— Есть, капитан. — откликнулся пилот.
— А что сейчас известно об этом центре "Цербера", командир? — спросил Кайден.
— Не так много. — Андерсон переключил экраны. — Сейчас он заброшен, разрушается под влиянием разбушевавшейся флоры Прагии. Кстати, это также касается вас, Аленко, как биотика. Есть сведения, что в этом центре "Цербер" работал над исследованием биотического потенциала человеческой расы.
— Я что-то слышал от одного из преподавателей, когда был на "Нулевом Скачке". О Подопытной Ноль. Наставник утверждал, что это была носительница просто вулканического уровня силы биотической энергии.
— Девочка? — уточнил Найлус.
— Да. — подтвердил Аленко. — Наставник характеризовал её как ребёнка. Откуда ему было известно об этом... не знаю. На станции не практиковалась... излишняя откровенность и осуждалась открытость.
— Тогда тем более нам необходимо начать с этого центра, командир. — сказал Сарен. — Если Церберу удалось поставить себе на службу людей с таким биотическим потенциалом — у "нормалов" шансов выстоять меньше, чем было совсем недавно.
— В том, что "Цербер" продолжает работу в этом направлении, думаю, ни у кого нет никаких сомнений, коллеги. — Андерсон переключил экраны. — Один покинутый центр не означает ещё окончательного закрытия соответствующей программы исследований и прекращения соответствующей деятельности. Тогда поступим как и планировали: следуем к Прагии, одновременно уточняем и корректируем план нашей будущей работы. Вопросы? Все свободны. Шепард, задержитесь.
Подождав, пока погаснут все экраны и участники совещания выйдут за пределы каюты, Андерсон встал, закрыл дверь на замок и повернулся к старпому:
— Придётся включить потенциал Аленко, Шепард. Без него на Прагии нам делать нечего. — командир фрегата взял со своего рабочего стола лежавший экраном вниз ридер. — Ознакомьтесь. Я не стал говорить об этом при всех и при Кайдене. Но с этим нам придётся столкнуться. Сарен и Найлус в курсе, но они обещали молчать, равно как и Явик.
— Дети-биотики? Похищаемые с Земли и с колоний землян в Большом Космосе? — спросил Шепард, ознакомившись с текстами ридера. — Силой похищаемые? То то в мою бытность беспризорником я часто натыкался взглядом на бигборды с надписями "Служба поиска детей". Правда там, под фотографиями исчезнувших мальчиков и девочек почти никогда не говорилось, что некоторые из пропавших детей обладают биотическим потенциалом. Полагаете, Аленко выдержит подобный контакт?
— Обязан будет выдержать. — сказал Андерсон, возвращая ридер на стол. — Вы были правы, избавив его от мигреней и сопутствующих работе устаревшего имплантата проблем. Но всё меняется. Мы должны отрезать от Цербера кусочек за кусочком, не давая ему регенерировать и находить новые жертвы. Есть легенда об этой Подопытной Ноль. Она вроде бы была единственной, кто сумел вырваться с Прагии. А потом её следы теряются. Просто вторая Брукс какая-то.
— Психика у неё... изломанная. С трудом представляю, что "Цербер" обошёлся в работе с ней без экстремальных методов.
— Это нам и предстоит выяснить. А выяснив, понять, какое место займёт эта девушка в нашей команде, Джон.
— Предполагаете, что она...
— Она — воин. Вряд ли она осталась кисейной барышней. Если я правильно понимаю "Цербер" — он сделал из неё очередной образец сильнейшего оружия. Которое сумело ускользнуть от своего создателя.
— Информации о том, что кто-то с таким потенциалом проявлялся среди законопослушных органиков-людей до сих пор нет, командир. — Шепард закрыл свой инструментрон. — Значит...
— Значит, она на стороне незаконопослушных органиков. И не обязательно людей. И вполне возможно, Цербер тоже среди этих незаконопослушных присутствует. Только вот его роль в этом коктейле мне теперь неясна. Я сомневаюсь, Джон, что она сдастся или сдалась Церберу. Скорее всего она "зависла" где-то между. Между Цербером и незаконопослушными, проще говоря — криминальными, проблемными элементами. Вполне возможно, что в силу своего вулканического потенциала, она так и не присоединилась окончательно ни к какой группировке. Иными словами, она привыкла жить и действовать самостоятельно. В одиночку. Только вот... психологию земной женщины вряд ли церберовцы смогли сломать окончательно. Она нуждается в тех, кто поймёт, примет и защитит её. Её нельзя отдавать ни прислужникам Жнецов, ни самим Жнецам, ни тем, кто стоит за Жнецами.
— Тогда...
— Прагию мы оставляем на финал, силами крейсера и фрегата прочёсываем Нубийский Простор. А дальше я предварительно планирую, Джон, Эту Хоккинга. Мне не дают покоя молотильщики и роль "Цербера" в их подчинении своей воле. — Андерсон на несколько минут включил экран инструментрона, где высветилась точная карта звёздного скопления.
— Мне — тоже, командир. Вот только сомневаюсь, что нам не придётся возвращаться впоследствии хотя бы в некоторые из казалось бы отработанных звёздных систем. — сказал Шепард.
