Софист
Автор: E ea I
Фэндом: Forgotten Realms (Забытые Королевства), Neverwinter Nights (кроссовер)
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Драма, Повседневность, AU, Фэнтези
Предупреждения: OOC, ОМП, MC (Марти Стью)
Статус: завершена часть 1 и 2 из 4.
Примечание: Учтите, что это скучная жизнеописующая сказка с заумными описаниями и мудреными размышлениями по мотивам выдуманного мира. Читается отдельно от Ниндзя-мага.
Аннотация: герой провел в отшельничестве парадокса времени дюжину лет, вернул былые навыки и развил божественный силы. Однако всё оказалось напрасно: роковое стечение обстоятельств и предательства лишили героя новоприобретенного эльфийского Дома, куда входила забеременевшая любовь и друг с вассалом. Единственный способ разобраться — нелегально отправиться в прошлое...
Часть 1 — Песочница
Персонажи: Софист, Мара, Хания Дейлз, Фарган, Гавин, Дроган Дрогансон
Аннотация: он таится ото всех под личиной, как луковица кутается в свои шубы. Чтобы устроить себе отпуск и с чистого лица хлебнуть нормальной человеческой жизни. Чтобы научиться строить судьбы и прогнозировать последствия своих решений. Чтобы разобраться в себе и в окружающем мире.
Глава 1.
Макушка Зимы вчера миновала, а лютые морозы это не заметили и ударили с новой силой. Не трескучие холода Колдвуда, но все равно по местным меркам колотун знатный. Пара орков-охотников, матерно сокрушавшихся о силках, кем-то обокраденных, опрометчиво решила заночевать в землянке под корнем гигантского дуба — высотой за полусотню ростов любого из этих свинорылых бугаев. В своей охотничьей заимке с уже сложенной внутри каменки из крупных булыжников они споро развели жаркий и бездымный костер, распили домашний самогончик для согрева и при помощи кривых костяшек разыграли первую вахту.
Искусно скрывающемуся мальцу давно уже должно было наскучить пасти их. Но человек-тетирианец продолжал сидеть на ветке и ждать, время от времени терпеливо подпитывая сакральную сопротивляемость холоду — заклинание быстро выдыхалось на морозе. Зябкий ветер трепал его давно нестриженные каштановые вихры. Выждав время, подросток открыл свои сине-голубые глаза, не по годам мудрые, волевые и умные. Сосредоточенно нашептав что-то зажатому в кулаке совиному перышку, все еще нескладная фигура шестнадцатилетнего юноши плавно опустилась босыми ногами в снег, насыпавший на корень над хорошо замаскированным входом. Несколько пассов и магических навеянный волшебный сон сморил дежурного орка.
Проделав пальцем дырочку в заросшем мхом переплетении веток, юный заклинатель поспешил для верности сплести еще один наговор волшебного сна, не доверяя своим навыкам тихого обезвреживания ловушек и бесшумного проникновения к едва уснувшим охотникам. Последние волшебные силы таяли снегом под босыми ногами, ему не хватило опыта — волшебная сопротивляемость пала-таки. Парень вздрогнул всем телом и громко клацнул зубами, едва не откусив свой язык. Досадливо нахмурившись, он гладким деревянным посохом из сердцевины дуба в дюйм диаметром кое-как поддел дверь. Пропустив арбалетный болт мимо себя, парень юркнул внутрь еще теплой и уже провонявшей орками землянки. Неловко перепрыгнув растяжку у входа, чуть на наступил на спящего и едва не рухнул на очень горячие камни, благо заимка отличалась теснотой. Хотя... Замерзшая пятка поочередно поздоровалась с затылками обоих охотников, разбуженных сработавшей сигнализацией.
