Королева уже полчаса молча сидела в своём кресле. В одиночестве. Без фрейлин. Без подруг. Без дела. Только охрана. Но их она уже давно и замечать-то перестала, и ни раздражающим, ни отвлекающим фактором не полагала.
— Барон, говорите.
Странный он... Так и застрял в её личном отряде. Три года назад все были убеждены, что поступление в охрану королевы для него — это тщательно просчитанный шаг в карьере. Чтобы венценосные особы узнали о его существовании, чтобы приближённые к ним привыкли к его присутствию среди них. Но о переводе он так и не заикнулся, а когда о том заговорила королева, отказался... "Со всем почтением, но разрешите остаться...". Что ж, и муж, и Имерний были только за. А отдельное спасибо можно сказать не только ему, а его отцу, например — дав позволение на строительство в Светлом квартале; его матери, заглянув пару раз во время гуляний в её эту выстроенную, только что открытую кофейню... Или приняв его младшего брата в Пажеский корпус... А то ведь родословной для того мальчику всё-таки не хватало...
— Ваше величество, вчера я два раза ощутил боль. Знакомую боль. В спине. Утром и вечером. Собственно, даже не боль — отголосок боли. Утром — два раза подряд с секундным интервалом. Я тогда просто передёрнул плечами — и всё унялось. Но потом понял — вспомнил... Это из детства-юности. Это воспоминание про удары хлыста. Я поделился с остальными нашими. Схожее и в то же самое время ощутили ещё четверо. Остальные... Для остальных наша библиотекарша не является хранительницей клятвы на крови.
— Ты хочешь сказать, что девочку там бьют? — поморщилась Клерисса.
— Да, но не это существенно. Главное, что мы это чувствуем.
— Договаривай, у меня голова сейчас почти не работает.
— Хранитель клятвы тоже чувствует своих... носителей?
— Да. Отголоском. Эхом. Больше знанием, чем ощущением. Если тебя полоснуть кнутом, Катти разберётся: тебе больно. Но ей самой больно не будет.
— То есть, если мне будет больно, Катти это узнает. А если мне будет больно два раза кряду, Катти это тоже разберёт?..
— Подожди... — начала собирать в кучу свои мозги королева. — Ты хочешь сказать, что так можно как-то передать девочке сообщение?
— Но я никак не придумаю — как.
— Тебе и не обязательно, — пробормотала она, туман в голове начал понемногу рассеиваться. — У меня для этого целый Университет умников имеется! — и криво усмехнулась: — Однако ж, давно же тебя, наверное, не пороли!
Поморщился тут не только барон. Передёрнул плечами и капитан, и, глядя на них, поёжились ещё трое мужчин из ближней охраны. А уж каким ледком продёрнуло по косточкам их позвоночников, когда через несколько часов подруженька королевы, знаменитая целительница Арлия ла Век, деловито так, практически без всяких предвкушающих ноток проговорила:
— Ну, какой-такой кнут? Почему сразу кнут? Кожу людям портить, мази на них потом переводить... Им и без того можно больно сделать.
Извращенка!
Оказывается, и в императорской Палестре уроки бальных танцев чередуются с занятиями по общефизической и даже по боевой подготовке.
— Её императорское высочество настояла. — пояснила баронесса ла Отредди. — Давно уже. Девочку очень впечатлило, что королева Эллезии в битве при Артокии совместно с придворными дамами сумела противостоять десанту вражеских магов.
"Да, мамочка каждый раз только улыбается, вспоминая тот эпизод, а его величество — ругается. Получилось, что лучшие маги Корлэнда были выключены из битвы в самом её начале. Потому что странно так случилось, что при королеве тогда были не штатные фрейлины, а сплошь все её подруги..."
И ещё... Как-то Клер при дочери помянула, что её клятве никогда не обманывать мужа уже больше четырёх лет! Девочка тут же отсчитала назад четыре года и упёрлась в Войну падающих листьев.
