Закусив до боли костяшки пальцев, У-Он решился. Только бы кишки не подвели... Угораздило же его сожрать целое блюдо этой дурацкой травы!
Шагнув из своего укрытия, он сказал громко:
— Эй, ребята! Я немного заблудился, где тут ближайшая автобусная остановка?
— Иди, гуляй! — посоветовали ему. — Пока тебе тоже не перепало!
Чувствуя лёгкую дурноту в желудке, У-Он всё же не двинулся с места.
— Я бы рад погулять, но не знаю, куда мне идти, — ответил он с простодушным видом. — Боюсь, так я совсем заплутаю!
Один бандит сказал другому:
— Он правда такой недоумок или прикидывается?
— Прикидывается или нет, но он начинает меня бесить, — ответил второй.
У-Он же во время этой "светской беседы" наблюдал за синеухим парнем, во внешности которого на глазах происходили странные перемены: его рост увеличился, под одеждой вздулись бугры мускулов, кожа покрылась светлой шерстью с круглыми тёмными пятнами, форма пальцев рук изменилась, и на них выросли огромные кривые когти стального цвета. Лицо трансформировалось в звериную морду, усатую и клыкастую, с ледяным серебристым блеском в круглых безжалостных глазах. Слышался треск швов: одежда синеухого парня оказалась этому существу явно не по размеру. Чуть пригнувшись, оно приняло боевую стойку и издало низкий гортанный рык, от которого все волоски на теле У-Она зашевелились, как наэлектризованные.
Все ругательства застряли у бандитов в горле при виде этого двуногого зверя, торчащие когти которого запросто могли вспороть живот. Чудовище сделало шаг вперёд, помахивая вырвавшимся из-под брюк пушистым хвостом и скаля кошмарные клыки, а шпана попятилась. С каждым шагом пятнистого монстра парни отступали, сразу позабыв и об У-Оне, и о девушке, прижавшейся к бетонному забору. Чудовище оглушительно рявкнуло и сделало предупреждающий выпад, и шпана с воплем "Оборотень!" бросилась бежать, а У-Он ощутил невыносимый тягучий спазм в кишках и скорчился в три погибели, схватившись за живот. Кусты! Немедленно, какие-нибудь кусты!
Спасительные кусты обнаружились за ближайшим домом, и весьма пышные — в самый раз. Царапая лицо и руки, У-Он полез в самую середину, на ходу расстёгивая брюки. Присев, он дал себе волю...
Вдруг откуда-то сзади раздалось шипение и дикий вой, и что-то вцепилось У-Ону в зад. У-Он сам взвыл ещё громче, нащупал что-то пушистое и яростно царапающееся, отодрал от себя и вышвырнул из кустов. Существо с обиженным "мяяуууаууу!!!" шлёпнулось чёрным меховым клубком на землю и рвануло со всех четырёх лап прочь.
— Ффу, чуть разрыв сердца не случился, — пробормотал У-Он.
После этого живот у него скрутило ещё сильнее, и он обильно удобрил кусты. Ну, вроде, всё... Пока — всё.
Выбравшись наружу, он вздрогнул, встретившись со взглядом серебристых глаз синеухого парня, уже принявшего свой прежний облик. Тут же стояла и девушка, беззвучно смеясь в кулачок.
— Сильно испугался? — спросил парень с беззлобной усмешкой.
О его недавнем превращении в чудовище напоминали только висевшие на нём лохмотья одежды. У-Он ответил:
— Да нет, это я просто сегодня что-то не то съел. Серьёзно говорю! Ничего смешного. — Но на его лице уже сама собой расплывалась улыбка. — Да ещё эта тварь в кустах...
— Да уж, мы видели полёт бедного животного, — усмехнулся парень. — Кажется, оно было в шоке.
— Да я сам в шоке, — фыркнул У-Он.
И они все втроём засмеялись. У-Он ощутил облегчение — во всех смыслах.
— Как тебя зовут? — спросил парень.
— У-Он Каро.
Парень порылся в карманах и извлёк визитку.
— Ло-Ир Деку-Вердо, — представился он, протягивая её. — А это моя девушка, Уль-И.
У-Он взял визитку.
— Я знаю, как вас зовут, — сказал он. — Видел вас сегодня утром в кафе "Диванный рай".
— Вот оно что! — усмехнулся Ло-Ир. — Да, мы завтракали там.
Об инциденте с Ор-Дуком он не сказал ни слова, а У-Он не решился заводить разговор на эту тему. Ребята проводили его до автобусной остановки. По дороге они сказали друг другу пару слов о себе. Ло-Ир был сыном влиятельного в городе бизнесмена, учился по экономической специальности. Уль-И училась в медицинском колледже. Когда У-Он спросил их о превращении, Ло-Ир ответил:
— Это была только неполная трансформация.
У-Он сглотнул.
— А когда полная — это как? — полюбопытствовал он.
Глаза Ло-Ира снова блеснули серебром.
— Это когда с двух конечностей становишься на четыре.
— А Уль-И тоже умеет это?
— Умеет. Только она — другое животное.
— А разве вы не ходите на уколы?
Ло-Ир ответил:
— Нет. Можно жить и без них, научившись контролировать себя.
У-Ону вдруг пришла в голову идея.
— Слушайте, а приходите ко мне в гости! Жена, правда, недавно села на диету, но я попробую уговорить её приготовить что-нибудь вкусное. Она здорово готовит, настоящая мастерица!
Ребята переглянулись.
— Спасибо за приглашение, — улыбнулся Ло-Ир. — С удовольствием. Когда?
— Ну, когда вам будет удобно. Лучше в выходной, конечно.
У-Он назвал свой адрес и объяснил, как туда добраться, и на том они расстались. Сидя в почти пустом автобусе, он чувствовал слабость под коленями. Пальцы подрагивали, а когда У-Он закрывал глаза, сиденье начинало уплывать из-под него. Ещё бы — столько впечатлений... Прислонившись виском к стеклу, он думал, не поступил ли он опрометчиво, пригласив этих ребят на обед — всё-таки они были настоящими ур-рамаками, да ещё и обладали редкой способностью превращаться в зверей. Откуда вообще взялась эта идея — пригласить их? У-Он и сам не знал. Просто почувствовал в них что-то своё, родное... И они как будто почувствовали то же самое, потому что разговаривали с ним, как со своим, несмотря на цвет его ушей.
Фальшивый, кстати, цвет. У-Он сделал его себе, потому что хотел быть как все. Так было проще, но на душе при этом становилось всё гаже день ото дня.
Глава 3. Парк аттракционов
Сидя в автобусе, У-Он думал: "Когда я слышал эту фамилию — Деку-Вердо? Что-то знакомое..." Возможно, он и слышал, ведь молодой оборотень сказал, что его отец — бизнесмен, влиятельная персона в городе. Но У-Ону не давала покоя мысль: кажется, он слышал эту фамилию ещё ДО ТОГО, как приехал сюда... Очень давно.
* * *
Детство и ранняя юность У-Она прошли в гетто. Его родной город Уммаканатль был не очень-то дружелюбен к синеухим жителям, и они вынуждены были селиться в отдельных районах, со своими школами, магазинами и больницами. В Уммаканатле было два таких гетто — районы Лулукан и Каа'алоа. Появление синеухих за пределами гетто не приветствовалось. Что стояло за этим словом — "не приветствовалось" — У-Он испытал на собственной шкуре.
Ни в Каа'алоа, ни в родном для У-Она Лулукане, к большому несчастью детей, не было парка аттракционов, зато в соседнем районе Кхал-Ойн он имелся, и великолепный — настоящий рай для ребятишек. Увы, Кхал-Ойн был районом красноухих, и родители строго запрещали своим чадам туда ходить.
Но какой запрет удержит ребёнка, жаждущего развлечений? Карусели У-Он с младшей сестрой и дворовыми приятелями видели только на картинках, и этот парк был их сверкающей радужной мечтой, тогда как в реальности в их распоряжении имелись только старые скрипучие качели. На них, даже сильно раскачавшись, едва-едва до второго этажа достанешь, а в парке... О, в парке было огромное колесо с кабинками — выше самых высоких деревьев и выше крыш! Ну, по крайней мере, должно было быть. А кто в детстве не мечтает взглянуть на верхушки деревьев не снизу, а сверху?..
— Да как мы найдём этот парк? — беспокоился Кум-Ай, очкастый толстяк, отличник и нытик. — Мы же просто там заблудимся!
Вылазку в Кхал-Ойн они обсуждали у тех самых старых качелей во дворе. Дело было весной: на деревьях начали лопаться почки. Их было четверо: У-Он, его сестрёнка Тиш-Им, толстяк Кум-Ай и белобрысый Йан-Ко. Тиш-Им задумчиво грызла ноготь, сидя на качелях.
— Ничего, у кого-нибудь дорогу спросим, — бодро ответил Йан-Ко, с силой толкнув качели. Тиш-Им, не ожидавшая этого, взвизгнула и соскользнула с сиденья, а Йан-Ко засмеялся, довольный своей выходкой. Девочка, сердито оправляя задравшуюся клетчатую юбку, пробурчала себе под нос что-то нелестное в адрес его умственных способностей.
Они с У-Оном были одной масти — темноволосые, с жгуче-карими, почти чёрными глазами, но светлой кожей. У-Он был угрюмоват, замкнут и вечно взъерошен, как волчонок, а Тиш-Им обладала более весёлым и открытым характером, хотя и на неё временами накатывала задумчивость. Иногда её взгляд вдруг становился отрешённым, она каменела и некоторое время — от нескольких секунд до минуты — ни на что не реагировала. Год тому назад её обследовали, и врач сказал, что это болезнь. Падучая — так он её назвал. Впрочем, Тиш-Им никогда не падала, просто замирала на несколько мгновений, а потом как ни в чём не бывало продолжала движение. О своих выпадениях из реальности она ничего не помнила.
Очкарик Кум-Ай продолжал просчитывать худшие варианты развития событий.
— И у кого ты спросишь дорогу? Так тебе, синеухому, и покажут её, жди!
— Найдётся какой-нибудь добрый человек, — пожал плечами Йан-Ко. Его оптимизм порой граничил с беспечностью.
У-Он, до сих пор молчавший, подал голос:
— Красноухие не все сплошь злые. Есть среди них и нормальные люди. Некоторые даже хорошо к нам относятся.
Решено было попытать счастья, и они вчетвером отправились в Кхал-Ойн. Кум-Ай всю дорогу ныл и предрекал всяческие беды, пока У-Он на него не рыкнул:
— Заткнись уже, а? Если боишься — никто тебя с нами идти не заставляет. Зато ты никогда не прокатишься на колесе.
Круглое веснушчатое лицо Кум-Ая отражало муку мученическую. С одной стороны, он был не прочь прокатиться на аттракционах, а с другой — боялся возможных неприятностей, которые их подстерегали за пределами гетто.
— Ну что, струсил? — насмешливо спросил его У-Он. — Или ты с нами?
— Ммм... Эээ... — промямлил Кум-Ай. — Я с вами!
— Ладно. Тогда не каркай!
Кум-Ай заткнулся, но продолжал трусить — молча. Задачки по математике он щёлкал, как орешки, на счёт "раз", и безотказно давал списывать, но вот по части уличных драк был полный ноль. Он предпочитал стерпеть обиду, нежели дать сдачи.
Йан-Ко слыл задирой и скандалистом, но силён был больше на словах, чем физически. Язык его был длинен, но вот удар слабоват. У-Он считал, что к такому языку, как у Йан-Ко, следовало иметь в придачу гору мускулов, чтобы противостоять последствиям несдержанности. Сам он хоть и был не слишком разговорчив, зато бил — будь здоров. Драчуном он не был, но постоять за себя мог, а частенько приходилось спасать ещё и попавшего в передрягу Йан-Ко, когда тот не мог справиться своими силами. Вляпываться в неприятности Йан-Ко был великий мастер, но вот выпутаться из них без посторонней помощи зачастую у него не получалось. И для этого у него был друг — У-Он.
Тиш-Им... А что — Тиш-Им? Она была просто младшей сестрёнкой, и У-Он любил её. Немного чудаковатая, то общительная, то замкнутая, с периодическими "стоп-кадрами", она не имела постоянных друзей, училась средне, в центре внимания быть не любила. Огрызаться в ответ на обиду не умела и нуждалась в защите.
Вот такая в этот пасмурный весенний день шла по улице компания: отличник-нытик, незадачливый забияка, странная девочка и У-Он — один боец на всех.
