Назара убежден, что этот срок в несколько лет можно будет увеличить... Намного. Он, Назара удивлен, потрясен и изумлен тем, что впервые никто не стал пытаться его, пилота, подчинять, заставлять насильно действовать в интересах, противоречащих его, Назары, установкам. Он это... очень ценит, капитан. И считает, что это... достаточное основание для того, чтобы отложить Жатву,... а со временем... объединить силы флотов Жнецов и силы разумов рас, ставших основами для их кораблей с мощью рас нашей Галактики, сэр. Мощью техники, технологий, разума, культуры, мысли.
И в доказательство своих мирных намерений он дарит нам, экипажу фрегата карту Иден-Прайм с протеанскими артефактами. И даже более древними, чем протеанские. Он знает о том, что мы нашли Явика... И он знает, что такой карты у протеанина нет и не могло быть.
Такой картой располагали только те, кто погиб на Цитадели. Явик... в силу своего статуса не мог обладать подобной информацией. — Шепард достал свой командирский ридер и подключил ангарный экран. — Посмотрите сами, капитан. Это — вид Иден-Прайм с точки ретранслятора Утопии. Это — вид планеты с точки, размещенной на любой из ныне известных планет. А это — виды-сканы планеты.
И, наконец, то, что так долго ищет Явик, на что он надеется — информация о живых протеанах. Сохраненных в протеанских саркофагах. — Шепард кивнул, отмечая изумление на лице командира. — Да, капитан. Назара дарит нам эту информацию в знак того, что он, наблюдатель, разведчик и Жнец, не будет добивать лучшую расу предшествующего нам Цикла. Не будет добивать их, разумных органических существ, доказавших свою мощь, свою интеллектуальную и духовную высоту и силу. Он рад, что Явик смог увидеть в корабле... нечто большее, лучшее, чем враг. И очень надеется, что протеанин обретет счастье. Счастье быть среди своих сородичей. — Шепард сделал короткую паузу. — Здесь, на карте, обозначены все места размещения сохранившихся в неприкосновенности саркофагов. И Назара готов предоставить информацию и по другим местам размещения саркофагов на других планетах.
— Шепард...
— Капитан, нет в человеческом языке таких слов, чтобы это можно было пояснить. — сказал старший помощник. — И Назара прекрасно понимает, что далеко не все разумные готовы правильно воспринять такой поворот событий.
Он верит только нам, членам экипажа Нормандии. Далеко не всем, далеко не в равной степени, но верит. Остальным придется... завоевывать его доверие. Назара говорит, что ему удалось модифицировать настройки корабля так, чтобы он мог пребывать на планете очень долго и передвигаться чисто механически, осторожно. При необходимости он может и летать очень низко над землей, и надолго зависать на одном месте.
Он, Назара, благодарен нам за то, что мы не дали разобрать корабль... на части. И готов поделиться информацией, которая позволит восстановить инфраструктуру, разрушенную с его появлением. Поделиться с нами, а потом — по нашему желанию — с руководством Иден-Прайм. Хотя... он считает, что лучше передать эту информацию простым жителям планеты. Они, по его мнению, воспользуются ею лучше и эффективнее, чем чиновники.
И еще... Он готов взять на себя помощь в фильтрации траффика с планеты. Он понимает, что молчать планета не может — это привлечет нездоровое внимание. И будет общаться только с теми, кого порекомендуем мы, экипаж фрегата. И готов защищать нас и наш корабль от неадекватных действий чиновников Земного Альянса.
— А те двое...
— Он в курсе, что нам удалось их восстановить. Он... рад этому, полагает, что это доказывает истинность его мнения о нас, как о расе, способной задержать Жатву и даже... отменить её, найти контакт с Жнецами, с расами, ставшими основой для их кораблей. Он не будет их преследовать и нападать на них, но просит, чтобы они... не были тупыми винтиками тех структур, в рамках которых действовали.
Поверьте, он мне показал немало информации по Спектрам и по Совету Матриархов. И видео, и звук, и картинки, и документы, и рисунки. Он знает об их вредоносности больше, чем они сами. И пока... он понимает, что они, эти двое сами не захотят с ним общаться. И хочет, чтобы они адаптировались к жизни на борту нашего фрегата, в нашем экипаже. Он убежден, что кроме экипажа на борту нашего корабля формируется уникальная команда.
— Хм. А он прав. — с удовлетворением отметил Андерсон. — Спасибо, Джон. — капитан нащупал спикер. — Джеф, сажай фрегат. Да, на поверхность. Сам подбери площадку, но сажай. Да, наш союзник не будет возражать. Все. Выполняй посадку. — он отключил канал. — Никогда бы не подумал, что увижу такой корабль на нашей стороне. — он помедлил. — Вас ждет Карин, не заставляйте её волноваться и слишком долго ждать. И еще... отдохните. Да, в медотсеке.