— ... И она потребовала заменить ими уроки танцев. Но Его Императорское Величество в знак своего неудовольствия постановил, что каждая подобная замена должно быть подтверждена мною. Каждая! Обыкновенно я обращаюсь к её высочеству за аргументацией в пользу того или иного варианта. Вошло в обычай, что принцесса делится своей в этом ответственностью со своими подругами, — и наставница уставилась на Синнаэль: — Пусть сегодня будет твоя очередь. Итак, что сегодня лучше — танцы, боёвка? И очень советую: не разочаруй меня!
Дело шло к полудню, а лист кондуита у них у обеих был чист. Чист он будет и в случае любого её выбора: мымра сама ей дала право выбора. Правда, остаётся ещё "собственное видение педагогического процесса". Одну плеть девчонка бы перенесла: дома в процесс обучения был включён специальный "курс контроля ощущений". И управление собственным болевым порогом на нём тренировалось тоже. Но Катти... Второй плети быть не должно!
— Мне требу... мне желательно пояснение: я должна выбрать, что лучше для меня или для группы?
Никка отвела глаза: Сина в своём репертуаре. Вроде бы, оговорилась — спохватилась — поправилась. Хотели кротости от гордячки-принцессы — получайте. Конечно-конечно: ведь она вся в маменьку, в никакую не в актрису! А что у неё ещё и папенька есть, как-то почему-то все при этом забывают. Дома она сержантами своей гвардии, как хотела, крутила. Данная баронесса полагает себя более суровой? Ну-ну...
— Думаю, группа согласится сегодня с твоим приоритетом.
— Тогда тренажёрный зал.
— Обоснуй.
— Для танцев необходима сосредоточенность, а тренировка позволяет расслабиться, что мне сейчас и надо.
— Даже так? Лестра, будь добра, передай вашему инструктору слова юной принцессы.
— Да, ваша милость.
— Проведи группу в зал.
— Да, ваша милость.
"Так, теперь её подставляют под плеть от военных? Что ж, скажем ещё раз: ну-ну, — про себя улыбнулась Никкора. — А девчонки-то... Как довольно заквохтали девчонки! Они ждали именно этого выбора. И они ему рады. Им тоже хочется, чтобы мы получили плетей?"
Лестра вела группу неспешно. Не любит эти занятия? Даёт время насладиться интерьерами? Вообще-то полюбоваться есть на что. Имперский дворец раза в полтора-два больше королевского в Эллистане, соответственно в три-четыре больше её родного, в Корикле... Хотя за пять лет в плену... Ещё вопрос теперь, где она чувствует себя более дома — в Корлэнде или в Эллезии... Тем более, что пленной, заключённой, чужой её себя чувствовать "в плену" не давали. Подруга! Она с самого начала была Сине подругой, а не зверьком экзотическим на цепочке.
А уж последние годы, когда вообще перестали экономить алмазы, когда её начали приучать к морю, к кораблям, когда она сама стала привыкать быть вплотную к морю — и не у сурового Корского, где купаются лишь три месяца в году, а рядом с ласковым круглогодично-тёплым морем тропиков у Лазурного берега.
Недавно, да всего месяц назад, в Корикле ей местные попробовали намекнуть, что она "ненастоящая" кора, что она — румовая. Что ж, она им устроила... Сначала заплыв к маяку. Первая! Потом прыжок с него в воду — за нею решилось последовать только трое. Но из всех четверых только она достала со дна гальку! Ну, ещё бы... Они-то не собирали синий жемчуг из заповедной бухты на морском курорте прежних!
Девицы по пути болтали о нарядах.
— Да у меня всё будет по-прежнему, — делилась подробностями Веталлия ла Трейси, — и лента такая же — оранжевая.
— Как прежде? — хмыкнула Лестра. — А ты бы не хотела заменить цвет на жёлтенький? Тебе бы очень пошло.
""Прежде"? — не особенно вникала в их воркотню Никка. — Запустить бы в этот дворец тётю Велу, она бы посмотрела, что здесь осталось от прежних времён."
