— Целителем, — рассмеялась вейла. — Моя специальность — душевные болезни и болезни разума. Купи три бутылочки.
Она забрала у меня пакет с покупками и подтолкнула в сторону входа в бар. С каждым шагом, приближающим меня к двери, я чувствовал странное напряжение: дыхание участилось, руки чуть дрожали, отчего монетки позвякивали. Это был страх перед всеми этими людьми, находящимися в баре, ведь они знали меня. Я был для них мальчиком, который выжил; мальчиком, которого поцеловал дементор. Чёртов избранный — с этой мыслью я толкнул дверь и зашёл внутрь. Взгляды всех посетителей обратились в мою сторону, и в той тишине, что образовалась в помещении, можно было расслышать, как в углу скреблась мышь. Они следили за каждым моим шагом, будто я был привидением с торчащим из моего сердца огромным мечом или длинной стрелой пробившей голову.
— Можно мне три бутылочки сливочного пива, Том? — галлеон звякнул о столешницу, чуть не заглушив мой тихий напряжённый голос.
— Конечно, Гарри, — бармен дружелюбно улыбнулся и протянул пиво. Благодарно кивнув, я отдал ему всю сдачу в качестве чаевых и поспешно вышел из бара. Кларисса ждала меня, прислонившись к стене рядом со входом. На этот раз я совершенно не возражал против того, что она почти волоком привела меня за здание Дырявого котла и мы аппарировали. Оказавшись посреди гостиной в их доме, я принялся глубоко дышать, чуть наклонившись вперёд.
— Только не говори мне, что ты заставила Гарри помогать тебе выбирать нижнее белье, — насмешка Патрика была несущественной в данную минуту, больше всего мне хотелось воды. Я все бы сейчас отдал за стакан холодной воды. Наверное, Кларисса поняла моё состояние, так как перед моим носом замаячил большой заполненный до краёв стакан.
— Спасибо, — аккуратно поставив пустой сосуд на столик, заваленный всевозможными пергаментами, поблагодарил я наконец перестав гипнотизировать пол и подняв взгляд на Браунов.
— Без проблем, Гарри, только постарайся не разбить графин — это бабушкин хрусталь, — сказала Кларисса, стоявшая довольно далеко от меня, а значит, она не могла дать мне воды. Патрик вообще стоял на пороге комнаты. Тогда кто подал мне стакан и почему меня просили не разбить графин? Стоило мне об этом задуматься, как совсем рядом со мной что-то полетело вниз. Выработанные тремя годами игры в квиддич рефлексы сработали: я поспешил поймать падающий предмет. Мне удалось спасти графин от неминуемой встречи с полом, но большая часть воды оказалась на мне.
— Что это было? — отставив подальше от себя хрупкую вещицу, немного обескураженно спросил я.
— Мне бы тоже хотелось узнать, дорогая. Что такого ты сделала с парнем, что он стал проявлять столь необычную магическую активность? — Патрик ухмылялся, а вот Кларисса была явно чем-то обеспокоена.
— Вряд ли это из-за меня, — осторожно заметила вейла, достав из пакета сливочное пиво и протянув нам по бутылке. — Прежде чем ответить на этот вопрос, мне нужно кое-что уточнить. А пока давайте отметим то, что Гарри прекрасно справился со своим первым походом по магазинам.
— Вот именно, что с первым, когда приедут девочки, таких походов будет намного больше, — Патрик так удачно сказал об этом, что большая половина моего глотка оказалась выплюнутой.
Эта странная парочка явно издевалась надо мной и получала от этого большое удовольствие. Пока мы неторопливо пили сливочное пиво, пакет с покупками сам по себе разбирался. Это было удивительное зрелище: Клариссе удавалось доставать многочисленные пакеты из одного и возвращать их реальный размер; некоторые предметы она отставляла в сторону, а некоторые тут же бросала на пол — и все это без помощи волшебной палочки. Для такого колдовства явно были нужны большие способности. Поразительно, что у меня получилось поднять тот графин и налить себе воды, хотя я даже не понимаю, как это произошло, ведь я просто думал о том, что хочу пить.