— Всё может измениться, Шепард. Начинается, как вы понимаете, реальная, большая война. Увы, война на несколько фронтов. А потому в её ходе мы будем обязаны непременно повторно и даже — не один раз — посетить уже отработанные системы. Здесь вы правы. Но — это будет потом. А сейчас мы будем делать то, что удалось спланировать и связать с ресурсной базой отряда. Так что — с этого дня мы работаем в режиме мобилизации. А фактически — в условиях войны.
— Ясно, сэр. — Шепард подобрался, уловил разрешающий жест и покинул каюту командира фрегата.
Мобилизация. Нубийский простор. Прочёсывание звёздной системы
На следующий день Джеф Моро объявил по громкой связи, что фрегат и крейсер благополучно прибыли в пределы Нубийского Простора. Согласно классификации, принятой за основу человечеством, названия в регионе имели египетское происхождение.
— Следуем в систему Дакка, капитан. — полуобернувшись Моро взглянул на вошедшего в пилотскую кабину старпома и добавил. — К прочёсыванию всё готово. Локаторы у "Волги" — просто конфетка. Но всё равно — моя птичка быстрее и незаметнее. Ей и лезть в щели, коих тут немало.
— Время, Джеф?
— — К восемнадцати ноль-ноль выйдем в систему. Там начнём прочёсывание.
— Хорошо. — Шепард развернулся и покинул кабину пилотов, спускаясь к себе в "выгородку". Пока была возможность, надо было о многом подумать и многое решить.
— Внимание по кораблю. — раздался по трансляции голос Андерсона. — Корабль меняет курс и следует в звёздную систему Кертаси. Система Дакка перепланирована на финал работ по прочёсыванию области. Повторяю, корабль следует в систему Кертаси.
Изменения в плане работы Шепард воспринял нормативно — он предполагал, что Андерсон обратил внимание на достаточно высокую численность планет в звёздной системе Дакка, сравнил цифры с численностью планет в системах Кертаси и Калабша. Включившиеся настенные экраны начали трансляцию карт с отметками кораблей и близлежащих небесных тел.
В шестнадцать тридцать фрегат вошёл в систему Кертаси и уменьшил скорость, ожидая подхода крейсера. На постах локационной разведки царило оживление — там уже вовсю обсуждали получаемые данные. На то, что в системе была только одна планета — Нореса — специалисты обращали мало внимания, их интересовало подтверждение гипотезы о поглощении остальных планет светилом системы. Шепард, развернув инструментрон, отметил, что Нореса, обычный метано-аммиачный ледяной гигант, окружена скоплением разноразмерных ледяных лун, обратив внимание на красоту стареющей звезды — гиганта Кертасси — старой звезды с низким содержанием металла, относящейся к популяции второго типа и в общих чертах сходной с Арктуром. Светофильтры позволили видеодатчикам безопасно транслировать изображение шара Кертасси на экраны кораблей и люди временами, отвлекаясь от текущих дел, вглядывались в свечение звезды.
— Локационная разведка закончена. — доложил специалист-локаторщик. — Данные переданы на обработку и хранение. Отлёт из системы — возможен.
— По местам стоять к отлёту — распорядился вахтенный офицер фрегата. Шепард отметил, как опадают индикаторы мощности излучения локаторов разведкрейсера — Светлана тоже распорядилась готовить корабль к перелёту в следующую звёздную систему. Бросив взгляд на уменшавшееся в размерах светило, Шепард подумал о том, что даже такая маленькая, с единственной сохранившейся планетой звёздная система будет, вне всякого сомнения, подвергнута удару флотов Жнецов.
— Курс — система Калабша. — распорядился Андерсон по командирским спикерам.
— Прибытие — в час двадцать пять. — доложил по командирскому каналу Моро, видимо, уже проложивший курс и сделавший необходимые расчёты. — Корабль на курсе. Всё штатно.
— Принял. — отозвался Андерсон. — Вахтенной группе — смена.
— Смена произведена. — через десять минут отозвался старший вахтенный фрегата. — Всё штатно. Бортовое время — восемнадцать часов тридцать минут. Отклонений от план-графика нет.
— Принял. Поддерживать маршевый режим. — распорядился командир фрегата.
Вхождение в пределы звёздной системы Калабша прошло точно в назначенное время. Поддерживая маршевый режим, фрегат и крейсер, включив локационные комплексы, двинулись к планете Тефнут — водородно-гелиевому гиганту, ближайшей к ретранслятору Нубийского Простора заправочной станции. Старпом помнил из Звёздной Лоции, что через Тефнут путь лежал к Пределу и к системам Терминус, а следовательно, это место уже не могло не обрасти соответствующей инфраструктурой, ориентированной на максимальное удовлетворение потребностей самых разных посетителей. Хотя Шепард и не был фанатом рекламы, он помнил девиз Тефнута: "Как дома, только — лучше". Здесь действительно было почти всё, что мог пожелать разумный органик, как из числа разрешённого и обычного, так и из состава запрещённых и необычных вещей, товаров, предметов, услуг. Разнообразные развлекательные шоу, эскорт-услуги самого разного уровня, психоактивные вещества, большинство которых безуспешно запрещались Советом Цитадели.
