Окружающее пространство бурлило от мелких падальщиков, подбирающих останки уничтоженных мною тварей. А я наслаждался прохладными потоками энергии, омывающими мое тело и душу. Злость утихла, ярость еще тихонько тлела. Но она всегда со мной.
Усмехнулся. Сменил ипостась, очищая себя от серебряной крови демонов Хаоса. Забавная картина: мелкий одиннадцатилетний пацан в черной мантии мага посреди разорванных в клочья монстров Нереальности. Я не смог сдержать улыбку. Как обманчива внешность нашего народа!
Сила медленно, неохотно уходила за щиты. Исчезла давящая аура. Потихоньку пропали эманации родной первоосновы. Я закрывался за мощными щитами, запирая свою силу, свою ауру и истинный уровень дара. Нельзя возвращаться в отраженную реальность в таком виде! Мимо проплыла серебристая капелька крови. Я подхватил ее пальцем, медленно растер по коже, наблюдая, как материальная энергия всасывается организмом. Но ни единой вспышки не выбилось за щиты.
Все. Успокоился. На какое-то время мне хватит сил удерживать себя в рамках контроля.
Усмешка искривила губы.
Раш прав: родной мир отлично разовьет мой самоконтроль. Если я не сорвусь и не принесу в него Всеизменяющего.
Шуганув мелкого паразита, я настроился на зов родного мира и аккуратно покинул Нереальность, тщательно следя, чтобы не протащить вместе с собой на волне перехода какую-то дрянь.
Я появился за спиной девочки, снял с нее аркан, просканировал пространство. Никого и ничего. Хорошо. По чувствам ударила умирающая магия этого мира, яркие эмоции чудесного ребенка, стоящего на лестнице передо мной, бурление ментального плана в гостиной, и всеподавляющая мощь древнего, прошедшего осознание замка. Впервые я столь ясно и четко ощутил Хогвартс. Его силу, его... эмоции, если можно так назвать мыслеобразы, которыми чувствовал замок.
Старая школа пристально за мной наблюдала. Это я знал давно. Чувствовал незримую слежку. А вот теперь понял, почему. Магическое здание чувствовало мою природу. Хогвартс ЗНАЛ, ЧТО Я ТАКОЕ! Он знал, и это знание заставляло его переживать. Замок чувствовал мой гнев и едва сдерживаемую ярость. Я не мог от него закрыться, ведь он — МОЙ замок. Я его хозяин. И Хогвартс это тоже знал. Он ждал возвращения истинного хозяина, он был рад его возвращению, но опасался меня. И правильно опасался. Я опасен. Опасен в своей нестабильности, в слабом самоконтроле, в порывистости и непосредственности, которую еще не вымыло время. У меня нет моральных стопоров, присущих местным детям. Единственное, что удерживает меня — это собственный разум. Мои желания и решения.
Хогвартсу нечего зазря переживать. Я потянулся к настороженному разуму школы, сбрасывая на него свои мысли, ощущения от мира, от погибающей магии, от рушащейся ауры, подкрепляя тускло горящей в душе яростью. И древний замок ответил.
Я едва устоял на ногах, когда в мой разум полилась лавина странных образов, ярких ощущений, отголоски восприятия мира, еще более нечеловеческого и недоступного для смертных, чем у меня. Школа жаловалась! Школа банально ябедничала, вываливая ответившему на ее призыв хозяину все свои тревоги и заботы, подробно описывая, что и где НЕ ТАК! Хогвартс жаловался на иссякающий источник, на паразитов, пирующих на его ранах, на прохудившиеся барьеры, на гибнущих животных в Запретном Лесу, на спящего мертвым сном Стража, на расплодившихся акромантулов, пожирающих зверье, на кентавров, не нарочно пакостящих своими ритуалами и портящих защитный периметр, на... да на многое жаловалась школа. На преподавателей и директора. На смотрителя, едва способного справляться со своими обязанностями несмотря на поддержку школы. На учеников, сующих носы в нежилые уровни и подвергающих себя опасности. Можно перечислять долго. Но я стоял и терпеливо ждал, пока Хогвартс не закончит жаловаться. Наконец замок унялся, омыв меня приязнью и легкой опаской. Школа меня признала. И это просто замечательно!
