Амон же, пользуясь тем, что его спутники всецело поглощены одна созерцанием местных прелестей, а другой попыткой примирения, огляделся и увидел подъезжающих с противоположной стороны трех всадников. Не заботясь об учтивости, он направил лошадь наперерез новоприбывшим, вынуждая их остановиться.
— Мой квардинг, — почтительно склонил голову молодой демон.
У него была черная кожа с серебристым отливом и такие же волосы, спадающие до поясницы.
— Претендентка? — не отвечая на приветствие, спросил хозяин Кассандры, окинув бесстрастным взглядом сероглазую брюнетку. Та уверенно сидела на гнедой лошади и улыбнулась, демонстрируя трогательные ямочки на щеках.
— Да, квардинг.
— Рабыня?
— Нет. Я ее хранитель, — без запинки ответил спутник юной красавицы.
Тяжелый взгляд желтых звериных глаз скользнул по девушке, и радужная улыбка разом поблекла. Незнакомка уронила взгляд в землю и сжалась.
— Значит, если я захочу ее, ты не будешь против? — подняв бровь, повернулся Амон к соплеменнику.
— Буду... квардинг, — молодой демон еще не научился ледяному спокойствию, но, несмотря на это, голос его был тверд. — Она не человек. И потому свободна.
Сзади шумно выдохнул Риэль, замерла в седле Кэсс, но на их напряжение никто не обратил ни малейшего внимания. Амон подъехал вплотную к застывшей в седле брюнетке и поднял ее голову за подбородок, чтобы лучше рассмотреть. Хранитель метнулся было вступиться, но ангел, бывший у него в спутниках, удержал чрезмерного ретивого защитника за локоть.
— Давно я не видел женщин-вампиров, — равнодушно сказал хозяин Кассандры. — К тому же тех, кто поддается на трюки светозарных обитателей Антара.
В глазах незнакомки заплясали искристые смешинки.
— Когда есть повод — почему бы не поддаться? — певуче спросила она.
— Езжайте, — отпустив подбородок, произнес, наконец, бесцеремонный созерцатель. — Демон, твое имя?
— Герд, квардинг.
— Удачи, Герд.
Подъехав к своим спутникам, Амон, как ни в чем не бывало, спросил:
— Ну, налюбовалась?
— Да, — помолчав, ответила Кассандра.
Она никак не могла объяснить самой себе, почему эта странная сцена не вызвала в душе ни гнева, ни ревности. Наоборот, глубоко в сердце жила твердая уверенность — однажды попросив доверять, хозяин ее не обманет. Да и эта выходка выглядела обезоруживающе мальчишеской. Невольница улыбнулась своим странным мыслям. Демон долго вглядывался в ее лицо, и, видимо без труда прочтя эти размышления, тоже едва заметно улыбнулся.
— Тогда поехали.
У подножия широкой плавно поднимающейся лестницы путники спешились. Девушка с опаской поставила ногу в запыленном башмаке на сияющую белизной ступеньку. Они поднимались недолго, но глаза все равно начали болеть из-за ослепительного света, который отражался от гладких камней.
Наверху в прохладной тени белоснежных колонн новоприбывших встречал стройный молодой мужчина. Высокий, изящного телосложения, улыбчивый, он сразу вызывал симпатию. У незнакомца была темно-коричневая, почти черная кожа с бледными проступающими серебристыми узорами на лице и руках. При этом левый глаз по цвету напоминал подсвеченный солнцем янтарь, а правый имел оттенок темного малахита. Гриян. Ну да, Шлец говорил, разноцветные глаза бывают только у полукровок — детей, рожденных в результате межрасовых связей.
В общем же встречающий, несмотря на своеобразную внешность, был крайне привлекателен и излучал волны такого обаяния, что девушка уставилась на него с восторгом ребенка. Мужчина осмотрел Кассандру с ног до головы, по-свойски подмигнул и повернулся к Амону:
— Вы последние! Я замучил оракула просьбами узнать, когда же вы приедете. Почему так долго?
— Простите, левхойт, — почтительно поклонился Риэль.
