— Амо-о-он!
Кэсс никогда бы не подумала, что сможет так бежать. Она кинулась кошкой, вытягиваясь в прыжке. Тело напряглось как лук, от рвущего усилия свело мышцы. "Не успею, не успею, не..." И всем своим жалким весом она врезалась в неведомого врага, сбивая с ног, катясь кувырком, сгребая ладонями, локтями и коленями мелкие колючие камни.
Он вскочил молниеносно, еще до того, как она успела не то что встать, а даже просто подняться на четвереньки. Блеснули в полумраке когти — прямые, как лезвия ножей, мелькнула смазанная тень... Нииду толкнуло, швырнуло, проволокло в сторону, к обрыву. По небу неслись сумасшедшие черные тучи, то скрывая, то вновь обнажая бледный месяц. "Успела!"
Короткий нечеловеческий крик захлебнулся и смолк, а над Кассандрой нависла грозная тень.
— ЧТО ТЫ ТУТ ДЕЛАЕШЬ?!
Зверь бесился. В желтых глазах вспыхивали шалые искры. Чудовище билось о прутья клетки, и рабыня испугалась бы, не окажись это сном. Но это был сон. И ей стало обидно. Да что ж это такое? И напугалась, и упала, и руки все изодрала, и колени, и едва с обрыва не свалилась, а после всего этого на нее еще и орут?
— Тебя, дурака, спасаю! — со слезами в голосе крикнула она в черное лицо и охнула, когда хозяин вздернул ее с земли и яростно встряхнул.
— Ты совсем с ума сошла? — Амон рычал, не в силах сдержать звериное бешенство. — Кинулась на Безымянного!
— Сам такой! Нашел где рассесться! — не менее яростно закричала на него Кэсс, борясь с плачем. — Он со спины крался! Мне что, надо было стоять и смотреть?!
И она со всего размаху стукнула квардинга Ада кулаком в грудь. Рука сразу же отнялась, а когти демона на мгновение впились в кожу чуть повыше локтя. Однако он потряс головой и мучительным усилием воли принял человеческий облик, после чего отшвырнул невольницу от обрыва.
— Как я без тебя справлялся столько лет и ни разу не умер? — язвительно прошипел он сквозь зубы. — Откуда ты тут взялась?
— Где хочу, там и возьмусь! — хрипло выкрикнула девушка, всхлипывая. Нет, он не поцелует, не прижмет к себе. — Сволочь бездушная, хоть бы во сне...
Ее прижало к каменному телу с такой силой, что весь воздух вышел из легких. Она не сопротивлялась, наоборот прильнула еще ближе, вдыхая родной запах разгоряченной человеческой кожи и свирепого Зверя.
— Убью, — прошипел демон, оттягивая ее голову за волосы и больно впиваясь в губы.
— Ам-о-о-он...— простонала она, едва получила возможность дышать и разговаривать. — Я так соскучилась...
Дернула головой, высвобождаясь, и потянулась к его губам, для верности притягивая хозяина за светловолосый затылок. Она никогда бы не позволила себе такого наяву, но во сне... Хотя бы во сне! Однако он отстранился, продолжая удерживать ее за волосы.
— Значит, ты спишь? Очень интересно.
— Амон...
Горячие губы приникли к ее устам всего на мгновение, но Кэсс с головы до ног охватило ликующее пламя. Квардинг отстранился и довольно усмехнулся, когда ниида протестующе замычала.
— Действительно соскучилась... — задумчиво сказал он. — И чего же ты хочешь?
Кассандра посмотрела тоскливым взглядом и кончиками пальцев дотронулась до щеки, на которой еще был виден тонкий розовый шрам.
— Возвращайся ко мне.
— Амон? — окликнул его Тирэн.
— Исчезла, — демон посмотрел на свои руки, которые еще минуту назад обнимали прохладное гибкое тело. — Скажи, что меня оглушил Безымянный, и я валялся без сознания.
