Эл заложила руки за спину и шла рядом с ним.
— Я знаю о мирах, — равнодушно ответил Браззавиль. — Милинду вы ничем не обидели. Она печалиться оттого, что не понимает вас. Вы желаете, чтобы она вернулась к своим обязанностям?
— Нет. Пусть отдохнет.
Эл захотелось побеседовать с Браззавилем, прогулка с ним доставляла ей удовольствие.
— Она привыкла служить. Она долгий срок служила принцессе Фьюле, забота о ком-то — потребность для Милинды. Вы, как я заметил, совсем не прихотливы и просты в обращении с другими. Милинде нравиться ухаживать за вами. Позвольте ей вернуться.
— А я ей не запрещала, — улыбнулась Эл.
Тут они дошли до конца галереи, и Браззавиль указал ей на узкую лесенку. Он вступил на нее первым, Эл — следом, во время подъема они не говорили. Следующий ярус галерей был уже нижнего, декор отличался тонкими линиями и витиеватостью. Браззавиль подождал, пока девушка осмотрится, и продолжил путь чуть медленнее обычного. Он наблюдал за ней и подметил, что старания супруги не были напрасны. Он видел интерес в темных глазах гостьи, непринужденность, которой не было прежде. Эл не заметила тонкой перемены. Браззавиль довольный своими наблюдениями указал на сад.
— Краски сада отсюда смотрятся особенно хорошо, — заметил он.
Эл подошла к перилам. Они были много уже и ниже перил первого яруса, что не требовало перегибаться, чтобы увидеть сад. Эл смогла положить на них локти и с высоты взглянуть на великолепие внизу. Сад сиял и манил перламутровыми переливами.
Браззавиль заметил приближающегося владыку. Девушка увлеклась наблюдениями и не видела его. Браззавиль бесшумно удалился, а владыка занял место за спиной Эл. Он выдержал паузу и спросил:
— Тебя больше привлекает сад, чем дворец?
Эл вздрогнула и резко повернулась.
— Я попросил Браззавиля уйти. Это не уловка.
— Здесь бывают случайные встречи?
Как она изменилась. Только что от нее веяло безмятежностью, она любовалась красотой внизу, теперь вытянулась в струну. Эл не заметила его присутствия, поэтому сильно напряглась.
— Тебе тяжело мое присутствие? Я строг, но можешь ли ты упрекнуть меня в намеренном насилии? — спросил он.
— А старик в тюрьме? — намекнула Эл.
— А ты знаешь, почему он туда попал?
— Очевидно, нарушил вашу волю, то есть ваши законы, — ответила Эл.
— Да, Элли.
— Значит, я, освобождая его, тоже их нарушила?
Строгое лицо владыки расцвело улыбкой.
— Ты поступила благородно, он был близок тебе. И пусть это был отчаянный порыв, зато, от души. Пусть так будет. Ты ничего не нарушала. Если тебе тяжко мое присутствие, ты можешь уйти.
— Зачем я вам? Вы обещали ответить. Из забот Милинды я сделала вывод, что она готовит меня к чему-то.
— Ей непросто объясняться с тобой, в силу моих запретов. Поэтому не спрашивай ее. Ты дала понять, что разница между вами слишком велика, чем безмерно ее огорчила. Разница действительно велика, безусловно. Ты неосторожно это подчеркнула. Опыт — это еще не мудрость, девочка моя. Мудрость — это способность пользоваться опытом. Что ты ответишь, если я предложу тебе учиться?
— Я опять спрошу: зачем?
— Умно. Я с первых мгновений твоего появления я понял, что ты не признаешь никаких ответов, кроме действительно искренних. Вот мой искренний ответ. Ты долгое время искала ответ на вопрос: кто ты такая? Я знаю ответ. И если ты желаешь знания, так возьми его.
— А что взамен? — не задумываясь, спросила она.
— Кто научил тебя торговаться? — не без возмущения и иронии спросил владыка.
— Ваш сын.
— Кикха, — по отечески тепло протянул владыка. — Когда ты появилась, он пытался ссориться со мной, почти на этом самом месте. Он требовал, чтобы Лоролан шел сам. Он не хотел твоего участия. Мотивы его ясны, он изначально усмотрел в тебе соперника, каких не было среди других. Кикха опытен более остальных, в былые времена я желал видеть его моим преемником.
— Я знаю эту версию с его слов.
— Первоисточник тебе не интересен?
— Меня чужие междоусобицы не волнуют. Я жалею, что не послушалась его.
— А я благодарен ему. И Лоролану. Обоим неприятно было узнать, что я помиловал их благодаря тебе.
Слова звучали тепло и искренне, он рассказывал как хозяин лозы о хорошем урожае. Эл не могла понять, отчего ей трудно поверить ему? Она внимательно посмотрела не владыку, но как прежде, не могла выдержать долго, виски сдавило, потом ощущение усилилось, голову сковало обручем. Боль нарастала, пока она не отвела глаза.
— Не сердись. Я не допустил Кикху до окончательно разрешения состязаний, он опять намеревался препятствовать моей воле. Между прочим, именно его неосторожный совет повлиял на твое шаткое решение. Я вынужден напомнить, что намерения его были корыстным, он жаждал удалиться из миров, наибольшим образом навредив мне. Отправить тебя в неизвестность — стало бы личной победой для него.
— Вы хотите сказать, что боролись за меня? Неужели я представляю для вас ценность? — спросила Эл с усмешкой.
— Представляешь. Я объясню тебе потом, когда-нибудь.
— Когда я буду готова?
— Когда ты перестанешь воспринимать этот мир, как тюрьму, а меня как тюремщика.
— Милинда что-то говорила про дом родной и про надежды, — иронизировала Эл.
— Она наивна в своей убежденности, что ты тут должна быть счастлива. — Владыка добродушно улыбнулся. — Ты самостоятельно можешь осматривать дворец, если двери не открываются тебе, значит, ты не должна их открывать. Дворец для тебя не чудо, не диковинка, ты умеешь здесь ориентироваться, пока я не спрашиваю, откуда тебе понятно сложное устройство галерей. Быть может, ты станешь больше доверять и расскажешь мне сама. А теперь иди.
Эл охотно удалилась в сад.
* * *
Она неторопливо осматривала дворец, ярус за ярусом. Он оказался слишком обширен, так что ей пришлось тщательно выбирать и запоминать маршруты. Бывало, она путалась и плутала по галереям. Ее находил Браззавиль и помогал выйти. В отличие от его собрата на острове, который менялся день ото дня, его обширный собрат был стабилен, пространство тут не трансформировалось, не двигалось.
Милинда вернулась к своим обязанностям, и уделяла Эл еще больше времени. У Милинды появилось новое занятие. Она убедила Эл, что ее волосы следует разбирать и тщательно причесывать. Милинда была настойчива, и Эл сдалась под напором ее убеждений. К ежедневному ухаживанию добавился еще один ритуал. Милинда очень мягко разбирала пряди, немного распрямляя упрямые кудряшки, укладывая их в соответствии с собственными эстетическими воззрениями. Эл долгое время не интересовалась, какие прически сооружает Милинда, даже умышленно не обращала внимания, в надежде, что женщине наскучит это занятие или, что равнодушие Эл ее разуверит в необходимости тщательно ухода за непростой шевелюрой. Не тут то было. Милинда все действия превращала в ритуал служения, скоро Эл пожалела, что не совершала ответный "ритуал протеста". Само по себе ухаживание за волосами, хоть и чрезмерное временами, нравилось Эл. Она впадала в транс от умиротворяющих прикосновений Милинды, засыпала и видела красивые картины, словно бродила где-то за пределами сада, дворца и даже этого мира. Однажды ей привиделось, что она стоит на высокой скале, смотрит с нее в даль, но вместо пейзажа видит картины жизни местных обитателей. Кто-то из них жаловался собеседнику, что рассветы стали тусклыми, словно солнце не спешит всходить по утрам. Собеседник был согласен с ним, они сошлись во мнении, что мир потускнел. Разговор напоминал то, как старики жалуются, что жизнь прежде была лучше.
