Средняя система с четырьмя планетами встретила корабли отряда обычно. Первой под сканеры фрегата и крейсера попала Рихали — типичный водородно-гелиевый гигант, окружённый небольшими спутниками. Отметив в базе данных наличие подтверждённых умеренных запасов полезных ископаемых, специалисты отряда направили сканеры кораблей на следующую планету звёздной системы, не забывая накрывать конусами излучения окружающее пространство.
Линосса — второй водородно-гелиевый гигант в системе, окружённый кольцами из обломков искусственного происхождения. Старпом отметил включение дополнительных сканеров: спецы фрегата и крейсера приняли решение использовать пребывание отряда в системе по полной программе, выделив резервные ресурсы для получения более точной информации о хрупких и древних частях этих обломков, в которых только недавно были обнаружены нанотехматериалы.
Линосса, по всей вероятности, как свидетельствовал Свод Результатов исследований, активно использовалась обитателями следующей, более близкорасположенной к местному светилу планеты — Этамиса. Жители Этамиса, эти, безусловно, разумные существа, добывали на Линоссе гелий-третий, а может быть — и что-нибудь другое. Шепард включил ещё два экрана, отрегулировал фокусное расстояние и уровень чёткости изображения, долго смотрел на Этамис.
Планета-сад, столь редкая в исследованном пространстве Млечного Пути, была, однозначно, атакована из космоса. На берегах высохших океанов виднелись кратеры от ковровых бомбардировок, проведённых по самым скромным оценкам, не меньше чем кинетическими орудиями кораблей класса дредноута. Такая варварская бомбардировка не могла остаться без тяжёлых последствий — Шепард предполагал, что именно в результате их проведения атмосфера планеты была практически полностью уничтожена. Детали процесса, приведшего к такому результату, старпома сейчас не интересовали — важно было то, что двадцать-сорок миллионов лет здесь, на этой планете, существовала культура, представители которой сумели осуществить выход в космос.
Получалось, что обитатели этой планеты могли жить и действовать в эпоху всевластия легендарных Левиафанов и только потом начался страшный период результативных Жатв, с машинным постоянством осуществляемых Жнецами. Прочитав ещё несколько текстов из ридера, Шепард одними уголками губ усмехнулся: осторожные учёные опасались делать чёткие выводы — двадцать или сорок миллионов лет в любом случае внушали уважение, потому ни оценить численность населения этой планеты, ни понять, была ли она материнским, ключевым, родным миром погибшей цивилизации, или же всего навсего являлась пусть и единственной, в чём были сомнения, но всё же колонией, современные Шепарду высоколобые, как и их предшественники, так и не сумели. Для исследователей такие древние периоды на девяносто процентов были настоящей "террой инкогнитой", в пределах они чувствовали себя слишком неуверенно.
Спектр не знал, что Явик также внимательно рассматривает Этамис на настенных экранах своей каютки, перебирая и перечитывая на своём инструментроне полученные от Таэлы файлы. Обитатели Этамиса были намного старше даже иннусанонцев, предшественников протеан. Всё же сто двадцать пять тысяч лет — это не миллион и не несколько миллионов. Воин древней расы понимал, насколько условна принятая разумными органиками хронология, но чувствовал — обитатели Этамиса были незимеримо старше любой из известных протеанам древнейших и древних рас.
Засверкали в лучах местного светила дополнительные силовые поля, окутывавшие оба корабля — отряд приблизился к первой планете звёздной системы — Атахилю. Это была типичная венерианская "теплица", которую также не обошла разразившаяся в глубокой древности в этой звёздной системе война — на ней были заметны несколько огромных кратеров, а также присутствовали и другие следы, характерные для последствий орбитальных бомбардировок. Близость к светилу позволила планете сохранить плотную атмосферу, предполагалось также, что в силу малозаселённости и высокой температуры поверхности оппоненты обитателей Этамиса не ставили перед собой цель превратить Атахиль в каменный мёртвый булыжник — им было важно уничтожить только опорные пункты, именовавшиеся современными Шепарду разумными органиками аванпостами.
