Дети Земли

Оставались, правда, еще упоминавшиеся ашерами некие менталы, они же Посвященные, но сведений не хватало, поэтому Никита голову забивать не стал. В противном случае в собственных логических построениях придется учитывать и гипотетические интересы спецслужб, и действия арабских террористов, и фазы луны, и вкусовые предпочтения демонов Нижнего мира, и еще тысячи факторов. Тут и у самого мощного компьютера башню сорвет.

Компьютера у Никиты не было, но у него имелось кое-что другое — невероятная интуиция. Она еще ни разу не ошиблась, и ей Селин доверял больше, чем миллиону процессоров. Поскольку интуиция молчала, ловушкой тут и не пахло...

Наблюдательный пункт на чердаке, помимо плюсов, имел также два существенных минуса: относительность комфорта и отсутствие электрических розеток. И если с первым Никита готов был мириться — без дивана, кресла и чайника некоторое время вполне можно обойтись, а посидеть не грех и на перевернутом вверх дном ведре, то второй создавал серьезные проблемы для наблюдения. Приемник и ноутбук, на которые поступала аудио и видеоинформация, имели батареи с ограниченным энергоресурсом. Батареи приемного устройства хватало примерно на семь-восемь часов непрерывной работы, а ноутбук вырубался через три с половиной часа. Нагло и беспринципно опровергая клятвенные заверения продавца из компьютерного салона, гарантировавшего минимум пять-шесть часов бесперебойной эксплуатации товара. Так как Никита, невзирая на все свои невероятные способности, превращать свинец в золото или заряжать аккумуляторные батареи без источника электричества пока не научился, то ему приходилось периодически покидать наблюдательный пункт для восстановления энергозапаса. И это ему совершенно не нравилось. Мало того, что просто неудобно, плюс с каждым новым рейдом до ближайшей розетки возрастала вероятность привлечь внимание ашеров или Чужих. Селин уже подумывал перенести наблюдательный пункт с чердака в чью-нибудь квартиру (тупо найти такую, где проживает один человек и элементарно задурить ему голову, загипнотизировать, изобразив из себя на выбор: родственника, сотрудника ФСБ, собаку, старый платяной шкаф), когда обстоятельства изменились.

Один из Чужих — тот, кто постоянно куда-то исчезал — в очередной раз объявился около дома Оспешинского в компании с человеком. Не с новой тенью, а с молодым худощавым парнем, на вид — типичнейшим homo sapiens, хотя гарантии тут не дал бы и Сбербанк. В отличие от своего спутника парень был одет не в темный балахон, а вполне стандартно: джинсы, рубашка, бейсболка. Разве, что не по погоде — пасмурной и сырой. А легкая рубашка явно не согревала.

Чужой подвел парня к сородичу, они стали о чем-то разговаривать. Беседовали довольно долго — у Никиты уже пятая точка зачесалась от нетерпения — затем человек отошел в сторонку. Еще минут пять 'пошептавшись' о чем-то своем, девичьем, 'балахоны' снова разделились; первый остался на посту около подъезда, а второй повел юношу в бейболке во дворы.

Никита понял, что это его шанс разжиться дополнительной информацией о Чужих. Он ведь даже не знает, на каком языке им вопросы задавать и, вообще, говорят ли гуманоиды или же у них иные формы общения. А тут молодой парень, человек, по крайней мере, внешне, с ним при любом раскладе контакт будет проще найти. Ясно хоть, что говорить умеет и на вопросы должен ответить.

Торопливо скинув техсредства в сумку, Селин спустился с чердака. Сладкая парочка уже скрылась за углом дома, поэтому Никита двинул за ними бодрой рысью, не переходя на галоп лишь из опасения привлечь внимание магов. Завернув во двор, увидел, что Чужой и его спутник-человек направляются в сторону набережной. Идут — именно идут — очень медленно, создавалось впечатление, что гуманоид, аки влюбленный голубок, придерживает человека под локоток. Несмотря на дальновидение четко рассмотреть столь пикантную картину не получалось, наверное, из-за проклятого марева и балахона. Никита пристроился в метрах ста позади 'голубков', изображая изнывающего от скуки лоботряса. Жаль, что к курению не пристрастился — сигарета в зубах для полноты образа бы не помешала.

