— Мда... — протянул Фарган, одевшийся и уже наводивший идеальный порядок, начиная с уборки своей волчьей кучки на коврике у двери. — А если меня все устраивает и я не считаю происходящее чем-то из ряда вон?
— Тогда я буду счастлив привести Мару в новый дом и постараюсь подготовить будущую мать-одиночку к сытной и полноценной жизни. Останется придумать, как половчее переадресовать к тебе учебное пособие и передать долю бизнеса...
— Хм?
— Куадка. Хех, а ты что ожидал? Пострел везде поспел, — самоиронизировал Софист, справившийся со смущением. — Но к делу. Суть совместного предприятия — это изменение пластики лица, свод шрамов, подтяжка фигуры. Если тебя сейчас действительно все устраивает, Фарган, то должно понравится лепить из баб прекрасных женщин. Для тебя — раздолье, — парень обвел рукой идеально выстроенные баночки с кремами, порошками, суспензиями и прочим товаром для домохозяек. Мало и бедно, но для напористого и пробивного Софиста это дело быстро поправимое. — Что медные, что золотые ценники на эти услуги имеют от двух нолей... Выбор есть всегда. Важно видеть перспективы, выбирая жизненный путь, и придерживаться принятых ориентиров. Ну, что скажешь, Фарган?
— Ты меня огорошил, Софист. Я не могу думать так быстро... и всеобъемлюще.
— Понимаю. Слишком инфантильное отношение к своему ребенку и торгашеское к матери, но вслух — мешает вежество. Успокою — я проверял твою реакцию. Новая жизнь — свята, постулат сей — определяющий критерий мировоззрения. Вместо обхаживания привлекательно неопытной Мары сосредоточусь на окучивании зрелой Хании. Она тоже очень мила, а еще загадочна и состоятельна, с ней не придется скучать...
— На все то у тебя есть ответ, Софист...
— Нет, далеко не так, — он досадно пнул гулкий колдовской котел. Еще и потому Софист стал пребывать не в духе, что только опосля приключения понял: вместо лениво-праздного времяпрепровождения в отстроенном доме ему еще до начала стройки и долго после нее предстоит крутиться, как белка в колесе. Успокаивало, что все в Хиллотопе теперь будут как наскипидаренные с этим внезапно свалившимся на голову дубовым счастьем — большому муравейнику большая веточка. — Именно поэтому я здесь, а не строю блестящую карьеру в Эверлунде. Прошлое — табу.
— Табу, — пасмурно согласился мужчина, ухаживавший за погрызенными кустарниками и травами, выращиваемыми прямо в доме. — Но мне все равно нужно время подумать, хотя бы до вечера.
— Понимаю, тебе не хочется себя перегибать. Но Куадка... Я ей убрал второй подбородок, сегодня она обязательно ко мне подкатит с другой частью лица. Этого изменения уже будет не скрыть, хех, все узнают, откуда растут уши. И если вторая операция пройдет без тебя, то в эту золотую телегу ты уже не заскочишь...
— Деньги не главное, поэтому я здесь строю жизнь, а не где-нибудь в Эверлунде, — вернул аргумент воин-друид, переиначив на свой лад.
— Мудро. Интуиция чует недосказанность и кричит "тпрууу". Два момента. Город придет сюда. Вместе с деньгами и кавалькадами рыцарей клиентки принесут политическую грязь и распущенность нравов. Крайним всегда делают маленького человека. Решение — патронаж и телепортация. Меньше доходов — больше надежность. Второе... я не скрываю своих сексуальных аппетитов. Решение — эксклюзивная и не афишируемая услуга по коррекции бутона от меня лично, отдельно от общей терапии в присутствии наперсниц. И овцы целы, и волки сыты.
— У нас и так с началом посевной работы будет непочатый край, Софист.
— Угу, а жить хочется мирно и красиво... Учти, исцелим спину — я махну за синелистами и вернусь днем, часам к двум, а там обед и баня. Сегодня же малый большак и в деревне банный вечер? — На всякий случай уточнил парень. Мужчина уныло кивнул, подтверждая. Он хотел было возразить и запретить нагрузки, но не стал спорить с шибко уверенным в своих словах, уже не раз доказанных делом.
