Мара уже накрыла пару столов на всю компанию — бигус из квашеной капусты, мяса кроликов, репчатого лука и хрустящих соленых грибов. В дорогу вчера напекли тазик сытных пирожков с молотыми орехами, луком, гречкой и печенью рофов. Пока стражники не явились завтракать, Софист хотел помочь упаковать разогретую еду, однако столкнулся с парочкой себялюбивых колдунов. Старший как раз накладывал заклятье медленного жара на угли, ссыпанные из печи в бронзовый тубус, призванный сыграть в емкости с пирожками роль грелки на манер топочной камеры самовара. Софист про себя отметил, как это хитро придумано, и ограничился дежурными фразами, решив подняться в снятую комнату, чтобы избежать конфликтной ситуации с младшим задавакой, который завертывал такую же деревянную бадейку, но с отваренными спозаранку голубцами на шпажках из шипов хелмторна.
— Доброе утро. Мистер Фарган? Я Софист.
— Будем знакомы, — сдержанно кивнул травник, похлопав по холке всхрапнувшего сохатого. Он произнес это на тайном наречии друидов, не шибко веря.
— Почем копыто? — На том же языке, чисто и без акцента.
— Медяк, — не сразу ответил тот, кто изготовил зелья больше и по меньшей цене. Его наценка на минимум компонентов составляла всего треть. — Но зачем тебе, парень? Все на санях.
Софист сунул руку в котелок и растер субстанцию между пальцев, сдержав одобрение — неуместно. Приготовленный состав через сутки выдохнется, а будучи нанесенным протянет всего несколько часов, несмотря на знание рецепта и большой опыт зельеварения в целом. В этом арканный иерофант усмотрел мудрую прагматичность: ассоциированные закрепители вдесятеро удорожат продукт ограниченного спроса, патрулирующие округу егеря ночуют в деревне, при наличии книги заклинаний или многоразового свитка-рецепта нет нужды заранее выучивать соответствующее колдовство для его лучшего внедрения в материальный носитель.
— Хорошо, — Софист приветливо улыбнулся и отсчитал монеты из тех, что вчера передал Лодар. Всего две порции купили у Барта на пробу. Этого хватило, чтобы удовлетвориться качеством и особенностями. — Я буду проводником, за мной поедете.
У друида нервно и завистливо дернулся глаз, когда Софист крутанул кистью и воткнул серебристый посох перед собой, начав декламировать отсебятину на всеобщем:
Явись Лесной Олень
По Моему Хотению!
Домчишь Меня Олень
В Высоколесие.
Вопреки ожиданиям свидетелей, зверь возник — и возник без всяких световых спецэффектов, говорящих о непрофессионализме призывающего. Появился с громким и протестующим фырчаньем. Животное раза в полтора отличалось размерами от своих недоедающих в предгорьях северных собратьев, а вот рога подкачали.
— Ну-ну, тише, красавец, скоро домой поедем, — обеими руками успокоил Софист молодого самца. — На, зажуй нервы, — смело сунул он к морде заранее взятое в трактире лежалое яблоко — и огрызок своего. — И стой спокойно, никто тебя седлать и взнуздывать не станет, — говорил Софист, сопровождая слова сакральной магией, делавшей его речь понятной зверю. Олень чувствовал отсутствие у человека настроения, потому не переставал волноваться.
— Да-да, разбей себе яйца в кашу, идиот, — прокомментировал чернявый. Его дрессированный волк оскалился в сторону промолчавшего юного друида. Хозяин науськал приживалу испражняться в заброшенном доме, что неподалеку от кладбища.
Проследив, как призванное животное топчется по снежному насту, Софист дождался солдат, на всякий случай грузивших лыжи, помимо копий, ростовых щитов и другого снаряжения, что могло пригодиться. Под хмык оптимистичного Топера, как оказалось, большого любителя громко пердеть, Софист на манер вожжей привязал к рогам своего оленя веревку и встал на смазанные лыжи — так легко управляемое животное окажется самым быстрым и примчится к лесу самым свежим из всех. Предстояло преодолеть порядка шестидесяти миль туда и обратно при средней скорости оленьей упряжки примерно десять миль в час. Светило едва выглянуло, когда процессия тронулась под пожелания удачи и благословение клирика, решившего взять страдания группы на себя, как его бог берет на себя все страдания грешного мира.