Непослушные руки едва не развалили грубую печку, пока совали в нее дровишки, заготовленные орками на утро. Без сожалений и угрызений совести, согревший руки парень захотел было уговорить корни дерева пережать сонные артерии орков, пока те не сопрели и еще больше не провоняли свои кожаные и меховые одежды. Но вынужденно передумал. Вместо этого щепой нацарапал на лбу каждого кровавую руну крепкого сна. Непрестанно ёжась и с брезгливым выражением, юноша оделся в шкуры с чужого плеча, мешком висевшие на нем — он был более чем на фут ниже обоих орков и почти что в два раза уже в плечах. Почесав затылок, скряга все же выделил часть трофейной веревки, чтобы скрутить два калачика, связав за спинами руки и ноги.
Наконец-то согревшись и напившись выпрошенного у дерева сока, теплого и немного прогоняющего голод, юноша какое-то время терпеливо ждал чего-то. Вскоре он услышал близкий волчий вой и уханье. Открыв дверь на стужу, он поблагодарил ручную сову, при посадке ему на подставленный локоть уменьшавшуюся до маленького полуфутового размера, присущего скорее детенышу, чем взрослой птице этого вида. А затем и вовсе случилось колдовство — исполнивший поручение питомец обернулся кольцом вокруг среднего пальца левой руки.
Кое-что сведущий в друидизме парень смело встретил небольшую стаю голодных волков, некогда уже встречавших лесных пастырей, заботящихся об этом огромном лесе. Человек в орочьх одежках кое-как договорился со стаей о том, чтобы они попировали своими врагами где-нибудь в отдалении. Он подновил чары и пристально наблюдал, когда дикие звери, рыча, вытаскивали крепко спящих орков строго за специально сделанные для этого петли. С одним из молодых волков удалось условиться отдельно: животное осталось, чтобы сожрать припасы орочьих охотников и в оплату за вкусную еду до самых предрассветных сумерек греть и сторожить спящего человека с четвертинкой эльфийской крови.
Поутру парень, отпустив шерстяную грелку восвояси, умылся снегом и несколько минут поглаживал земляной пол заимки, чтобы потом откопать пару призванных магией луковиц и десяток зазимовавших картофелин, отмытых и тут же отправившихся готовиться в разожженных нехитрым волшебством углях. Одновременно неохотно и с желанием, чувствовавший себя грязным юноша наложил на себя сопротивляемость холоду, сбросил с тела орочье шмотье и вышел в стужу — обтираться и закаляться бодрой гимнастикой с посохом в руках. После завтрака он нехотя уделил время и потратил заклинания ремонта на добытую одежду.
Сноровисто соорудив портянки, чтобы сапожищи не спадали, юный друид сложил свою нехитрую еду и чужой скарб в суму, снегом засыпал угли и спокойно оставил орочью землянку, подарив ее вчерашним волкам или другим зверям — хорошее место для матери с выводком. Теперь ему можно было не волноваться о надежно заметенных следах. На уме уже были другие проблемы: короткий световой день в зиму, неудобная обувь и быстрая подростковая утомляемость со зверским аппетитом мужающего организма.
По пути, когда солнце достигло своей высшей точки над горизонтом, парень в кое-как отмытые от орочьего пойла меховые бурдюки набрал еще одной порции сока, волшебным образом попросив о нем корень здорового дерева — теперь разновидность кедра. Он достаточно легко при помощи магии подогрел напиток вместе с картофелем, пообедав горячим — самое важное в холод. Очень теплый бурдюк оказался потом за пазухой и долго согревал путника.
Все эти намеренно незамысловатые и сиюминутные заботы по выживанию в дремучем лесу помогали парню отрешиться от болезненно тяжкого груза прошлого: иной жизни, кажущейся нереально далекой и чужой, полной горестей и боли. Южный путь на Побережье Мечей ему был однозначно закрыт, как и весь Мерцающий Лес на севере. Но из всех остальных мировых просторов пока еще нескладный юноша избрал Луруар, граничащий с Высоким Лесом, где у него остался величайший друг, гостеприимством которого он не желал злоупотреблять и не был готов разделить с ним кров. Потому он и направился к ближайшему людскому поселению на границе вотчины лесного божества. (иллюстрации 001 и 002)
— Уллю, добрый вечер. Поищи мне, пожалуйста, берлогу с медведями в спячке, — сдался он, когда начало смеркаться, а позади остались пройденными всего четыре с лишним лиги из семи нужных.
