Аламиэль. Борьба за секрет. (главы 1-22)

— Куда вы собирались идти?

— Никуда!

— Зачем?

— Просто так!

— Кто об этом знал? — это Рион спросил зря. И так ясно, что дети отправились гулять без спросу, кто ж их в лес отпустит?

— Что ты видела?

— Ничего!

Примерно так выглядел весь их разговор. Сколько мы намучились, пока не добились единственной фразы "Не пойду к Яме, не пойдууу!". К какой еще яме?

Оказалось, так местные зовут рощицу в низине. Детям туда ходить запрещают, потому что змей много, а после осенних дождей еще и в грязи завязнуть проще простого. Но, кто ж слушает запретов взрослых?

С помощью матери все-таки выяснилось, что по дороге дети поссорились из-за удочки, мальчик пошел к пруду короткой дорогой через Яму, а девочка по тропе. И дошла только она.

Мы прошли Яму насквозь, нашли искомый пруд, отпарвились обратно — никаких следов. Может, он куда-то свернул не туда? Я яме темно, сыро и поди разбери куда идешь. Солнца за мрачными кронами не видать. Прошло не меньше часа, мы порядком устали бродить в зарослях. Что за зверь утащил ребенка? Пришлось вернуться, еще раз расспросить родственников жертв, и окончательно убедиться — все-таки следы ведут к Яме. Мужик проходил мимо и, не решившись показываться дома пьяным, мог решить заночевать в лесу. Грибов в Яме всегда было много. Трав тоже. Мы решили еще раз обыскать низину.

Озеро было небольшим и черным, с болотистыми заросшими берегами, так что приближаться не рекомендовалось — кто его знает, где кончается земля и начинается вода и грязь? Только ближе к центру омута трава и ряска расступались, обнажая зеркальную поверхность. Но меня привлекла не она, а цветы, растущие ближе к берегу. Золотистые, похожие на большие кувшинки, такие красивые...

Мелани тоже оценила это чудо природы, негромко заметив, что такие цветы, наверное, стоят немало, ведь растут только в таких вот дремучих лесах! Леандр тут же вызвался достать несколько для "девушки, способной затмить их красотой", и вот уже несколько минут пытался подобраться поближе, преодолевая врожденную водобоязнь. К его огромному сожалению оказалось, что сорвать цветы можно, лишь искупавшись.

— Это, в самом деле, редкое растение, — заметил Айвер. — Хотелось бы мне изучить его свойства. Кажется, что-то я читал такое... Сейчас вспомню...

Леандр наконец решился. "Они недалеко, а я в сапогах, может даже не особенно намокну..."

Я честно предлагала помощь, но вампир отказался. Неужели ради Мел? Как у него серьезно-то...

— Ладно, сам слетаю, — пожалел вампира Айвер, но тот вдруг уперся, не желая выглядеть слабаком. И все-таки полез в воду.

— Стой! — не своим голосом закричала Сиелла. Леандр дернулся назад, поскользнулся и сел прямо в воду. К счастью, там было еще совсем мелко.

— Ты чего? — удивилась я.

— Нельзя трогать эти цветы! Вообще не приближайтесь к воде! Это приманка!

Приманка? Этот цветок? Он же такой красивый... Да ну, кому нужен обыкновенный цветочек? Тут люди-то почти не бывают в такой глуши!

— Она права. — Айвер внимательно смотрел на растение, уже не выказывая к нему прежнего интереса. — Я узнал его, хоть и не сразу. Самый пик цветения, мне даже сейчас хочется его достать и изучить. Сиелла молодец, что догадалась.

— Ага!

— Но как ты поняла? — удивилась Лира.

— Мне просто тоже хотелось его достать. А к чему он мне? Это был такой бред, что я удивилась и вспомнила одну из лекций по растительной нечисти.

— Запах вызывает желание заполучить его. А человеческий мозг уже сам придумывает причины. Животные же просто хотят его съесть. Самое сильное действие он оказывает на рассвете. Сиелла, проверь озеро на трупы.

Результат эксперимента оказался положительным. Все четверо лежали на дне, в весьма объеденном виде.

