— Есть, капитан. Идем по стандартному коридору. Приступаю к предполетной подготовке.
— Добро. — Андерсон крутнулся к столу. — Спасибо, Джон. Можете быть свободны. Вас, кстати, очень хочет видеть Бенезия. Полагаю, разговор будет долгим.
— Хорошо, капитан. — Шепард встал. — Я проверю, как дела с кораблем и экипажем, после чего смогу уделить достаточно времени нашей гостье.
— Не скажите, Джон. — Андерсон обернулся и хитро прищурился. — Полагаю, она станет одним из членов нашей команды. А если мы найдем и её дочь — то и она тоже.
— Что-ж. Придется потесниться. — сказал Шепард.
— Потеснимся. Ради женщин — можно. — Андерсон вернулся к работе с ридерами и датападами.
— Бенезия. Шаги к пониманию
На дисплее ВИ салона, занимаемого Бенезией Т Сони горел красный сигнал. В первую секунду Шепард, направлявшийся к салону, подумал, что Бенезия не хочет никого видеть, но едва только он приблизился, сигнал сменился на зеленый.
— Заходите, капитан. — матриарх стояла на пороге и приветливым жестом приглашала войти внутрь салона. — Я давно жду вас. — она указала на накрытый в уголке отдыха столик. — Присаживайтесь. Как говорят у вас на Земле, в ногах правды нет.
— Да, Бенезия, так говорят в России. Некоторые варианты этого выражения используются и в других земных языках. — сказал капитан, опускаясь в мягкое кресло. — Скажу сразу, матриарх, как только мы завершим нашу работу на Иле, мы сразу же отправляемся на Терум. По нашим данным там ведет раскопки ваша дочь, Лиара.
— Именно об этом я и хотела поговорить с вами, капитан. — Бенезия села за столик напротив офицера. — Вы уже знаете, что в азарийской культуре многое обусловлено длительностью нашей жизни. Несколько тысяч лет, в некоторых случаях — до восьми тысяч лет... Такой срок жизни заставляет поступать иногда жестоко.
— Мятежный Матриарх...
— Хорошо, что вы и об этом знаете, Джон. Не скрою, Этита — сложная личность. Особенно — для близкого общения, домашнего, семейного уровня. Для нее служение обществу — абсолют, который она органически неспособна предать. Тем не менее, мы все подвластны зову любви. Когда, как вы, люди, выражаетесь, будильник тикает, приходится быстро думать, чтобы не остаться в одиночестве и не оказаться последней в роду или династии... — задумчиво произнесла матриарх. — Лиара... стала действительно плодом любви... Можно сказать, последней любви перед переходом в статус Матриарха. Этита... превзошла самое себя... Она растворялась в заботе о Лиаре так, что я иногда начинала жутко ей завидовать... А потом я поняла, что у Этиты есть высшая цель и она просто хочет... Хочет побыстрее вернуться к работе по её достижению... И, насколько я смогла узнать... Эта цель многогранна...
Так что едва Лиаре исполнилось пять лет, Этита постепенно стала снижать уровень участия в её воспитании. А в день, когда Лиаре стукнуло семь лет, Этита вернулась к общественной работе... Сложно было пережить такое, но главное Этита сделала — она дала Лиаре уникальные настройки, уникальные способности и возможности. Вы же знаете, капитан, считается, что большинство молодежи азари — либо танцовщицы, либо наемницы. Мы не стремимся развенчивать подобное впечатление, хотя оно, конечно, не слишком правильно и не очень всеобъемлюще.
