатели. Рахни — от рабочих до матриарха — почти одновременно повернули головы в сторону кораблей.
Рождённая на Земле классическая мелодия впервые звучала при подобных обстоятельствах. Шепард слушал, ощущая, как подрагивает кисть руки Светланы, затянутая в бронированную перчатку, тыльной стороной касавшуюся руки капитана. Оркестровая вариация была выбрана из нескольких десятков композиций. После недолгих споров было решено остановиться на наиболее древнем варианте звучания. И теперь звуки оркестра царили над площадкой, а световые излучатели создавали дивные картины, ни на йоту не выходя за границы, устанавливаемые мелодией.
Матриарх недвижимо слушала, взирая на проявлявшиеся в вышине картины. Стрельцова прикоснулась рукой к наплечному спикеру и в мелодию вплелись тихие слова, произносимые живым человеком:
"Недосягаемо-крылата,
Сквозь тени зыбких облаков
Взлетает Лунная Соната
Над перекрестьями веков...
За счастья миг грядёт расплата...
Но в дымном пламени костров
Всё так же жертвенно и свято
Сияет Лунная Любовь;
И, недоступна власти злата,
Пройдя сквозь сумрачность времён,
Мерцает Лунная Соната,
Даря ночам жемчужный сон;
А жизнь ни в чём не виновата —
Её движенья строгий ход
Диктует судьбы — как Соната
Диктует темам свой черёд... ...
Над неизбежностью заката
Взойдёт прощеньем звёздный свод...
И плачет Лунная Соната,
Роняя в Вечность к а п л и н о т . . ."
Едва отзвучала последняя строчка поэтического текста, мелодия сонаты сменилась звуками самого большого и едва ли не самого мощного музыкального инструмента землян — органа. Токатта ре минор, одно из ранних произведений великого земного композитора древности — Иоганна Себастьяна Баха, приняла эстафету у творения Людвига Ван Бетховена, подготавливая церемонию к завершению. Матриарх замерла, вслушиваясь и вглядываясь в полифонический рисунок действа.
Шепард взглянул на Светлану, чуть скосив глаза. Командир крейсера ждала, скрывая волнение — ей предстояло завершать церемонию сольным выступлением. Она крайне редко пела столь сложные произведения, к числу которых, безусловно относилась ария Плавалагуны, но сейчас без этого обойтись было невозможно. В том, что Стрельцова будет петь именно эту арию, а не католическую молитву "Аве Мария", старпом уже не сомневался.
Сменившаяся мелодия заставила группу высадки слаженно отойти на восемь шагов назад, оставив перед матриархом рахни только Стрельцову. Царица вопросительно склонила голову, скрывая удивление и нетерпение. Светлана дважды неглубоко вздохнула, ловя момент и вплетая свой голос в звучание хора музыкальных инструментов.
Когда-то давно, ещё будучи курсантом второго курса Российской Звёздной Академии, она впервые исполнила эту арию в кругу подруг, после чего ей пришлось приложить максимум усилий и в итоге — выговорить себе полное право исполнять эту арию только раз в год, только на очередном выпускном вечере академии.
Впоследствии она крайне редко пела арию Плавалагуны — ей вполне хватало менее сложных сольных партий. Сейчас же, стоя перед матриархом расы, Светлана стремилась, используя сильно изменённый, предельно далёкий от оригинала текст арии, побудить королеву Рахни отказаться от проведения неуправляемой, безудержной экспансии, ограничиться одной звёздной системой, ведь до вторжения Жнецов, которые уже один раз едва не подчинили рахни своей злой воле полностью, осталось так мало времени. В самой арии не было никаких просьб, Светлана просто воспроизводила текст одного из наиболее соответствующих моменту вариантов, стремясь достичь нужного результата за счёт неявного влияния.
Царица слушала пение Стрельцовой с неослабевающим вниманием, её глаза сверкали в темноте, голова плавно покачивалась в такт звукам ведущих музыкальных инструментов, отмечая смену высоты голоса землянки. Такого финала церемонии королева не ожидала.
Когда последние звуки растаяли в сознании царицы, она низко склонила голову в знак величайшего уважения к мастерству и таланту исполнительницы. Светлана ответно поклонилась матриарху и отступила к месту, где собрались члены группы высадки. Рядом уже садились челноки с кораблей. Офицеры-рахни интенсивно рассеивали биотическими всполохами темноту, восстанавливая на площадке привычную для дневного периода обстановку. Королева отвесила членам группы высадки и членам экипажей и команд кораблей три церемониальных поклона, после чего развернулась и неспешно направилась к пещере.