— Это наверняка те самые. Один, вроде, поменьше, — бормотала Сиелла, водя руками над водой. — Тяжело чувствовать в такой воде... Там еще животные, давно... И вроде еще человеческие кости.

— Не удивительно, за целое лето. Но ему не больше трех лет, цветов слишком мало. Странно только, что травница сразу его не опознала. Или опознала, но не удержалась перед желанием изучить? Сиелла, ты что творишь?

— Заморозить его хочу!

— Цветы убьешь, а корни останутся. Пищи у него на всю зиму хватит.

Рион предложил вырвать заразу с корнем, но поди до них доберись. Сиелла с таким злорадством предложила ему нырнуть, что рыцарь резко одумался. И правильно, ведь корни у хищного растения действуют не хуже осьминога, в чем мы убедились довольно скоро.

— Мелани, будешь приманкой, — решил Айвер.

— Ты что, я туда не полезу! Я боюсь! Пусть Рион поплавает!

— В доспехах и с мечами? Не говори глупостей. Ладно, вампир... нет, он плавать не умеет.

— Давайте я! — предложила Лира. — Я умею.

Айвер подумал и согласился. Маги приготовились "ловить" водяную тварь, а мы приготовились рубить. Рион обвязал Лиру прочной веревкой, чтобы растение не смогло ее утащить. А оно попыталось! Стоило девушке зайти по пояс...

— Меня что-то схватило!

Прежде чем кто-либо среагировал, Лира вонзила меч в невидимое нам что-то. Видимо, успешно, потому что вода явственно содрогнулась и пошла рябью. Лира взвизгнула и выскочила назад, к ее ноге тянулся новый корень.

— Есть!

Заклинание Сиеллы прикололо корень к земле. На выручку пленнику поспешили собратья: растение не чувствовало боли, но находиться на воздухе ему явно не нравилось. Скоро еще несколько корней было приколото, а прочие обрублены и сожжены. Айвер изучал обрубок.

— Можно отравить воду, но жалко животных. Можно сжечь все корни, чтоб добраться до стебля... — вспоминала Сиелла.

— Не выйдет. Мелкие корешки дежурят у сердцевины. Нырнуть не выйдет. Заморозить все озеро тоже не выход. А высушить его не получится, здесь родники.

Решили попробовать ледяные стрелы Сиеллы. Перед этим Айвер слевитировал к цветам и обвязал стебельки веревкой — оказалось, оторвать цветок почти нереально, настолько прочно они держатся. Зато теперь мы сразу поймем, когда главный стебель будет перерезан!

Ледяные лезвия врезались в воду, которая сильно уменьшала их скорость, но магия есть магия — Айвер добавил что-то к заклинанию, и дело пошло успешнее. Попытки где-то с двенадцатой цветы стали поддаваться, а после еще нескольких, уже направленных ударов, оторвались окончательно. Долгий и мокрый труд по извлечению остатков растения завершился полным успехом: мертвые корни не шевелились. Останки чудовища мы сожгли.

Оказалось, селяне искали пропавших людей в Яме и видели озеро — но отвлекаться на цветочки им было просто некогда. Следов не осталось, трупы в воде не плавали, поэтому люди бегло осмотрели берега и отправились искать дальше. И хорошо, а то еще неизвестно, сколько человек полегло бы в битве с растением.

Староста предлагал остаться еще на день, но мы не согласились. Воспоминание об упырях было слишком свежим, чтобы оставаться долго в одном и том же месте, рискуя быть найденными врагом. Придется ехать дальше, спешить... Вот так же было и в прошлый раз, когда нас преследовал хозяин Меча.

— Как же мне надоело убегать... Снова убегать, — вздохнула я.

— Невозможно прятаться вечно, — кивнул Айвер. — У меня есть мысль, как решить проблему раз и навсегда, но это требует тщательной подготовки, обдумывания...

— Короче, времени, которого у нас нет, демон бы побрал этого вампира! — заключила Сиелла.

Спросить счастливых селян про мертвую деревню мы так и не решились.

