Этот большой приём открыто говорил о статусе семьи; надменные лица гостей о недовольстве этим статусом; жадность, с которой гости смотрели на позолоченную посуду, на богатство вейловской семьи. Это был обычный политический раут, просто приуроченный к дню чьего-то рождения. Не Флер была центром вечера, а её отец, вокруг которого вилось столько джентльменов и дам, что можно было подумать, что и он обладает каким-то притягательным даром. Заметив, что меня ищут сестры, я вышел из своего укрытия им навстречу. Девочки хотели вручить подарок, а так как он, в уменьшенном виде, лежал в моем кармане, им нужен был я. Вернув коробке первозданный вид и поправив бант, я отдал подарок сёстрам, и хотел было ретироваться обратно в своё укрытие, но, усмехнувшись, Эмбер потянула меня за ними.
— С днём рождения! — пропели они хором, вручая подарок. Флер радостно улыбнулась сёстрам, расцеловав их в обе щеки. Когда она заметила меня, то чуть приоткрыла рот от удивления. Это был замечательный момент, будто кто-то из всевышних хотел отыграться за тот случай, когда я с испугу закрыл нос.
— Поздравляю, — искренне произнёс я. Разумеется, за то время, что я провёл с вейлами, я успел выучить одно простое правило: нельзя прийти без подарка. Чаще всего, имея все, что только им было угодно, вейлы по-настоящему ценили простые милые безделушки. Их красоту часто сравнивали с цветами, но им никогда не дарили цветов, всегда либо драгоценные металлы, либо драгоценные камни. Так что я протянул ей букет белых роз. Сотворить их без палочки было проще простого, особенно если учесть, что до этого я сорвал бутон одной из роз в беседке, и просто трансфигурировал лепестки в полноценные цветы.
— Благодарю, — Флер взяла букет, легко мазнув своими губами по моей щеке. Так как были ещё гости, желающие вручить свои подарки, мне удалось быстро уйти, чтобы вновь спрятаться в своём укрытии.
Вечер обещал быть долгим, так что, устроившись поудобнее в своём укрытии, я забавлялся тем, что трансфигурировал лепестки роз в маленьких белых птичек, позволяя им носиться среди гостей. Научившись одному заклятию без палочки, я изо всех сил старался развить этот навык. Не сказать, что он был мне жизненно необходим, но что-то в этой способности колдовать меня завораживало. На доли секунды на моей руке вспыхивала золотая искра, разрастающаяся настоящим пожарищем, преобразовывающим лепесток в птицу, и она вспархивала с моей руки, уносясь в небо. Хоть я и научился более или менее контролировать выброс моей силы при заклятии и теперь мимо рассеивалось не так уж и много, это все равно пока быстро меня утомляло. Наблюдая за десятком своих пташек, я потягивал прохладный напиток, наслаждаясь приятной музыкой небольшого оркестра, развлекающего гостей.
— Значит, ты и есть загадочный племянник дяди Патрика, из-за которого Брауны были вынуждены переехать в Англию, — появление Флер в беседке было неожиданным, но, к счастью, я смог сдержаться и не пролить на себя напиток.
— Верно, — кивнул я, отставив подальше бокал. — А ты — дочь любимой сестры Клариссы, — я не стал уточнять, что в жизни этой сестры произошло какое-то несчастье, о котором мне не захотели рассказать. — Та из её дочерей, которая готова была на меня молиться за поведение на матче по квиддичу.
Наверное, мне не стоило об этом говорить, но сказанного не воротишь, и я тут же получил от смущённой вейлы болезненный тычок под ребра. Флер, должно быть, хотела ещё как-нибудь меня стукнуть, но все же предпочла успокоиться и взять себя в руки. Её магия пахла чем-то приятным и знакомым, но из-за сильного аромата роз, витавшего в беседке, мне никак не удавалось понять, чем именно.
— Я всего лишь передаю слова Клариссы, — поднимая руки в примирительном жесте, оправдывался я. — Клэр и Патрик очень хотели лично тебя поздравить, но почему-то не получилось.