— Внимание по кораблю. Система Шварцшильда отработана полностью. Фрегат и крейсер направляются к звёздной системе Верр. — донёсся по общекорабельной трансляции голос главного вахтенного фрегата.
Вернувшийся к изучению материалов по биотике, Шепард краем глаза отметил, что корабль выполнил разворот и теперь направлялся по кратчайшему пути к границе системы. Предстоял перегон, на который, согласно плану было выделено не больше пяти часов. Старпом встал, прошёлся по "выгородке", обвёл взглядом настенные экраны. Работа отряда только начиналась, а уже сколько признаков богатейшей истории разумной органической, да и не только органической жизни были найдены и буквально вопили о недопустимости успеха очередной Жатвы. Дни истекали стремительно и неуклонно, три календарных года до Удара начали ощутимо таять.
Пройдясь по кораблю, Шепард зашёл в пилотскую кабину, постоял, всматриваясь в усеянный мириадами звёзд чёрно-серый ковёр. Моро, понимая состояние Шепарда молчал, изредка точными и скупыми движениями исправляя что-то в настройках автопилота.
В небольшой каютке, созданной стараниями техников фрегата у рабочего стола возился Мордин. На появление Шепарда учёный никак не отреагировал, полностью уйдя в работу.
— Много работы, Шепард. Очень много работы. — сказал Солус, не отрывая взгляда от окуляров микроскопа. — Очень много работы, а времени очень мало. Очень мало. Я должен был поблагодарить вас после того как поблагодарил капитана за эту каюту. Благодарю вас сейчас. Знаю, что в проекте корабля она не была предусмотрена и знаю, что вы предполагали — я обязательно превращу её в лабораторию. Склонен жить там, где работаю. К счастью, сейчас нет необходимости разворачивать приборы и оборудование в полной мере, но и то, что уже есть — обнадёживает. Смотрели на Этамис?
— Да, Мордин. — кивнул Шепард, останавливаясь справа и чуть сзади хлопотавшего у микроскопов и центрифуги саларианца.
— Тридцать, сорок миллионов лет, Шепард. Тридцать-сорок лет. Улавливаете соответствие?
— Да. — Шепард коротко кивнул, что сразу же заметил чуткий саларианец:
— Как всё же жаль, что мы, саларианцы, при всей своей быстроте не сумели достичь столь же высокой эффективности нашей работы. Всё время мы тратим основные ресурсы на войну. Не только саларианцы, к сожалению.
— На Этамисе тоже была война. — отметил старпом.
— Но ковровые орбитальные бомбардировки — это не война, это — геноцид, уничтожение огромных масс гражданского, невоюющего населения. — вспыхнул Мордин. — Хотя... Понимаю, мы вышли в космос и поняли, что теперь невоюющего населения, случись что, просто не будет. Планеты маленькие, флоты большие и защищать свои дома придётся всем и каждому. Пришлось. Тридцать-сорок миллионов лет назад наши предшественники уже это знали. Добраться бы до заводил этого негативного процесса.
— Уверены, что есть заводилы?
— Даже знаю имя. Левиафаны. Миллиард лет они владели Галактикой. И правили так, как желали и хотели. Потом — ввергли жизнь в Галактике в хаос, обернувшийся многочисленными войнами. — переключив режимы экранов на стенах "выгородки", Мордин распрямился, разминая чуть затёкшие плечи под лабораторным мягким комбинезоном. — Старость — не радость, как говорите вы, земляне. Только не надо убеждать меня в том, что я молод. Если я и молод — то только душой. А тело... Увы. Тело всё чаще и всё фундаментальнее меня подводит. Если бы не подготовка, которую я прошёл в отрядах ГОР, я был бы не меньшей развалиной, чем многие, многие мои соплеменники. Знаете, Шепард, если вам удалось найти контакт с Жнецом-наблюдателем, то у нас у всех есть шанс. Шанс выжить.
