И лучшим примером, почему дзюцу Земли не хватало атакующих качеств, для Нанаби стал захват ее тела. Она слышала эту историю от Кьюби, которая узнала столько, сколько могла, как только семихвостого захватили. В последнем столкновении ее тело использовало Земляного Дракона, а старый генин, захвативший ее, противопоставил ее атаке Водного дракона. В столкновении между более податливым и менее чакразатратным дзюцу "Водный дракон" в конце концов победил, а из-за количества чакры, необходимой для "Земляного Дракона", ее тело оказалось на грани истощения.
Хотя теперь для Нанаби дзюцу Земли, казалось, почти не требовало чакры и откликалось на ее зов, как будто оно было сделано из воды, она полагала, что это происходило ввиду ее исключительного владения земляной чакрой в результате проведенного времени в Фуу, а также благодаря собственным природным талантам нового тела. Когда биджу задумалась о своем новом таланте к дзюцу Земли, она провела параллель с человеком, который пришел, чтобы схватить ее. Сенджу был настолько опытным в дзюцу Воды, что мог использовать его даже в самых суровых условиях, и даже создать озеро в пустыне, по-видимому, для него не составляло труда.
Добравшись до середины улицы, Нанаби увидела место, где приземлился Мизуки, но его самого она там не обнаружила. Пока биджу рассматривала место падения, мужчина спрыгнул с крыши здания и приземлился позади нее, быстро подняв свою когтистую руку к небу, пытаясь разорвать ей спину, но с земли поднялась каменная змея и обмоталась вокруг лапищи. Мизуки полоснул когтями по каменной змее, и во все стороны полетели искры. В центре дзюцу Нанаби развернулась и указала на место, где стоял Мизуки, заставив каменную змею размотаться и кинуться на мужчину. Поймав человека-зверя, дзюцу сбило его с ног и понеслось вперед, протаскивая его через здание, прежде чем бросить тело на землю. Здание, через которое он прошел, рухнуло, подняв клубы пыли и временно блокировав обзор.
Спустя некоторое время биджу увидела чрезвычайно злого Мизуки. С пеной вокруг рта он рычал, словно дикий зверь. Хотя Нанаби не испытывала страха, наоборот, она почувствовала немалой степени гордость, поскольку часть пены была красноватой, указывая на то, что у него были внутренние повреждения. Разгневанный Мизуки с громким ревом бросился на нее, но она развернулась, создав еще одну каменную змею, которая оттолкнулась и полетела на противника. На этот раз Мизуки был готов и использовал свои когти, чтобы прорваться сквозь дзюцу. Но, когда его когти почти достигли цели, он не успел ничего сделать, поскольку Нанаби была быстрее: она топнула по земле, из-за чего небольшой камень взлетел вверх и ударил мужчину в челюсть. Он попятился назад, а биджу отдернула руку для удара, и, пока она размахивалась, вокруг кулака собрались несколько больших кусков камня, создавая своеобразную перчатку, которой она и врезала ему в голову. Мизуки свалился на колени, но он успел подставить одну руку, чтобы не допустить полного падения. Быстро оклемавшись, мужчина попытался встать, но Нанаби снова оказалась быстрее. Без единой ручной печати она создала каменный шип, который пробил его руку, пришпиливая мужчину к земле. Мизуки закричал от боли и попытался использовать свою свободную руку, чтобы освободиться, но из-под земли появилась каменная змея и обхватила его запястье, не давая этого сделать. Она отдернула его руку обратно, оставив Мизуки открытым для атак биджу.
Нанаби подошла к нему, преднамеренно виляя бедрами, а когда приблизилась, в руке появилось лезвие.
— Похоже, это ты тот, кто нуждается в защите.
Но, прежде чем она успела использовать свое оружие, Нанаби почувствовала, что ее печать снова включилась.
— Достаточно. Я считаю, что мы видели все, что нужно, — послышался голос Акаме через громкоговоритель.