По тому, как тщательно они запаковывали подарок, хихикая при этом, словно маленькие дети, сотворившие самую большую пакость взрослым, я думал, что они обязательно появятся на празднике. Но вместо этого на торжество был отправлен я. Единственное оправдание, которое я мог найти, это то, что они боялись реакции Флер на их подарок, но тогда это было очень гадко с их стороны, так как неудобства из-за их глупого подарка буду терпеть я.
— Да, я знаю, — Флер легко отмахнулась от моего недоумения. Должно быть, подарок ей понравился, или же она его ещё не открывала, и побои ждут меня впереди. — Это все из-за их войны с сёстрами.
— А что именно случилось? — я трансфигурировал последний из розовых лепестков, лежащих у меня на коленях, в соловья. Чирикнув, он вылетел из беседки и, устроившись, должно быть, на верхушке, начал свою песнь.
— Сестры были недовольны, что Клэр выбрала сквиба, — очевидно, что Флер чувствовала себя абсолютно расслабленно в моем присутствии, раз прикрыла глаза, облокотившись на спинку диванчика, на котором мы сидели.
— Это странно, — осторожно заметил я. Может, Флер и не считала меня опасным или испорченным, но я пока не особо верил ей, чтобы так легко довериться.
— Поэтому они и поссорились, — повернувшись в мою сторону, Флер открыла глаза, неотрывно смотря в мои. — Я думала, цвет твоих глаз был таким ярким из-за заклятия.
С каждым новым словом эта беседа становилась все более странной. Флер было от меня что-то нужно, но мне никак не удавалось понять, что именно. Она вела какую-то игру, конечная цель в которой могла обрадовать только её. Снова прикрыв глаза, Флер стала тихо подпевать соловью, напевая какую-то французскую песню. Переведя взгляд на собравшихся гостей, я понял, почему Флер так старательно хотела меня очаровать.
— Ты хочешь досадить отцу? — с усмешкой спросил я, смотря, как настороженно Гаспар Делакур рассматривал гостей, высматривая среди них свою старшую дочь.
— Догадливый, — рассмеялась Флер, взглянув на гостей и быстро найдя среди них внушительную фигуру отца.
— Зачем тебе это? — совершенно не стесняясь и не чувствуя угрызений совести, я рассматривал её, ожидая ответа. Как и всех вейл, её можно было бы описать в нескольких словах: светловолосая, идеальная, чуть нахальная. Но если отбросить тот факт, что она была вейлой, а значит, не брать во внимание её чары, то у Флер были свои изъяны. Её ресницы не были такими уж длинными, как, например, у Эмбер; иногда мне казалось, что сестре нужно подстричь ресницы, чтобы они ей не мешали. Флер имела дурную привычку закусывать нижнюю губу. На правом ухе у неё были проколоты хрящики так, что в проколы была вставлена штанга. Разумеется, я видел такое и раньше, в более дешёвом варианте, но никогда не думал, что увижу такое украшение на аристократке. Я никогда не замечал на лицах вейл родинок или вообще каких-то отметинок, но под правым уголком нижней губы у Флер была маленькая родинка-сердечко. Намного меньше, чем на коленке, но все равно она вызывала улыбку. По сравнению со всеми остальными своими родственницами Флер казалась… маленькой. Не такая высокая, как её мать и бабушка, которые доставали двухметровому Делакуру до плеча. Не такая фигуристая, как её кузины. Своей какой-то обыкновенностью Флер выбивалась из сословия вейл, как Алиса своим рассеянным взглядом.
— Я не хочу, чтобы он испортил мой праздник каким-нибудь глупым заявлением, — перестав гипнотизировать фигуру отца, наконец, ответила Флер. — Так ты поможешь мне?