Эл проснулась с улыбкой. Милинды рядом не было, наверное, удалилась для приготовления очередного напитка. Эл сладко потянулась и зевнула. Она видела самый яркий за последнее время сон. Эл привыкла к тому, что ее сны не бывают просто картинками, она видела существующую реальность. Не мешает спросить у Милинды, видит ли она сны. Тут Эл задумалась, в моменты забытья в саду она не видела никаких картин, проваливаясь в пустоту, а потом ощущала непрестанное кружение, словно пространство растворяло ее как соль в воде, и сил очнуться не было. С каждым разом она теряла ощущение не так резко, реже, и время забытья уменьшалось. Сны, навеянные Милиндой, другого свойства. Они более походили на реальность.
Милинда вернулась с кубком. Эл сначала приняла ее подношение, а потом сообщила:
— Я видела сон.
— Сон? — переспросила Милинда и внимательно посмотрела на девушку. Она приблизилась и едва уловимым движением поправила локон в прическе.
— Я видела, как двое людей сокрушались, что рассветы стали тусклыми. Забавно, — сообщила Эл.
— Где вы видели людей? Людей? Здесь? — Милинда удивилась.
— Вот я и хотела спросить, видите ли вы сны, Милинда? И какие, если не секрет?
— Для меня самой странно, что вы теряете ощущение реальности и будто уходите куда-то, я перестаю вас чувствовать. Сначала я пугалась, но владыка успокоил меня, он объяснил, что так вы отдыхаете.
— Так вы не видите снов? Вы вообще не спите?
— Нет. А что происходит с вами?
— Это качество той эволюционной ветви существ, к которым я принадлежу, — стала пояснять Эл, но увидела в лице Милинды недоумение и непонимание. — Я из другого мира, вы словно забыли об этом.
— Это мешает вам стать частью этого места? — с любопытством спросила Милинда и смутилась, сочла, что снова задает недозволенные вопросы.
— Я должна опять вам напомнить, Милинда, что я не являюсь частью этого мира, я здесь временный элемент, как посторонняя частица. Волей случая и вашего владыки я поселилась здесь, но не устаю утешать себя мыслью, что однажды я вернусь домой, — продолжила объяснения Эл.
Милинда отчаянно замотала головой в знак протеста. Этот способ выражать несогласие она переняла у Эл, которая часто протестовала таким же образом.
— Почему вы не хотите остаться? Почему? Разве здесь вам плохо? — этими вопросами она скорей умаляла, чем требовала ответа.
— Мне здесь — никак. У меня нет интересов.
— Вы изучаете сад и дворец.
— У меня нет иных занятий, так я коротаю время. К счастью, дворец огромен, и мне этого занятия хватит на очень долгий срок. Сад прекрасен, мне нравиться здесь гулять, но я его не исследую, я только получаю удовольствие от созерцания его красоты, без всяких иных целей.
— Во сне вы уловили дыхание нашего мира и сочли его забавным. Спросите у владыки, что означало ваше забытье, и что вы видели. Спросите непременно.
— Я спрошу, не волнуйтесь так, Милинда. Я могу понять заинтересованность владыки в моем присутствии, но в чем ваша заинтересованность? Прежде меня не было здесь, кому вы служили.
— Я служила наследнице Фьюле.
— А владычице? Ее существование никогда не упоминалось, но я знаю происхождение, по крайней мере, двух наследников от смертных матерей, — поинтересовалась Эл.
— Мне запрещено говорит об этом. Это таинство.
— Простите за любопытство, — извинилась Эл.
Она заметила, что Милинда стала печальной и спросила:
— С Фьюлой было легче, чем со мной?
— Да, она хорошо соблюдала устои, воля отца неукоснительно исполнялась ею. Вы иная, я часто не понимаю ваших порывов. Вы производите такие колебания, которые приводят меня в смятение. Вы меняете этот мир и ведете себя так, словно ничего не случается, — призналась Милинда.