Нанаби обратила внимание на своих коллег-новобранцев и увидела, что добрая часть была еще жива. Она отметила, что оба брата не выглядели хуже, чем раньше, поэтому стала подозревать, что внезапное завершение теста было связано с затруднительным положением Мизуки. Биджу и так знала, что он относился к элите, но все равно мучилась вопросом, что же сделало его таким особенным, ведь раньше Акаме не заканчивал ни одну из тренировок, даже когда некоторые из заключенных не торопились в убийстве своих противников.
Как раз в тот момент, когда Нанаби пришлось его отпустить, женщина с тройным нулевым номером прошла мимо и язвительно сказала:
— К счастью для тебя, все закончилось, Мизуки. Я уверена, что Акаме огорчила бы потеря его любимого питомца. Интересно, что делает тебя настолько особенным?
Мизуки впился взглядом в женщину, удерживая свою раненую руку, и зарычал:
— Заткнись, карга! Я тоже понятия не имею, зачем Акаме возится с тобой.
— Ревнуешь, — ответила женщина с иронической ухмылкой, — это потому, что я тоже особенная. — Затем она бросилась вперед, нанеся ему удар ногой по голове и отправив его в бессознательное состояние, затем она повернулась к Нанаби: — Но я не единственная, так ведь? В конце концов, тебе придется мириться с некоторыми заморочками, чтобы и дальше за всем наблюдать.
Женщина пошла в другую сторону от выхода, откуда, как предположила биджу, она и Мизуки пришли ранее. А у Нанаби осталось больше вопросов, чем ответов. Например, почему Акаме держал женщину рядом? Ведь она, похоже, не собиралась помогать ему, по крайней мере, биджу сделала такой вывод из того, что видела. Хотя, в отличие от Нанаби, женщина, похоже, не скрывала этого факта. Повернувшись, чтобы попасть в главное здание тюрьмы, биджу подумала, что сейчас не помешал бы горячий душ, а также, раз женщина заинтересована в ней, по крайней мере, было бы разумно вернуть этот интерес.
* * *
* * *
* * *
**
Наруто приземлился на дереве в нескольких милях от деревни. В голове его возник вопрос: почему его первая миссия сегодня была так далеко за ее пределами? Обычно, выполняя миссию по выгулу собак, ещё когда они были генинами, его команда отправлялась в питомники Инузука, поскольку, помимо этого, они имели лучших ветеринаров. Все и даже что-то связанное с гражданскими собаками, как правило, находилось в компетенции Инузука. Надеясь, что эта миссия не обернется собачьей версией погони, как это было с кошкой Тору, он стал искать своего координатора. Вдали Узумаки заметил Тсуме и почувствовал радость, но, учитывая деловой прием, который он получил от Цунаде и Кохару, быстро взял себя в руки. Опустившись на землю, он подбежал к своей возлюбленной, чье лицо оставалось безразличным.
— Я здесь для выполнения миссии.
Пока Инузука изучала Наруто, он заметил на шее своей возлюбленной ошейник, но его отвлек голос Тсуме:
— Возьми это.
Наруто посмотрел на предмет, который она положила ему в руки, и увидел кожаный поводок, но, не заметив никаких собачьих следов, уже собирался спросить, куда ушел его хозяин, как Тсуме от него отвернулась. Сразу же после этого парень увидел, что конец поводка связан с ошейником на ее шее, и, прежде чем он смог спросить, в чем дело, женщина исчезла в облаке дыма. Когда он рассеялся, Инузука стояла перед ним, уже обнаженная, за исключением ошейника.
— Тсуме... что происходит... — начал тараторить потрясенный Наруто.
Однако женщина, не поворачиваясь к нему лицом, приложила палец к губам:
— Ничего не говори. Просто делай, что требует миссия.
Узумаки услышал в ее голосе несколько эмоций, наиболее заметной из которых было смущение. Но, прежде чем блондин смог найти слова, чтобы что-то сказать, она упала на четвереньки и пошла, потянув его за собой. Наруто не мог даже вообразить, что Тсуме может сделать нечто подобное. Это было так на нее не похоже, что-что, но из-за ее гордости такого он от нее никак не ожидал.