Вспомнив слова Клариссы о возможном женихе Флер, которого ей выбрал отец, я протянул ей свою руку. Радостно просияв, она схватила меня за руку, и мы покинули незаметное стратегически важное для наблюдения за остальными укрытие. Флер заставила меня танцевать и стойко терпела, когда я наступал ей на ноги или спотыкался. Её особенно веселило, когда я спотыкался, ведь мы находились на абсолютно ровной танцплощадке. Ещё большим дураком я ощущал себя, когда… да я никогда не чувствовал себя так пристыженно. Особенно неприятным был факт, что хоть я был довольно высоким, Флер все равно была меня выше, пусть и ненамного. Заметив, каким взглядом мсье Делакур смотрит в нашу сторону, я решил быть победителем в игре Флер.
— Так кто же из господ был выбран вашим суженным? — не думаю, что в том танце, который мы пытались танцевать, было дозволено так тесно обнимать партнёршу. Но, кажется, Флер все устраивало, особенно её устраивало, как перекосилось лицо её отца.
— Мсье Поль Тома, — пропела Флер, развернув нас на танцполе так, чтобы я смог увидеть того, о ком она говорила. — Пожилой мужчина с парой искусственных органов.
Такого краткого описания мне вполне хватило, чтобы точно понять, о ком идёт речь. Его лицо казалось, было сделано из отдельных частей. Оба его глаза были неестественно голубыми, и иногда они закатывались. Словно бакенбарды выглядели штыри, удерживающие его нижнюю челюсть. Уж не знаю, зачем он надел рубашку с короткими рукавами, но благодаря этому было прекрасно видно, что его левый локоть искусственный.
— И зачем вашему отцу такой зять? — должно быть, отвращение на моем лице было явственно заметно.
— Это сложно, — попыталась отмахнуться от моего вопроса Флер.
— Я быстро схватываю, — пожав плечами, я ловко отвёл её на другой край танцплощадки, подальше от Гаспара Делакура.
— Просто, если отец объявит о моей помолвке с мсье Тома, то никто другой не посмеет просить у него моей руки, — спокойно призналась Флер. Мне кажется, отчасти она была согласна с этим безумным планом отца, но большая её часть явно не желала такой участи для себя.
— Так что же мне стоит сделать, чтобы твой отец точно не захотел объявить об этом наиприятнейшем событии? — я наклонился к ею лицу, прошептав на ушко.
— Ты все правильно делаешь, — рассмеявшись, словно я рассказал ей забавнейшую шутку, Флер ещё теснее прижалась ко мне. Отчасти это было уже неприлично.
— Ещё немного, и дядюшка Гаспар начнёт плеваться кислотой, — звонкий насмешливый голосок и уверенный и сильный рывок заставили нас с Флер сойти с танцплощадки. Толкаемые в спину неугомонной девушкой, мы оказались скрыты от злого ока мсье Делакура кустами бузины.
— Кто ты, о бедный раб нашей именинницы? — вейла бесцеремонно щипала меня за руки. Должно быть, это была Франческа, и если её мать вела себя с окружающими так же, то она вполне заслужила своё проклятие.
— Хватит меня щипать. Я тебе не маленький пухлый мальчик, — каждый раз, когда вейла тянулась, чтобы ущипнуть меня, я ударял её по рукам. В конце концов, мы с ней разодрались. От участи быть располосованным когтями злой вейлы меня спасла Флер, вовремя ухватившая кузину. Я впервые видел вейлу, которая вспылила до такой степени, что была готова перекинуться. Черты её лица заострились, став хищными и угловатыми, зубов во рту явно прибавилось, а голубые глаза полыхнули желтоватым.
— Уоу! Давай ещё раз, — разумеется, я ещё раз хлопнул Франческу по руке. Начавшая было успокаиваться вейла тут же огрызнулась, клацнув зубами чуть ли не у моего носа.
— Хватит! — встав между нами, Флер пыталась остановить кузину от желания наброситься на меня и выдрать мне сердце, а меня от того, чтобы я это спровоцировал. — Гарри, зачем ты её злишь?
— Я никогда раньше не видел вейл такими. Это круто, — честно говоря, я не совсем понимал, почему меня привело в такой восторг преобразование вейлы в её хищную форму.
