— Да, Дэвид. — сказал Шепард, отложив недочитанные ридеры. — Пришлось вот встретиться с одной из первых рас, индоктринированных и трансформированных Жнецами. А Явик и его команда — одна из последних рас. Кстати, о Коллекционерах он тоже в курсе. Как вилка артиллерийская — самая старая раса и самая новая раса... Если мы не заполним этот разрыв полотном из объединенных рас... Мы не выстоим, Дэвид. Все не выстоим. И люди. И они все... — сказал Шепард, не поднимая взгляд на командира корабля. — Я пока там у Пульта был... Сумел прочувствовать, насколько мы, люди, еще младенцы...
А Хранители нам выдали такой кредит... Куда там кредиту волусов или кредиту Спектров с кредитом Совета Обороны. Станция-то построена первыми Жнецами. Которые не особо заморачивались, просто выстроили коридорчики из ретрансляторов, загнали молодые расы в рамочки этих катапульт и стали ждать всходов. И раз за разом снимали эти всходы. Загоняя в рамки самых лучших, вроде этих Хранителей.
— Вы уверены... что нас не выселят с Цитадели?
— Дэвид, мы сами должны уйти с нее. Несерьезно это — сидеть сиднем в чужом доме. А то, что эта станция — дом Хранителей... Как бы они не назывались изначально... Я убежден. Это их единственный дом во Вселенной и теперь, когда мы его... временно... отсекли от Темного Космоса. Мы должны отдать его Хранителям полностью. У них, насколько я понял, нет амбиций расселяться куда либо еще. У них хватит забот на этой гигантской станции. Если они решат, что другие расы могут остаться жить на Цитадели — это будет только свободный выбор Хранителей. Который они, верю, доведут до нашего сведения в наиболее понятной нам форме очень быстро. Пока что они рады тому, что мы их освободили от власти Темного Космоса, от Власти ВИ и ИИ Цитадели. Пусть даже временно освободили. Но они уже смогут этой свободой воспользоваться по своему собственному разумению.
— Ожидаете попыток взлома запрета на контакт с Темным Космосом?
— Убежден, что подобные попытки будут. Внутренние или внешние. И очень рассчитываю на то, что Хранители, освобожденные от рамок, наложенных на них ранее ИИ и ВИ Цитадели, теперь смогут противостоять этим попыткам более эффективно. В принципе, я готов и к тому, что нам, всем другим расам тоже следует озаботиться защитой Цитадели от Темного Космоса. Пока еще мы не сумеем туда прорваться сами, будучи полностью готовыми к тому, что сможем там встретить. Значит, надо сделать все, чтобы держать ворота и стены закрытыми и неприступными здесь. А Хранителям... Насколько я понял — у них нет других миров, кроме мира этой станции.
— А эти механические чеки? И штифты?
— Увы, Дэвид. Я не особо верю в это. Любую механику можно сломать. И общество Хранителей со временем перестанет быть однородным. Во всяком случае я рассчитываю, что хоть какое-то время для организации всех необходимых работ по выстраиванию системы защиты Цитадели у нас у всех есть. И с учетом необходимости оставления Цитадели Хранителям и с учетом возможности сохранить на её борту небольшие контингенты всех заинтересованных рас.
— Тут Явик обратил внимание на гудящий памятник Ретранслятору у Башни Цитадели.
— И? — Шепард заинтересованно взглянул на командира.
— Он утверждает, что когда прикоснулся к нему, ощутил, что это — не стандартный памятик. Это — прибор.
— И СБЦ зевнула такое? — удивленно спросил старший помощник?
— По меньшей мере гудящих приборов по всей станции предостаточно. Хранители этим прибором не интересовались, так что СБЦ не видело в этом опасности или проблемы. Если уж Хранители проигнорировали это...
— То остальным и сам бог велел. Ладно. Так что там узрел или ущупал наш Явик?