Пока Наруто следовал за ней, он пытался держать голову прямо, но молодой человек не мог полностью игнорировать тот факт, что его голая возлюбленная позволяла ему гулять с ней по лесу, как с собакой. Снова и снова он пытался понять, почему женщина это делала, пока его словно не ударило пощечиной. Тсуме делала это для него. Она делала что-то настолько далекое от того, что обычно позволяла ей гордость, чтобы показать ему, насколько сильно она о нем заботилась. Тем не менее, когда Инузука медленно пошла вперед, опустив голову вниз, блондин понял, что она сейчас усмиряла свою гордость, что также заставило Наруто почувствовать себя полным дураком, позволившим словам Кандзи укрепить те сомнения, которые он тогда начал чувствовать. А вскоре Узумаки и вовсе почувствовал себя настоящим ублюдком, поскольку сомнения оказались для него на первом месте.
Остановившись, Наруто хотел остановить свою возлюбленную, но, когда Узумаки позвал ее по имени, она подняла голову, и по ее взгляду блондин понял, что Тсуме больше не владела собой. Наруто отпустил поводок, и женщина полностью повернулась, показывая ему, что животные инстинкты взяли над ней верх, и это заставило блондина вспомнить свое поведение последние несколько недель и почувствовать себя еще хуже. И Тсуме, и Хана, начиная со связи с ним, не впадали в их первобытную сущность. Как они объясняли, причина крылась в том, что, если они были хорошо удовлетворены сексуально, в этом не было необходимости. Однако, видимо, из-за его недавнего пренебрежения девушками, Инузука просто отпустила себя по собственному желанию, чтобы ее действия привели к занятию любовью с ним.
И совсем скоро Тсуме это доказала, уткнувшись носом в его промежность. Наруто почувствовал себя немного смущенным, ведь, несмотря на то, что глава клана Инузука унижалась ради него, блондин совсем этого не хотел, но это было довольно соблазнительное зрелище. Подойдя к женщине, он обхватил ее лицо ладонями.
— Ладно, я понял.
Лицо Тсуме почти невинно озарилось, если, конечно, словом "невинно" можно было охарактеризовать то, что они собирались сделать. Она быстро развернулась, слегка повернувшись на поводке, все еще соединенном с ошейником. Наруто потянулся и снял ошейник, отбросив его в сторону. И хотя Тсуме все еще была охвачена животной похотью, она признала тот жест, которым парень снял ошейник, и, стоило ему снова обернуться, женщина облизала лицо своего возлюбленного. Узумаки мягко рассмеялся, когда Инузука встала на колени и ее язык защекотал его. Затем женщина снова опустилась на четвереньки и на этот раз стала ласкать его промежность, как собака дверь, когда ей нужно выйти на улицу. Наруто резко ее развернул и выпустил свой член из штанов. Поводив им по влажной щели своей возлюбленной, он спросил:
— Это то, что ты хочешь?
Тсуме заскулила, а Наруто не стал медлить и одним толчком вошел в свою возлюбленную по самые яйца. Инузука взвыла от удовольствия, в то время как Узумаки сразу же начал двигаться так быстро и так сильно, как мог, чтобы дать Тсуме то, что ей нужно, хотя и было трудно контролировать себя ввиду долгого отсутствия секса и того ощущения, что его член полностью окружен теплом, которое может дать только женщина. Несмотря на то, что он мог взорваться в любой момент, Наруто хотел, чтобы женщина наслаждалась им так же сильно, как он был полон решимости продолжать до тех пор, пока она не достигнет кульминации.
Пока их тела продолжали двигаться и корчиться от удовольствия, Тсуме посмотрела через плечо. Наруто всегда поражало, когда некоторые люди описывали своих любовников в постели, как животных. И предположил, что эти люди никогда не были с Инузука, ведь сейчас казалось, что Тсуме смотрела на него не только жадным и похотливым взглядом, который блондин получал и от других возлюбленных, включая саму Тсуме. Те страстные взгляды всегда кричали ему: 'Ты мне нужен!' или 'Я хочу, чтобы ты меня испортил!' Однако взгляды, которые он получал от Тсуме или Ханы, говорили: 'Ты моя вторая половинка'. У него не было такого же сексуального подтекста, но в то же время он подразумевал какое-то более глубокое значение. Узумаки полагал, что в каком-то смысле в данный момент Тсуме была обеспокоена из-за того, что они были словно муж и жена.