Еще день прошел без приключений, мы благополучно сменили лошадей в небольшом поместье какого-то дворянина, ни пустопорожнему титула, ни имени которого я не стала запоминать. Ночевали в очередной деревне, где маги ухитрились немножко подработать. Сиелла — от скуки, Айвер — из интереса, уж больно непростой случай попался. Ночью вампир облетел всю округу и убедился, что здесь шпионов не имеется, но задерживаться все равно не стали. Страх гнал нас вперед. Ночью нас нашел заколдованный голубь с непривычно коротким письмом от Анаэль: "Я боюсь за вас, лорд Рион. Интуиция подсказывает мне, что враг близко, он знает, где вас искать, не останавливайтесь. Умоляю!" — и мы ей поверили. Еще один день в дороге, благо крестьяне все-таки указали правильный путь... Когда солнце приблизилось к зениту в четвертый раз, мы наконец увидели красно-серые стены самого крупного города самого воинственного на континенте государства.

Саара! Столица Сарронского королевства. Милитаристическая политика властителя отражалась и на внешнем виде города: государственный флаг, гербы короля, принца и военачальников украшали все хоть сколько-то значимые здания. Штурмовать городскую и замковые стены решился бы лишь сумасшедший. В нарядах дворян то и дело попадались элементы доспехов, а одна важная дама украсила платье стальными пластинами с золотыми узорами. Оружие носили даже дети, причем бедняки не уступали господам, вырезая себе кинжалы и сабли из дерева. Мода, что с нее взять...

К сожалению, преступников здесь было ничуть не меньше, чем в пограничных городах, а наглости — и того больше. У Мелани дважды пытались свистнуть кошелек, Леандра рискнули грабить даже несмотря на цвет лица, а Рион получил вызов на поединок от зарвавшегося дворянчика, проявившего неуважение к иностранцам и не ожидавшего аналогичного ответа. Последнее отняло больше всего времени и нервов — просто убить нахала было бы невежливо, не принято это в высшем обществе... Ну надо было дать ему хоть немного посопротивляться, в самом деле! Рион честно сдерживался. Конечно, юноша показал блестящую технику, но один Сарронский меч против двух пальтерских... Ладно, одного — Рион, чуть не убив парня первым же ударом, решил уравнять шансы.

— Со мной ему бы этого не потребовалось, — скривился Леандр.

— Сравнил! Ты вампир, да и тренируешься явно дольше, чем этот сарронец на свете живет.

— Все равно видно, что Риону парень уступает. Драгоценнейшая, как полагаете, он его убьет?

— Почему бы и нет... Хотя стой, что-то полагается по сарронским законам? Платить штраф? Рион, не смей его убивать!

— И не собирался, — пожал плечами рыцарь, удовлетворенно наблюдая полет меча противника над крышей городской библиотеки.

— Хорошо упал, — заметила Сиелла.

— А как же я теперь... — расстроился проигравший, тут же растеряв все самодовольство. По-пальтерски он говорил вполне сносно, заметно хорошее образование. — Меня туда не пустят.

— Почему? — удивился Рион.

— Мне еще полгода назад запретили там появляться. Мы с друзьями не очень успешно отметили день победы, — вздохнул сарронец.

— Которой? — педантично уточнил Айвер.

— Миорская кампания. Шестьдесят лет все-таки!

— Вообще-то пятьдесят три. Шестьдесят в этом году было победе над эсмирским вторжением.

— Разве? Вот меня надули... На лишних семь лет проставился! Из отцовских погребов красть пришлось. А теперь меня самого туда посадят, и хорошо если не в бочку — фамильный меч все-таки...

Рион стал извиняться, но парень и не думал никого обвинять. Проиграл так проиграл, а что с мечом так вышло — судьба! Честно говоря, мне стало его жалко.

— Ребята, так может, сами за его мечом сходим? Нас-то пустят?

— Да Айвер уже туда ушел, — засмеялась Мелани. — Эрт, не переживайте так, вернется ваш меч. Через денек другой, когда наш друг начитается и вспомнит, зачем пошел.