Открытый травником отсек сундука для ароматных масел и мыла показывал дно: он не ждал повода в середине этого райда, вся его продукция отправилась в Эверлунд десятого чеса, а до праздничной ярмарки девятнадцатого еще имелось время сделать новые банные средства. Десять дней — десять пальцев — два больших в противопоставлении двум четверкам — большинство правши. Без гигиены и закалки на Севере в деревнях нет житья, потому каждый пятый день и перед большими праздниками — баня. Обычно в конце декады поутру капитальная уборка и стирка в домах, днем гуляния — лавки делают оборот сразу нескольких будней, после бани — застолья. Отличный способ расслабиться, сбросив напряжение тяжелых рабочих будней.
У Фаргана был еще один большой сундук, напоминавший пирамиду со срезанной верхушкой. Обитые металлом стыки, опоясывающие ленты рунических письмен за слоем краски. Софист не сомневался, что этот редкий сундук с сильными чарами расширения пространства является складом — без него весь дом деревенского друида должен был быть увешан пучками трав и прочими ингредиентами.
— Дай сейчас гляну твою спину, Софист, — сказал Фарган, достав из другого отделения сундука баночку с зеленовато-коричневой мазью.
— Хорошо, — он послушно задрал тунику.
— Хм, плохо затянулось, — поморщился деревенский друид, щедро втирая в кожные бугорки мазь, остро пахнущую медом и травами. От его рук исходила слабенькая лечебная магия, активировавшая компоненты субстанции, отчетливо засветившейся золотистым, ставшей щипать и напекать, словно бы растапливая скомкавшуюся плоть. — Раны от волшебного оружия худо заживают, но комплексное лечение поможет свести рубцы.
— При латании и ретуши, — вклинился напористый парень, не уставший тормошить тяжелого на подъем мужчину. — Ты вот у себя шрамы так и не смог окончательно свети.
— Будешь напрягаться — вообще сгладить не получится.
— Молодому организму полезен контролируемый стресс, Фарган, он быстрее развивает. И я буду рад на себе узнать и перенять твой опыт, особенно в части мер по реабилитации и профилактике. И взамен научу тебя вместо заживления запускать не оставляющий следов процесс регенерации, как у тролля. Справляется даже с застарелыми повреждениями, — уверил он. — Вот подкреплюсь, чтоб у тела был стройматериал, и мы повторим объединение сил — с дубом славно ведь вышло, правда?
— Согласен. Но спешить не стоит. И я хочу откровенно поговорить с тобой на некоторые темы.
— Обсудим, конечно, но исцеление мне нужно сегодня, и я возьму ответственность на себя, Фарган, не беспокойся, — говорил подросток, напористо добиваясь своего. — Ты будешь накладывать лечение средних ран, а я подстроюсь под тебя и сотворю на себя заклятье целостности — фокус заключен в правильном переплетении. Завтра детально объясню, — доверительно пообещал деятельный Софист, спешащий закрепить успех и желавший сдержать свои слова, данные Хании. Он не стал сообщать, что раритетное заклятье целостности, вообще-то, принадлежит к арканному разделу магии и используется для сложных искусственных изделий по типу доспехов, витражей, фресок или гобеленов, хотя выступающее его прототипом слабосильное плетение ремонта из нулевого круга доступно заклинателям любого сорта.
— Посмотрим... — уклончиво ответил Фарган, наученный опасаться безрассудных экспериментов с магией. — Всё, оправляйся и зови охотника, подмастерье. Осмотрим уже Терва и есть пойдем.
— Кстати, а вот и хорошее объяснение.
— Чему?
— Тому, — тихо ответил он у дверей, зная, что никто не подсушивает разговор, — что ты перед началом практики с людьми долго и вдумчиво тренировался убирать шрамы на животных. Но тут откуда ни возьмись появился шустрый прыщ, взбаламутил Хиллтоп и чуть не оставил тебя с носом. Пришлось спешно брать все в свои руки. Куадка не обидится, зато последующим за ней это придаст уверенности и смелости, им будет менее неловко и стыдно, а потом и вереница заказов потянется. С зимним волком для доказательства я помогу завтра утром, когда ты подготовишь по паре заклинаний ремонта и сведения синяков и дашь мне инструментарий для создания пары учебных свитков заклятий уровня первого круга.