Тсуме отвела взгляд и опустила голову, глядя в сторону леса, при этом поменяв угол проникновения, отчего ее стоны с каждым толчком становились все более громкими, а когда она оглядывалась, ее глаза были наполнены страстью, которая могла быть только у человека. Наруто улыбнулся и хотел сказать 'с возвращением', но едва успел выговорить первый слог, как она схватила его за куртку и притянула к себе для горячего поцелуя. Пока их языки сражались друг с другом, Наруто протянул руку, приласкав ее грудь, но она оттолкнула его. Тсуме последовала за ним назад, пока он не приземлился на спину, и села на него спиной к нему.
— Что?! — удивился Наруто, глядя на свою возлюбленную.
Тсуме развернулась, по-прежнему насаженная на толстый член блондина, и, когда уже была с ним лицом к лицу, сказала:
— Тс-с, я хочу, чтобы ты сидел и смотрел, как я беру то, в чем ты отказывал мне последние несколько недель.
Сказав это, женщина опустила ноги на землю и широко их раздвинула. Затем она использовала свои мощные бедра, медленно подняв свое тело и дав Наруто великолепный вид на то, как его член сантиметр за сантиметром выходил из ее тоннеля любви.
Когда внутри нее оставался только кончик, Инузука так же медленно опустилась, заставляя их обоих шипеть от удовольствия. Оказавшись полностью насаженной на член блондина, Тсуме просто начала процесс заново,только теперь с каждым разом движения становились все быстрее. Спустя несколько минут женщина уже не сдерживалась, быстро прыгая на члене вверх и вниз и вскрикивая от наслаждения в знак одобрения его размеру, благодаря которому его член постоянно при входе в неё раздвигал внутренности и врезался в самое заветное местечко. Ей также помогал Наруто, не давая передышек и не позволяя замедлиться, быстро двигая бедрами на каждом взмахе.
Руки Тсуме, которые до этого покоились на коленях, пока она поднималась и опускалась, двинулись к груди ее молодого возлюбленного, и, когда Инузука приблизилась к своему оргазму, глядя ему в глаза, она застонала:
— Я... я скучала по этому... не просто... секс... Ох... Связь тоже. Ты ведь тоже чувствуешь это, не так ли?
Наруто встретил ее пристальный взгляд, и хотя там сейчас была страсть, он мог видеть отголоски ее животных инстинктов, которые мелькали ранее. Узумаки понял, что для Тсуме это была не просто интрижка, и пусть на самом деле она не говорила ничего такого на словах, зато это всё передал взгляд её звериной сущности.
'Ты моя вторая половинка'.
Наруто вытащил руки из-под бедер своей возлюбленной и, обхватив лицо, притянул ее губы к своим:
— Я знаю.
Они целовались страстно и нежно, когда их обоих с головой накрыл оргазм. Наруто выпустил все, что сдерживал последние три недели, глубоко во влагалище Тсуме, и лишь после того, как ее внутренности были заполнены, она разорвала поцелуй и села. Женщина медленно поднялась с пронзающего ее члена и зависла над ним, позволив некоторому количеству спермы, смешанной с ее собственными любовными соками, вытечь и покрыть его член. Затем она расслабилась, снова усаживаясь на парня, убедившись, что не насадилась обратно на его член, и, используя киску, стала втирать их объединенные жидкости в его кожу. После недолгих манипуляций Инузука наклонилась, отчего голова оказалась на груди Наруто. Прислушиваясь к сердцебиению блондина, глава клана стала дожидаться, когда оно вернется к нормальному ритму. Как только это произошло, Тсуме, поглаживая его грудь, спросила:
