Дети Земли

Перспективе подъема на шестой этаж, повергла девушку в окончательный упадок духа. Чертыхнувшись и помянув недобрым словом тех уродов, что строят супермаркеты далеко от жилья приличных людей (извините, ашеров), Вика обреченно ухватилась за ручки пакетов и вновь приступила к тяжелоатлетическим упражнениям. Когда через два десятка шагов из висящей на плече сумочки донеслось пиликание сотового телефона, девушка даже обрадовалась внеочередной возможности передохнуть и мгновенно освободилась от пакетов.

— Алло.

— Добрый день, Вика.— Совершая телефонный звонок, Воронин почти никогда не представлялся, но девушка легко его узнавала.

— Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич.

— Извини, что побеспокоил. Я звонил Оспешинскому, но у него телефон отключен... Есть подвижки по материалам Семена Моисеевича? Что-то новое?

— Нового ничего.

— Ясно. Если на что-то наткнетесь, сразу же звоните мне или Вольфу.

— Хорошо. — Вика замялась, не зная, стоит ли сейчас лезть к Воронину с вопросами, и все же решилась: — А вы еще в Берлине?

— Да.— Дмитрий Сергеевич усмехнулся. — А тебя, наверное, так и подмывает о результатах нашей поездки спросить?

— Не то слово!

— Ого! Придется тебя просветить, а то еще лопнешь от неудовлетворенного любопытства... Предварительные результаты есть — Вольф и Чарский побывали на аудиенции у Гроссмейстера и получили допуск к архивам Ордена. Допуск, естественно, ограниченный, но и то хлеб. Более того, Гроссмейстер обещал помощь Ордена в расследовании исчезновения Семена Моисеевича. Так что, вероятно, скоро рука об руку с Посвященными работать будете. В дружбе и сотрудничестве.

— Обалдеть! — содержательно прокомментировала информацию начальства Вика.

— Времена меняются, привыкай,— философски заметил Воронин.— Да вот еще... судя по развитию событий, застряли мы в Берлине надолго, поэтому придется дома вам пока самим справляться. Оспешинскому передай, чтобы звонил каждый день, докладывал об успехах... или их отсутствии. А если что-нибудь интересное обнаружите, пусть незамедлительно сообщает.

Выслушав заверения девушки в том, что она незамедлительно разыщет Оспешинского и все ему передаст, Воронин прервал связь. Ошеломленная свалившейся на голову новостью (это надо же — с орденцами дружбу водить после сотен лет вражды и войн!), Вика машинально подняла пакеты и, не замечая их тяжести, отправилась по прежнему маршруту.

Она еще находилась в легкой прострации и шла, погруженная в свои мысли, когда возле подъезда ее ненавязчиво окликнули:

— Извините...

Вика вынырнула из топкого омута раздумий, обернулась на голос, посмотрела на окликнувшего ее человека и... едва не завизжала от ужаса, словно барышня из благородного пансиона, которой за шиворот засунули живую мышь. Перед ней стоял тот самый странный парень, которого они с Оспешинским так долго обсуждали сегодня утром.

* * *

Крепкий, здоровый сон еще никому никогда не вредил. Даже если сон был не только крепким, но и очень долгим. Это вам не еда или питье. Факты переедания или чрезмерного употребления жидкости (особенно горячительной) встречаются повсеместно, а вот то, что кто-то там переспал и тем самым нанес вред своему организму и представить сложно. Не учитывая, безусловно, случаи, когда переспал с кем-нибудь.

Селин кровать ни с кем не делил, 'давил на массу' едва ли не сутки и на себе в полной мере ощущал справедливость высказывания по поводу 'здорового сна'. Впрочем, переедание и излишнее употребление жидкости для Никиты тоже давно проходили по разряду небывальщины. Вместе с летающими тарелками и машиной времени. Или по категории абсолютной фантастики, куда не попадали и НЛО. Ведь вероятность изобретения аппаратов для темпорального перемещения Селин теоретически допускал, а в существовании на просторах Вселенной инопланетян и не сомневался, а вот представить, что он способен объесться или обпиться... фантазии не хватало. При нынешнем его метаболизме никакие объемы потребления продуктов и жидкости не выглядели чрезмерными. Например, полтора килограмма сосисок, кастрюля пельменей, сковорода жареной картошки, булка хлеба и три литра яблочного сока, поглощенные Никитой сегодня за завтраком, лишь чуть утихомирили голод и жажду. Он не отказался бы продолжить банкет.

И как все в него помещается?

Двадцать с лишним часов полновесного сна и плотный завтрак восстановили пошатнувшиеся после недавних приключений силы Никиты. По крайней мере, предпосылок для очередного падения в обморок не наблюдалось. Ни слабости в ногах, ни темноты в глазах, ни отголосков чужих воспоминаний, готовых затопить разум странными образами. Нет, воспоминания Алниора из Ищущих (теперь Селин воспринимал погибшего телепата не как просто Чужого, а именно как Сына Земли Алниора) не исчезли, они остались, пусть в урезанном, куцем виде, зачастую размытые и не совсем понятные, но угрозы его разуму они уже не представляли. Смешение личностей осталось в прошлом, и осколки чужих воспоминаний не вонзались шрапнелью в мозг, а тихо покоились где-то...в кладовых памяти. И иногда самопроизвольно извлекались из запасников и оформлялись в виде мысленных образов. Жаль, что Никита не мог обращаться к этим образам произвольно и 'вспоминать' что-то из жизни Алниора по собственному желанию. К тому же образы были фрагментарны, обрывчаты и неполны.

Но и без полного доступа к 'базе воспоминаний' было тошно. За глаза хватило расплывчатых фрагментов, судя по которым страхолюдные маги, называющие себя Детьми Земли, задумали уничтожить человеческую цивилизацию. Не больше, не меньше. Каким именно способом хлопцы в балахонах собрались подкладывать ничего не подозревающему человечеству столь крупную свинью, Никита еще не разобрался, но на языке Детей Земли грядущая катастрофа именовалась Обновлением. И, если верить воспоминаниям Алниора, начнется Обновление через считанные недели. В лучшем случае — месяцы, в худшем — дни.

То есть времени, для того чтобы предотвратить катастрофу осталось в обрез. А предотвратить ее необходимо, кровь из носу, иначе цивилизации трындец. Полный. И страховки от того, что вышеупомянутый трындец Никиту краем не зацепит, нет. Ведь понять, угрожает ли катастрофа персонально ему, Селин не мог. И интуиция помалкивала. В любом случае вероятность угодить под раздачу существовала, и подобная перспектива ему совершенно не нравилась. Глобальный трындец был ему нужен, как коту — свора собак, потому душа требовала активных действий, а руки чесались... от желания задушить первого попавшегося черноглазого задохлика. Надо принимать меры по устранению опасности для цивилизации! К этому побуждал еще один эмоциональный момент — хотя некий Никита Викторович Селин уже не имел морального права относить себя, любимого, к категории нормальных людей, но за все человечество было... несколько обидно. И хотелось его спасти.

Никита мысленно примерил на себя плащ спасителя отечества и усмехнулся:

— Никто не знал, а я Бэтмен.

Самопровозглашенный Бэтмен налил чай в огромную — едва ли не литровую — кружку, придвинул 'тазик' с бутербродами и принялся обдумывать возможные варианты действий по недопущению надвигающейся катастрофы. Один вывод напрашивался сам собой — надо устранить первоисточник, то бишь заставить авторов Обновления отказаться от своих подлых планов. Захватить, например, в заложники главного мерзавца, он у Детей Земли, насколько чужая память не изменяла Никите, именовался Первым сыном и носителем Алмазного Венца. Захватить и потребовать прекратить безобразия. А что, чем мы хуже чеченских сепаратистов? Или вообще разгромить гнездовье этих черноглазых красавцев и проредить их популяцию до такой степени, чтобы они уже не об обновлениях с обновками мечтали, а об элементарном выживании.

