Высказав пожелания к обеденному меню, друид покинул Бурлящий Котел. Но не стал спешить на снежные просторы, пожелав с высоты холма понаблюдать за красочным рассветом при ясной погоде и, прогоняя образы Куадки, немного помечтать о сексе с Марой. Ну, или другой симпатичной молодкой — у собственного потрескивающего камина да на мягких шкурах. Воздержание — точно не для него.
Утренние горы встречали солнце так, словно всю ночь занимались с луной непотребством. Высокие звезды и удивительные космические туманности, вечность занимавшие свои зрительские места, неохотно таяли и блекли, ретушируемые румяным светилом, всю ночь заигрывавшим с другими землями. Софист избавлялся от эмоций, чтобы на их место влилась природная магия, столь небрежно потраченная им поутру.
Глава 8.
Добравшись до ранее примеченного места, Софист снял лыжи и устроился меж корней выбранного восьмидесятифутового векового дерева, прижавшись к стволу спиной. Он все еще ощущал потребность в глубокой медитации, которой планировал уделить минимум полчаса...
...Софист уговорил-таки ласпэр переехать и как мог размягчил почву. Друид помог прижать ветви к мощному прямому стволу. Затем "усыпил" растение и проверенным образом уменьшил в восемь раз, предельно аккуратно, чтобы не повредить корневую систему, позже сложенную морковкой. Сделав наговор легкого веса, уменьшившего массу еще в десять раз, Софист погладил сову, словившую жирную мышь в яме на месте дерева. Еще минут тридцать друид вдумчиво переформировывал крону, сдвигая ветви по стволу спиралью, некоторые сращивая — серебристое кольцо на руке кратно облегчало ему труд. Теперь закрученный ствол ласпэра будет расти, словно бы ввинчиваясь в небо. В конце отогнув специально приготовленную ветку с парой корней и сплющив их, превращая в полозья, парень привязал веревку и неспешно отправился обратно, планируя вернуться к обеду, по дороге насладившись ясным днем и пока еще белыми окрестностями с шикарным видом на громады величественных гор. Пока Софисту все нравилось — все в новинку и не приелось. И он, определяя время, представлял себе привычку старого мага отдыхать после обеда, восстанавливая потраченные силы — арканный иерофант не хотел работать на виду у Дрогана Дрогансона.
Чуткий друид знал, что безоблачная погода продержится еще дня три. Этого хватит, чтобы солнце прогрело Высоколесье, а южный ветер пригнал тепло к горной ловушке. В купающемся в лучах светила Хиллтопе уже вчера в полдень было слякотно — Руавин определенно вскроется ко дню весеннего равноденствия. Правильно торговцы торопятся успеть воспользоваться санными трассами до ярмарки. Потом, конечно, еще навалит снега, чтобы за декаду другую перевести закупки из Эверлунда и Сандабара. Дальше уже месяц-полтора слякоти, начнутся дожди и путь вверх вдоль русла реки станет почти непроходим...
— У кладбища понятно, что дереву не понравилось. А тут, мистер Софист? — Вкрадчиво уточнила Хания, едва ли не перекрикивая голосившую стайку детишек, облепивших почти двадцатифутовый ствол уменьшенного с корнями дерева. Под два десятка собралось от пяти до двенадцати. Плюс на зрелище после обеда подтянулись взрослые, не сумевшие уложить спать совсем малых деток.
— А тут псарня рядом и оно боится не удержать склон, мэм Хания, — со вздохом ответил парень, водя рукой по гладкому темно-зеленому стволу, покрытому корой с мелкими замысловатыми чешуйками. — Он неустойчив и потечет при врастании корней.
— Угу, — не выдержавший детского внимания Уллю вспорхнул на плечо Софиста и наклонил голову, глядя на травника. Местный друид, тоже стоящий на пороге использования заклинаний из третьего круга, недоумевал по поводу слишком большой легкости дерева. К тому же, была задета его профессиональная гордость, ведь ему было почти в два раза больше лет, а вот так вот пересаживать деревья и умело работать с кроной он не умел, специализируясь на травах и зельях. О чем и шептались в толпе, собравшей не менее трети жителей.
— И куда его? — Будем строить новый дом? — Раздалось из толпы.
— Лорд Вераунт, можно осмотреть развалины башни? — Нашелся Софист, подозревавший, что тем и кончится.
Разменявший половину века аристократ важно подкрутил модный седой ус.
— А жирно не будет, молодец? — Ухмыльнулся он, ища свою выгоду.
— Если ему приглянется, — в тон начал Софист, — то как-нибудь договоримся без лишних ушей... А ну не ломать ветки!!! — Ловко прыгнув, он схватил и до хруста выкрутил ухо одного из сорванцов.
— Эй, чертяка, как ты смеешь вредить моему сыну, козел ощипанный?! — Визгливо вступилась молодая мамашка. Из пятерых разномастных учеников местного мага двое выделялись злорадными лыбами — они подначили.
Тут же поднявшийся хор голосов перекрыл мелодичный звук губной гармошки:
— В следующий раз ребенок умнее будет, — вступилась Хания, показав искусство бардов и свободной рукой залечив ребенку сломанную ушную раковину. Софист воспользовался моментом исправить ущерб, причиненный дереву. — Сызмальства учите хотя бы уважать Мать Природу, кормилицу нашу. И вы тоже поаккуратнее, друид, это все-таки неразумные дети. Извинитесь...
— За воспитателем нет вины, когда он применяет розги к нерадивым, — прервав помощницу, авторитетно заявил беглый аристократ, скрывшийся в глубинке от дрязг родни, видимо, жаждущей наследства. — Идем, Софист. Расступитесь, граждане, дайте развернуть ствол, — громко произнес мэр Хиллтопа, чуть кивая двум стражникам. Набив себе цену, делец встретился с понятливым сине-голубым взглядом.
Тридцатифутовая в диаметре круглая башня некогда возвышалась этажа на три или четыре. За десятилетия развала крепкие и качественные каменные блоки растащили на выкладку домашних печек, пола или части стен. Частично остались стены первого этажа, прекрасно сохранился некогда сильно зачарованный вход и пара оконных проемов. Каминная печь подчистую разобрана — из-за огнеупорных чар ее перебрали в кузнечный горн и на плиты в фермерские дома. Куча камней и грязи надежно завалила вход винтовой в подвал. Кто-то специально постарался таким образом обрушить лестничный пролет, прилегающий к внешней стене, чтобы замести следы и скрыть дополнительные помещения.
Были только мэр, помощница и один из солдат — лишних не пустили на имеющую свои ворота территорию баронской усадьбы. Софист хотел было предложить лорду Вераунту самому обшарить подвал и попросить несколько унций серебра или готовый медальон без божественной символики, поскольку без помощи свыше ему определенно не справиться. Однако передумал вообще упоминать о возможном кладе.
— Хм... Устраивает, — вынес заключение друид. — Что вы хотите, Лорд Вераунт, за эту башню и еще двести футов вокруг?
— За пять тысяч злотых — твои башня и сто футов вокруг, — без тени улыбки произнес барон, хоть и пивший вчера с простонародьем, но в своем уголке и свое дорогое пойло.
— Тысяча злотых к солнцевороту и навеки вечные без налогов с прочими сборами и иже с ними, — подал руку Софист для скрепления устной сделки при свидетелях. Цена вполне демократичная — для столицы. И у него имелись другие планы, а еще ограничение по наличности — сто злотых в райд.
— Три тысячи.
— Проще и несоразмерно дешевле ноль монет, лорд Шаттлкомб. Двигаемся отсюда, приятель. Твоим корням будет трудно продираться через крепкий фундамент, к тому же, высокие стены обрушатся по мере твоего роста, — парень убрал протянутую руку к стволу, огладив его. Будь он в орочьих шкурах и не опирайся левой на что-то да значащий серебристый посох, с ним даже бы никто не стал разговаривать о подобного рода сделках — как бы уверенно не вел себя. Застава Олостина тому яркий пример.