— Гарри, а почему ты постоянно ходишь в очках? — Кларисса вдруг прервала наше уютное молчание. Должно быть, она уже полностью справилась с разбором покупок. — Я, конечно, понимаю, что красивый мужчина в очках производит неизгладимое впечатление. Особенно, если он смотрит на тебя, как на провинившуюся школьницу, готовый наказать или, знаешь, сексуально снимает их с переносицы и, в задумчивости покусывая одну из дужек, рассказывает о какой-нибудь совершенно невозможной теории. Но, мой дорогой, твой внешний вид отвратителен, да и очки довольно ужасны, так что вряд ли ты производишь такое впечатление на девчонок.
Честно говоря, я не совсем понимал, принимать ли всерьёз то, о чем говорила Кларисса, или она таким образом пыталась подколоть меня. Тогда Патрик вдруг достал прямоугольные очки из нагрудного кармана своей рубашки и, надев их, картинно поправил чёлку.
— Да, Гарри, зачем тебе нужны очки, как если не производить впечатление на девочек, как будто одного твоего шрама на лбу для этого не достаточно, — произнёс Патрик, лениво сняв очки и небрежно отбросив их на рабочий стол жены.
— У меня плохое зрение, я совершенно ничего не вижу без них, — эти двое явно собирались привести меня в ещё большее замешательство.
— Плохое зрение — это не оправдание для таких отвратительных очков, — фыркнула Кларисса, вскочив с дивана и убежав куда-то.
— Не обращай внимания, Гарри, у Клариссы есть небольшой пунктик в отношении внешнего вида и здоровья. Вообще-то, у всех вейл есть этот пунктик: они стараются сделать мир и окружающих их людей чуть красивее, чуть здоровее, чуть совершеннее. Они стараются сделать так, чтобы обращали внимание на все кругом, кроме их самих, чтобы не быть всегда в центре внимания.
Вернувшаяся Кларисса прервала Патрика, объясняющего мне природу столь странного поведения своей жены. Сама же виновница этого разговора выглядела довольно угрожающе со шприцом и пробиркой в руках.
— Мне нужно взять у тебя немного крови, чтобы выяснить все о твоём здоровье, — закатывая рукав моей рубашки, серьёзным тоном произнесла Кларисса. Из-за того, как важно и даже немного угрожающе она выглядела, я не стал перечить и позволил ей сделать то, что было нужно. После того, как она взяла достаточное количество крови из моей вены, она сняла с меня очки и некоторое время изучала их, а потом, ни с того ни с сего, больно ущипнула, так, что слезы на глазах выступили. Очевидно, что именно этого она и добивалась, потому что все мои слезинки были аккуратно помещены в маленькую пробирку.
— Думаю, что к концу недели мне удастся выяснить все необходимое, и мы исправим тебе зрение, а пока тебе стоит изучить несколько полезных книг, а также разобрать все свои покупки, — при этом Кларисса протянула мне пакет. — Когда ты будешь вынимать содержимое, она станет нормально размера.
— Но я же ничего не покупал, — на моё возмущённое замечание Патрик лишь фыркнул и прошептал себе под нос: «чуточку лучше».
— То, что ты ничего не покупал, не значит, что я ничего не покупала для тебя, а сейчас тебе пора возвращаться домой, иначе Петунья подумает, что мы тебя убили, расчленили и сейчас закапываем останки в кустах.