Через два двора и три квартала, дойдя до небольшого сквера, парочка разделилась. Человек уселся на скамейку в сквере, а Чужой...исчез. Нет, не растворился в воздухе подобно Чеширскому коту и не опал цифровым ливнем на землю, как мистер Смит из знаменитого фильма 'Матрица'. Просто испарился из зоны видимости. Селин на секунду замешкался, обходя галдящую стайку детей, и потерял зашедшую в сквер пару из вида. А когда сам оказался в сквере, то Чужого уже не увидел. Молодой парень застыл бронзовой статуей на скамейке, а мага нигде видно не было. То ли он быстренько смылся, то ли включил дополнительную маскировку.

И пес с ним! Потом найдем. Никуда не денется, все равно возле дома господина Оспешинского нарисуется, это место для черноглазых монстров как будто медом намазано. А пока Никиту и общение с парнем в бейсболке устроит. Никита осмотрелся, дабы удостовериться в отсутствии в поле зрения магов, 'принюхался' — интуиция помалкивала — и направился к молодому человеку в кепке.

На его приближение парень не среагировал, продолжая неподвижным каменным изваянием сидеть на отполированной бесчисленными спинами и задами скамье. Никита подошел вплотную к скамейке, остановился и откашлялся. Ни поднять голову, ни повернуться лицом к Селину парень не соизволил. Даже не шевельнулся, словно приклеившись к этому, будь оно неладно, произведению деревянного зодчества. Тогда Никита пристроил тяжелую — помимо ноутбука и средств прослушки там покоились наручники, баночки с кислотой, пистолет, электрошокер и прочее 'оснащение' — сумку на асфальт, уселся рядом с парнем и, ничтоже сумняшеся, изрек избитое, затертое до зубовного скрежета:

— Мерзкая сегодня погода, не правда ли?

Молодой человек промолчал.

Селин почесал подбородок и попробовал подступить к той же цели с другого фланга:

— Облачно, тучи собираются. Наверное, ближе к вечеру дождь зарядит. Не знаете, что там синоптики обещали?

Неразговорчивый собеседник опять проигнорировал вопрос Никиты, очевидно, не желая знать ни обещания метеорологов, ни нахрапистого любителя посудачить о погоде. Селин немножко обиделся. Вы посмотрите, какая цаца, и плечами пожать не соблаговолил! Словно он к стене обращается или к скотине бессловесной. Если бы парень не сидел чуть наклонившись вперед, впору было подумать, что Чужой его убил и Никита пытается разговаривать с трупом. Классика отечественного кинематографа, ни больше, ни меньше. Однако труп в такой позе точно бы не удержался и рухнул на землю. К тому же одна маленькая деталь мешала признать парня покойником — он дышал. Глубоко и спокойно, грудь равномерно вздымалась и опускалась.

Никита уже было решил разговоры с этим истуканом не разводить, а достать из сумки шокер и влепить ему в спину разряд, но передумал. Вырубить парня — не проблема, но потом ведь его куда-то тащить для допроса придется или ждать, пока очухается. Ни ждать, ни тем паче тащить довольно тяжелую на вид тушу не хотелось. К тому же, перемещение парня в другое место могло вызвать нездоровый интерес прохожих, вон их сколько рядом со сквером шляется. Хорошо хоть в сам сквер не заходят; рабочий день в разгаре, да и в пасмурную погоду прятаться в тени деревьев ни у кого нет желания.

Не ровен час, еще на того Чужого, который оставил здесь истукана в кепке, нарвешься. Никита, конечно, к схватке готов, но пока лишь морально. А неплохо бы еще подготовиться информационно. Нет, лучше втянуть парня в беседу, 'загипнотизировать' и выпотрошить, словно пойманную на обед рыбу. Чисто и без насилия. Физического, по крайней мере.

Рука, нырнувшая в сумку и нащупавшая удобный корпус электрошокера, разжалась и вернулась к прежнему занятию — почесыванию бороды.