— Риэль, — улыбка встречающего погасла, он вновь посмотрел на спутника ангела и развел руками. — Все еще таскаешь его за собой? Я думал, давно убил.
— Пока не за что, Рорк, — демон не стал утруждаться церемониальными приветствиями, но улыбнулся искренне, от души.
— Я знаю, ты только что вернулся, — сокрушенно покачал головой названный левхойтом, — но тебя ожидает отец.
— Зачем?
— Нашли поселение Безымянных.
— Где? — желтые глаза загорелись хищным огнем.
— Друг, — темно-коричневая ладонь легла Амону на плечо, — может, пойдет кто-то другой? Если бы я не обещал тебе, то...
— Где?!
— На материке Рик-Горд, четыре дня лета. Квард уже готов и бесится от нетерпения, но прошу, подожди хотя бы до утра!
Амон нехотя уступил:
— Хорошо. К тому же мне надо слетать в Ад, поговорить с Арианой.
— Да, — гриян снова улыбнулся. — Твоя невеста извелась от скуки. Пора бы вам уже определиться с днем свадьбы...
Его собеседник в ответ промолчал, а Рорк тем временем обратил взгляд разноцветных глаз на застывшую от внезапной новости Кассандру:
— Как ее зовут? Вы дали ей имя?
— Кассандра. Кэсс, — ответил Риэль.
— Неплохо. Даже подходит. А чья она? Амон, твоя? У нашего квардинга, если мне не изменяет память, уже лет двести рабыни не было, — на красивом лице мелькнула усмешка.
— Человечка мне не принадлежит, — равнодушно ответил демон и перевел взгляд на рабыню. — Она свободна.
Девушка вскинула голову. Что? Он ее отпустил? Вот так просто? А к чему тогда...
"Прекрати думать!"
— Риэль, как ты привел ее? На что она польстилась? — с любопытством поинтересовался Рорк. — Хотя лучше я спрошу у нее. Девочка, что такого пообещал ангел, что ты согласилась пойти за ним?
Разноцветные глаза смотрели с добродушным любопытством, и казалось, левхойт готов выслушать каждое слово претендентки. Не отводя взгляда от своего теперь уже, видимо, бывшего хозяина, недавняя рабыня ответила со всем почтением, на которое была способна:
— Мужа.
— Что, прости? — переспросил удивленный гриян.
— Мне обещали мужа и детей. Белокурую девочку и черноволосого мальчика, — и она так мило улыбнулась, что скулы едва не свело судорогой.
Амон напрягся, глаза пожелтели. К счастью, зачинщик провокационного допроса не заметил молчаливого противостояния человечки и демона, а потому довольно рассмеялся:
— Прекрасно, Риэль. Ты начинаешь меня радовать!
"Твоя кто?!"
Квардинг не ответил. Он вообще отвернулся от невольницы, словно не желал видеть. Несмотря на его предупреждение, такого поворота событий Кэсс не ожидала. Красоты столицы, очарование правителя — все это померкло, побледнело и утратило прелесть после нескольких вскользь брошенных слов. Сжав кулаки, несчастная претендентка уставилась в пол, буравя взглядом свои пыльные башмаки. Она словно отключилась, просто смотрела под ноги и ни о чем не думала, ничего не слышала.
— Риэль, проводи свою подопечную в пустующий покой для претенденток, — отвлекся левхойт. — Она еле на ногах стоит. Извини, милая.
"Милая" кивнула, но, заметив, что Амон тоже повернулся к ней, будто бы совсем обессилела, "споткнулась" и налетела на демона. Однако в падении выставила руки и врезалась в хозяина, так ударив его кулаком в живот, что он вздрогнул и даже слегка согнулся. Руке было больно, но, отстраняясь и извиняясь, девушка мысленно себе аплодировала.
"Ударилась?"
"Оно того стоило".
И Кэсс последовала за ангелом. Она ни разу не обернулась, но свинцовая усталость и вправду навалилась со всей тяжестью. Да, бедная обманутая рабыня устала. Устала от этого мира, от необходимости все время драться. А больше всего устала от непостоянства переменчивого, как огонь, демона. Дойдя до комнаты, она без всякого почтения закрыла дверь прямо перед носом у спутника. Ну его.
