— Мы заложники обстоятельств, — вмешался в разговор Олег.
— Ты заложник?! Любые проблемы ты сразу решаешь максимально жестко, — возмутилась Светлана, — с аланами — вообще беспредел. После первого обстрела, наверняка, десятки алан погибли. Можно было предложить черниговскому послу достойный выход. Суд князя, например.
— Мне вира за брата не нужна, — встала из-за стола Любаша. На домашних харчах она сильно поправилась. Сказалась и беременность. Любаша возвышалась над Светланой, как гора. Былое почтение у бывшей служанки пропало.
Женская половина дружно закивала головами в поддержку Любы.
"Как они тут спелись! Неразлей вода. Мужики сидят молча. Ни одного союзника."
— Олежка, я понимаю твои чувства, но ты теперь больше политик, чем семейный человек, — игнорируя Любу, продолжила Светлана, добавив теплоты в голос.
— И перестань заглядываться на моего мужа, старая сука, пожалеешь — поставила точки над "и" бывшая служанка.
* * *
На следующий день, рано утром, Светлана попыталась поговорить с Владимиром Александровичем.
— Я могу забрать долю мужа и уехать с сыном в Новгород?
— Да, но в следующем году. Сейчас слишком много денег вложено в оружие. Мы сможем отдать тебе долю Иннокентия Петровича, после выплат Ригой их долга.
— А если Чернигов победит?
— Оставшиеся в живых и на свободе разделят жалкие крохи того, что удастся спасти. Мы в одной лодке.
— И какой мой статус на время войны? Старой суки?
— Ну зачем ты так?! Любаша беременна, надо делать ей поблажку, — смутился Коробов.
— Олег забрал у меня даже личную охрану. Я никто! — внезапно разрыдалась Светлана.
— Если ты не против, поживи у меня. Здесь тебя никто не обидит, — предложил бывший свекор.
— А Росава?
— Я сейчас поговорю с ней, — Коробов громко позвал приемного сына, тот постоянно крутился рядом с "тятей", — Ярослав, найди мать.
"Чурбан бесчувственный. Мог, хотя бы для приличия, сказать, что я не сука. Или, на худой конец, молодая", — злилась Светлана в ожидании Росавы.
Росава пришла нескоро. Недовольная, как будто её оторвали от важной работы. Возможно, это так и было.
— Росава, Светлана с сыном станут жить у нас. Я отдаю им свой кабинет, сам буду работать в конторе. Предупреди слуг.
— Она вторая жена, или первая? — Росава буквально испепеляла мужа взглядом. Но в голосе была покорность судьбе.
— Ты — единственная. Навсегда. Вопрос давно закрыт. Светлана гостья. Вдова моего лучшего друга, — нежно обнял и поцеловал в губы свою жену Коробов. Та ощутила необыкновенную любовь этого большого мужчины.
— Мой Муж тебя пригласил, живи у нас, гости, сколько потребуется, — обратилась к Светлане Росава.
Ни разу Владимир Александрович не обманул свою жену. Росава была уверена в его словах. Душа у Росавы запела — она "единственная"! Росава сразу захлопотала, вызвалась помочь Светлане с обустройством на новом месте. Правда, на всякий случай, начала перебирать возможных женихов для Светланы. Два комбата неженаты. У Никиты две подружки, но он живет с ними невенчанным. Деньги у Светланы большие, Коробов человек щепетильный, отдаст ей долю Мышкина. От солидных женихов отбоя не будет, несмотря на худобу и старость невесты.
Светлана смотрела на сумасшествие Росавы. Эта молоденькая, умная, тянущая весь воз текущей работы в конторе, женщина, чуть не до обморока, боялась потерять мужа. Старика Коробова! Ладно, Любаша, Олег поднял её из грязи. Чудеса!
* * *
Месяц, отведенный для вербовки в черниговских землях, истек. Олег развернул откровенный террор. Деревянные городки и поселки горели, скот угоняли, сено сжигали. Мужчин брали в полон. Олега интересовала не выгода от работорговли, а уменьшение размеров ополчения черниговского князя.