— Он всегда есть, Мордин. — Шепард опустился в рабочее кресло, наблюдая, как профессор быстро передвигается от рабочего стола к укладкам с реактивами и приборами и спешит обратно, изредка что-то отмечая на настольном инструментроне.
— Согласен, всегда есть. Реализовать бы его. Наша работа только начинается, но объёмы её... по-хорошему просто потрясают. Никогда не думал, что мне удастся принять участие в столь длительной экспедиции, увидеть столько миров. Кстати, Шепард...
— Если мы наедине, профессор, называйте меня по имени.
— Хорошо... Джон. — Мордин склонился, выдвинул один из ящиков, достал два ридера. — Я приготовил вам тут материалы по биотикам и по молотильщикам. — он передал ридеры старпому. — Бессонница, чувство утекающего времени. Вот ночами и собирал. Кое-что — из архивов ГОР. Нам теперь потребуется знать каждую мелочь и иметь в наших рядах всех возможных союзников. — губы саларианца вытянулись в упрямую едва заметную линию. — Столько работы, столько возможностей, столько перспектив и сдаться? Погибнуть? Нет. — в глазах старика-профессора блеснул молодой огонь. — Вы правы, Джон. Нам нужно подтолкнуть разумных органиков к деятельности. Пусть мы, каждая цивилизация, будем, скорее всего, бороться в изоляции... Я знаю, что Жнецы смогут отключить ретрансляторы и тогда... Тогда каждая раса будет биться с войсками "креветок" в одиночку в своих материнских звёздных системах... Пусть они и обязательно попытаются лишить нас топлива, разрушив направленными ударами флотов главные топливные склады в системах... Но мы не можем сдаваться. Не можем. Слишком много работы. Но потери будут... Какие будут огромные потери... Наша многонаправленность...
— Сохранится. Жнецы хотят нас уничтожить. В этом их задача и они узки в своём стремлении. — сказал старпом.
— Да... Вы правы. Они — узки. Мы сможем их охватить, лишить манёвра... — размышляя, сказал Солус, склоняясь над центрифугой, откидывая крышку и лапой в изолирующей перчатке доставая оттуда укладку с пробирками. — Но сколько же разумных органиков поляжет. Вы правы, нам нужна поддержка синтетиков. Догадываюсь, что синтеты разделились на две неравные в своём потенциале и в своей направленности части: патриотов и еретиков. Это... так свойственно органикам. Но синтеты это свойство раскроют по-новому. Не смогут не раскрыть по-новому. Ваш Марк... Вы сумели поставить себе на службу творение вашего "Цербера". Он... прекрасный собеседник. Знаете, когда у меня бессонница, я часто прихожу к нему и мы беседуем на самые разные темы. Видеть рядом высоченного киборга, способного держать в руках весь Экстранет и одновременно — говорящего с тобой как с равным себе, ощущать его мощь, умную силу... Это... тонизирует, Шепард, заставляет желать и стремиться к чему-то большему. Бессонница перестала оказывать на меня своё разрушающее влияние, Джон. Благодаря Марку. Он... своеобразен, если даже и сделан по вашему образу и подобию. Настоящая личность. Иметь его среди союзников и друзей-партнёров — ценно. Простите, Джон. Время технологического перерыва заканчивается. Мне надо провести ещё серию экспериментов.
— Тогда, возможно, изредка я буду составлять вам компанию в ваших беседах с Марком, Мордин. — сказал Шепард, вставая и направляясь к дверям каютки.
— Буду рад, Шепард. — переключаясь на рабочий настрой, пробормотал саларианец, открывая крышку второго настольного инструментрона и пробегая по сенсорам его клавиатуры гибкими пальцами обеих рук. Похоже, слепой десятипальцевый метод набора текста дети саларианцев изучали наравне с азбукой — Шепард едва смог различать движения отдельных пальцев лап салара.
Четыре часа Шепард потратил на внимательное изучение материалов, предоставленных Солусом. ГОР ещё раз подтвердила свою высокую квалификацию — повторов и аналогов с общеизвестными материалами в файлах обоих ридеров не было. Только новая информация.