— Знаешь, любой нормальный человек предпочёл бы никогда не видеть вейл такими, — заметила Флер, все ещё придерживая меня рукой, хотя кузину она уже не ограничивала.
— Кажется, мы с тобой уже давно выяснили, что я не особо нормальный, — пожав плечами, я демонстративно спрятал руки за спину. Флер подозрительно всматривалась в меня несколько минут, а затем все же аккуратно убрала свою руку от моей груди.
— Так вы знакомы? — вопрос Франчески прервал нашу с Флер настороженную игру в гляделки.
— Да, — равнодушно пожав плечами, ответил я. От сестры Франческа явно ждала больших пояснений.
— Это Гарри Поттер, — Флер сказала это таким образом, как будто моё имя было ответом на все вопросы. Бегло осмотрев моё лицо на наличие знаменитого шрама, Франческа все равно ждала объяснений. — На него не действуют вейловские чары, и я попросила его подыграть мне, чтобы не дать отцу сделать объявление.
Попросила — какой интересный термин для попытки соблазнить подростка. Пока мы втроём перешёптывались, прячась в кустах, мсье Поль Тома решил покинуть званый вечер. Провожал его, должно быть, кто-то из женщин семьи Делакур. На все милые и участливые вопросы вейлы он отвечал поспешно и скоро. Не думаю, что мсье мог адекватно общаться с вейлой. Его голос был довольно причудливым: в нем слышались отчётливые металлические перекаты. Интересно, язык у него был настоящим или тоже искусственным?
— Кажется, моя помощь уже больше не потребуется: не думаю, что будут делать объявление о помолвке без одного из счастливчиков, — я не ставил перед собой цели каким-то образом задеть Флер своими словами, но так как английский для вейл был не родным, они поняли все превратно. Если от удара Франчески я ещё смог увернуться, то от толчка Флер меня уже ничто не спасло. Чувствуя, что начинаю падать, я ухватился за руку Флер. Не ожидавшая такого вероломства с моей стороны, она растерялась и ускорила моё падение вместо того, чтобы его остановить. Франческа звонко рассмеялась, явно не собираясь помогать нам подняться.
— Гарри! — радостный хор моих сестёр заставил нас Флер ещё быстрее встать с земли, старательно пытаясь не касаться друг друга и не смотреть друг на друга. Франческа тихо сипела, закрывая рот руками. Ситуация была довольно абсурдна, и кроме досады оттого, что девочки её увидели ничего не вызывала. Теперь я точно мог быть уверен в том, что они будут припоминать мне этот случай до конца моих дней.
— Готовы вернуться домой? — одёрнув рубашку и убрав листья бузины из моих волос, спросил я хихикающих сестёр.
— Мы — да, а ты? — все же их уникальная особенность разговаривать хором иногда меня пугала. Франческа уже смахивала слезинки с лица, настолько ситуация казалась ей забавной. Смущённая Флер тщательно оправляла платье, но по тому, какие взгляды она бросала на кузину, мне кажется, Франческа ещё пожалеет, что так веселилась.
— Ещё раз с днём рождения, мисс Делакур, — произнёс я, отойдя к сёстрам. Мы все уже держались за портал, когда я решил заметить напоследок. — Надеюсь, что кара, наложенная на вас отцом за ваше «попросила», будет достойной.
Если когда-нибудь нам с мисс Делакур суждено будет встретиться, то я очень пожалею о последних словах. В обратную сторону портал был настроен на гостиную и, когда мы появились посреди комнаты, никто этого явно не ожидал. Гость, которого провожал Патрик, застыл посреди коридора, вытаращив на нас глаза. Устало вздохнув, будто такое уже случалось раньше, Патрик шикнул на Моргану, и кошка умчалась за хозяйкой. Мужчина открывал и закрывал рот, так и не произнеся ни слова. К счастью, его беззвучный монолог длился недолго. Кларисса очаровательно ему улыбнулась и быстро подправила его воспоминания. Выслушав от Патрика последние указания, гость со счастливой улыбкой ушёл к себе домой.
