Дети Земли

— Точно, — поддержала Бориса Вика.— Одни пометки и сокращения. А толку — ноль. На менталов, и то никакого компромата.

— Хоть ты Яне не уподобляйся,— укорил девушку Воронин. — Она во всех грехах менталов винит, за каждым кошачьим чихом руку Ордена видит, и ты туда же...

— Не за каждым, допустим... — начал было защищать отсутствующую супругу Борис, но осаженный взглядом недовольного начальника умолк.

— Мы должны не компромат на Орден искать, а то, что поможет нам разобраться в вопросе исчезновения Семена Моисеевича. А гипотетическими кознями Посвященных в другое время займемся... Впрочем, не будем отвлекаться. По работам Кацмана есть что-нибудь? Статьи, очерки, обзоры?

— Ничего конкретного.

— Прискорбно, — посетовал Дмитрий Сергеевич.— До книг, говоришь, не добрались?

— Куда там. А если бы и добрались, вряд ли что-нибудь существенное обнаружили — на изучение библиотеки не один год потратить можно. Только книг по истории — три шкафа.

— Круг его интересов в последнее время не менялся?

Шевченко пожал плечами, а Вика посетовала:

— Да как тут разберешь, если его все подряд интересовало. И в последнее время, и не в последнее. Вы же сами предупреждали, что Кацман многими проблемами занимался,— Вика, вспоминая, прикрыла глаза,— 'и историей взаимоотношений с менталами, и статистикой межнациональных конфликтов, и причинами экономических кризисов последнего времени в Европе и Азии, и исследованием спонтанных эпидемий гриппа, и еще сотней разных вопросов'. За точность цитаты не ручаюсь, но говорили же?

— Кое-кто у нас цитатами сегодня увлекается,— пробурчал под нос Оспешинский, но его ремарку проигнорировали.

— Говорил, не отрицаю,— улыбнулся Воронин. — Подтвердилось?

— Как сказать... Работы о менталах и о межнациональных конфликтах в компьютере я нашла. А вот по эпидемиям гриппа и экономическому кризису — пустота.

— Даже так?

— Да. Вообще, информации слишком много и разобраться в ней сложно. Я чего только в компе не нарыла: статьи и очерки, связанные с преподаванием, выдержки из газетных публикаций, ссылки на медицинские и метеорологические сайты, спортивную статистику, курортные фотографии, музыкальные записи, фильмы. Иными словами, обычный мусор.

— И все-таки, что из этого мусора использовалось Семеном Моисеевичем, в последние, скажем, два месяца?

— За два месяца?— Вика села за компьютер и вывела на дисплей вспомогательную таблицу, в которую заносила данные о проверенных материалах.— За последние два месяца открывалось в общей сложности одна тысяча триста три файла. И опять же — разнообразный мусор. Даже по используемым ссылкам в Интернете, ничего не определишь — слишком их много. Единственное, что можно отметить, он очень часто посещал новостные сайты, скачивал статьи на библейские темы, а в поисковых системах искал ссылки на стихийные бедствия и аварии: наводнения, землетрясения, крушения судов, взрывы заводов.

— Библейские темы... это что? — приподнял бровь Воронин.

— Всемирный потоп, Ноев ковчег и прочая галиматья.

— То есть природные катаклизмы и техногенные катастрофы. Ну вот, уже кое-что. А говорите, ничего... К сожалению, Семен Моисеевич самую важную информацию обычно в голове держал, и бумаге или компьютеру ее доверять не любил. Теперь приходится по зернышку выуживать, как Вика выражается, из мусора. И улов есть. Кацман, я знаю достоверно, плотно занимался исследованием причин экономических кризисов в Европе и Азии, изучал вопросы, связанные с распространением спонтанных эпидемий гриппа и ростом числа природных катаклизмов в Карибском бассейне, но его работ на указанные темы в компьютере не найдено. Что весьма симптоматично. Значит, по данным направлениям надо копать особо тщательно. Кстати, Борис, что ты там говорил насчет пометок и сокращений.

