— Ал, не могу я больше задерживать корабль. Или "Нормандии" придётся дрейфовать долго.
— Туманность Пилоса. По нашей классификации названа в честь древнегреческого города Пилос. Карта этого скопления малодоступна, если не ошибаюсь. — Селезнева поймала утвердительный кивок подруги. — Но у нас она есть. — врач раскрыла инструментрон. — Пять систем, минимум по три планеты в каждой из них. Ты всерьёз думаешь, что там будет мало работы для кораблей отряда?
— Сколько будет работы — вся наша будет. — почти в рифму сказала Стрельцова, поняв, куда клонит подруга. — Знаю я, понимаю. Потому уверена — и за три часа мои люди смогут посмотреть на Тессии предостаточно. Потому и не продлеваю стоянку. В какой-то мере не хочу превращать лечебную процедуру в гигиеническую, если, конечно, будет правильно сказать так с медицинской точки зрения.
— Правильно, правильно. — пробурчала Селезнева. — Хорошо хоть не отрицаешь, что твои люди смогут и за три часа успеть посмотреть предостаточно. А сама?
— Что я планирую? — уточнила Стрельцова. — Ничего особенного. Челнок, грузопассажирский, затем местный флайер...
— Зачем усложнять, Свет? На этом "волговском" челноке ты вполне можешь прибыть куда угодно. Статус, сама понимаешь, потому — подробно не озвучиваю и не уточняю. Да и время искать и перегружать всё в местный тессийский транспорт будет потрачено впустую. Не надо таких трат. Пусть Бенезия получит груз полностью. И все остальные заинтересованные азари — тоже. Кстати, им, этим заинтересованным, предназначенный для них комплект грузов ты можешь передать прямо в порту Тессии. А материалы по Дилинаге — на финал, только для Бенезии. И пусть Этита посмотрит тоже. Мятежному Матриарху будет полезно увидеть это одной из первых.
— Извини, Ал. Я тупею на глазах. Стыдно до ужаса. — проговорила Стрельцова.
— Ничего ты не тупеешь, Свет. Просто хочешь, жутко хочешь выносить и родить от Шепарда ребёнка. Вполне нормальное стремление. Не наговаривай на себя. Сознание хочет одного, а тело — другого.
— Ты опять права, Ал. Ещё два с половиной года таких мотаний по галактике и я решусь на реальную авантюру. — выпалила Светлана. — Поймаю Джона где-нибудь и форменным образом изнасилую. А потом всё будет как полагается — беременность, бессонница, токсикоз, нервы ни к чёрту, скандалы, капризы.
— Не надо наговаривать на себя, Светлан. Ты же не допустишь ни скандалов, ни капризов. Нервы да, шалить будут по чисто химико-биологическим причинам. А остальное — ты зажмёшь и не допустишь.
— Ага. Буду сидеть в кресле в Центральном Посту вот с такенным, — Стрельцова выставила вперёд руку и очертила окружность на весьма значительном расстоянии от своего тела, — животом и с преступным постоянством мечтать о чём-нибудь сладеньком.
— И что это изменит? С командования боевым кораблём Астросил Разведки тебя никто не снимет — нет соответствующих ситуации оснований. У тебя есть прекрасный старпом — пусть он покомандует всласть. А на контроль и корректировку твоих возможностей и способностей даже в столь интересном положении вполне хватит. Родишь и вернёшься через месяцок к выполнению служебных обязанностей. Знаю я тебя, ты не удержишься. А собачата примут вахту у кроватки с маленьким. Будут у него и первые друзья-товарищи. Хвостатые и мохнатые.
— Не удержусь. — подтвердила Стрельцова. — Ты тут права. Полностью. И насчёт собачат тоже. Лучше уж пусть ребёнок играет с собаками, чем с мёртвыми погремушками.
— Ага. — улыбнулась врач. — А как же стерильность и всё такое?
— Ал, ну не начинай. Я всё понимаю, прививки, детские болезни, то, сё. Всё будет как полагается. И погремушки, и постелька. И чистота. Баба я или кто? Внимания к деталям никто меня лишить не сможет.