— Дождь, говорю, будет! — Никита повысил голос, словно обращаясь к глухому.

Крикнул, а в ответ — тишина. И ухом не повел, монумент недоделанный. Не вздрогнул, не повернулся.

Это уже настораживало.

Селин придвинулся поближе и запанибратски пихнул собеседника локтем в бок:

— Вы меня слышите?

С таким же успехом он мог пихать бетонную стену. Или кирпичную, что в данном случае было неважно. Важно то, что даже на тычок истукан не среагировал.

— Эй, Вам плохо?— Никита схватил незнакомца за плечи и легонько потряс. Ощущения изменились: теперь парень не напоминал стену, скорее — мешок с картофелем. Или еще чем... помягче. И подушистее.

От тряски с парня слетела надвинутая на лоб бейсболка, открыв мутные, ничего не выражающие глаза. Взгляд молодого человека фокусировался в одной точке и казался абсолютно пустым. Космически пустым. Даже во взорах безумцев и животных можно что-то разглядеть, увидеть какую-то жизнь, искру, тень искры, но здесь не было ничего. Совсем ничего. Вакуум. Если бы парень не дышал, то Никита бы точно решил, что тот мертв. А так оставалось гадать: то ли незнакомец в трансе, то ли без сознания, то ли в состоянии наркотического опьянения. Явно Чужой постарался, ведь еще минуту назад молодой человек самостоятельно и, надо заметить, довольно уверенно передвигался. Хотя, возможно, и тогда он уже был в отключке, ведь для того, чтобы тупо перебирать ногами много ума не требуется.

— Эге,— глубокомысленно прокомментировал сложившуюся ситуацию Селин и похлопал парня по щекам. Голова качнулась вправо-влево, но взгляд не прояснился. Загипнотизирован он что ли?

Эврика!

Никита хлопнул себя по лбу. Надо же быть таким идиотом, чтобы забыть о своих неординарных способностях! Он же в делах внушения и гипноза тоже не последний чело... хм... специалист. И ауры различает, дай бог каждому.

Что там у товарища с аурой? Селин переключил зрение в режим 'пестровидения'. Просто и непринужденно, чуть не взвыв от восторга и ощущения собственной крутости. Переключил и... ахнул.

Пестрая картинка вокруг тела 'товарища', которую Никита обзывал аурой, а иногда энергетической оболочкой, отсутствовала. Ни разноцветных пятен, как у нормальных людей, ни пульсирующего серого облачка, вроде 'гуманоидных', он не заметил. Неужели лишился дара?! Внутренности сжались, а из глубины кишечника пополз к горлу противный холодок. Селин испуганно бросил взгляд по сторонам и облегченно выдохнул — прохожие 'отсвечивали' разноцветными контурами. Все в порядке, талант никуда не исчез, это с парнем что-то странное.

— Напугал ты меня, братец,— укорил Никита вернувшегося в исходную позу молодого человека,— я чуть в штаны не нагадил. А тебе до лампочки. Как вот с тобой разговаривать?— Селин поднял с земли бейсболку, машинально отряхнул, хлопнув об колено, и положил на скамью рядом с собой, а затем ухватил незнакомца за подбородок: — Ладно, попробуем другие методы. Поиграем в доктора.

Никита заглянул в пустые глаза парня, сосредоточился и стал внушать ему, что пора просыпаться. Сначала ничего не происходило, потом возникло ощущение какого-то незримого барьера в разуме молодого человека, который необходимо преодолеть, чтобы привести его в сознание. Селин напрягся, навалился на преграду сильнее и... вдруг почувствовал, что барьер разрушается.

Глаза парня подернулись туманной поволокой, он моргнул и неожиданно вскочил.

— Э-э, мужик, тебе чего?!

От столь стремительного улучшения состояния пациента самозваный доктор слегка опешил. Так и до кондрашки недалеко — еще мгновение назад товарищ сидел безмолвным истуканом, а сейчас громко вопит и бодренькие прыжки совершает. Поэтому Селин не придумал ничего лучшего, как переспросить:

— Что?