Хотя некоторые пытались оспаривать положение Софиста, апеллируя к многолетним знаниям местности и опыту, дерзкий рейд вел за собой именно новичок, в противном случае грозившийся не участвовать в авантюре. Мэр пошел на уступку и санкционировал вылазку. Главой назначили сержанта Топера, его помощником и заместителем — Софиста. Хотя в школе весь нынешний созыв мог заклинать, мастер Дроган в итоге предоставил лучшего ученика — волшебника Малрика, с которым Софист так неудачно столкнулся по прибытию в Хиллтоп. Сверстник без другана не возникал и вел себя прилежно: явился к самой отправке, молча выключил приметный свет от кольца и сел на сани за спину солдата. Бздящий сержант в итоге с комфортом поехал один.
Ночные хищники уже успокоились, постепенно начинали рыскать дневные, но одиночки не рисковали нападать на быстро двигавшуюся санную группу. Охотники четко выполняли свою работу, отслеживая популяции хищников с их добычей в предгорьях и вдоль жизненно важной дороги. Олени неслись по насту легко и свободно — бесследно. Люди быстро перестали восхищаться скоростью и наслаждались, при скатывании с горок не сдерживая гиканья, подхлестывавшие верховых животных. Два прирученных волка и пара овчарок с охотничьим псом вольготно ехали в санях, периодически лая на рысь с откушенным хвостом и разодранным правым ухом, которая ехала впереди, разлегшись за спиной сержанта.
За несколько миль у реки Софист сошел с накатанного пути, начав двигаться зигзагами, чтобы проскочить мимо лагеря каких-то разбойников и не наткнуться на стаю голодных волков — медленного медведя он проигнорировал. Юный друид чутко менял скоростные режимы, чтобы олени не уставали, потому не стал делать стоянку на левом берегу, а повел дальше на подъем и по Верхней Руавинской долине. Софисту было не до красот, он часто переключался между своим зрением и Уллю, свободно парящего на попутных ветрах и умело выискивающего оптимальный путь.
— Привал, — сообщил Софист очевидную вещь, останавливая оленя в миле от стены лесных гигантов под три сотни футов, а то и выше.
— Прибыли, — эхом откликнулся остановившийся командир отряда, не веривший в ту реальность, что до полудня осталось более часа, а они уже на месте.
— Еще нет, — педантично заметил его помощник, без стона применяя простейшее лечебное заклинание, чтобы хоть как-то оживить затекшие руки с одеревеневшими пальцами — в прямом смысле деревянными. Раньше этот трюк не давался Софисту, но пришлось вынужденно научиться: вчера полному, а сегодня частичному обращению в древесную форму, чтобы не стереть кисти до кости. Спину подростку сверлили аж два злорадных взгляда.
— Чертяка, с ветерком доехали, — довольно сказал один из солдат.
— Да уж, — согласился сидевший за его спиной трусоватый Фарган, с кряхтеньем слезший размять ноги. Гонка на упряжках его сильно напрягла.
Чернявый хотел съязвить, но не стал обижать травника, способного в отместку задрать цену на лекарства — ему с ним еще в лес предстояло идти за подснежниками и другими ранними травами. Амбициозный юный волшебник повелительно и нетерпеливо отправил своего фамильяра на разведку, псовые тоже разбежались метить стоянку и ловить себе ушастую еду. Оленей подвели ко взятым с собой кормам, а люди наскоро поели горяченького, споро умяв луковую печенку в капустных листьях. На стоянке остался хозяйничать Топер с рядовым, остальные после перекуса отправились на поиски: маг с охотником и солдатом направо, друид с егерем и солдатом налево, отпустивший оленя Софист заскользил прямо в темнеющую впереди чащу. Четвертый солдат взял арбалет с пирожком и полез дозорным на ближайший пригорок.