Правда, со столь грандиозными задачами в одиночку не справиться. Будь ты хоть трижды Бэтмен и четырежды ученик Ящера. Вступить в противостояние с целой расой умелых магов — это вам не тазик пирожков с бутербродами умять. Никиту позавчера единственный разведчик Детей Земли чуть не ухлопал, а если на него десяток затейников в балахоне накинется? Или сотня? Уконтропупят его за милый мой. И хотя, судя по обрывкам воспоминаний Алниора, раса Детей Земли была чудовищно малочисленной, наскрести пару десятков магов они вполне способны. А что-то (вероятно, сверхинтуиция или просто чувствительная к неприятностям задница) Селину подсказывает, что на него и троих хватит. За глаза.

В таком трудном, если не сказать, самоубийственном деле помощь требуется. Желательно — военная. Парочка авианосцев или ракетных крейсеров, бронетанковый корпус, пяток десантно-штурмовых бригад и, на всякий пожарный, несколько установок 'Тополь-М' Никиту бы вполне устроили. Даже звеном тяжелых стратегических бомбардировщиков без поддержки наземных частей и флота он бы удовлетворился. Только кто их даст? Не прибежишь же в Министерство обороны с воплями: 'Помогите, караул! Эти мерзавцы в балахонах всеобщую катастрофу затевают! Надо их разбомбить к едрене-фене!'. Тогда тебя самого в балахон определят, который смирительной рубашкой зовется. Нет, конечно, смирительную рубашку на него одеть — дело нелегкое. Никита ведь и извилины 'промыть' способен, и еще пара фокусов в загашниках найдется, но всех ведь не 'загипнотизируешь'. Допустим, внушил он одному или нескольким чиновникам военного ведомства, что слова о приближающейся катастрофе — святая правда, убедил в наличии собственных экстраординарных возможностей, и что дальше?

А дальше... ничего хорошего. 'Убежденные' или в ту же психушку поедут, как пострадавшие от массового помешательства, или в иное спецучреждение закрытого типа. И Селина тоже отправят куда надо. Или в психиатрическую клинику для лечения или в какой-нибудь засекреченный институт для опытов. В зависимости от того, узнает ли высокое армейское начальство о его необычных талантах или же сочтет просто опасным сумасшедшим. При любом раскладе о противодействии черноглазым магам и предотвращении Большого Трындеца никто не задумается. А если задумается, поздно будет. И сомнений в таком неблагоприятном прогнозе нет. И не в результате подсказок интуиции. Просто опасность нестандартная, она не связана с происками какого-либо государства — вероятного противника и проходит по разряду сверхъестественного, а с реакцией на подобные вещи у военных всегда было туго. Слишком велика инерционность и закостенелость генеральского мышления. Вражеский самолет-разведчик сбить или мотопехотные и бронетанковые части в миротворческих целях в соседнее государство выдвинуть — пожалуйста, а вот угрозу магической атаки ликвидировать — это едва ли. Уже от самого словосочетания 'магическая атака' мозги военных переклинит. И гипноз не спасет.

По вышеуказанным причинам обращение за помощью в иные ведомства тоже отпадало. Возможно, у ребят из ФСБ от разных словосочетаний мозги и не переклинит, и Никите поверят, но... тогда его точно в какую-нибудь подземную лабораторию за колючую проволоку и под семь замков засунут. И усиленно изучать начнут. Независимо от того, среагируют ли на его предупреждение о грядущей катастрофе и примут ли меры для ее предотвращения. А такой вариант Селина не устраивал. Категорически. Роль подопытного кролика его совершенно не вдохновляла.

Правда, еще меньше вдохновляла перспектива лезть в гнездо магов без поддержки. Пропадешь не за грош. Досадно, но даже друзей не созвать по причине их фактического отсутствия. Новых товарищей после переезда не завел, а те, с кем раньше приятельствовал и собутыльничал, далече. Да и толку с них... как с козла молока.