— Утверждает, что Таэла не так давно передала ему интересную информацию: в одном из последних сообщений, присланных по каналам спецдоступа на Иден-Прайм была очень короткая заметка о том, что ученые Протеанского Научного Корпуса смогли подойти вплотную к разгадке технологии Ретрансляторов. Сам Явик, равно как и Таэла в это не особо и поверили, но теперь, когда Явик передал ей слепок ощущений от Монумента Ретранслятору, у нее, как командира фрегата "Клинок Ярости" сомнений больше нет. Перед нами — действующая модель ретранслятора. Правда, в отличие от привычных нам — одностороннего действия. Таэла напрягла экипаж фрегата и они, дрейфуя в соседней системе, пришли к единодушному выводу — это ретранслятор односторонний. И он... действительно находится в рабочем состоянии. Об остальном... Таэла предпочла умолчать. Но в сеансе видеосвязи со мной по сверхзащищенному протеанским плавающим кодом каналу она... выглядела не просто озадаченной. Не знаю даже как это пояснить. Видимо, даже в Протеанской империи были вещи наивысшей степени секретности. О которых не знал никто вообще или знали единицы. Я так понял, что Таэла в этой загадке ретранслятора уловила последний привет из тогда еще непобежденной окончательно Протеанской империи.
— Если я правильно понял вас, командир, то Таэла догадывается о том, где есть стартовый комплекс этой модели ретранслятора? — Шепард прямо взглянул в глаза Андерсона.
— Вроде как да. И она дала мне понять, что протеане перетряхнут все возможные банки данных, чтобы поточнее определить координаты. Но это, как она тоже дала понять... не очень близкая перспектива.
— Полагаю, командир, вы уже определили эту точку как приоритетную в нашем будущем полете?
— Да, Джон. — ответил Андерсон. — В истории Корпуса корабль с четырьмя Спектрами на борту — явление исключительное. Похоже и здесь мы внесли что-то новое в методы и способы работы.
— По меньшей мере теперь Спектры будут спокойнее относиться к коллективной работе. А то посылают одного и думают, что он всесилен. — сказал Шепард.
— Я хочу вам сказать, Джон... Тут Бенезия по возвращении... выглядела очень напряженной. Она, безусловно, как матриарх, может догадаться о многих деталях вашей работы с Хранителями, но, полагаю, дело не только в этом. Я тут поискал информацию... По открытым данным у нее есть дочь — Лиара Т Сони. А наш спец по РЭБ "поломав" пару баз данных, уточнил мне, что Бенезия и Лиара... полсотни лет не разговаривали между собой. Хоть они и живут больше двух тысяч лет, но полсотни лет молчания между матерью и дочерью... Выглядят весьма показательно. Да, мне известно, что азари не особо цацкаются со своими детьми по достижении ими определенного возраста, но единственная дочь...
— Командир, у меня есть ощущение, что вы сподвигли нашего корифея по РЭБ ломануть не две базы данных... — без улыбки заметил Шепард.
— Вы правы. Привили мне любовь к деталям, Джон. Так вот. Лиара — чистокровная азари. Это означает, что её отец — тоже азари. И по некоторым данным это. — Андерсон вызвал на экран таблицу и изображение. — Мятежный Матриарх. Её имя — Этита. В настоящее время Этита пребывает на Иллиуме — весьма свободная в нравах и законах планета. Там Этита работает барменом. Меня насторожил тот факт, что Лиара не стала докапываться у матери, кто же её отец. Допускаю, что почти тысячелетняя матриарх имеет сотни три отговорок, способных блокировать этот интерес, но теперь это выглядит неестественно.
— И Этиту...
— Она также была членом Совета Матриархов. Но после того, как стала открыто пропагандировать направление усилий молодых азари на что-то другое кроме наемничества и танцев в барах у шеста и на подиумах... Ей мягко указали на дверь. Железной рукой.
— И она ушла, а Бенезия не стала грузить Лиару подробностями, чтобы не подвергать её опасности быть замешанной в разборки внутри Совета Матриархов. — сказал Шепард.
