Послышался стук, который, наверное, в другом состоянии она сочла бы тихим. Сейчас это было сравнимо с горным обвалом или грохотом упавшего рояля. "Ну кому понадоби..."
Саша вскочил, словно и не спал, мгновенно оделся и скользнул к двери. Стук повторился. Рената лихорадочно застегивала джинсы. Ее трясло и от страха, и с похмелья.
Чуть двинув губами, телохранитель беззвучно велел ей ответить. Девушка прокашлялась и крикнула:
— Сейчас!
Это "сейчас" чуть не разломило Ренате голову, загудело набатом во всем теле. Саша показал ей спрятаться в ванной, а затем, встав сбоку от двери, нарочито громко щелкнул замком.
В номер шагнул высокий мужчина во всем черном.
— Слушаю вас внимательно, слегка волнуясь, — произнес телохранитель.
В глазах вошедшего мелькнул страх. Он ощутил, что в него только что целились из пистолета: рука Саши характерно придерживала что-то в кармане пиджака. У гостя не осталось сомнений, что при необходимости этот парень, не задумываясь, нажал бы на курок.
Телохранитель оглядел визитера. Это был очень красивый, статный брюнет в кожаных куртке и брюках. Причем, судя по манерам, — не из бедных и не из робких.
— Я Николай Гроссман, — представился он. — Муж Ренаты. Бывший муж. Вы мне звонили.
Услышав имя, Рената вначале выглянула, а потом и вовсе вышла из-за двери:
— Гроссман, что ты здесь делаешь?
— Здрасьте вам в окошко за теплый прием! — отозвался Николай. — Я тут уже который день! В метро со всеми бомжами поперезнакомился, пока вас дожидаюсь! Войти пригласите, или в прихожей будем разговоры разговаривать?
В дверь снова постучали, и брюнет предупредил телохранителя:
— Это вещи принесли. Её вещи.
Портье втащил в номер чемодан, получил от Гроссмана чаевые и удалился. Саша слегка покачнул головой в направлении комнаты. Николай усмехнулся своим мыслям.
— Как ты нас нашел, Гроссман? — силы покинули Ренату, и она рухнула на кровать.
— Шо с тобой, горемычная? Перебрала ненароком? — попал в точку бывший супруг. — На твоем месте пора и о душе подумать... А найти вас — не фиг делать...
Саша промолчал. А вот Рената огрызнулась:
— Мы не успели снять квартиру!
— А вас, извиняюсь, Сашей звать? — уточнил Николай, пропустив ее слова мимо ушей. — Так вот, Саша. Тут рядом рынок есть. Не знаете? Как выйдете из гостиницы, к метро, потом направо. Шмотьем торгуют. У прилавка с нижним бельем сидит наперсточник. К нему уже третий день один и тот же лох подходит. Его накалывают, а он снова ставки делает. Накалывают, а он снова... Так вы к тому лоху подойдите и ему лапшу на уши вешайте. Мне — не надо. Хату в Москве снять — это только свистнуть громче, так шо не смешите мои тапочки.
Рената застонала. Специфическая речь и не поддающийся анализу строй мысли бывшего одессита Гроссмана был напоминанием о перечеркнутом прошлом. А уж сейчас, когда разламывается голова...
— Гроссман, зачем ты сюда приехал?
Николай очень удивился:
— И шо ты хочешь этим сказать? Может, это не ты мне звонила, ладонька? А как насчет "Целую ваши микрочипы"?
— Но я не просила приезжать... Вернее, я не думала, что тебя прине... что ты приедешь. Мне нужно было только поговорить насчет "дипломата", — не открывая глаз, пояснила она и не преминула подколоть: — Кстати, а тебе уже выдали медаль "За освобождение Новосибирска"?
— Нет. Я таки намерен туда вернуться, — ни на секунду не потерялся бывший муж. — За "дипломат" — не скажу ничего. А вот за диск имею сказать пару слов...
— За какой диск? — переспросила Рената.
Николай перевел взгляд огромных черных глаз с нее на телохранителя:
— Ой, да не морочьте мне голову! Вы шо, только бежали? Вам было некогда пошевелить извилинами? Саша, я на вас удивляюсь! С вас нужен диск. В ладонькиной квартире был серьезный обыск, унесли системный блок. Это за что-то говорит? Тесть записал какой-то компромат на диск. Они думают, диск у вас. Все дела...
— Я ничего не знаю ни о каком диске! — всполошилась Рената. — Правда, Саша! Не знаю!
Тот кивнул и посмотрел на Николая:
— Вам что-нибудь известно о местонахождении этого диска? В камере хранения "Шереметьево" не оказалось ничего...
— По этому поводу вы и напились?
— Блин! — перебила Гроссмана Рената и убежала в ванную.
Николай уже нормальным языком рассказал телохранителю о своем разговоре с "чиновником" Константином и о просьбе последнего позвонить, когда появятся хоть какие-то сведения о жене. Он привык общаться с близкими в одесской манере, но о делах беседовал всерьез.
— Мы звонили вам в последний раз перед Казанью, — сказал телохранитель. — Трубку поднял чужой.
— Так я и думал. Хм... чужой... Вовремя я, получается, в Москву улетел...
Саша слегка улыбнулся. Несмотря на все прошлые недоразумения с Ренатой, Николай оказался человеком прямым и открытым. Да и Гроссман ощутил к охраннику бывшей жены расположенность: точно давно уже знал его. И это невзирая на их очевидную связь с Ренатой. Уж такие вещи Николай распознавал с первого взгляда. Ну, что сделаешь — поезд ушел, да и он уже смирился. Правда, увидев ее, красивую даже в жестоком похмелье, молодой человек вновь ощутил болезненный укол сожаления.
Девушка вернулась, покачиваясь, добрела до кровати и опять рухнула лицом в подушку:
— Что стало с моей квартирой, Ник? Ты ведь заходил ко мне? — она сглотнула, прижав пальцы к губам.
— Судя по виду твоей квартиры, ладонька, там ни много, ни мало — в полной темноте два слона искали булавочную головку. Или занимались боксом. А не исключено, шо начали одним и кончили вторым...
— Я вижу, что все эти дни в Москве, Гроссман, тебе не с кем было поговорить... Разве только с бомжами?
Николай прикурил и выложил ноги в стильных черных сапогах-"казачках" на низенький столик.
— Да могла бы и поблагодарить. Я целый чемодан твоих шмоток тащил: как чуял, что полуголая укатила...
— Укатила... — мрачно фыркнула она. — Видел бы ты, как мы "укатывали" оттуда.
— Да упаси меня боженька, — отмахнулся Николай.
— Коль, Саш, что помогает с похмелья, а?
— Выспаться тебе надо, — ответил Саша.
— ...и пожрать как следует, — добавил экс-супруг. — Да и я еще не завтракал, так что кое-что вам сюда заказал.
— Думать о еде не могу... Мутит.
— А это, ладонька, не надо было напитки разнокалиберные смешивать, вот шо я тебе скажу!..
Рената поковырялась вилкой в принесенном салате, с отвращением покосилась на жирные оладьи и свернулась в клубочек под одеялом.
— Так что, Шура, дальше-то думаете делать? Кстати, предлагаю на "ты", а то неловко как-то...
Саша кивнул и привстал, пожимая большую, но изящную кисть Николая.
— Ну вот и нормально. Шо там Ренка? Задрыхла? Ну и исхудала она, погляжу! Пить, по секрету, она никогда не умела. Вы уже сколько мыкаетесь? С месяц?
— Недели три, — Саша потер щеку, на которой остался шрам от пули.
В некотором роде ситуация, при которой он в присутствии Ренаты общается с ее бывшим мужем, забавляла и телохранителя. Но Саша предпочел не задумываться об этом.
— А на самолете не полетели — думали, отстанут они от вас? — проницательно заметил Гроссман.
— Вроде того.
— Да и самолетов она боится, — вспомнил Николай. — Веришь, нет: мы даже в Египет и во Францию с ней на поезде ездили. Страх, видите ли, высоты у нее. Ну, так а дальше что собираетесь делать?
— Пока побыть в Москве, а потом — смотря по обстановке. В Ростове-на-Дону у меня живет сестра. Рената говорила, что у нее там есть подруга...
— Угу, Маргоша. Стильная дивчина, кстати! Там хотите спрятаться, что ли?
— Нам теперь одно остается: искать тихий угол. Где влияние наших "друзей" не распространяется.
— А если в загранку? Хотя да... какое вам, — Гроссман безнадежно махнул рукой. — Разве только нелегалами. Но, в общем-то, сейчас и Украина — зарубежье... Ох, не знаю, не знаю... Вообще, Шура, дивлюсь я на вас и поражаюсь: как вас еще не грохнули? Не в обиду тебе будет сказано, конечно. Просто головой ты не думаешь совсем. Ну да главное, что живы. А уж если сразу выжили, то теперь все шансы есть.
— Ты можешь предложить альтернативу? — невозмутимо уточнил телохранитель.
Гроссман поглядел в его непрозрачные серые глаза и развел руками:
— Разве только свое общество. Я ведь теперь тоже как бы в бегах. Примете компаньоном?
Ни на секунду не задумавшись, Саша коротко кивнул...
...Рената проснулась от фразы, произнесенной знакомым голосом. До нее не сразу дошло, что это говорит человек из ее прошлой жизни. С человеком этим она порвала давно и наверняка:
— Башкой рискуешь, Шура!
— Не впервой! — с усмешкой ответил другой знакомый голос, от звучания которого у нее теплело на сердце.
Девушка испуганно открыла глаза, вообразив, что Саша и ее бывший ссорятся. Но ее взору предстала совсем иная картина: они играли в маленькие "дорожные" шахматы Николая.
— Обалдеть! — сообщила она, потягиваясь и гибко поворачиваясь набок: похмелье отпустило, чувствовала она себя вполне сносно. Магнитный шахматный набор был хорошо знаком ей: у короля белых, которыми играл Ник, еще при ней откололась с макушки черненькая "пимпочка", шеи коней были изящно изогнуты, как у живых рысаков, а ладьи-"туры" изображались не в виде общепринятых башенок с бойницами, а на манер египетских человекобыков, несущих на рогах серпик лодки. — Ну, и кто кого?
— Сама-то как думаешь? — усмехнулся Гроссман. — В такой игре всегда мозги выигрывают. Говорю же: телохранитель твой вообще башкой не думает. Где его тесть раскопал — не представляю! Сейчас устрою ему мат в королевских вратах, а он даже не видит...
Саша улыбнулся, но девушка рассердилась:
— Ой-вей, Гроссман, не зли меня, блин! Я уж промолчу о том, какими местами думаешь ты, когда на горизонте появляются длинные ножки!
— Ох-ох-ох!
Пока они пикировались, телохранитель молча проделал рокировку1, переместив короля и "минотавра".
— Ну ладно, — согласился Николай, правда, чуть растерянно. — Ну, пусть не в королевских...
— И не мат! — хихикнула Рената, когда черная пешка добралась до владений белых и заменила погибшего ферзя.
— Ну ладно, пат... — экс-супруг пожал плечами. — И на старуху когда-нибудь найдется свой Раскольников...
__________________________________________________________________________
1 Рокировка — (от персидского "roch" — ладья) одновременный ход королем и ладьей, при котором король переставляется через одно поле по направлению к ладье, а затем ладья ставится рядом с королем по другую сторону.
ЗА ДВЕ НЕДЕЛИ...
Послеоперационные шрамы у Андрея заживали дольше, чем предполагали отец и Рушинский. Однако молодой человек отнесся к этому философски: он досконально ознакомился с предстоящим делом и хорошо отдохнул.
Он собирался выехать в офис, когда его вниманием завладели кадры новостийной телепередачи по каналу ОРТ.