— Тебе точно шестнадцать, парень?
— Тебе точно умолчали об артефактах и школе Прорицаний? — Лукаво прищурился юный волшебник, мысленно активировав свет от маленьких изумрудов в глазницах кольца-совы. — Некоторых с малых лет обучают грамоте и наукам, тебе ли не знать?
— Что учитель Дроган, что ты — одного поля ягоды. Прекращай грузить и позови уже Гавина, а? — Мученически вздохнул Фарган, признавая свое происхождение из семьи интеллигентов с достатком. Софист воспрял духом, поняв, какой в итоге выбор сделает менее волевой человек, обладающий всего лишь среднестатистическим умом — все сливки достались как минимум одному старшему брату.
Глава 12.
Софист, непривычный к всеобщему вниманию, поблагодарил самого себя за задержку в доме травника — в трактире, да и во всей деревне, только они втроем и остались не позавтракавшие. Фаргану очень польстило быть на людях уже не просто травником, а практически состоявшимся мастером, заведшим подмастерья — это круто повышало самооценку и общественный статус. И пусть слушателей всего раз, два и обчелся, а один и вовсе язвит, но друид чувствовал себя важным и полезным, рассказывая ученику и хозяину Терва о ранах волшебного животного и составах, способных вернуть его в строй с тем или иным успехом. Правда, Гавин его мало слушал, волком смотря на тощего пятифутового шкета, вокруг которого Мара так и вилась, не обращая внимания на чернявого грубияна, собственно, и убившего гнолла-полудемона, но вся слава бесстрашного героя почему-то досталась Софисту. Рядом Барт неустанно ёрзал, пытаясь не только услышать, но и расспросить о приключениях из первых уст, но субординацию соблюдал и со смешенными эмоциями слушал, как наставляют его кумира, внимавшего учителю-травнику и часто шикающего на мелкого, которого при встрече поблагодарил за лыжи, им самим напрочь забытые вчера вечером.
— Барт, чем бестолково сидеть и мешать, сделай лучше доброе дело — смажь мне лыжи, — сказал Софист, когда Мара забирала котелок, опустошенный оголодавшими посетителями.
— Ах, Софист, какие лыжи? У тебя же вся спина изуродована, тебе нельзя двигаться... — запричитала девушка под зубовный скрип смуглого, который был совершенно не во вкусе солнечной блондинки. Рейнджер заметил, как зарделась молодка, и сам достроил картину вчерашних ухаживаний и омовений.
— Не волнуйся, Мара, — хитро улыбнулся Софист, радующийся, что исчезло "вы" и "господин". — Фарган поможет мне справиться, вот увидишь, — пообещал он, уловив взгляд упомянутого мужчины, все еще не избавившегося от существенной доли снисхождения к юнцу, резво и дерзко самоутверждающемуся в обществе тертых изгоев.
— Но как же...
— Все будет хорошо, верь, — убедил парень, взяв ее руку в свои. Скрежетнувший зубами Гавин не решился сквернословить, зная, как плохо к этому относится та, которую он безуспешно и коряво пытался добиться. Ну, букетик подснежников он насобирал ей вчера — кувшинчик с ними на кухне красовался. Смутившаяся девушка на лишний удар сердца не вынимала руку. — Барт, ты еще здесь?
— Ага! Ой, уже бегу, Софист, я мигом все сделаю, — схватив баночку, отрок умчался.
— Принеси к Фаргану их, пожалуйста, — бросил он во след.
— Узнаю, что ё
* * *
— нахрен оторву х
* * *
, я тебя предупредил, — сквозь зубы прорычал вскипяченный Гавин, когда Мара убежала на кухню.