— Вы правы, Джон. — ответил Андерсон. — Это — неплохая основа для того, чтобы отказывать дочери в праве знать, кто её отец. Для нас, землян, это привычно. При всей нашей молодости, как расы, установившей межзвездные контакты с другими расами, мы оказались... слишком разнообразны и смогли пройти то, что свойственно и обычно не для одной расы, а для нескольких. Очевидно, такое превосходство нашей расы и стало одним из оснований для того, чтобы нам подсунули технику двухвековой давности. Интересный ход, позволяющий посмотреть, способны ли мы преодолеть подобный разрыв быстро и качественно. И, полагаю, желающие уже убедились, что мы — способны.
— И что еще сказал наш корифей? — Шепард добавил заинтересованности в тон голоса, понимая, что его командир не торопится выкладывать всю информацию на блюдечке.
— Он сказал, что по последним данным Лиара отправилась на Терум. Там были протеанские руины весьма интересные, упрятанные в толщу планеты.
— Это — вторая точка нашей работы, командир? — полувопросительно-полуутвердительно спросил-сказал Шепард.
Андерсон кивнул.
— Полагаю, есть и третья точка.
— Есть, Джон. Геты. Я попросил Адамса покопаться с его ребятами в этих гетских остатках. Наш спец по РЭБ тоже подключился. Вдвоем они накопали интереснейшего материала на звания докторов технических наук и статусы академиков Земной Академии Наук. Геты-то оказались не столь едины.
— Искусственный Интеллект эволюционировал в сторону повышения уровня разнообразия составных частей Сообщества? — спросил Шепард, немного напрягшись.
— Мы же тоже разные, Шепард. — сказал Андерсон мягко. — Вот геты и наследуют.
— Вы имеете в виду кварианцев. Этих чудаков, которые триста лет кочуют по Галактике...
— Боюсь, теперь им кочевать будет сложно. Геты активизировались во многих системах. Говоря простым языком — они распространяются по звездным системам множества рас. Поскольку они — синтетики, управляемые программами, зажать их в рамки, если мы упустим время... будет очень проблематично. Как машины, они обучаются всему очень быстро. И скоро нам нечего будет особо им противопоставить, как органикам. Кроме одного — масштабного военного столкновения. Нас ведь, людей, тоже сравнивают, в соответствии с расово-приемлемыми аналогами, с саранчой, способной поглотить всю Галактику. А если тут еще и геты нарисуются...
— Это — основа для начала Жатвы. — произнес Шепард, размышляя.
— Да, вы правы Джон. Предполагаю, что даже ВИ для гетов не проблема — они его моментом перепрограммируют. И тогда нас ждет хаос. Такой хаос, что любая война Первого Контакта, любой Торфан или Акуза раем покажутся.
— Но Совет категорически запретил... — проговорил Шепард.
— Он-то запретил, но вы забыли о Терминусе и об Омеге. Зло всегда конкретно, Джон. А добро — всегда всеобще и потому оно бьет по площадям, а зло — по точкам. Несколько точек — и органики стройными рядами пойдут на переработку, чтобы стать материалом для новых Жнецов.
— Назара подсказал. — с грустью сказал старший помощник.
— Да. Он. — подтвердил командир корабля. — Назара рад, что мы не заставили Хранителей взорвать станцию и ретрансляторы. Он понимает, что это был поистине галактический хаос. Он пояснил, что как только геты нащупают эти точки и ударят по ним — у него не останется, как у Наблюдателя, выбора. Рано или поздно Жнецы вломятся в нашу Галактику, Джон. Даже без помощи Назары. И он подтвердил: Хранители — одна из первых подчиненных рас. О первой знает только Предвестник. Но он эту информацию всегда держит при себе. Хотя... Назара почему-то убежден, что сведения о первой расе не покидали пределов нашей с вами Галактики, Джон. И... мне кажется, он боится. Боится того, что даже Предвестник не сказал ему всего необходимого. О ней, о первой расе. У меня такое чувство, что надо будет прочесать все уголки нашей Галактики... Надо, Джон, надо.
Понимаю, что звучит глупо. Понимаю, что это — огромные затраты. Но я не верю, что первая Раса ушла полностью. Только это неверие и для Жнецов может быть достаточным основанием всегда и постоянно возвращаться сюда с Жатвой. Они как будто чего-то ждут. Ждут, когда эта Раса проявит себя. Ждут, чтобы окончательно уничтожить её представителей. Чтобы уничтожить тех, для кого они когда-то были Младшими. А стали — Ошибкой.