— Капитан. Он понимает, что врач корабля обязательно проверит, остался ли я прежним. И потому мне доказал слишком аргументированно, что ни о каком внушении или индоктринации речи быть в отношении любого из нас не может. Он хочет, чтобы мы ему верили, оставаясь сами собой. И уточняет, что не будет программировать и местных жителей и технику. Они могут сами в этом хоть круглосуточно убеждаться, равно как и мы. Любыми методами, способами, средствами. — сказал Шепард. — Разрешите убыть в медотсек?
— Разрешаю. — Андерсон кивнул, улыбнувшись одними уголками губ.
Шепард вошел в лифт и нажал сенсор с обозначением жилой палубы. Спустя несколько минут он уже подходил к двери медицинского отсека корабля.
— Цитадель
"Нормандия" взяла курс на Цитадель ровно через месяц, считая с того дня, как Назара поднял Жнеца в вертикальное положение. Капитан Андерсон уступил нажиму Шепарда и распорядился поставить на постамент у Звездной Карты два кресла: одно — для себя, как для капитана и второе — для первого помощника, а в его отсутствие — вахтенного офицера фрегата.
Сейчас Дэвид Андерсон сидел в своем кресле у Карты и наблюдал за тем, как следом за "Нормандией", постепенно прикрываясь полем невидимости, взлетает протеанский фрегат "Клинок Ярости", на котором разместились все оставшиеся в живых протеане за исключением Явика, решившего остаться на борту "Нормандии". Последним, как и полагается, взлетал Назара. Жнец также прикрылся маскировочным полем и при выходе на орбитальный отрезок нельзя было заметить никаких других кораблей, кроме земного фрегата.
Археологи закопались в Иден-Прайм по полной программе. Местная администрация была в восторге — технологии Протеан и Жнецов позволили не беспокоиться о том, что вывод из сельхозоборота все новых и новых земель, отдаваемых для проведения масштабных и длительных раскопок, нанесет ущерб экономике планеты и снизит прибыли от продажи ресурсов и продуктов за пределы системы.
Явик и его соратники, коих на фрегате "Клинок Ярости" было уже больше сотни, пока что передали Шифр только капитану Шепарду и смогли убедить археологов в том, что им вполне хватит работы на ближайшие несколько лет по разведке, раскопке и консервации все новых и новых остатков протеанской культуры на данной планете. Информацию о протеанских артефактах и руинах на других планетах Явик пока передавать земным археологам не стал и Шепард с Андерсоном согласились с его мнением — сотрудничество двух рас только начиналось и нельзя было его форсировать, учтя также участие Назары, обладавшего своим собственным комплексом профильной информации по протеанам.
Благодаря полному взаимовыгодному сотрудничеству Назары, Явика и Андерсона с местной планетной и системной администрациями, удалось избежать ненужной огласки многих деталей проведенной работы, выявить разведчиков и заставить их замолчать. Журналистов на Иден Прайм теперь пускали с большой оглядкой, плотно контролировали и не давали им возможности свободной связи с внешними мирами за пределами планеты. Местные жители стали настоящими профессионалами в вопросах выявления чужаков, проникших на планету и в её околопланетное пространство. Раскопки охранялись местными ополченцами и местной милицией, такая работа быстро стала престижной и высокооплачиваемой. Технологии Жнецов и Протеан обеспечили возможность усиленного контроля за происходящим на планете и в её околопланетных пределах и для местной администрации, которая и сама не хотела наплыва зевак и туристов.
Иден-Прайм с каждой минутой уменьшалась в размерах. Её инфраструктура была полностью восстановлена, археологи получили мощную поддержку местных жителей и не испытывали недостатка в технике и в рабочих руках. Местные ученые трудились в поте лица, получив значительные по объему новые данные. Никто не требовал от них никаких публикаций или отчетов — им была предоставлена возможность глубоко и всесторонне исследовать то, что располагалось непосредственно на планете — о протеанских руинах знали едва ли не все жители Иден-Прайм и ни для кого не было секретом, что таких планет в Галактике Млечный Путь еще очень много. Место раскопок, где был найден "Клинок Ярости" по взаимному согласию администрации планеты и протеан было полностью и качественно быстро рекультивировано. Там теперь располагались поля одной из новосозданных сельскохозяйственных артелей, специализирующихся на выращивании зерновых культур. Ничто не напоминало теперь о том, что совсем недавно здесь был огромный котлован, на дне которого покоился почти километровый корабль древней расы.
Сарен Артериус и Найлус Крайк разместились в боковом салоне фрегата. Второй салон был отдан в распоряжение Бенезии Т-Сони. Явик не пожелал куда-либо переезжать и остался в том помещении, в котором поселился сразу после прибытия на борт. Между турианцами и азари за истекший месяц установились нормальные взаимоотношения — Шепарду и Явику удалось побудить бывших невольных пассажиров Жнеца не устраивать разборок и вернуться к обычным отношениям, свойственным взрослым разумным.