Час он провёл среди офицеров фрегата, собравшихся за раскладными столами для приёма пищи. Для кого-то из них это был завтрак, для кого-то — обед, а для кого-то — ужин. Рваный график питания был обычным для боевых условий, в которых часто приходилось действовать носившим погоны ВКС Альянса систем и войск Турианской Иерархии. Явик хранил молчание, внимательно прислушиваясь к разговорам соседей и обдумывая услышанное за столами. Найлус и Сарен по обыкновению тихо обсуждали события в Корпусе и в Пространстве Иерархии. Аленко с интересом изучал переданную Шепардом на его инструментрон часть информации о биотиках.
— Корабль в системе Верр. Локационным сменам — на посты. Активируются излучатели. — главный вахтенный офицер фрегата по громкой связи объявил об окончании очередного периода "ожидания". Столы исчезли в стенах, дневальные быстро разобрались с приборами и посудой и вернулись к своим постам.
Небольшая система с тремя планетами оказалась под прицелами сканеров фрегата и крейсера. Серао, Алуса, Коранг — такой порядок облёта системы высветился на одном из настенных экранов в старпомовской "выгородке". Водородно-гелиевый газовый гигант Серао был известен и даже знаменит своими огромными грозовыми областями, одна из которых располагалась в северном, а другая — в южном полушарии. Гелия-третьего здесь было больше, чем на Алусе, но слишком бурная атмосфера газового гиганта делала добычу слишком затратной и корпорации обратили внимание на Алусу, оставив Серао в качестве резерва и рассчитывая на то, что в будущем, возможно, техника позволит удешевить процесс добычи и сделать его менее затратным и опасным. Пока же обладавший более чем восемьюдесятью спутников Серао привлекал только исследователей и учёных, среди которых первенствовали азари, владевшие построенной на одной из крупных лун гиганта наблюдательной станцией.
Несколько минут полюбовавшись на буйство штормов, в очередной раз властвующих над планетой, Шепард подождал, пока фрегат выполнит сход с орбиты газового гиганта и направится к следующей планете. Марк приготовил очередную порцию свежих материалов по биотике и их требовалось изучить до прибытия к майору Кайлу.
Маленький и плотный ледяной гигант — планета Аллуса — встретил корабли отряда суетой многочисленных грузовых кораблей вокруг нескольких автоматических топливных станций, заправлявших грузовики гелием-третьим. Датчики корабля передали на экраны информацию о высоком содержании на Аллусе воды, аммиака и метана. Активность добывающих компаний здесь была очень высокой — разумные органики явно торопились исчерпать ресурсы Аллусы как можно быстрее.
Бросив быстрый взгляд на общую диаграмму активности корпораций, показывавшую прогресс за последние два-три десятка лет, Шепард отметил, что причин столь резкого скачка может быть слишком много и среди них — ощущение надвигавшейся на галактику угрозы.
Локаторы кораблей уже вовсю ощупывали первую, самую ближайшую к светилу системы планету Коранг, отмечая высокую плотность и бурную тектоническую активность, фиксируя высокий уровень содержания тяжелых элементов. Этот мир был богат минералами, но удалённость планеты от ретранслятора делала их активную добычу невыгодной. Только несколько недель назад экономические обозреватели отметили активизацию профильных корпораций, начавших подтягивать к планете строительные и монтажные отряды на грузовых кораблях и раздумывавших о присылке кораблей "эскадр освоения". Метан, аммиак и водяные пары складывались на Коранге в первобытный бульон, существовавший когда-то и на Земле. Планета словно медлила, не решаясь стать колыбелью органической, пусть и неизбежно очень своеобразной жизни. Индикаторы экранов показали, что датчики локаторов и сканеров отметили наличие простых декстроаминокислот, означавших прохождение подготовительных к возникновению реальной органической жизни этапов, но светило системы — красный карлик Керр излучал в почти что всём исследованном и известном диапазоне слишком скупо, заставляя поверхность Коранга испытывать нешуточный энергетический голод, преодолеть который могла только вулканическая активность, также прилежно отмеченная датчиками.