Обширные знакомства в Брянске не позволяли Олегу цинично уничтожить город. Олегу нравилась эта крепость. Она стояла на холме, который возвышался на сорок с лишним метров. Ров, глубиной более пяти метров, питался водой из Десны. Впрочем, зимой от него было мало толку. Размеры крепости были небольшие, но это было настоящее чудо фортификации. Почти неделю провел Олег в Брянске, прежде чем уговорил воеводу отправиться в набег на половцев. В Брянске осталось с полсотни молодежи. Воевода сам отправился в поход. Олег дал ему в компаньоны своего сотника с совсем зелеными новобранцами. И, всё-таки, поселки вдоль Десны Олег разграбил, а ближние к городу сжег. Дружина из Брянска необдуманно выехала по местам пожаров, и была захвачена в план. На следующий день Олег захватил саму крепость. Братья Коробовы спешным порядком завозили в Брянск кувшины со смолой и строили камнеметы. Олег размещал заразу в поселках вниз по Десне. Травить предполагали лошадей, диверсанты сыпали заразу с сено и овес. Людей стремились заразить. Зима, конечно, не лето, но скученность войск будет большая, и эпидемия будет обеспечена.
Брянск Олег хотел удержать до подхода новгородцев. Иначе с Черниговом не совладать. Армия Карачева возросла до десяти тысяч, но три тысячи дружинников было из других городов. Почти тысячу из них удалось навербовать в Новгород-Северском княжестве. Олег надеялся, что из-за этого, Чернигову, в его просьбах, откажут.
* * *
Черниговский князь привел всего пятнадцать тысяч человек. Олег дважды подбирался к князю достаточно близко для выстрела из винтовки, и оба раза промахивался. Зимняя охота на командный состав черниговской армии была очень опасна, черниговские следопыты не уступали карачевским охотникам. Но во время осады Брянска ситуация изменилась. Эпидемия разразилась среди армии Чернигова нешуточная. Умирать не умирали, но сил бегать по лесам не было. Два батальона легкой кавалерии Карачева непрерывно нападали на отставшие отряды врага. Иногда, даже на равные по численности части. Армия Чернигова таяла, как весенний снег. Наемные отряды пока не разбегались. Олег думал, что у людей нет сил бежать, из-за поноса, или они боятся остаться одни на пустой дороге.
Через две недели эпидемия закончилась, и Брянск был взят. В крепости было всего пять сотен воинов. Две тысячи стрелков из камнеметов были набраны из обычных крестьян. Как только горшки со смолой и камни для камнеметов закончились, лучники не смогли сдерживать атакующих. Черниговцы ворвались в крепость, и началась резня. Карачевские стрелки подали своим условный сигнал. Батальон тяжелой карачевской кавалерии сломал порядки атакующих ворота крепости черниговцев, и три сотни оставшихся в живых лучников прорвались. Еще два батальона легкой кавалерии обеспечивали их отход. Но крестьян Олег бросил. Необученные, набранные в окрестностях южнее Брянска, они ему были не нужны.
Князь Мстислав даже не знал о происходящем в крепости. Крестьян попросту вырезали. Безоружные люди. Обычная рабсила для метания снарядов из камнеметов. Даже за прицеливание отвечал карачевский воин.
После захвата Брянска у Мстислава Святославича осталось чуть больше десяти тысяч дружинников и ополченцев. Он очень рассчитывал на пополнение из северных городов княжества. Но с севера появилось новгородское войско. Лучшая сотня карачевской кавалерии из Риги погоды не делала. С точки зрения численности. Хотя уже давно на каждого тяжело вооруженного всадника приходилось три вспомогательных война.
Но, как выяснилось позже, кавалеристы этой сотни не уступали по дисциплине и вооружению немецкой рыцарской коннице. На знамени Карачева был написан девиз: "Порядок бьёт класс".
Глава 34. Побоище.
Черниговские войска наступали на Карачев двумя колоннами. По реке и по дороге. Численно армии были равны, но в войсках Карачева большинство составляли новобранцы. Опытные черниговские дружинники легко ломали оборону карачевских войск. У князя Мстислава даже сложилось ошибочное впечатление, что победа близко. Через неделю его войска выйдут к Карачеву, ополчение и наемники Олега-Муромца разбегутся, князь посадит везде своих людей. И ужасная война закончится.
Через неделю войска князя прошли только двадцать километров, вышли на границу карачевского удела. И уперлись в пограничные укрепления.
Сразу после отъезда черниговского посла, Коробов начал строить две башни. Ледяные башни-близнецы. На границе карачевского уезда, недалеко друг от друга, на реке Снежеть — по основному маршруту движения войск, и на дороге из Брянска. Лес вокруг башен вырубили на расстоянии сотни метров. И все равно, стройматериалов не хватало. Строили из сырого леса, было ясно, что летом лед растает, башни рассохнутся и развалятся. Это никого не интересовало, жили сегодняшним днём. Морозы стояли крепкие и башни начали поливать водой из реки. Поливали вечером, к утру лед схватывал. Еще не начались бои, а первые жертвы войны уже появились. Падения с большой высоты чаще приводили к смерти, чем к увечью. Три десятка строителей уже расстались с жизнью. Башни-близнецы получили у рабочих зловещие прозвища.
К приходу черниговских войск, башни достигли тридцатиметровой высоты. При диаметре двадцать метров, они были невероятно устойчивы. Трехметровая стена льда вросла в землю. А вот полу тысячному гарнизону, в основном лучникам, было, не позавидовать. Только в самой середине башни, на самом верху, были сложены печи для приготовления пищи. Около них можно было погреться. В остальных помещениях башни стояла нулевая температура.
Черниговские войска не решались двигаться вперед, оставляя в тылу карачевские войска.
Погода установилась морозная. Черниговцы грелись у костров, но замерзших и обмороженных было много.
Беда не приходит одна. С севера, к Брянску подошли две тысячи ушкуйников и изменили баланс сил в пользу Карачева. Черниговские войска оказались в окружении.
Ушкуйники сразу начали грабить обозы. Тыловые части сдавались в плен. Такого легкого похода у новгородцев давно не было.
* * *
Никита понимал важность для войны лучшей сотни тяжелой конницы. Фактически в сотне служило больше четырехсот человек, но ударную силу составляла сотня закованных в железо и спаянных железной выучкой кавалеристов. Как только прибыл гонец из Карачева, все дела в Риге были спешно свернуты, началась гонка не на жизнь, а на смерть. Сегодня Никите стало ясно — успели. Когда, недалеко от Брянска, к Никите приехал гонец от Олега, с приказом наступать, сомнений в успехе не было. Было желание сберечь людей, и своих, и чужих. Поэтому он сам поехал главой посольства к князю, рискую собственной жизнью больше, чем жизнью других. Никите было известно, что варяги привыкли жестоко казнить неугодных послов. Но ему повезло, князь послов не принял, а воевода приказал только высечь. Легко отделались.
С располосованной спиной легче принимать жестокие решения. Уже через час после возвращения посольства, тяжелая конница пошла в атаку. За ней скакали ушкуйники, сборщики трофеев, охотники за рабами и, только в последнюю очередь, вспомогательные войска. Атаковать тылы всегда безопаснее, чем элитные части первого удара. А идти по следам тяжелой кавалерии вдвое безопаснее. Черниговцы разбегались от дороги и от реки в лес, ушкуйники вылавливали их, выслеживали, при сопротивлении убивали, никому не нужны строптивые рабы.
Никита отлеживался на животе второй день. Последняя княжеская тысяча — первая княжеская тысяча, не сдавалась. Узкая дорога позволяла эффективно обороняться, а лучники застряли в конце колонны. Спина гораздо болела сильнее, чем в первый день.
"Я умру. Позорно, как раб. Поротый раб. Брежу уже, жар, температура."
— Князя в плен взяли, — еле слышно спросил Никита адъютанта.