У огромного окна стояла изящная мягкая оттоманка. Новоиспеченная хозяйка дивных покоев рухнула на нее и уткнулась лицом в мягкую изогнутую спинку. Когда? Ну когда все это закончится?
Прошла минута или час, кто поймет? От созерцания потолка отвлек внезапный стук в дверь. Почему-то возникла мгновенная уверенность: Риэль. На секунду появилось искушение послать все в тартарары и сбежать. Пусть злятся, пусть ищут, пусть найдут и убьют, ей уже все равно. Этот мир был слишком непонятным, слишком чужим.
— Прекрати думать, Кэсс, — приказала она себе и усмехнулась, осознав, что повторяет любимую фразу Амона.
Не позволяя себе поддаваться колебаниям, девушка встала, рывком открыла дверь и за рубаху втащила гостя в комнату. Стремительно отошла и села обратно на оттоманку, по-турецки скрестив ноги.
— За что? — тяжелый взгляд темных глаз прожигал Андриэля.
— Я не делал этого, — спокойно ответил он, становясь напротив.
— А Ле... Шлец?
— Я не делал этого, — повторил ангел, сделав ударение на первом слове.
Кэсс закрыла глаза и мысленно сосчитала до десяти.
— Где он?
— Я утром отправил его подготовить родовое гнездо к прибытию. Откуда мне было знать...
Девушка пристально смотрела на мужчину, пытаясь понять, о чем он думает.
— Ты же не видишь разницы между добром и злом, так? Может, моя смерть принесла бы тебе какую-то пользу?
— Нет! — зеленые глаза смотрели с мольбой.
Рабыня вскочила и заходила по комнате. Хотелось верить и одновременно не верить словам этого лицемера.
— Ладно, — в конце концов вздохнула она. — Не думаю, будто это недоразумение, но все-таки полагаю, что ты в случившемся не замешан.
Ангел благодарно кивнул и неожиданно спросил:
— Позволишь причесать тебя?
— Нет, — она отступила на шаг. — Это будет лишним.
— Кэсс...
"Да что я теряю? Я ж теперь свободная..."
И девушка опустилась на краешек оттоманки, поворачиваясь к ангелу затылком. Тот улыбнулся, взял из ее рук гребешок. Кассандра закрыла глаза. Раньше ее причесывала мама Валя... А какие чудесные косы она плела! Или забавные "баранки", хвостики от которых задорно торчали из-за ушей. Как все тогда было просто, понятно, обыденно. До нее дотрагивались только с лаской.
Легкие пальцы коснулись растрепанных волос. Риэль был единственным в этом мире, кто смотрел на претендентку без высокомерия и не причинял боли. Под его руками хотелось раствориться, не дышать, не думать. Амон к ней никогда так не прикоснется...
— А ты можешь наложить заклинание, чтобы они не путались? — вздохнула обладательница огненной шевелюры, отгоняя неуместные мысли. — А то здесь мне их постоянно треплют.
— Могу, но не буду, — мягко ответил ангел. — Мне нравится их расчесывать.
— Угу... стричь тоже нравилось, — хмыкнула девушка.
Он добродушно усмехнулся.
— Так я теперь свободна? — спросила она.
— Еще нет, но скоро будешь.
— Как это?
— Когда мы освобождаем рабов, они забывают нас и все, что было связано с рабством. Так что ты даже не поймешь того момента, когда он тебя отпустит.
— А тебя я тоже забуду?
— Да. Весь наш путь в столицу. И начнешь жизнь заново.
"Не хочу!"
— Риэль... — позвала через какое-то время невольница. — Ты же ангел.
— Да.
— И ты ровня Амону. Так почему он постоянно тобой помыкает?
— Не совсем, — ответил сидящий за ее спиной ангел, продолжая разбирать блестящие пряди. — Амон — квардинг, сын левхойта. А я просто из знати.
— Риэль...
— Левхойт — это главный в кварде. Квардинг — воин, возглавляющий войско кварда. А такие, как я... мы просто знать.