— И Назара знает имя этой Расы?
— Знает. Левиафаны. Но это — все, что ему известно точно. Остальное — слишком хрупкие и валкие догадки. Даже зная имя, мы вряд-ли сможем что-то сделать, но у меня, Джон, есть ощущение, что верно не только известное вам высказывание: "темнее всего — у фонаря". У того же фонаря, по моему глубокому убеждению — бывает почти всегда светлее всего. Разглядеть же в этом свете что-то кроме обычной обстановки — не менее сложно и важно, чем разглядеть то же самое в кромешной тьме. — сказал Андерсон.
— Полагаю, что здесь максимум — пункт плана. Ведь точку на карте на основании этих данных мы поставить не сможем. — сказал Шепард.
— Вы правы, Джон. Закончите изучать ридеры, а я пока съем пару-тройку бутербродов. Надо еще и соком заправиться.
В капитанской каюте воцарилась тишина. Шепард смог дочитать длинные тексты и, отложив стопку, задумался. Андерсон не торопил коллегу. Он почти бесшумно прихлебывал сок, откусывал от небольших бутербродов и привычно смотрел не на старшего помощника, а на трехмерное изображение фрегата, занимавшее весь центральный экран.
— Капитан, фрегат "Юджин Смит" совершил посадку в доках Альянса. Адмирал Хаккет и адмирал Гочкинс уже на пути к нашему доку. Они настаивают на том, что их визит — рабочий и желают, чтобы мы не устраивали никаких построений. — доложил Моро. — Ожидаемое время их прибытия на борт — через двадцать минут.
— Принято, Джеф. — отвечает Андерсон, наводя порядок на рабочем столе и поднимаясь. — Надо их встретить, Джон.
— Я готов, командир. — Шепард встает следом. — Эти два старикана... мне очень симпатичны...
— Ты только при Хаккете не употреби это слово. "Стариканы...". А то будешь долго лететь в космосе... Без скафандра. — Андерсон улыбается едва заметной но доброй усмешкой. — Хотя ты прав... Немногие молодые сохранили такую энергию...
Встреча прошла обычно: адмиралы в сопровождении Андерсона и Шепарда поднялись на борт "Нормандии", отвечая на воинские приветствия членов экипажа фрегата, прошли в капитанскую каюту. Здесь адмирал Гочкинс передал Андерсону официальные разрешения всем двенадцати полисменам сменить профессии, специальности и должности, войдя в состав членов экипажа "Нормандии" на законных основаниях. Приняв ридеры, Андерсон предложил обоим адмиралам занять места вокруг рабочего стола и, при активном участии Шепарда изложил свое видение создавшейся ситуации во всех деталях.
— В целом я поддержу вас, капитан. — сказал Хакет, выслушав доклад обоих старших командующих офицеров корабля. — Не скрою, было сложновато удерживать гражданских коммерсантов от всяких резких движений, когда вы там на Иден-Прайм разбирались с нашими новыми союзниками, но я рад, что эту ситуацию мы решили к обоюдному удовлетворению.
Хотел бы отметить, что теперь на Иден-Прайм у вас и у кораблей вашей группы — прекрасная база. Альянс постарался превратить Резервный Космодром в порт, способный принимать не только грузовые гражданские и военные корабли, но пассажирские лайнеры и военные корабли вплоть до крейсера. Это, прямо скажу, подстегнуло экономику планеты и позволило с лихвой компенсировать затраты на преодоление последствий небольшой кризисной ситуации. Главное ваше достижение — полное доверие к вам со стороны администрации планеты, а также членов торговой и сельскохозяйственной Гильдий. А ваша операция по обездвиживанию супердредноута... Военные теоретики просто в восторге и обещают сделать её основой для новых разработок методов борьбы с особо крупными кораблями вероятного противника. Понимаю, что звучит не очень приятно, но наших партнеров это не касается.