Оставались два гипотетических союзника. Ашеры и неведомые Посвященные. Богатый выбор. А если откровенно, то лишь видимость выбора. Слишком мало информации об Ордене Посвященных. Из остатков чужой памяти, рваными хлопьями осыпавшихся в его голове после ментального поединка с Алниором и слияния разумов, Селину удалось извлечь сведения о том, что Дети Земли называют Посвященных наследниками гвархов. И только. Прочее кануло в Лету вместе с самим разведчиком Лесной Ветви. А об ашерах-измененных Никита все же кое-что разнюхал, едва ли не познакомился. И они к сообщению о грозящей беде и ее магической природе должны отнестись адекватно, то есть без издевательских смешков и применения смирительных рубашек, поскольку сами волшебники не из последних и на фокусы горазды.

Как ни крути, за помощью придется к ашерам подкатывать. Тем более что Никита и раньше собирался к ним в доверие втираться. А тут он в клюве не ерунду принесет, а очень важные сведения. За такую услугу явно никто не будет в Селина заклинаниями швыряться, разве что по злобе душевной, как в гонца, дурные вести приносящего. И то едва ли. Не варвары же они. А от некоторых Никита готов и самые опасные заклинания стерпеть. От Виктории, к примеру.

Вспомнив о симпатичной шатенке, Селин вздохнул и решительно отодвинул в сторону тазик с пирожками. Пора с красавицей, спортсменкой, комсомол... пардон, волшебницей, отношения завязывать. И повод подходящий имеется.

* * *

Говорят, что убийцу тянет на место преступления. В справедливости данного утверждения Никита убедился на собственной шкуре. Дополнительно слегка перекусив (еще полтазика пирожков и литр чая) и прихватив на всякий случай 'Макарова', Селин выполз из своей арендованной норы. Пистолет пришлось завернуть в непрозрачный полиэтиленовый пакет и нести в руке, поскольку в карманах он помещался плохо и, что называется, выпирал, а засовывание за ремень вызывало смутные опасения по поводу собственной телесной целостности. Что характерно, выполз Никита с твердым намерением отправиться на поиски Виктории. Он даже мысленно накидал предварительный план знакомства, который выглядел примерно так: подкараулить ее где-нибудь и... вовсе не наброситься на девушку, как кто-то мог бы подумать. Просто тут план заканчивался пунктом 'дальше кривая вывезет'. Однако вместо того, чтобы отправиться на поиски красавицы-шатенки, ноги сами понесли его в сквер на набережной, где накануне один перец в балахоне его чуть не ухайдакал. Используя терминологию Детей Земли, чуть в Лоно Матери не вернул.

Неизвестно, имелась ли душа у раба божьего Алниора, но 'душегубу' почему-то стало интересно, что происходит на 'месте преступления'. Захотелось одним глазком взглянуть на оплавленный асфальт и выжженное пятно травы и заодно выяснить, не околачиваются ли рядом еще рабы божьи. То бишь черноглазые милашки в длиннополых одеяниях. Нет, ни на кого нападать Никита не собирался, или провоцировать магов, буде таковые обнаружатся, на атаку. Ему побоища с Алниором с лихвой хватило. Но отказать себе в удовольствии совершить легкий променад и проверить, не бродят ли по скверу эти устроители вселенских катаклизмов, Селин не смог. А проверять он собирался аккуратно, издалека.

К счастью, в сквере Детей Земли не оказалось. По крайней мере, Никита, осторожно выглянув из-за угла дома и внимательно осмотрев местность, ни одной фигуры с набившим оскомину дрожащим маревом не заметил. Можно было предположить, что маги попрятались где-нибудь за деревьями или, уподобившись Селину, схоронились на чердаке близлежащего здания, но верить в это не хотелось. Раньше ведь не прятались, очевидно, на маскировку свою безотказную надеясь, и с какого перепуга им сейчас политику менять? Впрочем, рассуждая здраво, основания для перепуга Никита 'балахонам' подбросил преизрядные. И выжженное пятно тому порукой.