— М-м-м. Знаешь, тут появилась девчонка, протаранила Безымянного, накричала на тебя, а потом пропала, — сотник подошел ближе и посмотрел, прищурившись. — Еще я не понимаю, каким образом это создание сюда перенеслось, притом, что после проклятья ни один человек не способен на такие фокусы. А ведь, судя по запаху, она человек. Но больше всего меня тревожит то, что, как я понял, рядом с ней ты почему-то совершенно себя не контролируешь. Амон... кто она?
Кэсс открыла глаза и вскрикнула: прямо над ее лицом нависла Фенькина любопытная морда с пучком сена, свисающим из пасти.
— Тьфу ты, бестолочь, — беззлобно выругалась очнувшаяся и села. — Не дала сон досмотреть...
Коза вдумчиво пожевала, мотнула хвостом и отвернулась, давая понять, как много значат для нее сны хозяйки. Стряхнув с платья сено, девушка заторопилась обратно в свои покои, стараясь не обращать внимания на странный вопрошающий взгляд сопровождающего ее охранника.
Лишь у спальни она, не выдержав, спросила:
— В чем дело?
— Ниида... — демон колебался. — Квардинг сейчас далеко... почему тогда от вас им пахнет?
— В каком смысле? — не поняла Кассандра.
— От вас пахнет квардингом, как если бы он дотрагивался до вас. Как такое возможно?
Девушка ошеломленно взглянула на телохранителя, вошла в комнату и села на кровать.
— Но это же был сон...
Он поднесла к глазам руки — ладони покрывали синяки и ссадины. Тут же дали знать о себе локти и колени — кожу саднило, щипало, дергало.
— Но это же был сон... — снова неверяще повторила рабыня Амона.
"Интересные сны тебе снятся, — прозвучал в голове насмешливый и такой дорогой голос. — И мне бы хотелось узнать, как у тебя это получилось?"
"Что получилось?" — глупо переспросила она.
"Перенестись ко мне".
"Так это... был не сон?" — что и говорить, ниида сейчас особенно туго соображала.
"Не сон, — в голосе квардинга звучала теплая насмешка. — Мне понравилось, как ты показала, что соскучилась..."
Вспомнив, как рывком притягивала демона за затылок, несчастная застонала и зарылась лицом в подушку.
"Кэсс".
Но она вместо ответа застонала еще протяжнее и пару раз ударила кулаком по постели. Сцена поцелуя полыхала в сознании — вот она притягивает к себе демона, вот откровенно прижимается к горячему телу, вот оплетает его бедро ногой... О-о-о! От стыда хотелось содрать с себя кожу. А тут еще вкрадчивый шепот:
"Почему ты стесняешься? Получилось неплохо".
"Потому что! О-о-о!"
"Кэсс... перестань стонать, а не то..."
Перед глазами ярким фейерверком взорвались бесстыдные образы, щеки сразу запылали.
"Не дразни меня, человечка".
Девушка замерла, слушая его голос, хриплый, низкий и улыбнулась чисто женской, полной сладкого коварства, улыбкой.
"Когда ты вернешься?"
"Вернусь".
"Вытерпишь?" — ужасаясь своей смелости, спросила она и тут же представила, как он заходит в ее комнату — точно такой, каким явился в недавнем "сне" — голый по пояс, черный, мощный. Как будут метаться отблески масляных ламп по обнаженным плечам, как будут отражаться огненные искры в желтых глазах... И белый кривой шрам на левом боку будет проступать, словно начерченный мелом — безобразный, страшный, и она коснется его кончиками пальцев и...
Низкий звериный рык раздался в голове.
"Прекрати!"
"Так?"
На сердце было легко, когда Кэсс представила, как обнимает его, перебирая черные блестящие волосы, как чернота медленно сходит с любимого лица, а голубые глаза мутнеют от желания. Он, конечно, тоже поцелует ее, как во время их первой близости — в основание шеи, туда, где бьется тонкая жилка, и горячие пальцы скользнут вдоль позвоночника.
И пусть эти мечты были намного целомудреннее того, к чему привык ее демон, еще один низкий рык подтвердил — раздразнить хозяина получилось прекрасно.
"Вот так!"
Последующая, навязанная квардингом сцена заставила вспыхнуть все тело.
"Амо-о-о-о-н..."