Лиара никогда не обращала внимания на такие вот перспективы. Едва только я научила её читать — она стала глотать книжки залпом. Очень часто я приходила к ней в её спальню, чтобы поправить одеяло — и заставала её читающей при свете карманного фонарика очередной датапад. Я не стала бороться с этой её привычкой, но, к счастью, Лиара больше всего была рада тому, что я лично ей постоянно покупала все новые и новые книги. Богиня, как она радовалась, когда я купила ей первую, большую и рассчитанную уже на взрослых книгу по истории азарийской цивилизации! Хотя, честно сказать, я её купила только потому, что очень переволновалась — в тот самый день утром она исчезла из дома и я нашла её только в подземельях Старых Развалин. Есть у нас такой район, там очень древние постройки... Нашла её, сидящую посередине небольшого зала, дрожащую от страха и неотрывно глядящую на фреску, изображавшую богиню Атаме. Пришлось сесть рядом и почти что шепотом рассказать то, что обычным детям азари не рассказывают.
Не знаю как, но я почувствовала, что она, моя Лиара, взрослеет ураганными темпами. Конечно, Лиара всегда знала, что я — член Совета Матриархов, одна из высших руководителей Азарийской расы. Она знала об этом и понимала, что я должна уделять своей работе достаточное внимание. Книги и сборники картин помогали моей дочке коротать время до моего возвращения... А потом я начала замечать, как Лиара откладывает книгу и замирает, задумавшись, погрузившись в себя. И однажды она мне сказала, что хочет стать археологом. В первую минуту я не поверила, подумала, что ослышалась. А потом... потом вспомнила, как Лиара отгораживалась от внешнего суетного мира и о чем-то думала. Много думала. И тяжело. Не знаю, мне тогда казалось... не для детского ума подобные думы. Взрослые азари редко понимают своих детей в достаточной степени. Вероятно, я также не избежала этой участи... Я и Лиара много гуляли по Тессии, летали на острова, на другие континенты, но почти что никогда не бывали там, где было слишком много... цивилизации. Лиара тонко чувствовала, что мне не нужна эта метушня... Мы посещали полузаброшенные азарийские храмы, бывали в покинутых городах, видели тысячи разнообразных фресок. Встретили множество восходов нашего Солнца. И говорили... Говорили вполголоса, иногда шепотом. А чаще — просто молчали. И я тогда чувствовала свою дочь рядом, прижавшуюся ко мне слева... Она стала моим крылом... Я так и звала её... Крылышко. Детское такое, но настолько дорогое прозвище...
В школе Лиара училась легко... Не по всем, конечно предметам... Многие ей просто не давались... я не обращала на это особого внимания, понимая, что эти предметы ей... не пригодятся в будущей жизни. А если потребуется — она их освоит быстро. Подруг и друзей у нее почти что и не было близких... А обычные друзья и подруги у нее имелись... во множестве. Она достаточно легка в общении... Любит поговорить на всякие темы, причем говорит долго и много... Знаю, она просто перегружена информацией, в том числе и такой, какую и в старших ступенях школы дают весьма ограниченно.
Изредка она говорила со мной предельно откровенно. На многие темы. Как я и ожидала, высказывала иногда такое... что даже от Этиты я слышала нечасто. Похоже, уже тогда она готовилась к экспедиционной работе, а не к сидению в уютных археологических лабораториях. Я не стала её разубеждать, не стала пытаться изменить эту настройку. После школы Лиара поступила в Университет, где уже не было общих дисциплин, только специальные. Начала ездить в официальные археологические экспедиции. Сначала — как практикантка-студентка, а затем... Затем — как штатный работник. Возможно, как мать, я склонна преувеличивать заслуги и возможности своей дочери, но к третьему курсу ей доверяли самостоятельно работать в раскопах и делать многое из того, что не каждому выпускнику разрешат. Так что когда мне прислали извещение о том, что Ученый Совет университета ей почти что единственной присвоил звание доктора археологии я, честно сказать, не особо и удивилась. Сама Лиара... тоже была спокойна. Я бы сказала, подозрительно спокойна. Для нее, если можно было бы так сказать по отношению к чуть ли не подростку... Это уже было только протокольной формальностью. Ритуалом.
Матриарх помолчала. Отпив из бокала, она посмотрела в иллюминатор, полуприкрытый бронешторкой.