— Кровь. Четверть ее солнечной эльфийской чует осьмушку дроу. И лучше не испытывай мою фантазию, Гавин, — быстро и тихо ответил он, присовокупив толику магии. Вскочивший из-за стола как на стенку наткнулся. — Спасибо, Мара, все было вкусно и сытно! Попроси Барта занести и посуду, хорошо?
— Во имя богов, береги себя, Софист! Пусть Илматер заберет твои страдания...
Проявивший волчий аппетит Фарган предпочел не встревать в перепалку. Хиллтопский друид знал о факте существования темного предка Гавина, снасильничавшего его бабку, неосторожно заночевавшую со спутниками близь пещер в Подземье. Травник по-приятельски похлопал чернявого по плечу:
— Софист — сильный друид, — несколько виновато оправдался Фарган, проходя мимо ошеломленно остолбеневшего Гавина и огибая парочку молодых: заботливая девушка принесла парню выстиранную одежду, пропахшую медовыми пряниками и всякими кухонными запахами, а так же медово-ореховые коврижки с несколькими яблоками, "подгнившие страдания" которых забрал себе жрец Илматера, еще в прошлом месяце обработавший несколько ящиков прошлогоднего урожая.
Как и рассчитывал Софист, Барт примчался в подходящий момент и сунул-таки голову в незапертую дверь, увидев изувеченную спину. Отроку было не дано понять происходящее. Он лишь видел, что сильно сконцентрировавшийся и не ответивший на стук Фарган начал мять ужасные кожные бугры и ямы светящимися руками, испускающими переливающийся золотисто-зеленоватый туман, медленно впитывавшийся в изувеченное тело. Болтливый десятилетний пацан засвидетельствовал чудесное исцеление от и до, догадавшись полностью юркнуть внутрь дома и закрыть дверь, чтоб не выпускать ценное тепло. Потративший много сил Фарган не успел прийти в себя и стребовать обещание молчать — хитрый пациент ловко спровадил "случайного" свидетеля. Далее Софист поспешил отремонтировать тельняшку с рубахой, убрав нитки и заплаты Мары. Уже через десять минут он, одолжив и впрягшись в сани, выехал за ворота Хиллтопа, физическими нагрузками разгоняя кровь по молодому телу.
В полной магии роще синелистов, занявшей распадок с западной стороны отрога левее Хиллтопа, Софист обнаружил слабенький зачаток земляного узла низшего первого класса, скрытый под поверхностью примерно в полутора десятках футах. Подобный небольшой клубок нитей Пряжи Мистры имелся и под баронским огородом — Софист помнил видение с башней мага и подземным залом. Там был примерно такой же земляной узел нулевого уровня, только окольцованный магическим кругом для: удобства, стабилизации, защиты, а главное — усиления. Само по себе волшебное земляное образование нулевого уровня слишком слабо для осуществления мгновенных перемещений к другим таким же точкам посредством узловой двери из третьего заклинательного круга, хотя прекрасно служит в качестве идеально точного ориентира для арканной телепортации из пятого и выше. Арканный иерофант около часа медитировал среди деревьев над местом выхода земной магии, в итоге так и не определившись с нужностью на среднесрочную перспективу, зато обновив в голове набор заклинаний и собрав на них сил, словно только что выспался.
Стелющийся по земле шлемошип щетинился крупными черными иглами. Близость источника природной магии с выраженным оттенком стихии земли делала кусты хелмторна мощными и длинными — в самый раз для живой изгороди. Только понадобится поднять с трех до восьми футов, распрямив и срастив несколько веток-лиан в один ствол. Один участок Софист обработал еще до медитации, намучившись вдосталь: сперва разгладил по земле и пригладил ветки, размягчил каменистую почву, выдернул у самого корня несколько штук и потом за раз сумел уменьшить целый пучок, обманув волшебство и свое сознание сращенными корешками — одно ведь дерево получилось! После медитации Софист перекусил, добрым словом помянув Мару, и повторил операцию, навалив на сани с парой толстоствольных синелистов с себя ростом еще один колючий ворох из шести кустарников (столько он, из-за скорости исколовшись, успел достать из размягченной земли, одновременно складывая корни морковкой).