— Никкора, а Вам, как кажется? Веталлии же подходит жёлтенькое? Как раз под её глаза.
"А глаза у этой... действительно, как у тигры какой. Да уж, на такую надо через всю спину жёлтый овал выкрашивать — если б здешние знали, что у прежних означал жёлтый цвет!.. — и она вдруг чуть не споткнулась: — Стоп! Страда — область, примыкающая к Пустошам сизого вереска. Это семейство ж там тысячелетиями уже роется. Неужели?.."
— А для себя Вы какой цвет бы выбрали? — вежливо уклонилась от ответа Никка.
— Тоже под цвет глаз — голубой.
— Но у Вас же — серый.
— Под некоторое настроение, при некотором освещении... Бывает по-разному. Сейчас, — ясно улыбнулась виконтесса, — я бы хотела, чтобы Вы их видели — голубыми.
— Да? — вернула улыбку скромная художница. И кокетливым жестом вывернула ладонь, прижав большой палец к безымянному: "Тревога!"
Синнаэль промолчала. Она только чуть пригладила правую бровь: "Принято!".
Их учёная подруга год назад прочитала сама, а потом подсунула им книжку прежних о детях из клана убийц. У тех имелся секретный язык жестов. Принцессы придумали свой. Чтоб подразнить мальчиков, главным образом. Но вдруг оказалось удобно — в тайне перекинуться знаками в полузнакомой компании. (Да-да уже бывали у них и такие: поначалу с Келдазом, а потом тайком даже от него...)
"Нас предупреждают про эту кошку? Присмотримся."
Но сказала она совсем другое:
— В чём мы будем заниматься? В этом? — и чуть приподняла подол тяжёлого платья?
— При зале есть раздевалки.
— И для нас?
— Думаю, подготовили. Очень удивлюсь, если нет.
Удивляться не пришлось. Два кабинетика, как всегда, там стояли. И по девушке при каждом:
— Госпожа, я помогу.
Помогала она больше снять, чем надеть... О, они, что ли, тоже решились выходить на люди в штанах?
— Госпожа, — чуть улыбнулась на её провинциализм служанка: — не стесняйтесь! Чужих на занятиях не будет и уж тем более — никаких мужчин!
Ну, разве что... Никка улыбнулась тоже: видела бы эта девица, женскую морскую форму коров. Да не парадную, не выходную — рабочую. Видела бы, в чём во время своих командировок, юнгой, скажем, на корских кораблях щеголяла она!
А здесь — лёгкие, свободные, длиной до самых лодыжек штаны, невесомая, прикрывающая бёдра блузка, прячущая волосы шапочка, мягкие тапочки на ноги — годится.
Раздался гонг.
— Госпожа, поспешим. Осталась минута. Опоздавшим наказание!
— Учту, не мешайся!
Никкора вышла из раздевалки за пять секунд до истечения времени. Одновременно с Синнаэль. Местные — "аборигенки", — вспомнила, как векаты называли завоеванное население, — уже выстроились в некое подобие строя. Принцессы пристроились с краю. Приняли позу остальных, вытянулись.
Раздался гонг.
— Неплохо-неплохо, — с нотками удивления проговорила дама напротив. Впрочем, от "дамы" в ней было мало что — узкие бёдра, почти незаметная грудь, резкие черты лица, простейшая прическа недлинных волос... Неприязненный голос... Клария Третос, "наставница по контролю над мышцами", — Порадуйте меня: скажите, что вы чувствуете время. Что вы рассчитали его, а не угадали!
— Да, — спокойно подтвердила Сина.
— Тест! Под запись в кондуит. Вы... стишок какой-нибудь знаете? Обе?
— Много.
— Выберите.
— "В шумном платье муаровым."
— Не слышала...
"Она считает себя знатоком поэзии?!"
— Это недавний перевод баллады прежних.
— Что ж, по счету ноль вы его совместно декламируете. И на пятнадцатой секунде останавливаетесь. Товсь три! — девушки взялись за руки. — Три! Два! Один! Ноль!
Принцессам привычнее было пение дуэтом, но декламация ничуть не сложнее. Словно дирижируя себе свободными ладонями, они одновременно вступили:
В шумном платье муаровом, в шумном платье муаровом
По аллее олуненной Вы проходите морево...
Ваше платье изысканно, Ваша тальма лазорева,
А дорожка песочная от листвы...
...И замерли. И замолчали.
— Так корёжить слова, — поморщилась военная. — Да ладно: в кондуит по плюсу!
— Ваша милость... — как трепетная отличница, подняла руку желтоокая.
— Да?
— Ваша милость, — вмешалась сероглазая, — как назначенная старшая...
Наставница перевела свои невзрачные глазки с очей одной в очи другой и кивнула виконтессе из герцогского дома:
— Говори.
— Её светлость баронесса ла Отредди...
— Сколько можно говорить, — прервала её мать-командирша, — забудьте вы о титулах внутри учебного процесса! "Ваша милость" — общее обращение ко всем! Продолжай.
— ... её милость старшая наставница просила передать, что для её... для новой ученицы Ваши занятия... цитирую: "тренировка позволяет расслабиться", — и взглянув на Веталлию из графского дома ла Трейси, закончила: — Отчёт сдан.
— Веталлия, ты хотела напомнить об этом же?
— Да, ваша милость.
— Значит, ты сюда отдохнуть заявилась? — повернулась она к принцессе. -Танцы — это тебе дело, а здесь расслабуха? И это дочь Клериссы Эллезийской?!
— Разрешите пояснить?
— Попробуй.
— Мама мне говорила, что в паре мужчина-женщина, мужчина бьётся с внешним окружением, а женщина — танцует.
— Что, когда она выносила корских магов — это она тоже приплясывала?!
— Папочка до сих пор рычит, когда вспоминает про тот случай, — улыбнулась эллезийская принцесса. — Самое трудное было втянуть в танец их. И тем самым оставить свою армию почти без магического прикрытия. Да и... Хоть я спокойно отжимаюсь по три раза на правой, а потом на левой руке, но даже наши парни в качестве разминки теперь предпочитают не жёсткие махи руками, ногами, а вот такие... — опять улыбнулась принцесса, — танцы... — она плавно воздела обе руки вверх... И как опомнилась — замерла и вопросила: — Разрешите?
— Ну, — поощрила её командир.
— Никка...
И они синхронно, акцентированной гимнастической походкой вышли из того, что здесь считалось строем. Переглянулись и... Крайддассе Оллитто... Жалко, музыки никакой не было...
— Это же "Заря духа"! — через несколько мгновений, несколько кат выкрикнула наставница. — Неужели полный комплекс?!
Девочки отвлекаться не стали.
— Как вы его нашли?! — после окончания комплекса вопросила наставница. — Где?
— Не мы. Наша подруга — библиотекарша, — и пусть думает, что, следовательно, найдено оно в библиотеке. Где-нибудь в пыльных запасниках известной на весь мир, легендарной библиотеки Иллиоана. — Это начальный комплекс из четырёх. "Утро".
— Показывайте следующий!
— Не сможем. Мы их видели все, но... Для разминки и первого хватает. А дальше... На боёвке, нам боевые техники ставят, а на танцах — танцы.
— Варвары...
— Это лишь Катти занималась только тем, что хотелось ей, что ей нравилось, а остальные... Кондуиты есть и нас.
— А она?
— Она делала, что хотела, ходила, где хотела. И время от времени приносила, что ей попадалось по пути. Наши алхимики на неё буквально молятся. Вот и Зарю духа до неё не находил никто.
— Почему всё про девчонку в прошедшем времени?
— В настоящем — она где-то здесь, у вас. Нам сказали, что теперь наши кондуиты закрывает.
— Обеих?
— Нам сказали, да.
— Стойте, так это та простолюдинка, что ли? Которую с вами подхватили?