— Хорошо, мистер Софист, договорились на тысячу, — быстро совершил рукопожатие барон, одновременно боявшийся и продешевить, и упустить. — Хания, милая, оформи письменный договор.
— Милорд, простите, а как же пункты про аванс красителями, обработка семян и посевных площадей, продажа ремесленных изделий... — Начала Хания, сведущая в таких делах.
— Мне более нет резона помогать бесплатно, и тут никто не заплатит мне адекватную цену за мою продукцию, — Софист вознамерился твердо отстоять свое и не взять лишних обязательств. Так даже лучше — вся торговля лишь через одного посредника в Эверлунде. — Либо крайняя цена в пятьсот злотых за эти развалины с двумя сотнями футов вокруг под мой огород.
— Милочка, исполняйте приказ, — повелительно махнул рукой мэр, скрипуче развернувшись на снегу к себе в дом, стоявший всего в двухстах с лишним футах северо-восточнее.
Барон трезво оценил, что не видит способов еще больше заработать, а как это сделает покупатель — трудности самого покупателя. Лично он в любом случае выигрывал, сбагривая развалины и получая друида в свои угодья. Зато поверенная в делах Хиллтопа смыслила лучше: если кто-то готов на своей продукции выплатить столь крупную сумму, значит, уверен в стоимости своих эксклюзивных изделий, значит, "погрешность" верхней цены измеряется в десятках, если не сотнях золотых монет. И еще много этих "значит".
— Но вы затем и наняли меня, господин мэр, чтобы давать экспертные советы и крепко поставить на ноги экономику Хиллтопа, — вежливым тоном напомнила Хания.
— Если станете чинить проволочки поселенцам, управляющая, мы с вами распрощаемся. Я вас также нанял предотвращать миграцию в шахтерский Бламбург, а не способствовать ей, — раздраженно прищурил левый глаз стареющий барон.
— Прошу прощения, сэр Шаттлкомб, — поклонилась миловидная помощница, придержав шелковисто-синий плащ, подбитый серовато-белым беличьим мехом.
Софисту пришлось еще раз прокрутить в уме имеющиеся сведения, чтобы сделать вывод о демографической ситуации. Вроде все дома битком забиты, не считая просторной фермы Блэйков. Однако если судить по недавно собравшейся толпе, то раз, два и обчелся девушек, а также трудоспособных и перспективных ребят в возрасте от шестнадцати-восемнадцати до двадцати пяти. В старых шахтах за соль, каменный уголь, бедную руду и кучу полудрагоценных включений можно заработать гораздо приличнее. У соседей и дома добротнее, и водонапорная башня есть, и новое жилье возводится, и годная для караванов дорога прокладывается за их счет. А в Хиллтопе народ сидит на относительно плодородной земле, избавленной от лавин самим холмом, и при этом едва концы с концами сводит. Маг или его ученики могли бы содействовать организации дешевого отопления, однако баснословно дорогая магия будет окупаться здесь десятилетиями, если не дольше, к тому же, судя по всему, этот умный Дроган Дрогансон тоже сторговал себе привилегированные условия, единовременно выплатив круглую сумму, осевшую в баронский погребок. И раз маг имеет достаточно средств на ведение всегда затратных исследований, то он определенно сам сбывает сельхозпродукцию, в его садах на западном склоне бесплатно и круглосуточно выращиваемую отлаженными магическими конструктами — и учениками. Были и другие подводные камни, сходу не просматриваемые в мутной воде.
Оставшийся один новоявленный собственник пока что не чувствовал себя осчастливленным. Скорее наоборот — предстояло хорошенько потрудиться над капитальным строительством и обустройством.