Каждый поход к Браунам заканчивался для меня чем-то крайне странным: в прошлый раз я узнал, что у меня есть дядя, и что никто не спасал меня от дементора. В этот раз, что у меня есть сестры, что Кларисса не может удержаться от того, чтобы не улучшить что-нибудь в окружающих её людях и не может удержаться от покупок. К тому же, было что-то странное с этой вспышкой магии, вейла явно знала или предполагала, из-за чего этого произошло, но не стала мне об этом говорить, возможно, чтобы не испугать. Хотя она заставила меня зайти в Дырявый котёл в конце рабочего дня, когда там больше всего посетителей, и купить сливочного пива. Если подумать, я мог отказаться и не заходить в бар, но кое в чем Кларисса была права: я изо всех сил хотел быть нормальным, а нормальные подростки не боятся зайти в бар и купить сливочного пива.
Когда я вернулся домой, меня ожидал хмурый взгляд от тёти Петуньи и недовольное ворчание дяди Вернона. Их поведение было таким обыденным: я точно мог сказать, что за ним не скрыто каких-то тайн. Поднявшись в свою комнату, я достал три книги, которые лежали на самом верху пакета, и с некоторой опаской перевернул его над своей кроватью. Мне кажется, что большая часть покупок, сделанных сегодня, в беспорядке валялась на моей кровати и полу. Достав из письменного стола листочек бумаги и ручку, я принялся разбирать все покупки, записывая их цены — мне нужно было знать, сколько я должен отдать Клариссе за все эти вещи. Когда все они были аккуратно разобраны и лежали на моей кровати отсортированными стопками, сумма на листочке подходила к двум тысячам. Кларисса потратила на меня куда больше, чем Дурсли за всю мою жизнь. К тому же, к этой сумме стоило прибавить ещё и за сеансы терапии. Разумеется, у меня не было таких денег, поэтому пришлось написать письмо в банк, надеясь, что гоблинам не покажется странным просьба снять с моего счета галлеоны, перевести их в магловскую валюту и выслать мне.
Когда я разложил все свои новые вещи в шкаф, то принялся за изучение книг. Книга по медитации, руководство для начинающих по йоге и трактат о душах, написанный, если брать за правду слова на мягкой обложке, совершенно не внушающей доверия, самим Мерлином. Изучение я решил начать с книги о медитации, она вполне могла помочь мне справиться с различными эмоциями, которые я вновь стал испытывать. Хотя гнев и страх — это не совсем то, с чего мне хотелось бы начать, но, если подумать, гнев и страх очень мотивировали к действиям.
Моё полночное изучение книги было прервано слабым стуком в окно: забавного вида яркая птица принесла послание. Запустив пернатого в комнату и угостив совиным печением, я отвязал письмо. Это оказалось послание от Сириуса. Что же, по крайней мере, он спасся, ведь никто так и не сказал мне, что с ним случилось после того, как я очнулся в больнице.
Дорогой Гарри.
Я очень надеюсь, что с тобой все хорошо. От одной мысли, что в ту ночь ты расстался бы с душой из-за меня, мне хочется прийти с повинной в Аврорат. Потратив огромное количество времени на анализ того вечера, мне удалось понять, что запинка, произошедшая у дементоров, позволившая мне обратиться и убежать, была счастливым случаем для меня и роковым для тебя. Я очень хотел навестить тебя в больнице, но Ремусу удалось меня удержать — я все же до сих пор нахожусь в розыске и считаюсь особо опасным сторонником Тёмного лорда. У нас с Люпином есть одна идея, как мне вернуться к жизни, будем надеяться, что она удастся. Но это все неважно, я хочу дать тебе один совет. Я провёл в Азкабане двенадцать лет: от отчаяния и безнадёжности, которая окружала меня там, меня спасала вера в свою правоту и невиновность. Когда я мог, то думал о своих друзьях: о твоём отце и матери, о Ремусе, о том, в какие переделки мы попадали в школе. Самое главное — настрой, Гарри. У тебя все будет хорошо. Поверь в это, и так оно и будет.
С любовью и благодарностью,
Сириус Блэк.
Самое главное — настрой. Об этом говорилось и в книге, которую я читал, но проблема заключалась в том, что я не знал, на что настраиваться. Меня поцеловал дементор — он явно отнял у меня очень многое, так что как прежде уже никогда не будет, а то, что ожидало меня впереди, было совершенно неизвестным и непонятным. Я мог испытывать лишь гнев и страх, порой что-то заставляло меня удивляться. Если так подумать, то сейчас я был похож на того, кого каким-то чудесным образом победил в детстве. Сейчас я был ничем не лучше его: мы оба ничего не чувствовали. Я сравнивал себя с лордом Волдемортом, не испытывая при этом отвращения, просто, если подумать логически, мы с ним очень похожи. Взяв чистый листок бумаги, я решил написать Сириусу письмо.
Дорогой крестный.
Надеюсь, вам с Ремусом удастся осуществить все задуманное, и ты получишь так желанную тобой свободу и независимость. Я буду стараться думать о хорошем, чтобы справиться с тем, что на меня навалилось.
С любовью,
Гарри.
Глава 3. На волнах Ступор.фм
Книга, написанная якобы самим Мерлином, оказалась весьма полезной. Автор рассуждал о бессмертии души и её силе: чем больше на человека приходилось несчастий, тем сильнее он становился. Если задуматься, несчастья, и правда, могли закалить характер, сделать внутренний стержень прочнее, но вот беда: если бедствия не прекратятся, то человек может уступить. Потерять возможность мыслить рационально, отрекаясь от слишком большой боли, и тогда он сломается, опустит руки и растеряет все краски, переполняющие его душу. Душа рассыплется, и все, что делало человека сильным, станет уничтожать его. Боль и безумие пожрут его, сделав кем-то наподобие Волдеморта. Так что всегда важна грань, которую нельзя переходить. Мне раньше казалось, что я и без того был близок к этой черте: попытка Тёмного лорда убить меня в младенчестве, не слишком комфортная жизнь в доме собственной тётки, встреча с духом человека, которого не может быть на земле, яд василиска в моем теле, а теперь ещё поцелуй дементора. Шаткое подобие магнита, удерживающего крупицы самого себя во мне, воплощало мое желание быть нормальным. Но что это значило — быть нормальным? Я не знал, поэтому предпочёл и дальше считать себя Железным человеком. У меня была моя броня из старых фотографий родителей и друзей, защищающая те немногие крупицы красок во мне.
В конце концов, я решил закончить своё самобичевание и попытаться сделать что-то новое. Комиссия, которую я должен буду пройти перед началом учебного года, должна оценить моё умение вести себя в обществе, мой магический потенциал и адекватность мышления. Пока с адекватностью были проблемы, магическое общество пугало меня, а с магическим потенциалом творилось что-то непонятное, так что шансы были тридцать на семьдесят — не в мою пользу.
Когда я постучал в дверь дома Браунов с единственной целью — вернуть им все потраченные на меня деньги и книги, то совершенно не ожидал, что меня силком затащат внутрь. Кларисса, довольно улыбаясь, заставила меня несколько раз покрутиться перед ней, чтобы посмотреть, как на мне сидят купленные ею вещи. Если говорить честно, то я действительно хорошо выглядел. Пока я шёл к дому Браунов, мне улыбнулись несколько девчонок, а это что-то да значит.
— Причёска и очки портят всю картину, — задумчиво протянула Кларисса, и вновь бесцеремонно потянула меня за собой.
— У Патрика сейчас есть какой-то пациент? — я спрашивал на удачу, очень надеясь, что Патрик свободен и сможет спасти меня от своей неугомонной супруги.
— Патрик готов задушить большую часть своих пациентов, — усмехнулась Кларисса. — В Америке он работал на правительство, составлял портреты на полных психов, убийц и прочих странных личностей, а теперь он вынужден выслушивать разглагольствования на тему слишком высокого забора и неправильно скошенной травы на соседнем участке. Но да, сейчас у него клиент, по-моему, у этого паренька нелады с ручной моторикой: он тянет руки куда не следует и получает за это по голове.