Софист пересек незримую кромку леса и отмотал еще где-то три мили, благодаря лесной магии не привлекая внимания чудного совомедведя, матерого секача с гаремом и других лесных обитателей, мимо которых проезжал. Он остановился у рощицы, вытянувшейся в тени между четырьмя высоченными многотысячелетними гигантами с грибовидными кронами.
Тенелюбивые сумрачные деревья достигали шестидесяти футов в высоту. Прямые и гладкие стволы с черной корой оканчивались пучком маленьких веточек. Взрослые сумрачные деревья идеальны для корабельных мачт, перегородок, балок, опорных столбов. Срубленная древесина дымно-серого цвета и тверда, как сталь, не восприимчива к огню и при пожаре долго тлеет.
Софист присел в корнях тысячелетнего гиганта — поговорить и через посредника позвать лесного стража. Примерно через четверть часа переданный по цепочке зов достиг адресата и к просителю, путешествуя по корням, явилось человекоподобное существо, которое бы в лежачем состоянии напоминало показавшиеся из дерна корни и непримечательные упавшие сухие ветви. (иллюстрация 067) В итоге Софист вернулся к стоянке последним.
— Начальник поручил привезти два таких дуба, — жестко говорил глава экспедиции, махая в сторону гигантов. Рядом с ним стоял котелок со слегка прикрытым донышком и сиротливо лежала пара пирожков — доля опоздавшего к столу.
— Я не справлюсь сразу с двумя такими огромными деревьями, как ты не поймешь, чугунная твоя башка, — раздражался травник.
— Там и там есть футов в двести...
— Они слишком молодые, Топер, их лучше не трогать.
— В глубине на три мили есть старые, Фарган, высотой под двести, — заметил егерь, что прикрывал мага.
— В том-то и дело, что они слишком старые и несговорчивые, — отмахнулся сдувшийся травник.
— А почему лучше не трогать молодняк? — Не унимался сержант. — И зачем с ними болтовню разводить?
— Ну... Вы так хотите встретиться с Турлангом, Хозяином этой части Высокого Леса? Без уговоров чары уменьшения продержатся считанные минуты вместо требуемых нам часов. Теперь понятно, что всё не так просто?
Софист бы еще добавил про Друидов Высоких Деревьев, которые тоже борются с расширением равнин и людских поселений. Хотя их внимание больше занимает более густонаселенная северо-восточная приграничная область с самыми древними и высокими деревьями, но и в центральный район они иногда захаживают. (иллюстрации 068 и 069)
— Софист, а ты чего молчишь? Ты ведь можешь срубить кучу бабла на дубе том, — Топер широко махнул в сторону самого крупного представителя Леса из выстроившихся на окраине, триста с лишним футов в высоту. Один такой идет за сотню обычных стволов, а по цене еще выше.
— Я вообще сомневаюсь, что у нас на него получится наложить магию, сэр. Стоит умерить аппетиты.
— Уж кто бы говорил, — фыркнул Малрик, все ждавший, когда же пижон зачавкает или подавиться стремительно уминаемым пирожком.
— Я им тоже самое талдычу, Софист. Сопротивляемость исполинов гораздо выше, чем у обычных деревьев, — раздраженно пожаловался взрослый мужчина, ища поддержку у собрата друида.
— Ну так действуете вдвоем, втроем, попляшите там или обоссыте, но берем его, — настаивал сержант за обещанную лично ему долю.
— Но у нас нет времени и материала на ритуал, Топер, — всплеснул руками Фарган, податливый к внешнему давлению и почти не способный отстаивать свое авторитетное мнение.
— Сэр Топер. Один в поле не воин. А здесь деревья образуют общность — Лес. Вместо одного предстоит тягаться с миллионами собратьев. Иначе бы давным-давно все умыкали деревья, а не организовывали трудоемкую вырубку.
— Гы-гы, и чего мы тогда приперлись сюда, кобель х**? — Поднялся смуглый черноволосый.