— Нет. Он с воеводой в самой середке. Пока даже из лука не достать.
— Ни его, ни воеводу в плен не брать.
— Гонец от Олега-Муромца был. Приказ брать живым, — виновато оправдывался адъютант.
— Тебе повторить? — прошипел Никита и потерял сознание.
* * *
Олег лично выехал к самой линии огня. Предупредил лучников, как только стрелы начнут доставать до ставки князя, огонь прекратить. Последняя тысяча черниговского князя погибала, но не сдавалась.
Шесть бешенных атак совершила конница князя Мстислава, пытаясь прорваться к Брянску. Для Новгородцев ситуация поменялась диаметрально. Черниговские обозники закончились. Грабеж прекратился. Сейчас ушкуйникам надо было держать удар. Они спешились, взяли копья, и построились в каре. Теперь для них было только два пути: или побеждать, или умирать. Никита, в горячке, отдал приказ отвести сотню тяжелой кавалерии назад, чтобы ввести действие лучников, но потерял сознание.
Неразбериха продолжалась недолго. Но этого времени хватило, чтобы две сотни личной охраны князя Мстислава прорвались, и вместе с князем ушли в Брянск.
* * *
Ситуация стабилизировалась. Брянск был окружен плотно.
Охотники с собаками прочесали леса в поисках будущих рабов, бывших ополченцев. Продали добычу купцам и ушли на юг, к Чернигову.
Никита вторую неделю лежит без сознания. Обе его хохотушки, мрачные, в слезах, с почерневшими лицами, поочередно дежурят у его постели. Не помогает ни волшебная аптечка Коробова, ни местные настои трав.
Олег разослал отряды по чужой части княжества, собирать добычу, а сам направился в Чернигов. Коробов раздал всем наемным дружинам карты княжества, на которых обозначил территорию, не подлежащую грабежу. В списке городов оказались Мосальск, Козельск, Серпейск, Белев, Севск, Брянск, Новосиль, Болхов, Кромы, Мченск, Трубчевск, Воротынск. (Болохов, Кром, Мьченск, Трубецк, Воротынеск.) Строго запреты не соблюдал, но и откровенно грабить опасались.
Светлане пришлось целую неделю работать почти без сна. Требовалось сделать из князя Мстислава — злодея, а Олега-Муромца представить, как доброго героя, почти святого. Да так все представить, чтобы очевидцы поверили в эту ложь.
* * *
Неделя осады Брянска ничего не дала. Коробов торопил комбата, оставленного для осады крепости, но жечь Брянск запретил. Каждый день войны, это продолжение грабежа обычных крестьян. Новгородские ушкуйники, муромские вольные стрелки и дружинники из Новгорода-Северского грабили с размахом, со знанием дела. Посылать посольство к князю Мстиславу, глядя на лежащего в горячке родного племянника, Владимиру Александровичу не хотелось. Но Коробову нужен был мир. Нужно было прекратить войну.
Владимир Александрович, измученный невзгодами войны, слег на пару дней с печеночными коликами. Валера и Валентин, расстроенные болезнью брата, не слушая отца, направились со своими рабочими к Брянску. Через два дня крепость горела.
В составе посольства, выпоротого по приказу воеводы князя Мстислава, был побратим комбата, командующего осадой брянской крепости. Тот уже сгорел в горячке, после княжеской порки. Братья Коробовы привезли комбату эту новость, после чего запрет Коробова старшего, сберечь Брянск, перестал действовать. После коротких поминок, уже не братья уговаривали комбата разрешить им сжечь князя вместе с крепостью, а комбат понукал Коробовых, поскорее установить камнеметы и забросать крепость огнем.
Коробов старший приехал в Брянск на пепелище. Сколько сил он потратил, уговаривая сохранить князю жизнь, чтобы этим спасти тысячи других, невинных людей. Никто никогда не хочет смотреть дальше собственного носа. Ни Олег, ни сыновья. Один Мышкин, временами, соглашался с Коробовым. Смерть, казалось, пропитала ненавистью саму землю.