Рион хлопнул себя по лбу и пошел возвращать обе пропажи (в смысле и меч, и мага) самостоятельно. Пока он этим занимался, любитель праздников и коллекционных вин поведал нам несколько полезных вещей, в том числе о приеме, устраиваемом королем сегодня во дворце. Кажется, праздновался день очередной победы, слишком незначительной, чтобы отразиться на жизни города, но памятной Его величеству, лично руководившему кампанией.

Рион, узнав об этом, очень обрадовался — наши шансы попасть к королю именно сегодня достаточно велики. Новый приятель пообещал достать нам приглашения немедленно, и мы отправились на постоялый двор дожидаться его. Времени вполне хватило, чтобы обсудить план ведения переговоров с Его Величеством. Честно говоря, я не чувствовала энтузиазма насчет всех этих приемов... Слишком свежа была память о пальтерском короле.

— Мне тоже не нравится эта идея, — признала Мелани. — Может, стоит подстраховаться? Все-таки эльфы могли выследить нас, а дипломаты у них опытные...

— Эльфов в Сарроне не жалуют, и появляются они тут редко, — возразил Леандр. — Хэллвард не потерпел бы на своей территории остроухих.

— Хэллвард... — задумчиво повторил Рион. — Знаешь, друг, пока есть время, расскажи-ка нам о нем подробнее. Столь настырного врага следует знать во всех подробностях.

Вампир открыл рот и тут же его закрыл, не зная. С чего начать. "Расскажи о Сарронском клане", — подсказал Айвер, пристально глядя на Леандра. Тот вздрогнул, вырванный из каких-то своих мыслей, и начал рассказ.

— Раньше, лет триста назад, это был большой и крепкий клан. Так говорит тетушка, а она-то все про всех знает. Глава клана не лез в дела людей, но и с другими кланами отношений не поддерживал. Впрочем, его уважали и почитали многие, хотя мало кто его действительно знал, вот как...

— Ты про Хэллварда? — наивно уточнила Сиелла.

— Нет конечно! — возмутился Леандр. — Хэллвард тогда лишь подчиненным его был. Не самым верным, поскольку однажды открыто выступил против старшего. Эльф его знает, что они не поделили, но результат — труп главы клана и узурпатор на его месте.

— А как прочие вампиры позволили ему стать главой? — удивился Айвер. — У вас же строгая иерархия, так просто...

— Ха! Кто смел ему перечить — долго уже не жили! И сторонники бывшего главы — тоже. И младший брат, попытавшийся отомстить за погибшего лидера. От клана остался только сам Хэллвард да его жена, да еще пара совсем молодых, вовремя сбежавших в другие кланы. А потом он и жену свою убил.

— И стал единственным высшим вампиром в Сарроне... — задумчиво произнес Айвер. — А жену-то за что?

— Потому что мерзавец, — отрезал Леандр. — Мне учитель кое-что рассказывал. Хэллвард всегда таким был. Ни слова возражения не терпел. И все его ненавидели. С самого начала!

— Достаточно, — остановил вампира наш командир. — Главное я уже понял. Противник очень силен и опытен, убить его практически нереально, поскольку к покушениям он готов всегда — враги приучили. Меня удивляет другое: Акеми отказалась с ним сотрудничать, но он ничего ей не сделал.

— Это, по-твоему, ничего?! — возмутилась я.

— Могло быть и хуже. Нет, за века он научился терпению и уловкам. Проблема в другом. Он не терпит возражений от тех, кого считает ниже себя, а мы фактически бросили ему вызов. Теперь я абсолютно уверен, что спрятаться мы можем только во дворце!

Ребята дружно вытаращились на него, а мы с Айвером понимающе переглянулись, сообразив, что единственный в стране, кто выше Хэллварда — властитель. Повторно ссориться с вышестоящим? Ради еще большей власти? Леандр уверен, что злодей и это может. Но на меня Хэллвард не произвел впечатления маньяка. Нет, наживать себе еще больше врагов граф не станет! Кстати, а почему он граф? Кажется, так его как-то обозвал Леандр... или Румия? Не помню. Я хотела было спросить, но взглянув на мрачного Леандра, передумала и сменила тему.