Оседлав ствол, Софист приложил руки у начала корневой системы и стал передавать свою силу дереву, помогая и направляя его молитву к Пращуру Деревьев. Вскоре появился слабый отклик, но когда заинтересовавшийся явлением полубог ощутил личность, стоящую за обращением, то ласпэр переполнился божественной мощью. Под ладонями Софиста ствол чуть разошелся — из щели показался подарок. Незамысловатый медальон из матового белого золота: диаметр в дюйм, на одной стороне чисто, на лицевой черненое тиснение символического дерева, ветви которого скручиваются в спиральки — эмблема Пращура Деревьев... (иллюстрация 057)
А дальше Софисту оставалось просто наблюдать и ощущать, как примечательное хвойное дерево, временно ставшее треантом, само устраивается над заваленной лестницей вниз. Как прорастают внутрь корни, занимая свободное пространство примерно сорокафутового спуска и часть восточного коридора в подземную залу глубоко под грядами подсолнечника. Там давно все выскребли, используя магический круг телепортации. Софист ощущал, как сдвигаются и радиально уплотняются земные породы, когда треант "переплыл" в центр развалин. Как древесная крона уплотнилась, приобретя отчетливый шатровидный облик. Даже на миг вообразил, какой будет каменная башня вокруг древесного ствола.
...благородный металл грел руки...
Софист очнулся от провидческой медитации, рефлекторно сжав в кулаке воздух вместо медальона. Высоко поднявшееся солнце на миг ослепило парня, слишком резко открывшего глаза и получившего слезливые радужные пятна.
— Ух-ху? — Вопросительно проклекотал Уллю, все это время просидевший на хвойной ветке, сторожа покой. Фамильяр умудрился в один звук вложить сразу несколько вопросов.
— Все нормально, Уллю. Ты правильно не стал меня тревожить, — тихо произнес Софист, зная, что яснослышащая сова прекрасно услышит и поймет его.
Конечно, полезно помечтать о мягком кресле близь уютного камина, по бокам от трубы которого в одном окне был бы чудесный вид на хребет, а в другом сочный закат. О двухэтажной башне со смотровой площадкой и винтовой лестницей-деревом в самом центре. О роскошном интерьере. О тайном и удобном подвале для всяких экспериментов. Но все это грезы, разбивающиеся о самоограничения.
Во-первых, крайне нежелательно до срока привлекать излишнее внимание, ни экстраординарными делами, ни выдающимися строениями, ни подарками от божественных сущностей и прочим, и прочим. Башня вокруг дерева не из таких объектов, но близко с учетом особенностей дерева, видоизмененного для служения в качестве опорного столба. Во-вторых, ветра будут немилосердно терзать и гнуть высокое дерево, понимающее это и оттого так упрямо не соглашающееся переезжать на вершину холма. Большая амплитуда качения банально развалит строение еще на этапе строительства. В-третьих, какой-то безродный и приблудный подросток — птица шибко низкого полета, если вообще не червь, чтобы селиться по-королевски на зависть всем окружающим. Хватит расточительства с домом для семьи Каллуна. А полюбоваться пейзажами и панорамами должно с разных ракурсов, вокруг полно замечательных мест, где можно на время вполне комфортно устроится на одну-две ночевки.
Вместо крупного и высокого ласпэра Софист выбрал молодняк — пару тридцатифутовых братьев. После уменьшения и облегчения они стали напоминать лыжные палки — друид пристроил их за спину. Вернувшись в Хиллтоп к вечерним сумеркам, Софист, не кочевряжась, выбрал вполне хорошо сохранившийся остов круглого домика неподалеку от кладбища. Хоть в чем-то повезло: эту землянку построили в бугре, потому затопление или завал не грозили. В нарушении традиции вход у жилища вместо юга смотрел на запад. Как и положено, с северной стороны располагался очаг, дополнительно укрепляющий склон и в случае чего помогший бы уберечься от оползня. Кровать хоть и была у южной стенки, ближе всего к кладбищу, но так соблюдена традиция, что голова спящего на востоке, а ноги на западе.