— Говорил, что их немало, и большинство я разобрать не могу. Что такое ВПР, например?

— Затрудняюсь сказать,— нахмурился Воронин.— У кого есть мысли?

Оспешинский и Вика синхронно помотали теми частями тела, которые как раз предназначались для мыслительной деятельности.

— Вот,— констатировал очевидный факт Борис. — Никто не знает. А это 'ВПР' у Кацмана чуть ли не на каждой странице на полях всплывает.

— На каждой странице? — поднял брови глава стражи.

— Пусть не на каждой,— пошел на попятный Шевченко, — погорячился, но два десятка пометок я гарантирую.

— Эстонец погорячился — анекдот,— фыркнул Виктор, хотел добавить еще что-нибудь скабрезное и остроумное, однако под укоризненным взглядом Воронина сник, изобразил жест сдающегося в плен бойца и клятвенно заверил начальство:

— Все, шеф, больше не буду.

Проигнорировав заверения лохматого клоуна, Воронин спросил у Шевченко:

— А сам что думаешь?

— Возможно, это чьи-нибудь инициалы или аббревиатура какой-нибудь организации?

— Не исключено.

— Блестящая мысль,— не удержался от саркастического замечания Оспешинский. — Осталось только вычислить, чьи именно инициалы или расшифровать аббревиатуру организации. Ерунда. Пара миллионов вариантов при отсутствии проверочных данных. Задача для пятиклассника. Боря, Архимед ты наш, за четверть часа справишься?

— Зря издеваешься, у него хоть какие-то идеи есть, а у тебя одни подколки да смешки, — вступилась за товарища Вика.

— Не любите вы меня и не цените. А меня, может, с минуты на минуту озарение посетит, и я гениальную догадку выскажу, грандиозную и неожиданную...

— Виктор, — заткнул фонтан сомнительного остроумия Воронин, — езжай-ка ты прямо сейчас к своим друзьям в органах и займись проверкой встреченного тобой юноши. А то, я вижу, тебе знаться нечем.

— Слушаю и повинуюсь.— Оспешинский отвесил ернический поклон и направился к выходу. Однако в дверях остановился и не преминул последнее слово оставить за собой:

— Злые вы, уйду я от вас.

Когда звук шагов самопровозглашенного юмориста и сатирика затих на первом этаже, Воронин поинтересовался:

— Что там еще по сокращениям и пометкам?

— Много их. И к стенографии они не имеют ни малейшего отношения. Попадаются общепринятые сокращения, их расшифровать не сложно, затруднительно разобраться в том, что они означают в контексте конкретной статьи или работы. К примеру, 'изм.' явно следует читать как 'измененный' или 'измененные', О.П. — как 'Орден посвященных', а 'искл.' — 'исключено' или 'исключить', но что исключить и откуда, ума не приложу, хоть убейте. Есть и неизвестные символы, и значки, и просто буквы.

— Буквы? — удивился Воронин. — С символами и знаками понятно — Семен Моисеевич их любил и сам придумывал, а вот буквы... Может, это тоже придуманные им символы?

— Не знаю. Может, и символы, но очень похоже на буквы. Точнее говоря, букву.

— Даже так? И что за буква?

— Из греческого алфавита. Альфа.

— Альфа?

— Да. Пять или шесть раз на полях страниц встречается. Не русская 'а', а именно альфа, я лично такие же на уроках физики и математики в школьные годы в тетрадках выводил.

Воронин задумался, а внимательно, едва ли не открыв рот, слушавшая старших коллег Вика, наоборот, встрепенулась:

— А у меня тоже похожие пометки были. Правда, не буква, а слово созвучное, вернее, если это про букву, то почему-то во множественном числе...— Она пустилась в путаные объяснения, но смешалась и резюмировала: — Альфы. Это слово я в файлах находила.

— Часто находила?

-В трех, нет, простите, четырех статьях, внизу абзацев... И еще рядом часто аббревиатура была — П.Р.

Воронин потер ладонью подлокотник кресла и протянул:— Альфы, говорите...

— Мы что-то, наконец, нарыли? — поинтересовался Борис.

А Вика просто затаила дыхание и уставилась на Дмитрия Сергеевича, как дошкольник на фокусника, ожидая, что он сейчас 'вытащит зайца из шляпы', то есть явит чудо и все объяснит. Пусть не все, но многое.

— Не знаю. Что-то определенно нарыли, только вот какое отношение нарытое вами имеет к исчезновению Кацмана... Вика, ты можешь прямо сейчас статьи эти распечатать?

Девушка кивнула, подключила принтер и придвинула клавиатуру компьютера.

— Борис, тоже собери и дай мне материал, где тебе пометки с буквой попадались.

Через три минуты Воронин держал в руках кипу листов, как распечатанных Викой, так и извлеченных Борисом из папок, и читал их, а две пары глаз следили за каждым его движением. Закончив чтение, Дмитрий Сергеевич бросил листы на диван, потер переносицу и вздохнул:

— Ничего не понимаю. Ерунда полная...

— А что за ерунда, если не секрет? — робко, можно сказать, застенчиво поинтересовался Борис.

— Не секрет. Скорее просто легенда, миф. И даже не древнегреческий, хотя тут... — Воронин снова погрузился в топкий омут размышлений.

На некоторое время в кабинете воцарилась вязкая, похожая на кленовый сироп тишина. Умиротворяющая и ласковая. И этой тишине не грех было посвятить вечность, если бы не одно обстоятельство... Внутренности Вики начал грызть алчный бес неуемного любопытства. За короткими фразами главы стражи скрывалась Тайна, и взглянуть за ее покровы, хоть вполглаза, хотелось неимоверно. До желудочных колик.

Дабы сберечь собственные потроха от острых клыков беса любопытства, который уже догрызал ее кишки и подбирался к печени, Вика решилась вульгарным вопросом взболтать кисель тишины и вырвать начальство из вышеназванного омута размышлений:

— Тогда чей?

Воронин улыбнулся:

— Миф наших заклятых друзей — Посвященных. Согласно их преданиям, нашу планету когда-то населяли загадочные существа, называвшиеся альфами. Вернее, так их именовали сами менталы, самоназвание этих существ мифы не сохранили.

— Странное название, как раз почти греческое, — заметил Борис.

-Ты прав. Именование существ пришло из Эллады и связано с первой буквой древнегреческого алфавита — альфой. Якобы эти существа полагали себя первыми разумными, появившимися на нашей планете, потому их именовали по начальным знакам буквенных таблиц и алфавитов. В доисторические времена для их обозначения пользовались языком гвархов, позднее — древнеегипетским и шумерским, затем — древнегреческим. Прижилось последнее.

— Простите, в доисторические времена... каким языком пользовались? — полюбопытствовал Борис, опередив аналогичный вопрос, уже готовый слететь с губ Вики.

— Гвархов или гвартов — пресловутых учителей первых менталов. Почти не менее легендарных, чем альфы.

— Учителей менталов?— протянула Вика. — У них разве какие-то учителя есть?

— По крайней мере, сами Посвященные так считают. И в документах Ордена прописывают. И скорее были, чем есть.

— Были?

— Достоверных сведений о гвархах тоже кот наплакал. Известно лишь, что их цивилизация действительно существовала то ли на островах, то ли на небольшом материке в центральной части Атлантического океана, и уничтожена землетрясением приблизительно в ХI-Х тысячелетии до нашей эры. Или тридцать тысяч лет назад. Тут разные мнения есть. Гибель материка послужила основой мифов об Атлантиде. И еще... Протокол о создании Ордена Посвященных начинается со слов: 'По заветам гвархов Сардона и Птара...'. Вот и все факты. Остальное — домыслы, гипотезы, версии. И сказки. Если покопаться в архивах Ордена, то наверняка можно нарыть еще кое-что о гвархах, но по понятным причинам это исключено. Еще вариант — не менее фантастический — попытаться разговорить Гроссмейстера или Грандмастера Ложи Памяти.