— Я меняю что-то? Действительно не замечала.
— Цветы сада меняют оттенки, когда вы проходите мимо, они меняют форму, я нахожу такие листья и плоды, каких не видела никогда. Я не знаю их назначения.
Милинда извлекла из складок платья горсть цветов. Эл склонилась к ее ладони и втянула ноздрями запах.
— Это яблоня, — с улыбкой сказала Эл. — Однажды я думала о яблоках, о цветущем весеннем саде, о том, как безумно давно я не видела этих цветов. Должно быть, игра моего воображения отразилась на саде. А я думала, что тут ничего не меняется.
Эл взяла соцветия пальцами, и они мгновенно рассыпались в ее руках.
— Да, я права, стоило подумать, что они не существуют — и вот результат. Быть может, это ваши снадобья так влияют на меня? Признайтесь, Милинда, что вы такое особенное там готовите? — Эл скосилась лукаво и потрепала рукав Милинды. — Ладно. Ладно. Колдуйте себе. Вас радует улучшение моего настроения, и пугают перемены, которые я произвожу. Так что же лучше?
Милинда присела рядом на постель и осторожно коснулась ладони Эл.
— Идеальным я бы считала сочетание вашей жизненной силы и равновесие ее, тогда вам станет доступно ощущение здешних сил, и вы не будете своими спонтанными проявлениями нарушать местный порядок.
— А мне казалось, я достаточно себя контролирую, — заявила Эл.
— Достаточно для вашего прежнего существования и недостаточно для нынешнего положения, — назидательно объяснила Милинда.
— Вы опять что-то собираетесь сделать, да? Когда вы переходите на этот тон, значит, у вас намерения воспитывать меня.
— Вам следует переодеться.
— Смилуйтесь, Милинда. Третье платье за день!
— Владыка желал вас видеть. Этот наряд часть этикета.
Эл безропотно облачилась в новую одежду и отправилась во дворец.
Она нашла владыку в той самой галерее, где они коротко беседовали в прошлый раз.
— Ты не пыталась перемещаться более стремительно? Я не столь свободен, чтобы ждать пока тебя пригласят. Тебе достаточно проявить свою чувствительность, чтобы улавливать призывы окружающих, — сказал владыка покровительственным тоном.
— Не предполагала, что могу срочно понадобиться.
— Тебе скучно без цели бродить по дворцу. Мне известно содержание твоих бесед с Милиндой. В прошлый раз я просил не ставить ее в тупик вопросами, теперь я вынужден требовать, не говорить с ней о твоей прежней жизни и отношениях. Ей незачем знать о твоем прежнем опыте, это пустое занятие не принесет ей ничего кроме беспокойства. Если у тебя возникают вопросы, я говорил, что готов ответить на них, если настало время. Ты по-прежнему избегаешь меня. Я обещал уделять тебе время.
— Я становлюсь частью местного этикета? — поинтересовалась Эл.
— Я не утруждал тебя подобными заботами. Тебе ведома дисциплина, ты не нуждаешься в твердом регламенте. Мне приятно твое любопытство, а особенности цветов в саду меня совершенно не тревожат. Тебе свойственно созидать, это лучшее из твоих качеств.
— Мне снятся сны. Милинда советовала поговорить с вами.
— Видения. У тебя способность видеть, Элли. Идем. Я тебе кое-что покажу.
Они переместились к скале, где-то недалеко был грот. Эл бродила тут иногда, но никогда не поднималась наверх, подниматься туда в длиннополом одеянии она считала неудобным. Мгновение, и они стояли на вершине. Эл ощутила движение, сначала приняв его за ветер, но позже, втянув полные легкие тугого воздуха, узнала ощущение.
— Двери, — едва выговорила она.
— Не совсем. Перестань думать и оценивать. Представь, что ты спишь.
Поток ощущений увлек ее прочь. Не чуя тверди под ногами, не чуя даже самих ног, она, увлекаемая грозным течением, устремилась куда-то прочь от скалы и прекрасного обиталища владыки.