— ...В ночь с 28 на 29 октября в Западном административном округе города Москвы Дорогомилово на Кутузовском проспекте произошла крупная перестрелка. Как сообщили в правоохранительных органах Дорогомиловского района, в перестрелке участвовали две криминальные группировки. В результате погибло девять человек, в том числе двое случайных прохожих. Один госпитализирован в тяжелом состоянии. Сильно поврежден также оказавшийся в центре событий автомобиль гражданина города Новосибирска Котова Евгения Борисовича, 1937 года рождения. Водитель и пассажир не пострадали. По предварительной версии УВД и прокуратуры Москвы, перестрелка явилась итогом так называемых "криминальных разборок" между враждующими группировками. Ведется следствие...
Андрей усмехнулся. Хорошо начинается неделя, если с понедельника на вторник ребята "оказавшегося в центре событий" Кощея сцепились с саламандровскими. Наверняка дело обстояло иначе, но об этом следует узнать у отца. Скорее всего, на Кутузовском было куда горячее: девять жмуриков — это явно результат хорошего взрыва. Но хитрый Кощей, само собой, подстраховался. Вряд ли это просто везение.
Серапионов-младший подошел к зеркалу. Непривычная прическа, еще более непривычный цвет волос. Парикмахеры постарались на славу. Андрей придирчиво оглядел себя. Синяки под глазами все никак не пройдут, но в целом — он даже сам не ожидал такого эффекта. Вроде, ничего особенно и не изменилось, знакомые узнают, паспортный контроль он тоже сможет проходить без проблем. Но что-то неуловимо иное проступило в его лице, и, глядя на фото прототипа, молодой человек убеждался: он стал почти точной копией своего врага. Хотя... собственно, почему врага? Андрей ни разу не виделся с этим Александром, чтобы испытывать к нему ненависть, а после изучения информации о телохранителе дочери Полковника Серапионов почувствовал даже симпатию к человеку, которого ему впоследствии придется не только изображать, но, возможно, и уничтожить.
Андрей вставил в глаза серые контактные линзы и проморгался. Вот теперь — сходство стопроцентное.
Рушинский сидел за компьютером и увлеченно играл. Саблинов что-то писал, отца не было.
Молодой человек вошел и поставил кейс.
— Андрюша! — кивнул Станислав Антонович, на мгновение отрываясь от бумаг. — Здравствуй, здравствуй! Ух, как тебя отделали! Дозволь минуточку, я сейчас закончу.
Словно почувствовав сына, в офис вошел и Константин Геннадьевич. На нем по-прежнему был гипсовый воротник, но двигаться Серапионову-старшему он уже не мешал.
— Н-да! — сказал Константин, оглядывая Андрея с головы до пят. — Мастерски! Витя, поклон твоему хирургу!
— Угу! — откликнулся увлеченный игрой Рушинский.
Он никак не мог пройти квест1. Условия заключались в том, чтобы уничтожить некого противника, собиравшего пазлы фрески, и завладеть этой фреской самому. Но противник был хитер и проворен, его действиями руководила компьютерная программа, а игроман Рушинский выставил сложный уровень. И потому Виктор Николаевич время от времени поругивался, убитый какой-нибудь тварью, защищавшей противника, и никак не мог раздобыть ни единого пазла.
— Косячная игра, походу! — жаловался он и нервно подкуривал. — Эта сволочь постоянно "респится"2 ... Я уже и так, и эдак!.. А еще он переходит в режим "бесконечная жизнь", и тогда вообще смысл игры пропадает...
— Можно подумать, так он есть... — проворчал себе под нос Саблинов и снисходительно посмотрел на Рушинского.
И Константин Геннадьевич, и Станислав Антонович давно свыклись со слабостями азартного компаньона. В прежние времена он просаживал огромные суммы в казино, и акционеры всерьез подумывали избавиться от него. Но с появлением компьютерных игр страсть Рушинского переключилась на войну с виртуальными монстрами — к удовлетворению соучредителей фирмы и к счастью для самого себя.
— Я слышал о перестрелке на Кутузовском, — сказал Андрей. — Что там произошло?