— Думаете, в архивах что-то можно найти?

— Уверен. Вы же знаете историю Ордена и Круга ашеров... Посвященные организовались гораздо раньше нас, Айюм Посвященных, ставший впоследствии Корпусом, а затем и Орденом, существовал и шесть тысяч лет назад, и семь, и, вероятно, десять. А когда точно они объединились, мы и не знаем. И был всегда единым — не дробился на самостоятельные образования. А мы до четырнадцатого века поодиночке самодеятельностью занимались. И если бы не кровавый энтузиазм отцов-инквизиторов, может быть, до сих пор по кустам и выселкам, словно украинские партизаны, прятались бы. Да и организацию Ордена не сравнить с нашей; у менталов четкая иерархия, порядок, все подчинено правилам, а мы живем по принципу 'как бог на душу положит'. Система обучения толком не выстроена, стража домена состоит из пяти энтузиастов и похожа на казацкую вольницу, лишней бумажки днем с огнем не найдешь.— Воронин глубоко вздохнул, словно загоняя внутрь лишние эмоции. Было заметно, что у него, что называется, наболело. — А в Ордене каждый шаг регламентирован, и в архивах хранится такое количество документов, что и представить тяжело. И если хорошо покопаться в хранилищах наших старинных друзей, то можно много интересного найти, в том числе и про гвархов. А у нас, к сожалению, копайся — ни копайся, ничего путного не отыщешь. Разве что какое-нибудь редкое издание 'Молота ведьм'. И архив наш — одно название.

— Неужели бюрократию лучше разводить? — усомнился Шевченко.

— Ты бюрократию с нормальной организацией не путай,— слегка рассердился Дмитрий Сергеевич.— Я не призываю слепо правила, установленные Ордене, копировать. У них свои перегибы имеются. Но в Круге тоже хоть подобие порядка должно наличествовать. А порядка нет, лишь анархия и словоблудие. Я уже про дисциплину молчу. Ее зачатки исключительно в страже имеются. А остальные творят что хотят, и плевали с высокой колокольни на решения Большого Круга. Господи, да мы даже собственные образования одинаково назвать не в состоянии! В России и в Европе — домены, у американцев — протектораты и округа, в Азии — провинции и эмираты. Где — стража, где — полиция, где — войско, а где — вообще ни хрена! Ашеры только перед лицом большой опасности объединяются. Для этого потребны разгул Инквизиции или война с менталами, то есть угроза тотального уничтожения, не меньше. А так — гуляй колдовская душа! Сейчас, во время многолетнего перемирия с Орденом, о дисциплине и порядке забыли. Никто никого слушать не желает. А ведь будь у нас хотя бы жалкое подобие орденской дисциплины, разве бы мы сейчас тут сидели и ломали головы над тем, чем Семен Моисеевич занимался. За полчаса интересующую информацию получили бы.

— Каким образом?

— Элементарно. Подняли бы соответствующие документы и их прочитали, поскольку в организации, где наличествуют дисциплина и порядок, исследователь темы серьезных самостоятельных работ обязательно согласовывает с уполномоченными органами или лицами. Или, на худой конец, означенные органы и лица уведомляет. Подчеркиваю, речь идет не о хобби, не о собственных личных увлечениях, а о серьезных исследованиях. А то вы еще, не дай бог, решите, что Дмитрий Сергеевич превратился в старую бумажную крысу и сторонника тотальной бюрократии.

— Да нет, что Вы! — возмутилась Вика, хотя минуту назад у нее мелькнула подобная мыслишка.

Реплику девушки Воронин проигнорировал.

— Мне наше сообщество напоминает коллегию адвокатов, где на словах все чтят общие интересы, а на самом деле каждый блюдет лишь свои.— Дмитрий Сергеевич вздохнул и замолчал.

— Вы что-то о мифах говорили...— Алчный бес неуемного любопытства вновь активизировался и спровоцировал Вику на довольно бестактное напоминание.