— Ты чего на меня уставился?! В рыло получить хочешь, извращенец?! Так я мигом организую! — парень явно нервничал, сжимал кулаки и бросал на Никиту не очень добрые взгляды. Казалось, еще чуть-чуть, и он ринется в драку. До Селина не сразу, но дошло, почему молодой человек ведет себя не совсем адекватно. Представьте: вы очнулись на скамейке в сквере — уединенном и довольно малолюдном месте — и вам в глаза заглядывает незнакомый тип. Едва ли не целоваться лезет. Тут в голову разные нехорошие мысли нагрянут, в том числе и относительно половой ориентации и намерений незнакомого типа. У самого Селина подобные подозрения бы точно появились, как и у любого нормального гетеросексуального мужика. Поскольку для нормального самца нет ничего страшнее, чем угроза его... хм... мужской чести. Перед этим непотребством меркнут посягательства на имущество, здоровье и даже жизнь.

Судя по его острой реакции, молодой человек (уже лишившийся главного опознавательного признака — бейсболки), несомненно, считал себя нормальным мужиком. Дабы прыжки и крики парня не привлекли нездорового интереса у населения, Никита поспешил успокоить пациента. Воспользовавшись по сложившейся традиции уже апробированными методами. Он залез в карман — парень испуганно отпрянул — достал кошелек, помахал им в воздухе и веско произнес:

— Федеральная служба безопасности. Майор Кузнецов.

Без внушения, понятное дело, тоже не обошлось.

Парень прекратил скакать горным козлом, внимательно поглядел на кошелек и удовлетворенно кивнул. Никита хмыкнул — еще бы он не удовлетворился; после предъявления его бумажек (а иногда и пустой ладони) и чекисты по стойке смирно вставали. Гипноз и никакого мошенничества. Или не гипноз, но что-то схожее.

Посылая собеседнику волны доверия и спокойствия, Селин засунул кошелек обратно в карман и похлопал рукой по скамье:

— Садитесь, пожалуйста.

Парень послушно приземлил пятую точку на указанное место.

— Как Вас зовут?

— Игорь.

— Скажите, Игорь, Вы можете вспомнить, что происходило последние часы? Например, начиная с сегодняшнего утра?

— Конечно,— пожал плечами молодой человек.— Утром, как обычно, я пришел на работу, попил чай, потом общался с покупателями, потом... — Игорь удивленно захлопал ресницами,— оказался здесь.

— А что делали, скажем, двадцать минут назад, помните?

— Нет.

— Прекрасно,— хмыкнул Никита. Чужие стерли память парня. Впрочем, чего-то подобного он от них ожидал. Спасибо, что не убили — воскрешать мертвецов или разговаривать с духами Селин пока не научился. И вряд ли когда-либо научится. А вот восстановить воспоминания бедолаги Игоря попробовать было не грех, авось получится. Никита вперил взгляд в зрачки собеседника, сосредоточился и попросил:

— Вспоминайте, что Вы делали сегодня утром!

Снова возникло ощущение какого-то незримого барьера в разуме Игоря, но на сей раз усилий для его разрушения потребовалось гораздо меньше. То ли барьер оказался хлипче первого, то ли Никита набирался соответствующего опыта, но манипуляции с ментальной сферой человека давались ему все легче и легче. Едва Селин усилил давление, преграда исчезла, и он... неожиданно почувствовал себя Игорем. Нет, он не стал идентифицировать себя с личностью Игоря Веретенникова, менеджера магазина оргтехники 'Он-лайн', двадцати четырех лет, холостого, военнообязанного и так далее, просто Никита словно влез в шкуру парня и стал смотреть на мир его глазами. Вернее, просматривать воспоминания. Это напоминало продвинутую компьютерную игру — стрелялку, в которой ты действуешь за героя, а вокруг разворачиваются разные события: срабатывают ловушки, падают с потолка монстры, лезут в окна враги. Отличие было одно: в игре можно действовать самому, а здесь приходилось лишь просматривать заранее снятое 'кино'. Функция изменения сценария по понятным причинам отсутствовала.