— Понятно, — нахмурилась его собеседница. — То есть Амон... угораздило же меня! А что это он за мной пошел, раз такой важный?
— Тут дело не в важности. Ангелов-проводников немного, и я один из них. А так как я... принадлежу твоему хозяину, он не мог отпустить меня с кем-то другим. Ты не задумывалась, почему я не летаю?
— Да... — спохватилась девушка, — ведь можно было перекинуть меня через плечо и домчаться до столицы за пару дней!
— Нельзя, — усмехнулся такой наивности обитатель Антара. — По диким местам могут летать демоны — им не страшен огонь драконов. Стоит в небо подняться ангелу и... Но не летаю я по другой причине. Мне запрещено. Хотя Амон иногда позволяет.
— Еще раз, — Кэсс обернулась и внимательно вгляделась в юное лицо. — Мне уже давно кажется странным, что он с тобой обращается как... со мной, а ты даже не возражаешь.
— Он со всеми обращается одинаково. Хотя как раз с тобой он другой, — Риэль задумчиво провел кончиками пальцев по скуле собеседницы. — Он тебя терпит. Любую другую давно бы убил. А ты становишься только красивее...
— А почему, — девушка отстранилась, — ты принадлежишь Амону?
— Я приговоренный, Мышка, — после недолгого молчания ответил ангел. — Предатель. И только то, что мой хозяин крайне влиятелен, спасает мне жизнь. Не спрашивай, почему. Я связан заклинанием и не могу рассказать. Меня лишили права оправдаться.
И он горько усмехнулся.
— А Амон?
— Спроси его, когда вернется. Я бы хотел, чтобы ты знала.
С этими словами Риэль поднялся с оттоманки и, снова коснувшись кончиками пальцев подбородка девушки, сказал:
— Мне нужно идти. Главное, помни, Мышка: для всех я — твой проводник. Так надо.
Она кивнула, провожая ангела недоумевающим взглядом. Он уже взялся за дверную ручку, но вдруг замер и, не оборачиваясь, сказал:
— Я рад, что ты помнишь тот сон, про детей.
Гость вышел, оставив хозяйку покоев в полной растерянности.
Эта дурочка опять громко думала, и снова в ее мыслях царил полный разлад! Как у нее вообще получалось выстраивать такие соображения? Амон покачал головой, в который раз поражаясь непонятному и непривычному ходу чужих мыслей. Сейчас рабыня находилась далеко, но стоило ей вспомнить хозяина, как все сумбурные мысли огнем вспыхивали в его голове. Их связь стала теснее. Намного теснее. Если раньше господин чувствовал невольницу, только когда она была рядом, то теперь...
— Так ты не против? — вернул его к реальности удивленный голос Рорка.
Демон перевел взгляд на левхойта и равнодушно пожал плечами.
— Мое несогласие пойдет только на руку оракулу, — ответил он. — Поэтому, если он хочет, чтобы я тренировал претенденток, словно обычный десятник, то... я буду их тренировать, только и всего.
Собеседник посмотрел с уважением. Они шли по длинной каменной галерее в Зал Совета, где собирались левхойты всех трех квардов. Амон внутренне подобрался, готовясь увидеть демона, который полторы тысячи лет делал его точным своим подобием.
— Всегда завидовал твоему хладнокровию, — задумчиво сказал Рорк. — Ты хотя бы иногда из себя выходишь?
— Нет. Моя раса лишена чувств, — напомнил Амон.
— Оракул растерял последнее почтение, — с досадой произнес левхойт. — Каждая его новая выходка становится возмутительнее предыдущей!
— Может себе это позволить. Без него не провести ритуал, — равнодушно отозвался демон. — Сколько их на этот раз?
— Безымянных? Больше двух тысяч, — грустно ответил гриян, сворачивая из галереи под сумрачные своды высокой арки.
У тяжелых бронзовых дверей левхойт остановился и обернулся к другу:
— Ты же понимаешь, что может случиться?
— Да, — кивнул он.
— И ты сделаешь все, что необходимо для проведения ритуала? — уточнил Рорк. — Тебе ведь в этом никакой выгоды.
