— Они пытались. Были четыре попытки повторить проход векатов. Первый остановило божественное вмешательство, когда в самом начале перехода небывалый обвал похоронил три четверти армии. Два последующих были отбиты уже с нашей стороны перевала. После того, как имперцы были обессилены подъёмом и обильно прорежены лавинами, холодом, горной болезнью. Когда многие из них ещё страдали снежной слепотой. Из обоих походов вернуться сумели единицы. Четвёртый поход был встречен на перевале. Наши маги сумели, совместно с мастерами нагтилинами, создать аппараты воздуха, и первые отряды чужой армии были уничтожены, когда их просто задержали сверх минимума на критической высоте. Остальные повернули прочь.
Был заключен договор, согласно которому перевал объявили границей. И путь к нему каждая из сторон обустраивала самостоятельно. Ныне считается, что цепочка крепостей, замков, укреплённых пунктов вдоль торгового тракта делает прорыв никакой армии ни в каком из обоих направлений невозможным. Ведь ещё есть и подготовленные к обрушению тоннели и подготовленные к тому же мосты...
— Морской путь?
— Южное побережье отделено от общей акватории Большим рифом. Фарватер меж ним и берегом извилист, неудобен для крупных кораблей, требует опытного лоцмана и во многих своих участках пролегает чуть ли не вплотную к высокому берегу, со скал которого, маги да и просто стрелки легко выкосят любую команду. Время от времени напасть на южные поселения через только им ведомые проходы в рифах рискуют корсары.
— Что ж, обратимся к корам. Аккор, напомни нам, что у вас с Империей?
— У нас с ней договор. Мы настояли назвать его "Вечным договором". Вдоль по нашему побережью хватает гаваней, но только от одной из них можно почти без помех выйти вглубь Артола. От остальных — разве что тропы для торговцев. Или для горных козлов. Уж больно неприветливы Северные горы! Сами тамошние жители предпочитают перемещаться от посёлка к поселку по морю на лодьях. Вечную бухту прикрывает Корикл. Который нам достался ещё от гридов, а тем — от прежних. Корикл неприступен, — Аккор сбился, сглотнул и поправился: — С моря неприступен. За последние полтора столетия имперцы два раза пытались опровергнуть данный тезис, и оба раза из всего их флота назад не вернулось ни одного судна. Те, которые пошли на штурм, были сожжены там же, а те, которые пытались отступить, утоплены в открытом море. Коры — лучшие моряки Ойкумены! А дальше... Три года после второй попытки вторжения — "Предвечная война" — вся морская торговля Империи была парализована корсарами. Именно Империя запросила у нас мира!
— Ни у нортов, ни у нагтилинов "вечных" договоров с Империей нет, потому что Нортирия не имеет внешних открытых границ вообще, а последние отроги Северных гор и врезающиеся в них Малахитовые горы Техлора напрочь закрывают его от моря. Немногочисленные, отрезанные от остальной страны бухты не привлекли даже самих нагтилинов, и они пусты.
— Мы не моряки. Мы мастера. Не худшие, — проворчал Луфгегл.
— И мы! — не выдержал Келдаз. — Мы тоже не моряки. Мы лучшие воины! С нашими отрядами даже в Империи никакие другие наёмники стараются не связываться.
— Вот давайте и разберём, как лучшие в Ойкумене воины, моряки и мастера с треском проиграли войну изнеженным вектам. Итак, "Война падающих листьев".
И все замолчали.
— Семнадцать лет тому назад норты совершили успешный набег на Эллезию.
— Это была война!
— Война — это продолжение политики посредством армий. Политика — это средства достижения каких-то целей. Например, на право беспошлинной торговли в Протириере, которое прописано в "Вечном договоре" Корлэнда с Империей. А захватить, разграбить две волости и откатится назад — это набег.
— Это победа в трёх битвах! И воинская добыча. И своевременный отход.
— Да, твой дед тогда поразил весь военный совет деда Ниэллона. Все ждали наступления на Гриэгр.
— И вы остались с носом с вашей засадой у моста через Итолу!
— Но и ваша армия не дождалась нашу в Пиотском ущелье. Совет сумел убедить короля не пытаться провести немедленный рейд возмездия. Однако, в результате всего этого... Тезис о пресловутой "изнеженности" вектов опять начал мусолиться по всему Артолу. И, например, за шестнадцать лет с набега до войны количество нападений корсаров выросло в девять раз! Пленников начали открыто продавать в Корикле! Их открыто начали покупать нагтилины! Их начали едва ли не заказывать! Я уж не говорю о казусе с принцессой Нилорнией! Да, именно она должна была стать женой принца Гилберта. Но давным-давно обговоренное и согласованное сватовство вернулось ни с чем.
— Моя тётя любила другого!
— Принц Гилберт тоже тут же по возвращению женился на той, которая была известна всему Двору, как его первая любовь. Но унизительности всё это не убавило. Согласен?
Келдаз смолчал.
— Добавочным фактором, сделавшим войну практически неизбежной, стала эпидемия серянки, которая не щадила никого, но особо жестока оказалась к людям с изношенными сердцами, то есть к мужчинам за пятьдесят... Пока маги нашли хоть какое-то лекарство... Во всех королевствах Артола сменились властители. Более того, всюду значительно омолодился весь правящий класс. Главные советники молодых королей — поменялись в том числе. Но и тут... В отличие от других, маги нашей Академии главные силы бросили не на исцеляющее, а поддерживающее зелье. Именно им прославилась Арлия ла Век! У нас болели дольше. И переболело большее количество людей. Но у нас много чаще выживали. Например, выжил я, — и престарелый преподаватель усмехнулся: — Возможно к некоторому неудовольствию молодого поколения. Но есть и ещё одно отличие: массовые смерти старой элиты в Эллеззии помогли выйти из тени элите новой — выучившимся в Академии простолюдинам!
И вернёмся к Войне Падающих Листьев. События позапрошлой осени ещё не успели стать преданиями тёмной старины, я не буду их все пересказывать. Перейдём сразу к её урокам. Келдаз, вы вступили в неё первыми...
— Вы спровоцировали нас!
— Да, — пожал плечами старик. — Но... Скажите мне, юноша: стайка прилично одетых юных девушек, со смехом поздним вечером шествующих по переулкам Сокхо — это провокация для его обитателей?
— Да, — буркнул юноша.
— А лично бы для Вас?
— Я не сокхоский придурок!
— Вот. А ваша армия поддалась — поддалась! — на провокацию. Ваши трехсторонние переговоры о военном союзе начались ещё весной.
— Все имеют право искать союзников!
— Да. Но опять же, юноша, вот Вас, лично Вас не смущает тот факт, что к осени в готовом к подписанию договоре треть — треть! — текста была посвящена условиям раздела будущей добычи?
Келдаз только сжал зубы.
— Когда Совету Короны зачитали намётки данного документа, было единогласно решено пойти на опережение. Дальнейшее вы знаете: на фермах Техлора вдруг "были обнаружены" рабы-векты, был предъявлен ультиматум об их немедленном освобождении, который ожидаемо был высокомерно отклонён, и армия Эллезии двинулась в "освободительный поход", резко ослабив защиту границ с Нортирией.
И норты на провокацию поддались. Они, повторяя победную стратегию твоего деда, опять захватили приграничные города, но... Провинции были эвакуированы, мелкие города стояли практически пустыми. И ваши войска на этот раз всё-таки пошли на Гриэгр.
— У вас не было больше сил на засаду!
— Да, наш небольшой отряд мост через Итолу защитить не смог и был сметён. Победа вдохновила вашу армию, и она пошла на штурм Гриэгра. Безуспешный. С серьёзными потерями. Были попытки штурма ещё нескольких крупных городов. Найлис вы даже взяли. Но цена... У нас города, даже внутренние, были, были укреплены! А вот ваши... Наши войска перестав имитировать рейд по Техлору, вернулись, захватили Пиотское ущелье и вырвались в ваши степи. К вашим безоружным населённым пунктам. К вашей столице. Вы шли к Элистану, мы — к Таслу. Основа ваших войск — быстрая конница, основа наших — легионы. Вы вышли первыми. Но Элистан — это город при границе — пограничный форпост! — который первым должен встать на пути имперцев. Крепость! Осадного вооружения у вас почти не было! Опыта штурмов у вас не было. И всё население Элистана стояло на его стенах. Тасл же...
Тасл расположен практически в центре Нортирии. Главный её рынок. Он был взят даже не нашей армией — передовым её отрядом. Ваша армия на штурм нашей столицы так и не решилась. А двадцатишестилетний полковник Аатоникл на вашей главной площади перед вашим главным храмом обрубил нижнюю ветвь знаменитого тёмного тополя, забрался на крышу центральной Ратуши города и пустил листья с древа по ветру.
— А потом он собрал нас.
— Да, потом он по предложению своих молодых советников собрал жён, детей высшей знати нортов, связал одних, заковал других и на деревянных повозках отправил всех в Эллезию. Наша армия развернулась ещё раньше. Ваша от стен Элистана ринулась нам навстречу. Но нам было ближе. Мы к Пиотскому ущелью подошли первыми.
— И палатки с нами выставили перед войсками.
— Пиотское ущелье — идеальная позиция для защиты. И теперь мы с нортами поменялись сторонами. В случае битвы ваши полегли бы все. И вы бы — семьи элиты — первыми.
— Ваших бы тоже погибло немало!
— Да. Но битвы не было. Ваши сдались. Итак, почему вы проиграли?
— Ваше бесчестие!
— Наш рационализм. Рационализм нового поколения, нового класса! Ещё?
— Вы же ни разу не пошли на битву! Вы только сидели за стенами по своим городам!
— Я и говорю: рационализм. Ещё?
— Грабёж — это тоже рационализм?!
— Вам всласть пограбить не удалось? Мы сумели провести эвакуацию сельского населения. Не в последнюю очередь потому, что оно стало грамотным! Одним из первых указов молодого короля Гилберта II был о сельских школах. Молодая, только что закончившая Университет королева стала его движителем, а юные, не богатые, не благородные выпускники — первыми преподавателями. И там, где население упрямилось и саботировало бы приказы властей, оно прислушивалось к уже заработанному авторитету учителей и к крикам своих детей. А что касается вашего ущерба — можешь обратится к мэтру Алендиерию, наш казначей с удовольствием выдаст тебе список из двадцати трёх тысяч имён вектов, выкупленных казной из рабства за семнадцать лет после вашего набега. И присовокупит список компенсаций фермерам за ограбленные, порушенные вашими войсками оставленные фермы позапрошлым летом. Но ты не ответил на главный вопрос: почему вы проиграли?
Принц Нортирии молчал.
— Аккор, не поможешь?
— Война была симметричной: обе армии покинули свои территории, и векты грабили Нортирию, норты — Эллезию. Но города Эллезии оказались защищёнными, а у нортов — нет. И нортам всю войну не хватало припасов... Почти всё было эвакуировано под защиту стен городов.
— А города — кто защищал города?
— Я же говорю: стены, укрепления...
— Не что — кто? Ни там, ни там регулярных войск практически не осталось!
— У нортов войска — это дворяне, элита. А у вектов...
— Ну, договаривай! Додумывай!
— Да в чистом поле обыватели бесполезны! От них только на стенах есть хоть какой-то толк!
— И тем не менее. Какие-никакие городские стены были и у нортов, но... Но?
— Но у нортов оружие мещанству и носить-то запрещено, а у вектов в городах обычно с незапамятных времён регулярное — для каждого гражданина! — несколько дней в месяц или в пару месяцев дежурство в городском дозоре — в гражданской страже. И соответственно — тренировки, учения.
— Вот. В Эллезии вольные граждане защитили себя. А в Нортирии привыкшие подчиняться — привычно подчинились захватчикам. Нам. Теперь вы, — мэтр Вертений предвкушающе улыбнулся. — Почему нам проиграли вы?
— Поражение в первой битве — в битве при Артокии предрешило ход всей военной компании. А там... Удар конницы нортов в наш фланг в самом дебюте битвы...
— У вектов в заложниках тогда были мы все! — опять выкрикнул Келдаз.
-... Шанс переломить ход сражения был бы, если бы удалась диверсия на лагерь ставки вектов. Но среди верных жён высшего командного состава, последовавших за своими мужьями, дабы "разделить их судьбу", нашлось достаточно магинь, чтобы сдержать наших магов. Нам взять в заложницы их не получилось.
— Всё это частности, Аккор. А причины, причины?
— Магов у вас оказалось больше. Гораздо больше.
— Почему? Население наших стран приблизительно равно по численности, процент магической одарённости один и тот же, ваш Университет... Наша Академия всё-таки авторитетнее, но не на "гораздо больше", так в чём же дело?
— У вас в Университет уже принимали женщин.
— Вот! Но не только! Почти двадцать лет тому назад наследный принц Гилберт имел очень тяжёлый разговор с родителями. Звучали слова "во имя Эллезии!", "королевский долг", и юношу заставили отказаться от встреч с юной герцогиней Клериссой Инейской. Взамен он вытребовал, выторговал для неё осуществление её детской мечты — дать ей возможность поступить в Университет Академии. Пансион кампуса Университета на первых курсах по вековым традициям весьма строг: именно в нём юных аристократов приучали к дисциплине, а некоторым — так и объясняли, что такой термин, такая норма поведения вообще существует. Поэтому царствующие родители сочли за благо сплавить малопредсказуемую девицу со Двора, исключить случайные встречи влюблённых, не ссорясь с остальной аристократией ссылкой родовитой семьи в отдалённое поместье — куда-нибудь в их Инеи, к примеру.
Пункт устава Университета, разрешающий поступление "сынам дворян, достигших четырнадцати лет", был заменён на "всем гражданам", достигших того же возраста. Поддержать оскорблённую несчастную Клериссу решилась целая толпа её подружек. Гендерный барьер оказался сломан. А девочка на зло всем выбрала не юридический или медицинский, как от неё ожидалось, как ей усердно намекалось, а факультет боевой магии. И вот уже пятнадцать лет, как за оскорбление женщины термином "ведьма" можно загреметь на каторгу
В Университет начали поступать, к тому же, прослышавшие о новой возможности простолюдины. Тем более, что королевская стипендия, королевский университетский заём теперь решает проблему оплаты обучения. И обученных магов нынче у нас примерно столько, сколько во всём остальном вместе взятом Артоле.
— А были ведьмами — ведьмами и остались, — пробормотал юный варвар.
Остальные мальчишки только поморщились. А Ниэллон поглядел на ровесников свысока: это моя мама сделала!
— Теперь ты, Луфгегл. Поясни нам, причины поражения Техлора. Надеюсь, ты не будешь кивать, что ваши не успели к Артокии?
— Нет, — вздохнул нагтилин. — Одной из причин, что наши хирды не успели к битве, может быть та, что не очень-то они спешили.
— Ты это знаешь? — остро заинтересовался Аккор.
— Нет. Напрямую никто мне ничего подобного не говорил. Но... Кто-то отводил глаза, кто-то переводил разговор на другое, а отец... Он просто каждый раз начинает клясть всю эту войну и говорить, что дело нагтилинов — молотом вкалывать, а не мечом махать.