— И ленточка. — поддакнула Селезнева. — Ты, Свет, кого хочешь больше?
— Я? — удивлённо взметнулись вверх брови "командирши". — Гм. Тут я старомодна до ужаса. Хочу дочку. Но отчётливо понимаю, что Джону нужен будет сын. А может, так сложится, что двойня будет.
— Тогда я тебя полностью отлучу от вахт и командирских дежурств. Властью главврача крейсера.
— Не сомневаюсь, Ал. Отлучишь и мне придётся подчиниться. Поскольку знаю, что с таким животом мне будет довольно трудновато успевать везде. Но всё равно — жутко хочу ощутить под сердцем новую жизнь. Рождённую мной и Джоном. И уже сейчас жутко страшусь потерять её. Понимаю, что сейчас ощущают Бенезия с Этитой.
— Не накручивай, Свет. — Алла приобняла подругу. — Не накручивай. Уверена, твоё появление и твои дары от Джона и его команды помогут Бенезии и Этите, а значит — и Лиаре.
— Хотелось бы. Очень хотелось, Ал. — Стрельцова встала. — Ладно, пойду я, а то собачата не поймут.
— Тессия-главная. — пилот привычно скороговоркой на галакслингве запрашивал у местных диспетчеров разрешение на вход на рейд. — Я — крейсер "Волга". Опознавательные переданы. Прошу разрешения и указания места на пятичасовую стоянку на рейде. На планету отправится один грузо-пассажирский челнок. Передаю карту-декларацию.
— Крейсеру "Волга" — Тессия-главная. Вход на рейд разрешаю. Место — .... Стоянка шесть часов разрешена. Код — сигма-красный. Использование челнока в пределах Тессии разрешено в пределах и за пределами космопорта.
— Крейсер "Волга" — Тессии-главной. Принято. — пилот обернулся, отметив присутствие рядом командира. — Всё в норме, мэм.
— Хорошо. — обменявшись несколькими фразами со старпомом, Стрельцова, облачённая в лёгкий бронескафандр, подхватила кейс и направилась к выходу из центрального поста. Через несколько минут челнок с опознавательными "волговскими" знаками снижался над планетой, выходя на курс к дому Бенезии.
— Матриарх, в порт "Тессия-Главная" прибыл крейсер "Волга" Российской Империи. Командир крейсера, капитан первого ранга Светлана Стрельцова просит вашего разрешения прибыть к вам в самое ближайшее время лично и передать некоторые ценные материалы вам в руки. Сейчас её челнок, получивший разрешение на полёты в атмосфере Тессии, направляется к порту "Тессия-главная". — голос секретаря — референта, трёхсотлетней азари Юрланы разорвал тишину кабинета матриарха Бенезии.
Сама матриарх забылась несколько часов назад чутким сном в кресле, не пожелав прилечь на жестковатую полуразобранную постель. Вчера она опять просидела у постели дочери добрых двенадцать часов. Никаких улучшений. Никаких изменений. Скучные лица азари-врачей, официально-нейтральные азари-медсестёр. Попискивание динамиков целой стены медицинской аппаратуры, белые кривые на зелёном поле индикаторных панелей. И закрытые глаза Лиары, которая будто спала. Только этот сон был другим. Белая повязка бинта прикрывала шрам на шее. Косметологи не решались приступать к его ликвидации, боялись последствий своего вмешательства. Их можно понять — даже на взгляд дилетанта в медицине кома была страшным и неизвестным до сих пор в деталях состоянием, настигавшим разумных органиков в самые разные моменты жизни. Бенезия каждую минуту ожидала вестей. Любых. И плохих и хороших и нейтральных. И голос секретаря-референта ей был привычен. Но вот сообщение...
— Юрлана, я — в норме, уточни, кто это такая, Стрельцова. Та самая?
— Да, матриарх. Она уже много недель работает рядом с Шепардом. И по неофициальным, но подтверждённым многократно данным она — его невеста. В порту она передала некоторые грузы различным азарийским организациям и учреждениям. Груз же предназначенный для вас, она оформила как личный. Никаких недозволенных вложений нет. На челноке крейсера она пожелала прибыть прямо к вам на квартиру.