Церемония завершилась и теперь глава колонии не скоро выйдет на поверхность планеты. Следом за своей правительницей поспешили скрыться в зеве пещеры офицеры-рахни, за ними последовали рахни-солдаты и завершили процессию рахни — рабочие.
Окончание операции "Новерия"
Шепард помог Светлане подняться на борт челнока и, получив устное "добро" от капитана Андерсона, разрешил водителю направить машину к "Волге", уже выходившей на орбиту в сопровождении "Урала". "Нормандия" ушла к ретранслятору, чтобы подготовиться к перелёту на Цитадель — фрегату предстояло идти первым. Следом, совершив прощальный виток по экваториальной орбите Суэна, к посту Х-19 ушёл "Урал" и последней орбиту планеты рахни покинула "Волга".
Шепард и Стрельцова наблюдали, как уменьшается с каждой минутой шар планеты, стоя перед иллюминатором кормового салона крейсера. Светлана обняла Джона и прижалась к нему, находя дивное спокойствие и умиротворённость в осознании самого факта, что до самой Цитадели они смогут быть вместе и рядом. Круглосуточно. Только у самой станции им предстоит расстаться, поскольку Шепард, вне всякого сомнения, будет весьма востребован в Штаб-Квартире. Предстоят допросы тех разумных, которых пришлось арестовать на Новерии. Предстоят как минимум несколько суток работы старшего помощника командира фрегата на Цитадели.
Это будет, а пока... Пока она слушает биение его сердца и чувствует, как её охватывают радость и удовлетворение. Королева правильно восприняла желание Светланы и дала ей понять, что не будет стремиться выводить своих подданных за пределы звёздной системы. Это означало, что рахни не станут кошмаром для разумных органиков и смогут подготовиться к противостоянию со своими мучителями, едва не подчинившими их две тысячи лет тому назад.
Перепрофилированием поста Х-19 пообещал плотно заняться командующий Флотом Прикрытия Серебровский, правильно понявший состояние своей коллеги после столь сложного сольного выступления. Поэтому он не стал настаивать на задержке отлёта "Волги" и "Нормандии" из звёздной системы, отданной во владение рахни.
— Будешь допрашивать Вентралиса и эту азари-коммандос? — спросила Светлана, вернувшись в командирскую каюту после вахты. — Вижу, что колеблешься.
— Как тебе сказать, Свет. — Шепард прикрыл дверь, мягко ступая, последовал за девушкой в комнаты. — Я понимаю, что наши задержанные находятся в полуанабиозе. Экономия ресурсов, пищи и всё такое, плюс — безопасность. У Явика, знаю, лапы чешутся причесать эту азари-матриарха против шёрстки. — он подождал, пока Светлана примет душ и переоденется в комбинезон без знаков различия, выполнявший у неё роль обычной гражданской одежды. — Сарен рвёт и мечет, ему хочется свернуть шею этой азари-коммандос. А у меня не идёт из головы этот капитан Вентралис. Нет, я, конечно, не идеалист и понимаю, что никто не совершенен. Но он осуществлял охрану режимной лаборатории. И вдруг — такой прокол. Если он пропустил матриарха-хаска, я могу понять: это слишком высокий уровень для него, да к тому же матриарх, фактически — его работодатель. Так что тут трудно что-то противопоставить. Но весь остальной персонал обязан был пройти фильтр-беседу. И я нашёл таки протокол этой беседы с азари-коммандос. Он оказался самым коротким из всех, которые там наличествовали. Несколько малозначащих фраз — и резолюция о допуске.
— Подозреваешь "объятия вечности"? — Светлана приготовила ужин и расставила сосуды и приборы на столе. — Присаживайся. Понимаю, что испорчу аппетит, но продолжай.
— Не знаю. Придётся положиться на Сарена, он как старый Спектр сможет заставить Следственное подразделение Корпуса поработать с этой командос и с этим капитаном так, как следует... в военное время. И хотел бы списать на "объятия вечности", но это вряд ли можно определить сейчас точно.
— Всё думаешь о военном времени. А каковы планы после Цитадели? Лично твои, конечно, предварительные.
— Надо разбираться с гетами, а для этого придётся лезть в Аттический Траверс. А относительно военного времени... Думаю, следует вспомнить о мобилизации, которая по меткому выражению одного из древних, является не чем иным, как войной. Поэтому лично для себя я решил, что как только мы отправимся в пределы Аттического Траверса, можно будет говорить о действиях в условиях мобилизации.