Сарен и Найлус проводили долгие часы в разговорах, изредка используя информационные банки корабля. Оба Спектра совместно вырабатывали сценарии поведения и дальнейшей своей жизни после возвращения на Цитадель. Информация Назары по Спектрам их изумила и заставила посмотреть на многое иначе. Турианцы отказались от попыток командовать Андерсоном и кораблем, смогли наладить обычные нормативные взаимоотношения с членами экипажа фрегата и теперь чувствовали себя весьма комфортно и свободно. Их обоих и поодиночке можно было видеть в ангарном спортзале, где они охотно участвовали в спортивных тренировках и состязаниях, в столовой-кают-компании, где они рассказывали о турианской истории и культуре, о своей жизни в армии Иерархии, о своих родителях и родственниках. По молчаливому согласию Сарен и Найлус сняли со своих костюмов значки Спектров, посчитав, что среди людей, спасших их от гибели, столь официальные символы являются излишними.
Азари чаще всего медитировала в своем салоне, но не вела затворнический образ жизни — её довольно часто можно было увидеть разговаривавшей с членами экипажа фрегата. За месяц люди привыкли воспринимать её как обычную пожилую женщину, обладавшую мудростью и сохранившую острый ум и недюжинный интеллект. Немногочисленные женщины корабля по молчаливому согласию мужчин организовали женский клуб, собираясь в каютах или столовой и ведя свои женские разговоры, получив в свое распоряжение уникального собеседника. Немногие люди Земли смогли бы на тот момент похвастаться, что им удалось установить столь тесные и взаимоприемлемые отношения с матриархом азари. Бенезия удивила землянок тем, что не стала кичиться своими возможностями и способностями, а сразу проявила стремление научиться у них, земных женщин и девушек чему-то новому. И действительно начала учиться.
Т Сони никого особо не выделяла среди своих собеседниц и новых сестер по полу, но они ясно чувствовали, насколько азари благодарна Карин Чаквас — первой женщине, оказавшей ей всемерную помощь и поддержку. Вечерами и поздними ночами матриарх и майор медслужбы Альянса вели долгие разговоры в закрытом наглухо медотсеке и эти часы общения строго почитались и уважались всеми членами экипажа фрегата. Азари восприняла как особую ценность то, что незамужняя врач оказалась способна окружать своей заботой всех без исключения людей, служивших и работавших на бортах кораблей Альянса, заботой, часто выходившей за протокольные рамки функций и обязанностей медика. Для нее, Бенезии, не осталось тайной и ответное отношение к врачу фрегата со стороны всех остальных людей — они относились к Карин не как к медику, а как к матери, к человеку, который в силу своей подготовки, в силу своих личностных качеств способна оказать им намного большую, чем просто врач, помощь. Бенезия ощутила, что никто из людей фрегата не допустит к Чаквас никакую опасность, будучи твердо уверенным в том, что Карин вытащит любого из них из когтей Смерти, сделает для этого максимум возможного.
Новый снабженец корабля по согласованию с Андерсоном и Шепардом выполнил свое обещание, обойдясь даже без списка. За несколько дней до отлета с планеты он смог договориться с местными торговцами и предпринимателями и те передали на борт фрегата несколько контейнеров с лекарствами и медицинским оборудованием. Жители Иден-Прайм искали любые возможности поблагодарить экипаж фрегата, спасшего их от войны и поставка лекарств и медоборудования была осуществлена абсолютно бесплатно, в рекордно короткие сроки. Предпринимателям и торговцам было приятно узнать, что их коллега по цеху пользуется огромным уважением у членов экипажа "Нормандии" — военного фрегата Альянса и на уровень уважения совершенно не влияет то обстоятельство, что на плечах у Фрэнка — погоны военной полиции Альянса. Карин Чаквас поблагодарила снабженца и передала через него личные письма с благодарностью всем предпринимателям и торговцам Иден-Прайм, которые снабдили фрегат столь нужными грузами.
Явик за месяц перестал вызывать страх и ужас у членов экипажа "Нормандии", быстро преодолел собственную отчужденность и настороженность первых дней после длительного отдыха. Две недели работы на раскопах, когда шло извлечение выживших протеан и активация "Клинка Ярости" протеанин безвылазно провел в полевых лагерях на поверхности планеты вместе с Шепардом и Андерсоном — двумя офицерами и людьми, которым он, Явик, поверил сразу и полностью. Земляне-командиры строго уважали право Явика первым предстать перед очнувшимся после анабиоза сородичем и первым встать за пульт командира фрегата "Клинок Ярости", первым активировать основные системы родного для протеан корабля.
Явик же был рад, что ему удалось найти не только мужчин-протеан, но и протеанок-женщин, среди которых были как военнослужащие, так и гражданские специалисты. А уж обнаружение саркофага с командиром фрегата, коммандер-капитаном Таэлой стала для Явика вдвойне важным событием. Он не только смог передать протеанский фрегат в руки его полновластной хозяйки, но и стать для Таэлы близким в личном плане. Даже земляне-археологи ощутили, что между пришедшей в себя протеанкой и их хорошим знакомым устанавливаются и быстро крепнут отношения, выходящие далеко за пределы обычной дружбы и обычного протокола рабочих функций. Таэла в свою очередь правильно поняла Явика и без возражений отпустила его на борт "Нормандии". Все же он был не пилотом, а командующим офицером и должен был находиться на флагмане, роль которого в небольшой группе из трех кораблей была по взаимному согласию отдана "Нормандии".