— Сколько у меня времени? — матриарх встала, хотя во всём теле ощущалась слабость, а где-то на заднем плане сознания упрямо скалила зубы старческая немощь. — Где сейчас челнок?
— Только что стартовал из порта "Тессия-Главная". Минуту назад. — уточнила секретарь-референт. — Если не будет чего-то особенного, то будет у вас возле высотки через час с небольшим.
— Юрлана, приготовь земной чай и сладости там. Возьми из запасов в третьем шкафу.
— Да, матриарх. — секретарь отключила связь, а Бенезия попыталась навести в кабинете хоть какой-нибудь относительный порядок. Последние месяцы она здесь практически не жила, хорошо, если приезжала поспать, принять душ и перекусить чего-нибудь не больничного приготовления. А так почти постоянно перед глазами было лицо спящей тяжёлым сном дочери. Дочери, которую она когда-то оттолкнула. И на целых пятьдесят лет прервала с ней, со своей единственной дочерью всякое общение. Разве она тогда знала, что впереди её ждёт такое? Не знала. И вот теперь она платит по счетам, выставленным в далёком полувековом прошлом. Платит, каждую минуту ожидая услышать звонок из госпиталя и равнодушный голос дежурной медсестры, извещающий, что... Нет, не надо об этом думать. — Бенезия перешла из кабинета в холл, приняла у Юрланы подносы с чашками и тарелками со сладостями, быстро сервировала стол, отпустила секретаршу и решила прибрать ещё в коридоре и в кухне. Окончив приборку в коридоре, Бенезия снова вызвала по спикеру Юрлану:
— Сколько "Волга" запросила часов стоянки?
— Крейсер пробудет на рейде ближайшие шесть часов, матриарх. Я связалась со своими знакомыми из порта, они мне сообщили, что капитан первого ранга Стрельцова отпустила часть экипажа на Тессию в увольнение, особо оговорив невозможность затягивания стоянки. Сейчас прибывшие с борта крейсера уже отправились на туристских флайерах смотреть обычный Круг Достопримечательностей. Малый круг, матриарх. На большой, по всей вероятности, капитан первого ранга Стрельцова не согласилась. Недостаток времени. Торопится вернуться к "Нормандии".
— "Нормандия". — выдохнула матриарх.
О, она слишком хорошо знала этот корабль, без тени сомнения именуя его лично для себя не иначе как легендарным фрегатом. И она слишком хорошо знала старшего помощника капитана этого корабля, вырвавшего её, более чем восьмисотлетнюю матриарха из омута индоктринации. Происшедшее же потом с Лиарой, её пребывание в монастыре и трудный, долгий и тяжёлый возврат к обычной трудовой скромной жизни, уже без излишеств и застилающей глаза пелены роскоши... Это было тяжело, но, как теперь Бенезия понимала, было крайне необходимо. И вот теперь — новый удар: Лиара между жизнью и смертью. Словно теперь её единственная родная дочь платит за её, Бенезии, проступки и ошибки. Платит сама. Если бы не было этих пятидесяти лет размолвки. Можно и нужно было многое сделать. Да что теперь говорить.
— Спасибо, Юрлана. — матриарх прервала связь и стала прибираться на кухне. По человеческим обычаям иногда самые важные разговоры и самые сложные дела вершились на кухне.
— Матриарх, челнок с "Волги" вошёл в границы нашего жилого района. Подлётное время — четверть часа. — сообщила Юрлана, понимая, что матриарх нервничает больше обычного.
— Спасибо. — только и смогла сказать матриарх, почти лихорадочно перебирая в шкафу немногочисленные платья. Наконец, выбрав наряд и облачившись, критически оглядев себя в зеркале, Бенезия успокоилась. Как бы там ни было, большего сделать невозможно.
— Челнок прибыл. На борту — капитан первого ранга Стрельцова и десять десантников охраны. Двое несут тяжёлый контейнер, двое охраняют капитана. Остальные не покинули борт челнока. — сообщила Юрлана.
— Поняла, спасибо. — Матриарх присела в кресле, попыталась ещё больше успокоиться, но спокойствие не приходило. Легко отошедшая створка двери пропустила девушку, облачённую в бронескафандр военного класса. Следом за ней двое землян, по виду — десантники, также облачённые в явно тяжёлые бронескафандры, внесли объёмистый контейнер.
Матриарх встала, приветствуя гостей и указывая жестом, куда в зале следует поставить принесённый контейнер. Офицеры приветственно откозыряли Бенезии, та учтиво кивнула в ответ, после чего рядом с гостьей остались только двое десантников её по всей видимости личной охраны. Для Бенезии это не было в новинку, капитанов азарийских дредноутов постоянно охраняли ещё более многочисленные "звёзды" — специально подготовленные подразделения десантниц-азари.
— Капитан первого ранга Российских имперских Астросил, командир крейсера разведки "Волга" Стрельцова Светлана Васильевна, — отрекомендовалась гостья, учтиво откозыряв матриарху и приняв с достоинством её ответный полупоклон. — Мои коллеги — Сергей и Степан, офицеры десантного подразделения крейсера.
— Бенезия Т'Сони. — представилась матриарх, пожимая руки гостям. — Прошу к столу.
— Спасибо. — Стрельцова удобно и привычно устроилась в кресле. — В контейнере — материалы и рукописи матриарха Дилинаги, собранные нашими экипажами с самых разных планет.
Матриарх едва не поперхнулась чаем, услышав столь быструю разгадку содержимого контейнера.
— Вес и объём — не главное. — продолжала, отметив секундное замешательство Бенезии, гостья. — Мы постарались, чтобы находки не были повреждены при транспортировке. Вот список с описаниями. — она подала хозяйке дома ридер.
— И зачем это всё вы привезли мне? — спросила матриарх, ознакомившись с перечнем. — Я не специалист в этом.
— Матриарх. — Стрельцова сделала паузу. — Серёжа, достань, пожалуйста, из контейнера укладку с последней нашей находкой. Спасибо. — она приняла в руки контейнер, вскрыла его печати и откинула крышку. — Это — самая недавняя наша находка. Рукопись основных трудов матриарха Дилинаги. Исполненная, несомненно, мастером своего дела. — она бережно перелистала фолиант. — До неё нам попадались только обрывочные части. Все они там. — она взглядом указала на контейнер. — Все, что удалось найти и спасти. Будут ещё такие находки — мы передадим их вам. В нашей культуре России рукописное воспроизведение трудов классиков — одна из форм высшего признания ценности и важности творения мастера. У вас, насколько мне известно, дело обстоит примерно также.
— И что из этого следует? — спросила Бенезия. — Вы — офицер Астросил Российской империи, пилот и разведчик. Для вас не составило бы никакого труда уже в порту узнать координаты профильного научно-исследовательского учреждения и передать материалы туда. Да, не скрою, для нашей расы найти очередные части трудов матриарха Дилинаги — это редкая удача, а сами труды для нас, азари, представляют значительную ценность, как культурную, так и научную. Но я уже не принадлежу к числу членов Совета Матриархов, не являюсь религиозным лидером азари и не работаю в структурах Матриархата. Следуя вашим, земным стандартам, я — простая пенсионерка-азари, живущая на социальное пособие. У меня, как вы, безусловно, знаете, тяжело больна единственная дочь. И я сейчас ежеминутно думаю именно о ней. А не о трудах одной из двадцати наших самых известных матриархов.
— Серёжа, Стёпа. Спасибо. Дальше я сама. — Стрельцова сделала короткий жест, уловив который оба офицера-десантника встали, поклонились хозяйке дома и тихо вышли из квартиры. — За что вы меня так ненавидите, Бенезия? — прямо спросила Светлана, убедившись, что офицеры уже вернулись к своим коллегам в челнок. — За то, что я стала невестой Джона Шепарда?
