От избытка эмоций я иногда не справлялся с контролем и меня, что называется, прорывало. Особенно поначалу. Потом я чуть привык, пообтерся. Раш еще долго хохмил, что идея отправить меня в родной мир была весьма недурной. Поможет развить самоконтроль. И до сих пор хохмит! Кстати, боевую ипостась я приобрел во время очередного срыва. Чудо еще, что наставник успел выдернуть меня в Домен, и я никого не пришиб. Потом, правда, пришлось восстанавливать три зала в замке.
Воскресенье выдалось солнечным, и в зоопарке было полно людей, что опять же не добавляло мне спокойствия. На входе Дурсли купили Дадли и Пирсу по большому шоколадному мороженому, а мне достался фруктовый лед с лимонным вкусом — и то, только потому, что они не успели увести меня от прилавка, прежде чем улыбающаяся мороженщица, обслужив Дадли и Пирса, спросила, чего хочет третий мальчик.
Я с удовольствием обсасывал фруктовый лед, наблюдая за чешущей голову гориллой. Бибизян — вылитый Дадли, только с темными волосами. Кузен носился между клетками и вольерами и приставал к животным непонятно с какой целью. То ли агрессию вызвать пытается, то ли на брачный танец приглашает. Обезьяны смотрели на Дадли с подозрением, крупный самец скалил зубы.
После обеда пошли в террариум. Змей я любил, а потому рассматривал гадов с удовольствием, таскаясь за кузеном по погруженному в приятный сумрак помещению.
Дадли нашел самую большую змею и прилип к стеклу террариума. Змея лежала неподвижно, свернувшись кольцами, и игнорировала людей.
— Пусть она проснется, — произнес он плаксивым тоном, обращаясь к отцу.
Дядя постучал по стеклу, но змея не шевелилась, хотя я точно знал, что рептилия не спит. Слишком чувствительный слух не давал: звук, по сути, обычная вибрация упругой среды, и змеи эту вибрацию ощущали не хуже людей.
— Давай еще! — скомандовал Дадли.
Дядя Вернон забарабанил по стеклу костяшками кулака, но змея не пошевелилась.
— Мне скучно! — завыл Дадли и поплелся прочь, громко шаркая ногами.
Я встал на освободившееся место перед окошком, рассматривая змею. Рептилия и правда была красивой. Большой величественный змей, лениво дремлющий в террариуме, не смотря на доставучих детишек.
Внезапно, змея приоткрыла глаза. А потом очень, очень медленно подняла голову так, что та оказалась вровень с моими глазами. Я моргнул, подавляя удивление, и вежливо склонил голову в поклоне. Змеи — мудрейшие существа, воплощение в реальности отражения Древнего Змея, независимо от мира. И кто знает, когда ОН решит взглянуть на тебя их глазами? Расстраивать одно из Воплощений Всетворящего я, его Дитя, не смел и думать.
Змея указала головой в сторону дяди Вернона и Дадли и подняла глаза к потолку. А потом посмотрела на меня, словно говоря: "И так каждый день".
— Понимаю, — пробормотал я, прикоснувшись пальцами к толстому стеклу и передавая звуковую вибрацию напрямую. — Достали?
Змея энергично закивала головой.
— Кстати, откуда вы родом? — поинтересовался я, будучи предельно вежливым.
Змея ткнула хвостом в висевшую рядом со стеклом табличку. "Боа констриктор, Бразилия", — прочитал я.
Действительно, что за странный вопрос.
В этот самый миг за спиной раздался истошный крик Пирса. От неожиданности и я, и змея вздрогнули.
Придурок малолетний!
— ДАДЛИ! МИСТЕР ДУРСЛЬ! СКОРЕЕ СЮДА, ПОСМОТРИТЕ НА ЗМЕЮ! ВЫ НЕ ПОВЕРИТЕ, ЧТО ОНА ВЫТВОРЯЕТ!
Через мгновение, пыхтя и отдуваясь, к террариуму приковылял Дадли.
— Пошел отсюда, ты, — пробурчал он, толкнув меня в ребро.
От злости потемнело перед глазами, тело полыхнуло жаром неконтролируемой трансформации, которую мне едва удалось удержать от воплощения в реальности. Раздражение и злость накапливались с раннего утра и сейчас требовали выхода. Спустить эту выходку я уже просто не могу. Физически! Мне нужна разрядка, иначе... иначе на стекла террариума щедро прольется кровь!
Стекла...
Я перевел взгляд на толстое стекло, сквозь которое на меня непонимающе смотрел змей. Видимые только для меня росчерки рун прочертили прозрачную преграду, и она осыпалась невесомой пылью.
Отдельного приглашения боа ждать не стал, грациозно скользнув на холодный пол. Проползая мимо, он отчетливо прошипел:
— Браз-с-с-силия — вот куда я отправлюс-с-сь... С-с-спасибо, говорящ-щий...
Ярость испарилась. Я смотрел вслед величественному змею и улыбался.
Ползком. Из Англии. В Бразилию...
Я кинул на боа метку маяка, планируя ночью найти пресмыкающееся и доставить на вожделенную историческую родину. Такие грандиозные планы губить суровой реальностью недостойно.
— "Я перекину." — пришла мысль отца.
За боа можно уже не волноваться. В Бразилию он попадет.
Владелец террариума был в шоке, я — счастлив, тетка — в панике.
— Но тут ведь было стекло, — непрестанно повторял он. — Куда исчезло стекло?
Директор зоопарка без устали рассыпался в извинениях. Пирс и Дадли несли чушь. Я видел, как змея, проползая мимо них, шуганула приставучих пацанов, но когда мы уже сидели в машине, Дадли рассказывал, как она чуть не откусила ему ногу, а Пирс клялся, что она пыталась его задушить. Ага, одновременно.
Но самое худшее случилось, когда Пирс наконец успокоился и произнес:
— А Гарри разговаривал с ней — ведь так, Гарри?
От смертоубийства меня спасло только ментальное присутствие наставника. Видимо, гаденыш что-то все же заметил, так как заткнулся и больше не сказал ни слова, испуганно на меня поглядывая всю дорогу до дома. Что удивительно, кузен тоже молчал. Видимо, инстинкт самосохранения закладки ему не перебили.
Дядя Вернон дождался, пока за Пирсом придет его мать, и только потом повернулся ко мне. Он от бешенства с трудом говорил.
— Иди... в чулан... сиди там... никакой еды. — это все, что ему удалось произнести, прежде чем он упал в кресло.
В общем, меня опять заперли. Я наложил на двери запирающие и следящие чары, дабы не открыли в неподходящий момент, и свалил в Домен.
Сегодня мы собираемся на охоту. Надо подготовить дар одному крайне неоднозначному народу, с которым мне определенно предстоит вскоре встретиться. Ну а как иначе, ведь они держали в своих маленьких, но очень сильных руках весь финансовый поток магического мира.
Я готовился к встрече с гоблинами.
Глава 2: Долгожданное письмо
Когда мне, наконец, разрешили выходить из чулана, уже начались летние каникулы, а Дадли успел сломать новую видеокамеру, разбил самолет с дистанционным управлением и, в первый раз сев на велосипед, умудрился врезаться в миссис Фигг, переходившую Тисовую улицу на костылях, и сбить ее с ног так, что она потеряла сознание. Последнее меня несказанно порадовало, поскольку любви к надзирающему за мной сквибу я не испытывал. И понимания тоже.
Занятия в школе закончились, что не могло не радовать, поскольку младшую школу я терпел с трудом, практически постоянно пребывая на грани боевой трансформации. Зато теперь негде было скрыться от Дадли и его приятелей, которые каждый день приходили к нам домой. И вся эта гоп-компания соглашалась, что следует заняться любимым спортом Дадли — охотой на меня, родимого. Безуспешной, конечно, но энтузиазм у пацанов не иссякал.
Повезло идиотам, что у меня в этом мире вполне конкретные цели. А ведь меня так и подмывало устроить им настоящую ОХОТУ. Довести до логического завершения прятки в тенях. Почувствовать это сладостное чувство страха разумной дичи, ее беспомощности, животный ужас загнанного в ловушку существа. Завершить долгие часы неспешной травли стремительным рывком, ощутить теплую кровь на губах, прочувствовать утекающую с теплой влагой чужую жизнь...
Они и не догадывались, какие именно мысли и видения будили во мне бегущие существа! Благо, еженочные охоты в близких слоях Нереальности позволяли спустить пар и не давали сорваться.
В общем, время я проводил забавно.
Как-то в июле тетя Петунья повезла Дадли в Лондон, чтобы купить ему фирменную форму школы "Вонингс", а меня отвела к миссис Фигг. После того как та сломала ногу, наступив на одну из своих кошек, сквиб уже не пылала к ним такой страстной любовью, как прежде. Так что она не показывала мне фотографии этих без сомнения прекрасных животных, зато угостила шоколадным кексом, который, судя по вкусу и твердости, пролежал у нее в шкафу по крайней мере с моего рождения. Впрочем, кошек я и в самом деле очень любил, так что время я провел хорошо с пушистыми мурлыками в обнимку.
И что с того, что эти самые мурлыки — книззлы и за мной следят по приказу сквиба?
В тот вечер Дадли гордо маршировал по гостиной в новой школьной форме. Ученики "Вонингса" носили темно-бордовые фраки, оранжевые бриджи и плоские соломенные шляпы-канотье. И узловатые палки, которыми колотили друг друга за спинами учителей. Считалось, что это хорошая подготовка к той взрослой жизни, которая начнется после школы.
А еще Детей Хаоса считают мерзкими тварями.
Глядя на Дадли, гордо вышагивающего в своей новой форме, дядя растрогался. Что же касается тети Петуньи, то она не стала скрывать своих чувств и разрыдалась, а потом воскликнула, что никак не может поверить в то, что этот взрослый красавец — ее крошка сыночек, ее миленькая лапочка.
А я боялся рот открыть. Чтобы не заржать, как это делал Раш. Если жизнь с родней у меня развила самоконтроль, то у папеньки явно развилось чувство юмора, ибо ржал он за эти года больше, чем за все время в Домене.
Однако, радовался я зря. Как показало ближайшее будущее, испытания для моей и так не слишком стабильной психики еще только начинались...
Началось все на следующее утро: я проснулся от ужасающего смрада. Когда выполз на кухню, понял, что вонь исходила из огромного металлического бака, стоявшего в мойке. Приглушил обоняние, подошел поближе, с интересом разглядывая то, что же там так воняет. В наполненном серой мутной водой баке плавало нечто, похожее на грязные половые тряпки.
— Что это? — пересилив себя, спросил я.
Тетя поджала губы и недовольно ответила:
— Твоя новая школьная форма.
Я снова заглянул в бак, поворошил тряпье деревянной палкой, лежащей тут же у раковины.
— Ну да, конечно. Я просто не догадался, что ее обязательно нужно в отходах проварить.
— Не строй из себя дурака, — отрезала тетя Петунья. — Я специально крашу старую форму Дадли в серый цвет. Когда я закончу, она будет выглядеть как новенькая.
Я не мог в это поверить, но решил, что лучше не спорить. До такого маразма ситуация раньше не доходила!
Обалдеть. Красит. Форму.
Странно, вроде как влияние зелий и ментальных коррекций уже ослабло. Или это просто непредсказуемый выверт какой-то давшей сбой закладки?
Я сел за стол, удержавшись от дальнейших комментариев. Впрочем, внешний вид моей гипотетической формы меня волновал мало. Я был уверен, что в обычную школу не попаду.
На кухню вошли Дадли и дядя Вернон, и оба сразу наморщили носы — запах моей новой школьной формы им тоже не понравился. Но пришлось терпеть. И молча, что меня несказанно веселило. Особенно — страдальческая физиономия дяди, который, как обычно, погрузился в чтение газеты, делая вид, что его эта вонища не задевает. Только нос подергивался, отчего роскошные усы недовольно топорщились и дергались.
Презабавное зрелище!
Дадли долго спокойно усидеть не смог и принялся стучать по столу форменной узловатой палкой, которую он теперь повсюду таскал с собой. Чует сердце, первый день кузена в школе ознаменуется знатными драками. Ну да и хрен с ним. Может, получит по голове и в ней мозги на место от сотрясения встанут. Или не встанут...
Из коридора донеслись знакомые звуки — почтальон просунул почту в специально сделанную в двери щель, и она упала на лежавший в коридоре коврик.
— Принеси почту, Дадли, — буркнул дядя Вернон из-за газеты.
— Пошли за ней Гарри. — тут же отбрил малой.
— Гарри, принеси почту. — автоматически повторил дядя, не отрывая взгляд от статьи.
— Пошлите за ней Дадли, — ответил я.
— Ткни его своей палкой, Дадли.
Я поднял глаза на кузена. Ткнуть меня палкой засранец не решился, и это хорошо, а то я б его точно прибил.
— "Не кипятись." — донесся голос наставника. — "Письмо пришло."
— "То самое?"
— "То самое." — подтвердил демон. — "От него магией фонит так, что я могу его прочитать даже не распечатывая."
Прислушался и вправду различил четкий магический фон у одного из конвертов. Ладно, не будем гнать низших по Ободу. Всему свое время. Я подошел к двери.
На коврике лежали открытка от сестры дяди Вернона, коричневый конверт, судя по всему со счетами, и то самое письмо для меня.
Подняв корреспонденцию, с интересом повертел магическое письмо в руках. Мне ни разу никто не писал, хотя порой маги подходили на улице и здоровались. Я четко видел их плотную, яркую ауру, куда более насыщенную, чем у обычных людей или у той же старухи Фигг. Однако сейчас я держал в руках письмо, и на нем стояло не только мое имя, но и адрес.
"Мистеру Г. Поттеру, графство Сюррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, чулан под лестницей"
Конверт, тяжелый и толстый, сделанный из желтоватого пергамента, адрес написан изумрудно-зелеными чернилами. Марка на конверте отсутствовала.
Перевернув, увидел пурпурную восковую печать, с оттиснутым на ней гербом.
— Давай поживее, мальчишка! — крикнул из кухни дядя Вернон. — Что ты там копаешься? Проверяешь, нет ли в письмах взрывчатки?
Я вернулся в кухню, все еще разглядывая письмо. Протянул дяде счет и открытку, сел на свое место и начал нарочито медленно вскрывать конверт. Интуиция говорила, что лучше не спешить и дать родне его увидеть. Уверен, их заинтересует мое первое в жизни письмо. А я узнаю, известно моим драгоценным родственникам о магическом мире или нет.
Дядя Вернон одним движением разорвал свой конверт, вытащил из него счет, недовольно засопел и начал изучать открытку.
— Мардж заболела, — проинформировал он тетю Петунью. — Съела какое-то экзотическое местное блюдо и...
— Пап! — внезапно крикнул Дадли. — Пап, Гарри тоже что-то получил!
Как я и думал, Дадли увидел письмо и тут же меня сдал, говнюк мелкий. Я медленно вскрыл конверт и вытащил пару сложенных пополам пергаментов. Таких же, как и сам конверт. Плотных, прекрасно выделанных и очень дорогих. Медленно раскрыл один из листов, когда дядя Вернон, наконец, очухался и вырвал конверт и пергаменты из моих рук.
— И кто, интересно, будет тебе писать? — презрительно фыркнул он, разворачивая письмо и бросая на него взгляд.
Прочитал. И стремительно побледнел.
Что и следовало доказать. Вернон понял, что значит письмо из магической школы. Значит... ох, как много это значит!
— П-П-Петунья! — заикаясь, выдохнул он.
Дадли попытался вырвать у него письмо, но дядя поднял пергаменты над собой, чтобы сын не смог дотянуться. Подошедшая Петунья взяла у мужа письмо и прочла первую строчку. На мгновение мне показалось, что ее инфаркт хватит.
— Вернон! О боже, Вернон!