— А потом мне пришла информация о Сарене. Первая, которая насторожила Совет Матриархов. Я уже тогда почувствовала, что в Совете нет прежней стабильности... Нет прежнего Единства. И, как религиозный лидер, видела, что отсутствие стабильности и единства затронуло душу азари. Стало эту душу корежить...
Тогда Лиара улетела в первую свою дальнюю официальную археологическую экспедицию. Одну из последних, которую провела в составе большого коллектива, как одна из сотрудниц. В экспедициях никто особо не смотрит на должности, звания, степени. Нужна работа, нужны результаты. Лиара работала. И, как я теперь понимаю, напряженно искала специализацию... Так бывает с выпускниками. Мы выпускаем из наших высших учебных заведений не специалистов, а универсалов. Там, сям, понемногу от всего. Верим, что разберутся сами. Разберутся со временем. Каждая. С наставником или без... У Лиары не было постоянных наставников. Были временами, но быстро уходили. Бдения над книгами, над сотнями текстов не прошли даром. Отличная память, как текстовая, так и зрительная, хорошо подвешенный язык и способность говорить часами без умолку... Мало кто такую ученицу выдержит, знаю.
Почему то я стала с опаской ждать того момента, когда Лиара скажет мне, какую специализацию она выбрала... Мы тогда, после её возвращения из этой первой экспедиции... Пошли в старый храм Атаме на Тессии. Тогда уже в него мало кого пускали. Но меня с дочерью пропустили. Статус сработал в очередной раз. Мы долго стояли перед статуей Атаме. Я искоса наблюдала за Лиарой. Она изучающе смотрела на статую и я чувствовала, что ей, моей Лиаре статуя представляется совершенно другим артефактом, не тем, который открыт всем. А тем, который был скрыт в статуе. Я понятия не имела, как такое моя дочь смогла вычислить и понять за такое короткое время. Я ничем не давала ей повода усомниться в общеизвестной картине относительно статуи. Но Лиара... Она вдруг повернулась и пошла к выходу из храма. Молча... Богиня, я ожидала, что она в свойственной ей манере сразу же выложит с десяток обоснований... Но она... Уважая покой и тишину храма, сдержалась.
А потом... Я долго не верила... Мы пришли в тот старый парк, в котором часто гуляли, когда она была маленькой. И провели в нем, вышагивая по его тропинкам и дорожкам в полном молчании несколько часов. Лиара молчала, я также не торопилась ничего говорить вслух. Между нами не было напряжения, которое было бы обычным для надвигающейся размолвки. Моя дочь все больше и больше изумляла меня... А я, капитан... Я чувствовала, осознавала, что уже давно отвыкла изумляться.
Мы тогда пришли домой... поужинали... И потом я пошла в свой кабинет. Следом за мной вошла Лиара... Она подождала, пока я сяду за свой рабочий стол и выложила передо мной веер из датападов и ридеров. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: Лиаре удалось вскрыть одну из тайн первого уровня секретности. Самой докопаться, что нашими учителями, нашими ведущими была не Атаме со сподвижницами... А протеане... У меня в тот момент... не достало сил посмотреть на дочь, взглянуть ей в глаза... А она только тихо произнесла: "Зачем эта ложь нам, азари, мама?", после чего повернулась и ушла. Знать, что твоя дочь занялась протеанами и вскрыла их роль в развитии нашей, азарийской расы... Связать такое воедино... было очень тяжело, капитан. В тот момент я не чувствовала себя матриархом, религиозным лидером. Я чувствовала себя матерью, от которой ушла единственная родная и, безусловно, любимая дочь. Ушла, потому что не потерпела лжи, которую я, как религиозный лидер, обязана была городить, спасая азарийское сообщество от всеобъемлющего кризиса. Городить ежедневно, ежечасно. — Матриарх снова сделала паузу, отпивая из бокала еще несколько глотков.
— Не знаю... В силу своего возраста я предполагала, что рано или поздно обман будет раскрыт... Но то, что это сделает твоя дочь... Было очень больно. Спустя несколько часов я узнала, что Лиара улетела в очередную экспедицию. И потом, через несколько месяцев, я получила информацию о том, что она отказалась от возвращения на Тессию и вошла в состав другой экспедиции. А потом разведка Матриархата доложила о том, что у Лиары возникли сложности в общении с руководством археологической партии... В общем, в третьей экспедиции её уже едва терпели... А потом... Потом я просто решила помочь ей. Завуалированно, конечно, через десятые руки. И Лиара смогла организовать свою собственную небольшую экспедицию. Получила возможность самой поруководить. Разведка Матриархата ненавязчиво наблюдала за ней... Она справлялась... Хорошо справлялась...
А потом появился Сарен... Сложно об этом говорить подробно и детально, капитан. Лиара далеко, сообщений от нее нет, ни текстовых, ни видео. А Сарен... да еще этот корабль... Не знаю. Словами такое сложно сказать и пояснить... Я решила, что это — очередная угроза, выходящая за большинство рамок. Я знала, что Сарен — уже не совсем обычный турианец-Спектр. — Бенезия помолчала, прихлебнув напиток из бокала и заев его кусочком пирожного. — Но и подозревать не могла, насколько он необычен. Мне тогда показалось, что я смогу решить эту проблему... Что меня тогда дернуло заняться этой проблемой лично? А когда я увидела корабль... было уже поздно — я уже была на крючке. И этот крючок всадил в меня этот сверхдредноут. Его пилот... Он подчинил меня и Сарена. Сарена даже больше чем меня, капитан. И я попала. Страшно, больно и жутко некомфортно чувствовать себя безвольной марионеткой. В руках не Сарена, в руках пилота этого корабля... Когда ты не владеешь собственным телом, когда ты не владеешь собственным разумом... Когда даже предупредить свою родную дочь о грозящей ей опасности ты не можешь... Я постаралась бы, но не могла... А ведь этот супердредноут охотился за маяками протеан... И, как теперь я понимаю, он не хотел, чтобы кто-то из нынешних органических разумных нашел эти маяки... И больше всего он не хотел, чтобы информация из этих маяков попала в руки нынешних разумных органиков, чтобы они эту информацию получили, поняли и смогли... подготовиться. — азари нервно сглотнула. — Я не знаю точно, сколько преступлений заставил меня совершить пилот этого сверхдредноута. Я не знаю, сколько преступлений он заставил совершить Сарена... Но я уверена, что здесь статус Спектров показал себя не лучшим образом... Но еще более не лучшим образом здесь показала себя я...
Азари помолчала. Шепард не торопился высказываться. Он понимал, что матриарху трудно теперь свыкнуться с необходимостью принять кару за то, в чем она, по сути, невиновна, как личность. Догадывался, что Бенезия не верит в способность членов Совета Матриархов подняться над процедурой и понять ситуацию в деталях.
— Я не знаю, капитан, Джон. Вы спасли меня — я этого отрицать не смогу и не буду. Вы помогли мне оправиться от того, от чего оправиться крайне трудно или невозможно вообще обычными методами. Вы приняли меня на борт своего корабля, хотя я, как матриарх, весьма настороженно относилась и к вашей расе и к тому, что успели сделать в пространстве Млечного Пути её представители. И я прошу вас дать мне возможность самой принять наказание от Совета Матриархов.
— Какое бы ни было наказание, Бенезия, у нас на борту четыре Спектра Цитадели. Мы имеем в союзниках захвативший вас в заложницы корабль и его пилота. Если вы полагаете, что земляне способны разбрасываться своими союзниками... То вы действительно мало о нас, людях, знаете. Мы не позволим вам принять наказание от Совета Матриархов за то, что сделало ваше тело без ведома вашей личности и вашего свободного сознания. За это ни одно живое разумное существо отвечать не может по любым мыслимым законам. Вами манипулировали, а вы будете отвечать за того, кто вами манипулировал?