— Договариваться, — вставил Фарган. — У меня должно получиться вон с тем, сучковатым и в глубине, — указал он пальцем на примерно сто девяносто футовый дуб.
— Нафига нам тощий и больной? — Удивился Малрик.
— Волки всегда задирают худших из стада, — осклабился рейнджер, врубившийся и севший на место. Почти одновременно с ним заговорил и бывший воин:
— Нездорового легче отторгнуть, ученик, слушай внимательней учителя Дрогана, — скривился Фарган, надо полагать, бывший воспитанник его школы, осевший в Хиллтопе. Парень заносчиво вздернул нос.
— Но у нас нет времени на болтовню, — вернул аргумент Топер, придавший ему "веса" рокочущим пуком.
— Я уже пообщался с Лесным Стражем, — сообщил Софист, одного удивив, остальных насторожив. — Неподалеку от сумрачной рощи есть подходящий дуб ростом немного за двести двадцать футов и выросший слишком близко к старшим родичам. Для разминки обработаем пару черных стволов — дуб парами.
— Замечательно, так будет лучше всего, — обрадовался Фарган, ранее ничем подобным не занимавшийся и боявшийся подвести. Вот выделить из коры дубильные вещества, произвести красители и лекарства, сделать из желудей кофейный напиток — всегда пожалуйста. А осмысленно разговаривать с растениями да баловаться их габаритами и массой...
— Мне ничья помощь не нужна будет, — заявил волшебник. Софист не стал настаивать, решив отработать тайное вмешательство в чужое плетение уже после его наложения.
На том и порешили, вскоре свернув стоянку и все вместе отправившись вглубь леса, подавляющего многих своим гигантизмом — на то он и Высокий.
В который уже раз наступив на свое настроение, незадавшееся с самого утра, Софист поступил прагматично. Фарган взмок и нерационально потратил целую треть своих сил, в итоге уменьшив сумеречное дерево всего в семь раз и без сохранения корневой системы. Травник обладал практическим опытом и знаниями многих травяных зелий и отваров, ради этого Софист решил сотрудничать с ним и помочь, объединившись для работы с громадиной: чутко направлял, вплетая свою магию; мягко исправлял, расходуя силы экономно; достаточно показывал, обучая тонкостям.
Вскоре тысячелетний дуб стал тридцатифутовой метлой с шишкой корней, прижатых к стволу, чтобы не вытягивать его еще сильнее. Уменьшившийся до трех с лишним футов диаметр основания вполне позволял нижней части дерева уместиться на передних санях. Софист с легким злорадством проследил за тем, как тайное плетение уменьшения веса вытянет из самоуверенного волшебника все его силы: слишком велик объект, уже оплетенный одним заклятьем, влияющим на массу. После наложения магии ветви и корни дополнительно обвязали веревками и уложили на спаренные сани, с двух сторон подперев сумеречными "бревнами" и накрепко привязав. Софист не стал доверять веревкам, украдкой со своего боку обмотав корешок сумрачного дерева с основанием ветки дуба, а другую пустил внахлест и обвязал о стойку саней.
Арканный иерофант тайком израсходовал свое заклинание легкого веса, на силу сумев продлить действие уже наложенного зазнайкой плетения. Если Малрик что заметил, то не показал виду, прекрасно понимая, что сам облажался. Без своего дружка колдунишка стал замкнутым тихоней, подверженным страхам. Между прочим, другие члены экспедиции тоже часто и опасливо посматривали по сторонам.
Всех ездовых животных не только накормили и дали отдохнуть, но и напоили разведенным в опустевшей бадейке зельем медвежьей выносливости, чтобы гарантированно вернуться вместе с грузом, если не к закату, то к полуночи. Все шестнадцать рогатых особей пойдут на убой, кстати, кормом для собак. Всё из-за мяса, на время ставшего особенным благодаря пропитке дорогим колдовским составом. Если убить до истечения срока действия волшебства, то магический состав еще не будет полностью вымыт кровью, а значит частично передастся тому, кто съест...