Ближайшая к местному светилу планета Ямм на 90 и более процентов была покрыта водой, обладала водородно-кислородной атмосферой, что обеспечивало ей прочный статус обитаемого, пусть и невероятно тяжёлого для слабых органиков мира. Жара уверенно достигала отметки пятьдесят и больше градусов, а ночной холод не менее уверенно опускал столбик старинного термометра на отметку в 25 градусов. Обычными явлениями для Ямма были ураганы, скорость которых достигала двухсот пятидесяти километров в час. Самой распространённой формой местной жизни были ядовитые водоросли, образовавшие целые плавучие острова, протянувшиеся на многие километры. Один из видов углеводородных водорослей, произраставших на Ямме, как оказалось, стало возможно использовать в качестве биотоплива и его разведение быстро стало основой местной планетной экономики. Ямм поставлял также на соседнюю планету неограниченные объёмы свежей воды, разнообразных водных обитателей и на все эти товары распространялись большие скидки, привлекавшие множество потребителей из сопредельных систем.
Диспетчера местной службы управления движением определив, что имеют дело с военными кораблями Альянса, один из которых является крейсером, быстро теряли к ним интерес, стремясь побыстрее спровадить пришельцев за пределы звёздной системы.
На постах локаторщиков развернулось соревнование — кто быстрее и полнее отсканирует звёздную систему и планеты и соберёт больше данных. Марк купался в потоках совершенно лишённой даже намёка на шифровку информации, складируя на накопители крейсера и фрегата копии наиболее важных и ценных данных. Шепард, плотно поужинав бортпайком, уточнил у Моро время прибытия в третью звёздную систему — ту самую Дакку и узнав, что вход в систему расчётно определён на отметке девяти часов утра, решил отоспаться. В том, что в Дакке придётся делать не только облёт системы, но и высадку, старпом уже не сомневался.
Проснувшись в семь часов, Шепард нашарил взглядом экраны забортной обстановки. Корабль уже подходил к границе системы Дакка. Позавтракав, Шепард устроился за рабочим столом и пододвинул к себе ридеры с информацией по биотикам и по "Нулевому скачку". Отдельная стопка ридеров содержала информацию о пропавших за последние тридцать лет детях, исчезнувших из Солнечной системы и с земных колоний за её пределами.
— Бортовое время — девять часов ровно. Корабль вошёл в систему Дакка. — доложил по громкой общекорабельной связи вахтенный офицер фрегата. — Группе высадки капитана Шепарда — начать подготовку к работе на Прагии.
Пятая планета системы — холодная Зирнитра имела чрезвычайно низкую плотность и предположительно состояла из водяного льда, сконцентрированного вокруг маленького каменного ядра. При этом количество ценных полезных ископаемых, заключённых в столь небольшой объём было поистине огромно — планета относилась к категории богатых на ценные минералы планет. Проблема была в том, что далеко не у всех рас всегда хватало ресурсов на длительное исследование столь сложной и холодной планеты. Получив точную карту этого небесного тела и карты окружающего пространства, оба корабля передвинулись к четвёртой планете звёздной системы — водородно-гелиевому газовому гиганту Гамаюну, окружённому шестью большими ледяными лунами.
Отвлёкшись от изучения материалов по биотикам-людям, Шепард переключил экраны и один из них высветил изображения, до сих пор недоступные широкой разумной органической общественности Млечного Пути: картинки с места находки хорошо сохранившихся обломков древнего космолёта. Непривычные контуры и обводы подтверждали вывод, который большинство органиков делали на основании знакомства с единственным обнародованным изображением — план-схемой внутренних помещений корабля: команда звездолёта не была прямоходящей. Как оказался на луне, названной Жигуль, этот древний звездолёт? Откуда он пришёл, из какого уголка Млечного Пути? Здесь было больше вопросов, чем ответов. Одно присутствие этих обломков на ныне холодной луне утверждало со всей определённостью недопустимость гибели разумной органической жизни в масштабах исследованной части Галактики Млечный Путь — ведь столько уголков ещё ждало своих первооткрывателей, столько ретрансляторов оставались мёртвыми, глухими и немыми, неактивированными. Просмотрев ещё несколько десятков изображений, отснятых турианским военным кораблём-разведчиком, Шепард проводил взглядом отступавший назад шар газового гиганта.
Впереди уже красовался Алконост — стандартный ледяной гигант, окружённый метано-аммиачной атмосферой и обладавший сильным магнитным полем — полезным свойством для кораблей, нуждавшихся в сбросе заряда с двигателя.
Покопавшись в файлах настольного инструментрона, Шепард узнал, что название планеты в русском искусстве и легендах обозначало райскую птицу с головой и руками земной человеческой девушки. Пение Алконоста по преданиям было настолько прекрасным, что услышавший его смертный разумный забывал обо всём на свете. На сохранившихся изображениях птица изображалась с короной на голове а в руках держала райский цветок или развёрнутый свиток с изречением о воздаянии в раю за праведную жизнь на земле.