Я осторожно упаковал то, что вывалил на меня замок. Ночью разберу. В тишине и спокойствии. А то по общему воздействию это напоминало неслабый ментальный удар.
— Гарри?
Тоненькая ладошка аккуратно коснулась моей руки, возвращая в реальность. Передо мной стояла встревоженная Гермиона.
— Ты...
— Герми, все хорошо. — я улыбнулся. — Просто я очень разозлился. Надо было успокоиться.
Девочка с сомнением в глазах кивнула.
— Идем?
— Идем.
Я подхватил тонкие пальчики и потянул ее за собой. Лестница послушно привела нас к выходу из школы, разом втрое сократив путь. Хогвартс был рад помочь. Огромные створки дрогнули и разошлись, выпуская нас во двор под лучи вечернего солнца.
На дворе все еще было светло, хотя легкий привкус сумерек уже чувствовался: свет более рассеянный, тени смягчились, но углубились, тая в себе саженцы того мрака, что захватывает мир ночью. Запретный Лес вставал стеной. Хижина Хагрида казалась на его фоне маленькой и какой-то игрушечной, огромные тыквы на грядках за хлипким заборчиком нагло рыжели во всю свою растительную силу, намекая на приближающийся Самайн, который местные маги уже позабыли, заменив странным праздником Хэллоуином. Каким-то непонятным гибридом языческой бурды и христианских верований.
Взгляд зацепился за долговязую фигуру, мнущуюся у огромных тыкв, и весь благостный настрой рассыпался. Рон. Что здесь делает Рон? Вяло колыхнулась злость, но так и не поднялась ярость, щедро задобренная кровью. Сейчас я пребывал в на редкость добродушном состоянии, и был готов даже Рона терпеть. Ладно уж, буду считать его противовесом к Гермионе. Так сказать, для баланса.
Девочка тоже заметила рыжего и, естественно, удивилась.
— Рон!
Пацан дернулся, услышав крик Герми, нашел нас взглядом и расплылся в улыбке. Что удивительно, эмоции полностью соответствовали внешнему виду. Рон действительно был рад нас видеть. Хм...
— Привет, Рон!
Рыжик несмело улыбнулся.
— Привет, Гарри.
— А ты что тут делаешь?
— Да меня Хагрид тоже на чай приглашал. — пацан замялся. — Но мне одному идти страшно. — честно признался он и густо покраснел.
Эмоции полностью подтвердили слова рыжика: он и правда опасался полувеликана. А зря.
— Да ладно, Рон! Он же добрый!
Мальчик скептически на меня посмотрел.
— Правда. Он добрый, хоть и выглядит страшным. Пошли.
Я бодро потопал к бревенчатой хижине, вынуждая Гермиону идти за мной: я все еще крепко сжимал тонкие пальчики девочки. Рон что-то булькнул в ответ, но пристроился в кильватере.
Дом Хагрида — обычный деревянный сруб, состоящий из сеней и большой комнаты. Перед дверью на гвозде висела пара галош, рядом — лук в сайдаке со снятой тетивой, тут же — три колчана со стрелами, а чуть дальше — тяжелый массивный арбалет почти с меня размером и куча болтов к нему. Оружие довольно грубое, но им часто пользовались по назначению. Но пользоваться таким монстром мог только Хагрид. Или я в боевой ипостаси, в которой по размерам даже немного превышаю полувеликана.
Когда мы подошли к двери. С той стороны донесся тихий скулеж, шорох, скрежет когтей и лай. Я постучал. Неизвестная псина громко залаяла, отчаянно скребя по массивной двери с той стороны. И сшибала с ног мощной волной дружелюбия и искренней радости.
— Клык! Назад, Клык!
Зычный голос Хагрида разом перекрыл лай животины. Забухали тяжелые шаги, дверь без единого звука приоткрылась, являя нам заросшее бородатое лицо лесничего.
— Заходите. — Хагрид приглашающе распахнул дверь, удерживая пса за ошейник. — Назад, Клык!
Я первым зашел в дом лесничего. Меня пригласили, какая прелесть! Конечно, я не вампир-нежить, который без дозволения хозяина не в состоянии переступить порог дома, но все же в добровольном, а, главное, искреннем приглашении есть своя магия. Теперь я мог использовать эту хижину как опору для перехода из Нереальности, мог включать ее в защитный контур... да многое что мог.
Изнутри дом Хагрида выглядел по-домашнему уютно. Как выглядят только действительно с любовью и добротой в душе обставленные деревенские дома, полные того трудноуловимого уюта и тепла, которых часто лишено городское жилье. И любой, кто скажет, что мы, демоны, не в состоянии это ощутить — солжет. Мы не только можем... мы это чувствуем лучше, чем кто-либо иной. Только разные представители моего вида по-разному на эти чувства реагируют. Кто-то стремится уничтожить, стереть с лица мира это место, иззубренным ножом рвущее на куски и так искалеченную душу, а кто-то, наоборот, приходит лишь для того, чтобы вновь ощутить это удивительно-теплое ощущение дома. Кто-то просто пройдет, скользнув равнодушным взглядом. А кто-то сделает все, чтобы получить неограниченный доступ к столь лакомому кусочку. Я же просто искренне наслаждался этим теплом, не посягая на него. Зачем? Меня ПРИГЛАСИЛИ. Добровольно пустили под кров, пусть и не зная моей природы. Я улыбнулся полувеликану. Хагрид полыхнул радостью.
Сени хижины напоминали банальную кладовку: с потолочной перекладины свисали копченые окорока, выпотрошенные фазаньи и кроличьи тушки, пучки каких-то растений, серебристая мерцающая шерсть единорогов, смотанная в большие мотки, вдоль стены стояли бочонки и ящики, пара мешков и еще какой-то мало опознаваемый хлам. Я прошел в основную часть дома, обошел квадратный стол и уселся на большую кровать. В сложенном из больших серых камней самопальном гибриде печи и камина полыхал огонь, тихо посвистывал пузатый медный чайник.
В комнату вошла Гермиона и Рон, обсев меня с обеих сторон. Последним зашел Хагрид, закрыл дверь, чуток помялся, пыхнув смущением и неприкрытой радостью.
— Вы... э-э... чувствуйте себя как дома... устраивайтесь.
О Великий и Неделимый! Я знал, что Хагрид... не слишком хорошо разбирается в том, что и кому говорит, но чтобы настолько! Меня! Демона! ПРИГЛАСИЛИ! И ПРЕДЛОЖИЛИ ЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ КАК ДОМА! Он фактически приравнял меня к младшему владельцу! Ну, Хагрид! А если бы я таил зло? Я же сейчас могу сделать с этим домом что угодно! Эх.
А сам полувеликан суетился у печи. Псина, вырвавшись из железной руки хозяина, подскочила к Рону, обойдя меня стороной. Правильно, животные чувствуют мою природу. Пусть я и закрылся, излучаю радушие, но пес ощущал, насколько я опасен. Он чувствовал меня как крупного и очень опасного хищника. И старался особо не привлекать внимание, обрушив бездну неразделенной любви на несчастного рыжика, с упоением вылизывая ему ухо. Мальчишка бледнел и краснел, но стоически терпел.
— Хагрид, познакомься. Гермиона. Рон.
Лесник расплылся в улыбке, засуетился. Снял булькающий чайник, достал откуда-то большие керамические кружки, сахарницу, деревянную коробку с чаем, смешанным с какими-то травами, поставил тарелку с каменными даже на вид шоколадными кексами. Все это он проделал на редкость ловко и аккуратно, заставив меня немного по-другому взглянуть на это неоднозначное существо.
А ведь полувеликан действительно силен! Немного поработать над ним, поправить врожденный умственный дефект, отдать его к хорошему тренеру, и получу превосходного мощного бойца. Вот только Хагрид непроходимо... добр. Я просто не могу представить себе ситуацию, когда он сможет добровольно и с полным осознанием пролить кровь и отнять жизнь врага. Из нас троих он большее дитё чем даже Гермиона. И таким он и останется.