— Уху. Угу?
— Сторожить не нужно, Уллю, — чуть улыбнулся он, с теплом глядя в выразительные черные глаза с изумрудным отливом. — Ты мне завтра понадобишься — путь указывать, — пояснил парень своему фамильяру, что был и значил для него гораздо больше, чем простой приживала, подобранный в лесу в детском возрасте.
Юный друид вновь воспользовался природной магией для укрепления сна хозяина норы под корнями очередного гигантского дерева, многочисленными полуголыми ветвями накалывающего порхающие снеженые хлопья. Ему пришлось проявить большую осторожность и смекалку, чтобы забраться вовнутрь, никак не потревожив спячку грозного хозяина. О своих следах на снегу он не особо заботился, точно зная, что спустившийся с Нетерских гор буран будет отваливать снег еще пару дней.
Поутру парень познал, что значит творить магию, когда очень сильно приспичило, а справить нужду можно лишь снаружи — иначе косолапый проснется и надерет задницу.
Тучи мерно осыпались снежинками, но иногда в ветвях завывало так, что жилы стыли. Паренек упорно топал, опираясь на свой чудо-посох. Грел голодное пузо бурдюком, а спину тюком с орочьим шмотьем. Даже с кольцом Уллю, обостряющим и делающим зрение круговым, видимость составляла не дальше фарлонга, но юноша не жаловался. Белое покрывало и мороз как нельзя лучше отражали его внутреннее состояние.
К полудню, вопреки всему, настроение улучшилось. Падающий снег поредел достаточно, чтобы призвать духа совы и скоротать время обучающей игрой: птица пряталась где-то впереди, а друг-друид высматривал ее, двигаясь по лучшему пути. Если нашел и приблизился — сова перелетала на другое место. Когда следовало обогнуть то или иное дерево, бугор или занесенный овраг с колючим кустарником, Уллю предупреждающе ухал.
Так он и двигался по лесу, минуя стороной охотничьи и звериные тропы, пока к сумеркам не вышел к северо-западной кромке Высокого Леса. Дальше шла полоса невысоких деревьев, всего от тридцати до ста футов, а за ними простирались белоснежные поля, укрывавшие пашни. Это самые явные признаки людского поселения после вырубок деревьев с пнями. Стоило отдать должное местным жителям, делавшим искусственные посадки ради возобновления леса.
Чем ближе к заставе Олостина, тем более обжитой становилась земля.
Благодаря зрению фамильяра, путник загодя увидел широкую каменную башню: высокое основание без окон — первый этаж для скота; этаж для работников или зимних стражников; этаж для хозяев; дозорная крыша с сигнальным колоколом и сигнальным костром над ним. Юный друид миновал стороной зажиточный фермерский дом, служивший важным пунктом обороны.
Через три мили, пройдя сквозь начавшиеся сады с фруктовыми деревьями и ягодными кустарниками, человек в одежке с плеча врагов людей вышел к каменным стенам человеческого поселения.
— Тревога! А ну стоять! — Зычно гаркнул зоркий привратник, придав веса своим словам арбалетом, взведенным болтом, который светился холоднее синеватого пламени магических факелов, зажженных по всему охранному периметру. Поздновато спохватился, как подумал про себя юнец, способный забросить камешек в бойницу, но не желавший слать таких агрессивных приветов.
— Кто таков? Чего надо? — Через четверть минуты в тон раздался напряженный голос из другой бойницы надвратной башни. Каменный рупор усилил и его окрик, а тени скрыли лицо. Глаза и чутье верно подсказывали солдату.
— Человек. Переночевать, — ломающимся голосом ответила страже подозрительная фигура, странности которой улетучились с небольшой птицей, с уханьем вцепившейся в тюк и едва не повалившей пришельца на спину.