За много-много дней пути от нее предводитель воинства Ада стиснул зубы, стараясь успокоиться. Стоило Кассандре вот так произнести его имя, и Зверь внутри рвался, сгорая от острого желания, рыча от нестерпимой неутоленной муки. Когда за все те сотни лет, прожитые на свете, он хотел кого-нибудь столь же сильно?
В памяти всплыла последняя встреча с Арианой — бесстыдное нагое тело, свирепое рычание, яростная схватка и безудержная похоть. Она никогда не будет краснеть от застенчивости, не бросится с поцелуем, не придет на помощь, не откроет своих желаний... Для нее он всего лишь зверь, которого надо подчинить или которому придется покориться. Она будет рвать когтями его тело, захлебываясь от наслаждения и запаха крови.
Волна боли, возмущения, отвращения и ужаса затопила сознание Амона. И самое неприятное заключалось в том, что все эти чувства принадлежали не ему! Демон напрягся, осознав, что безотчетно показал воспоминание своей схватки с невестой Кассандре.
"Кэсс!"
"Нет!"
"Кэсс!"
Тишина.
Она не просто не отвечала. Зверь замер, понимая, что больше не может слышать ее мысли. Они ему недоступны! Словно черная каменная стена отделяла сознание рабыни и, сколько бы хозяин ни бился, как бы ни рычал, захлебываясь отчаянием, проломить стену не удавалось.
А невольница лежала, сжавшись, на кровати, и перед глазами раз за разом вспыхивало страшное звериное воспоминание. Никогда в жизни она не чувствовала такой боли. Казалось, кто-то зубами вырвал из живого тела кусок кровоточащей плоти, и там, где только что радостно и жарко полыхало счастье, осталась пламенеющая боль. Наверное, она закричала, потому что дверь распахнулась, и в комнату ворвался демон с обнаженным мечом в темных руках. Увидев жалко скорчившуюся на кровати подопечную, он недоуменно замер, а потом все же спросил:
— Ниида, что случилось?
Антрацитовые когти, разрывающие плоть. Звериное рычание, лишенное человеческих интонаций. Подмятое тело. Бесстыдная похоть. Животное желание.
— Что бы ты со мной сделал, если бы я не была ниидой? — тихо спросила Кэсс.
Охранник помолчал, потом переступил с ноги на ногу и пожал плечами.
— Ответь.
— Ниида, я не могу. Квардинг...
— Он скоро женится. Так что ниидой мне быть недолго.
Воин Ада внимательно посмотрел на собеседницу и ответил:
— Вряд ли. Последний раз у демона была ниида еще до проклятья, и она оставалась ею до смерти. К тому же, — охранник прищурился, словно пытаясь понять ход мыслей девушки, — причем тут свадьба?
— Не при чем, — опустошенно ответила она. — Иди. Все в порядке.
Просидев остаток ночи без сна, невольница Амона так и не смогла унять глухую тоску, смешанную с обидой и почти физическим страданием. Хотелось плакать, но не было слез. Хотелось кричать, но под дверью стоял бдительный страж. Хотелось умереть, но от разбитых иллюзий, как известно, умереть невозможно.
И в голове настойчиво пульсировало: "А чего ты ждала? Он ведь зверь. Не человек. И ему лучше с себе подобной, чем с тобой. Ему лучше с равной. Она не плачет, не умоляет о пощаде, не дрожит от страха, она свободна, и с ней можно быть таким, каким создала природа. А ты? Что ты? Неуверенная в себе, слабая, вечно хнычущая рабыня. Скажи спасибо просто за то, что до тебя снизошли. Навыдумывала себе неизвестно чего! Наивная! Решила приручить демона? Решила научить любить Зверя?"
Когда рассвело, Кэсс вышла из комнаты и медленно двинулась в сторону Поприща. В этот день, как и последующие две недели, она заставляла себя двигаться, не чувствуя тела, говорить, не понимая сказанного, есть, не испытывая аппетита. А в голове, словно навязчивый стоп-кадр, полыхала сцена, в которой Амон...
Вилора, заметила ее растерянность и опустошенность, она даже несколько раз порывалась начать разговор, но замолкала, натыкаясь на полное равнодушие. Девушке не хотелось говорить. Даже ласковая Фенька, и та не могла пробиться сквозь оцепенение, овладевшее хозяйкой. Как ни странно, первым не выдержал демон, сопровождавший нииду. Однажды, когда они возвращались с бесцельной прогулки по городу, в ходе которой Кассандра тенью бродила от улицы к улице, невозмутимый охранник остановил подопечную в узком переулке и вдруг рывком вжал ее в стену, подальше от любопытных глаз.
— Что? — равнодушно спросила она.
— Ничего, — телохранитель плотоядно ухмыльнулся, оглядывая человечку с ног до головы. — Вы спросили, что бы я сделал, если бы...
Та, оглушенная его словами, застыла. Хладнокровный воин, видя ужас на только что безразличном лице, осклабился и стремительным движением, которого не успел уловить взгляд, стиснул шею жертвы, а другой рукой стал бесстыдно лапать извивающееся тело. Несчастная попыталась вырваться, но хватка железных пальцев не ослабевала. Демон только нагло ухмылялся, и от этой ухмылки по коже побежал холодок ужаса. Он был зверь. Такой же хищный зверь, как Амон. Зверь, по какой-то прихоти природы похожий на человека. Тонкие косы рассыпались по коричневым плечам, на лице застыло плотоядное желание. Нет, она не позволит... Кэсс выгнулась, стараясь ударить обидчика, но тот легко сместился в сторону.
Стена равнодушия рухнула. Отчаянно и дико вспыхнула ярость, тело опалил жар, с рук сорвалось пламя. Демон вздрогнул, отдернул руки, и девушка вывернулась. Прошелестел, выскальзывая из ножен меч, белое пламя вспыхнуло на кромке лезвия. Однако распоясавшийся страж вместо того, чтобы кинуться в схватку, удовлетворенно кивнул и, скрестив руки на груди, отступил на шаг.
— Другое дело, ниида, — так спокойно, словно не его пальцы впивались в ее шею всего пару мгновений назад, сказал телохранитель. — Негоже вам тенью ходить.
Повелительница огненной стихии несколько раз моргнула, пытаясь осознать смысл произошедшего.
— Так это было... не по-настоящему?
— Конечно, ниида.
— Зачем? — ничего не понимая, спросила она.
— Вы знаете, что такое верность? — вдруг спросил охранник.
— Что?
— Демоны редко бывают верны, но мы уважаем это качество. В нашем мире оно великая редкость. Люди не верны. Даже рабы, у которых есть господин, безропотно выполняют прихоти других, если те не противоречат приказу хозяина.
— К чему ты это?
— Вы не выполнили прихоть ангела. Не выполнили прихоть левхойта. Вы верная, ниида, — последовал ответ. — Вас надо беречь. И я берегу.
Слишком пораженная, чтобы что-то ответить, Кассандра нашла в себе силы только удивленно кивнуть.
— Куда вы хотите пойти? — невозмутимо, словно никакого инцидента между ними не произошло, спросил телохранитель.
— В Сад Несбывшихся Надежд, — подумав, ответила девушка. — Скажи, а как к тебе обращаться?
Они прошли почти квартал, когда он, наконец, ответил:
— Фрэйно.
Кэсс кивнула и ускорила шаг, видя знакомую каменную арку, увитую виноградом. Беломраморная Гельяра по-прежнему стояла, молитвенно склонив голову, и к каменным рукам ласкались гибкие зеленые лозы... Сколько столетий она стоит вот так, и в трогательно изогнутую ладонь собираются дождевые капли? Сколько веков зеленый мох заползает в складки длинного платья? Изящная шея, волна распущенных волос, нежные плечи. Какой она была? Блондинкой или брюнеткой? Какого цвета были ее глаза? И каково это — вдруг стать камнем? Бесчувственным и мертвым? Когда не можешь чувствовать вообще ничего? Дотронувшись до холодного мрамора, девушка какое-то время молчала, а потом спросила, обернувшись к безмолвно стоящему посреди аллеи демону:
— Фрэйно, а... невеста Амона, какая она?
В этот раз ответ прозвучал почти сразу:
— Она не верная.