На мгновение мне вспомнился мой тренер. Дзар. Невозможный гибрид иллитири и тролля Подземья — умной и чрезвычайно опасной твари. Как такое существо вообще увидело свет и дожило до совершеннолетия — тайна, скрытая во мраке подземного мира. Но вот воин он просто великолепный! Гибкость, скорость, проворство и ловкость иллитири, подкрепленные дикой мощью и демонической силой тролля. Рост орка и телосложение мощного дроу. Отточенные за сотни лет навыки, холодный ум, непрошибаемое спокойствие и бездна терпения. И сволочной характер со специфическим юмором. Я непроизвольно улыбнулся. Если удастся уломать Дзара... у нас будет превосходный тренер. А я получу рядом отличного учителя.
В воздухе поплыл прекрасный аромат чая, мяты, бергамота и лимона. Остальное я определить не смог, но пахло просто невероятно! Хагрид залил кипятком кружки, поставил на стол кувшинчик с молоком. Рон тут же налил во вторую кружку молока и залил в него чай. Варвар! Я и Гермиона от молока отказались.
Я взял кружку и отхлебнул, блаженно прикрыв глаза. Превосходно! Крутой кипяток проложил пылающий путь по пищеводу в желудок, не в состоянии меня обжечь. Добавил сахара, размешал. Аромат чуток изменился. Да только за такой чай я готов таскаться к Хагриду в гости! Полувеликан за нами наблюдал с умилением. Я цапнул каменный кекс и с хрустом вгрызся в черствую, но на удивление вкусную выпечку. Хагрид удивленно моргнул, Рон подавился чаем, а девочка смотрела во все глаза.
— Что? — я удивленно заморгал. — У меня крепкие зубы, а кексы и правда очень вкусные! Вы их в чай макайте — размякнут и будут еще вкуснее.
Рон с сомнением повертел гранитный кекс в руках и осторожно поставил на место. А Гермиона улыбнулась. Я улыбнулся ей, продемонстрировав чуток удлинившиеся клыки. Девочка медленно кивнула. Вспомнила, что я ей говорил. И хорошо, что она в силу возраста и доброты не понимает, что я не только каменные кексы могу разгрызть...
А шоколадный десерт хорошо пошел под легкий привкус серебряной крови.
Посиделки у Хагрида шли своим чередом. Великан рассказывал байки, вспоминал прошлое, весело описывая безобразия и шутки братишек Рона, жаловался на Филча и его кошку. Мы пили уже немного остывший чай, я периодически хрустел гранитными кексиками, получая море удовольствия от рожи Рона. Гермиона последовала моему совету и окунала гранитный кекс в подогретое по ее просьбе молоко. Вечер вполне удался.
Мне на глаза попалась вырезка из "Пророка". Та самая статья, в которой описывалось ограбление "Гринготтса", совершенное вскоре после того, как мы там побывали и Хагрид вынес странный, фонящий магией жизни сверток. Что это? Случайность? Совпадение? Или чей-то тщательно продуманный план? Я как-то упустил этот момент из виду, но эта одинокая вырезка напомнила. Странно то, что она вообще лежит на столе Хагрида. Одна. Ладно бы их было несколько.
Интересно, что мне хочет этим сказать директор? Подумаю на досуге.
А пока я попрощался с довольным Хагридом, распихал по карманам кексы, и потопал к школе с Гермионой под ручку и под конвоем не шибко довольного этой рокировкой Рона.
Ничего, рыжий. Привыкай.
Глава 13: Я так решил
Поход к Дзару я решил не откладывать и смотаться сегодня ночью. Мальчикам тренер нужен как можно быстрее, если я и правда хочу из них получить что-то более-менее приличное. Да и мне не помешает верный разумный. Ну, или хотя бы тот, в ком можно быть уверенным, поскольку верности в Дзаре все же нет. Он не мой вассал, он хороший знакомый Раша. Знакомый. Хороший, доверенный знакомый. Но не друг. Он, конечно, не предаст и не подставит, но о верности речи не идет.
Я откинулся на подушку, вслушиваясь в полусонное сопение мальчишек на соседних кроватях, в который раз задумавшись о том, а чего я вообще хочу? Личной силы и могущества? Я их и так получу, если не остановлюсь в развитии. Домен? У меня есть Домен, неотделимая часть меня и моей души. Что еще? Благоволение Сюзерена? Оно со мной. Если я его утрачу, то просто перестану быть. Всетворящий — это моя суть, моя сущность, мой мир, изменчивый и непостоянный, полный опасностей, ловушек и бесконечности возможностей для развития и самосовершенствования.