— Нормальные люди на печках пиво и девок сосут, — задорно сказал первый голос, оттаяв, когда разглядел мальчишеское лицо человека.
— Подойди ближе на свет! — С его кольца слетел крохотный шарик бледно-синего света. — Жизнью за ложь ответишь, — по сигналу своего караульного недовольно бросил командир отряда привратников, чей наметаный глаз определил породистость лесного пришельца по его аккуратному прямому носу, высоким скулам, немного узковатому подбородку, чуть раскосым выразительным глазам идеальной посадки и сине-голубой расцветки радужки с той самой сочностью красок, что обычно присуща людям с эльфийскими корнями.
Незваный гость подчинился, остановившись в тридцати футах перед неприметной дверцей внутрь укрепления, защищавшего окружающие фермерские угодья. В маленькой дверце открылась зарешеченная форточка, из-за матового забрала блеснули стальные глаза.
— Открой голову. Имя? Как прошел мимо постов у леса? — Хрипло потребовал стражник лет эдак за тридцать.
— Софист, — ответил подчинившийся парень, до конца откинув капюшон на спину и сняв все время съезжавшую на лоб шапку. — По снегу прошел.
— За вход гони серебряный, юморист хренов.
— Нет монет, — зябко ответил гость. — Есть трофейный охотничий тесак.
— Кхе-кха, — кашлянул пропитый и прокуренный голос. — Ху
* * *
орочья столько не стоит...
— Впусти рекрута, сержант, — послышалось из-за спины стражника. Загрохотали скрипучие запоры, жалобно пропищали петли.
— Ну, чего встрял?!
— Вам велели впустить рекрута, сэр сержант. Я — не рекрут, — сухо ответил мерзнущий парень. Сверху развесившие уши солдаты хохотнули. Ветер и камень глушил их фразы, бросаемые ими друг дружке.
— Слышь, Софист, хренов, откуда ты такой взялся? Ответишь из лесу или утробы матери — оставлю до утра снаружи стынуть.
— Треант сюда указал.
Открывший "калитку" стражник сверкнул глазами и молча посторонился.
— Проходи, путник, здесь уважают Лесных... — смерив пристальным взглядом идеально ровный посох, произнес показавшийся в проеме командир, одетый в латный нагрудник поверх стеганки. — Выпороть бы тебя, паря, конечно. Будь ты рекрутом, всыпал бы тебе по первое число за дерзость страже.
— Ей-ей, быть тебе тут битым, — без веселья предупредил голос сверху.
— Ух-ху, — громко поддакнул Уллю, вызвав смешки скучающей на посту солдатни.
— Сэр лейтенант, — обратился вошедший парень, лишь мельком глянувший на внутренний дворик-мешок и отметивший про себя, что знатоки строили крепостицу, выдерживавшую не один штурм. — Разрешите завтра почесать кулаки с "Ей-ей".
— Ишь какой на нашу голову свалился. Станешь рекрутом — очередь выстроится. С кем хошь смахнешься, — под скрип двери ответил рослый тетирианец, выше на голову соплеменника, более юного на десяток лет.
— Без магии "кто хошь" меня уделает, сэр лейтенант, а этот солдат всего на год старше и еще не весь жирок в кости растряс, — вынудил себя сказать наблюдательный парень, боясь. Он боялся сорваться в драке, боялся ожесточиться от боли и несправедливости прожитой жизни, оставленной позади.
— Эй-эй! Говорливый!..
— Гони монету, Горластый!
— Заткнись, идиот!..
— Трактир "У Олова" прямо и налево, Софист, барахольщик Стэн там рядом, но особо не надейся выгодно сдать орочье дерьмо — позавчера справили Имбольк. Завтра после полдня спросишь у казарм сэра Холтерса. Поговорим, потом смахнешься с жирдяем Панкером, — в усы чуть улыбнулся лейтенант с цепким взглядом и слухом. В суровых землях глупцов не признают командирами.