Если хорошенько припомнить, шило в заднице сидело у Йан-Ко. Это была его идея — выбраться в парк аттракционов. Он так красноречиво расписывал его прелести, напропалую фантазируя, что чудаковатые, нездешние глаза Тиш-Им мечтательно засияли, а у Кум-Ая отвисла нижняя губа. У-Он тоже невольно загорелся. Они никогда в жизни не катались на настоящих каруселях...
Но одно дело — мечтать, и совсем другое — претворить мечту в жизнь. Когда дело дошло до исполнения задуманного, Кум-Ай, как обычно, начал выдвигать нескончаемые "а вдруг", грозя заразить своим пораженчеством впечатлительную Тиш-Им. Йан-Ко и У-Он решительно пресекли его нытьё. Дело было за малым — деньгами. Ребята опустошили свои копилки. Впрочем, о ценах на аттракционы они не имели никакого понятия, но большей суммы у них просто не было.
Кхал-Ойн встретил их неприветливой серостью каменных стен, озабоченным шумом транспорта и настороженными взглядами прохожих. Здесь даже ветер казался каким-то по-особенному злым — налетал из-за угла и норовил сорвать с головы Тиш-Им шерстяной берет. Ребята сжались в кучку, и даже у Йан-Ко, больше всех рвавшегося на карусели, поубавилось энтузиазма. У-Он попытался их подбодрить:
— Ладно вам, не трусьте. Здесь живут такие же люди, как мы. Не звери же. Не съедят нас, поди!
Звери здесь жили или люди, но пока что-то никто не горел желанием помочь четверым плутавшим по улицам детям. Первый прохожий, мужчина с кожаной папкой под мышкой, отмахнулся и пробежал дальше, девушка на шпильках, растерянно глянув на уши ребят, глупо улыбнулась и пробормотала "не знаю". Старичок в сером пальто проскрипел:
— Шли бы вы домой, детки! Нечего вам тут делать... Не доведёт оно вас до добра...
Кум-Ай снова начал ныть:
— Не нравится мне это... Ой, не нравится...
— Не нравится — оставался бы дома, — проворчал У-Он. — А коль уж ты с нами, то не скули!
— Всё будет нормалёк, прорвёмся, — поддержал Йан-Ко, бодрясь, хотя уверенности в его голосе прозвучало не очень-то много.
Тиш-Им вцепилась в рукав У-Она, затравленно озираясь по сторонам.
— Да найдём мы этот парк, — грубовато успокоил её У-Он. — Не дрейфь!
— Всё будет нормалёк, всё будет отлично, — повторял Йан-Ко дрожащим голосом, храбрясь изо всех сил, но не слишком преуспевая в этом. — Всё будет путём, всё будет классно!..
Наконец им повезло: встречный парень, к которому они обратились, откликнулся на их просьбу объяснить дорогу к парку.
— Значит так, ребятки, — начал он, отчего-то пританцовывая на месте. — Идёте по этой улице, где мы сейчас стоим, до большого перекрёстка. Там ещё магазин с такой яркой вывеской, красно-жёлтой. Сразу увидите... Значит, там сворачиваете налево... Налево, а не направо, запомните! Идёте прямо два квартала. Потом сворачиваете... снова налево. Там будет такой скверик со скамеечками. Идёте мимо него ещё один квартал, и там вам будет ваш парк с каруселями!..
Пока он объяснял, лицо его то и дело странно подёргивалось, как будто он всеми силами старался не расхохотаться. Когда У-Он его поблагодарил, парень фыркнул в кулак и отвернулся.
— Желаю вам знатно повеселиться! — бросил он через плечо, уходя прочь.
Ребята проводили взглядами его удаляющуюся фигуру.
— Странный он какой-то, — поделился своим впечатлением Кум-Ай.
— Ну, хоть дорогу объяснил — и на том спасибо, — ответил Йан-Ко.
— Не нравится мне всё это, — вздохнул толстяк.
У-Он рассердился и отвесил отличнику подзатыльник.
— Слушай, ты достал уже своим нытьём! Всё не так уж плохо! Вот, дорогу нам уже объяснили — чего тебе ещё надо?!
Кум-Ай только вжал мелкокучерявую голову в плечи и пробормотал дрожащим голосом:
