— Что со мной будет?
— Тебе решать.
— Это ты меня спасла. Зачем, если бросаешь одного, без цели.
— Спасла тебя не я, местный лекарь. Я только помогла ему и убедила, что его труды имеют смысл.
— Зачем спасала? Я не смогу спокойно жить после всего что видел?
— Мейхил, прости за лекцию, но выживание — закон жизни, за нее следует бороться до конца, пока не исчерпаются все средства.
— Кто принимал решение жить мне или нет? Ты?
— Ты прелесть. Не успел очнуться, уже ругаешься, — засмеялась она. — Это признак выздоровления.
Мейхил осекся. Он ошибается. Что поставить ей в вину? Она не знает, что случилось в поле. Мейхил помрачнел. Эл подошла и положила руки ему на голову. Он поднял лицо и ощутил, как ее губы коснулись лба.
— Еще горячий, — сказала она. — Ты вообще горячая голова. Совсем мальчишка.
Мейхил почувствовал, как тело дрожит, ее близость путала мысли, он хотел возмутиться, возразить ей, но не смог.
— Успокойся.
— Не уходи, — прошептал он.
Он коснулся ее колена и ощутил под длиннополой одеждой грубость сапога. Снаружи она выглядит как простолюдинка, но ее серая одежда было скрыта этим камуфляжем. Мейхил отдернул руку и отстранился. Кресло заскрипело. Он почувствовал напряжение, смешавшееся с неприязнью. Она, словно дразня его, приподняла край одежды, показав сапог.
— Увы, — только-то и сказала она.
Эл отошла, села на прежнее место и уставилась в огонь. Он тихо догорал, запах готовой пищи щекотал ноздри. Нужно поесть и продолжать путь. Она задержалась на пять дней, до залива еще сутки пути.
Мейхил наблюдал, как она ест. Эл, погруженная в свои мысли, больше не смотрела на него.
— Эта похлебка показалась мне лучшей пищей, что я пробовал, — сказал он, чтобы привлечь ее внимание.
Эл подняла глаза от еды и закусила губу.
— Я редко ем эту пищу, мне непривычно. Просто силы нужны, — сказала она.
— Ты часто спасаешь таких, как я? — спросил он вкрадчиво.
— Хм. Меня когда-то учили спасать других. Последние годы, я не часто прибегаю к этому искусству. Признаюсь, что ты один из немногих за последнее время.
— Значит, ты чаще убиваешь?
— Забавное заключение, для человека, который едва меня знает. Я не сержусь, очевидно, что я произвожу именно такое впечатление.
— Сейчас не производишь. Ты спасаешь меня второй раз, если верить Мелиону. Зачем?
Эл пожала плечами.
— Не думай, что ты исключительный. Это не так. Любой, кто соприкасался со смертью, знает, как ценна жизнь, как тонка граница между здесь и там. Ее лучше не пересекать ранее назначенного срока. Смерть напоминает то таинство, то варварский ритуал. Я не хотела, чтобы ты стал жертвой последнего. Ты можешь не чувствовать себя моим должником, если расскажешь, что случилось в поле. Я понимаю, что вспоминать тебе не просто. Я должна знать, это имеет ценность для меня.
— Тогда скажи мне кто ты на самом деле? Почему Мелион почитает тебя. Он хотел сделать тебя королевой.
— Я знаю, он мне сказал.
— Ты возвратилась в город?
— Я обещала.
— Мелион сказал, что убеждал меня искать тебя?
— Он дал тебе право искать, кого пожелаешь, но намекнул, что меня искать важней. Ты выбрал королеву. Он предвидел твой выбор.
— Он не предвидел, чем обернутся поиски.
— Теперь подробнее.
* * *
Они обыскивали окрестности города около трех суток, пока не напали на след. Королевская повозка была брошена совсем в другом месте, королева путала след. Мейхилу пригодились старые познания. В молодости его отец обожал путешествия, единственный сын с малолетства следовал за ним. Детские приключения воспитали в нем хорошего следопыта, военная служба в последствии развила его способности.
Он обладал талантом искать то, что ему нужно. Его воины были убеждены, что он наделен настоящим даром. Мейхил оказался хорошим командиром. Его уважали хотя бы за то, что он спас королеву, которой служил очень ревностно.
Он первым нашел следы присутствия беглецов. Началось длительное преследование. Лишь через пять дней после побега Мейхил мог заключить достоверно, что не ошибся. Очень скоро он догнал королеву и ее спутников, коих оказалось четверо, вместо предполагаемого одного.
Их было одиннадцать, они окружили беглецов. Мейхил согласно ритуалу дал понять королеве, что его намерения благие. Он склонился к ее ногам.
— Позвольте следовать за вами, моя королева. Я предан вам, мои воины преданы вам. Иной службы нам не нужно.
— Капитан, вы последовали за мной по поручению нового короля?
— Нет. Добровольно. Я сам принял решение.
— Как вы меня нашли?
— Я желал найти, моя королева.
Мейхил ждал, когда же она позволит ему встать.
Она коснулась его головы и слегка толкнула назад.
— А ты умен больше, чем я полагала. А как же пленная, которую я приказала стеречь? Она едва не спутала мои планы. Дерзкая смертная возомнила, что смеет мне мешать. Отчего же ты не настиг ее? Ты более послужил бы мне, если бы ее не стало в живых.
— Вы не давали приказа ее казнить, — возразил Мейхил, ощущая что-то зловещее.
— Так я приказываю тебе. Ступай и убей ее.
— Я этого не смогу сделать, госпожа. Я не палач.
Он услышал слабый смех, осмелился поднять глаза на госпожу. Гримаса недовольства делала ее лик пугающим.
— Как просто угадать твою слабость, ты как многие смертные не можешь устоять перед обаянием прелестной Эл. За ее твердостью и силой таится чуткая душа, которая так пылко реагирует на чувства смертных. И смертные тянутся к ней, как божеству. Ей так и не удалось возвыситься. Обладать силой и не пытаться властвовать. Это глупое убеждение, что есть некие принципы, которым стоит следовать только затем, чтобы не навредить. Ей меня не настичь. А как было бы сладко впиться ей в грудь и смотреть, как жизнь ее покидает. Что же ты на меня так смотришь, капитан? Где твоя преданность?
— Когда-то я закрыл вас от смерти, и я не могу поверить, что вас не трогает смерть других.
— Это был театр, мой наивный страж, я сама наняла убийцу, чтобы смягчить недовольство смертных и понять, кто из вас мне угоден, кто меня будет беззаветно обожать, кто станет защищать мои интересы. Это ты, это твои воины, которые поклялись отдать жизнь за меня. И вы их отдадите, а я приму их как последний знак преданности.
Она склонилась к нему и прикоснулась рукой к его лбу, и Мейхил почувствовал головокружение и боль в груди.
— Она наделила тебя силой и способностью мне сопротивляться? Она очень предусмотрительна. Убейте их всех! — крикнула она. — Они лишние в наших планах!
Какой-то неестественный удар в спину свалил его на землю. Он слышал крики своих воинов, крики какие не слыхал никогда, словно, прежде чем убить, их мучили, а он лежал ничком на земле без сил и ощущал, как мир теряет очертания.
* * *
Эл слушала рассказ, голова ее склонилась низко. Она опиралась локтями о колени. Мейхил уже умолк, а она сидела в той же позе. Он услышал вздох.
— Ты слышишь? — позвал он.
— Что? — она не подняла головы.
— Дети умолкли.
— В деревне посторонние, они ищут чужих. Они ищут нас, — промолвила она.
В двери ворвался мальчишка, что умывал Мейхила.
— Там солдаты, — шепотом сказал он. — Кто-то сказал, что вы тут чужие.
Эл поднялась неторопливо и указала на палку в углу.
— Ну-ка, малыш, дай мне дубинку.
Он охотно исполнял просьбу. В двери уже входил крепкий, одетый в военное человек. Эл обернулась к нему, опираясь на свое оружие. Мейхил напрягся, ноги не держали его, встать он не мог. Мальчишка бросился к Эл и обнял, встал перед ней закрывая от солдата.
— Кто такие? — спросил вошедший.
— Это мои родители. Мама не разговаривает, а отец увечный, — заявил ребенок без страха и смущения. — Не трогай их.
— Пришлые? — подозрительно осведомился солдат.
— Ага. Мы шли к торгу, но телега наша прохудилась, и отец занемог. Добрая женщина приютила нас.
— Что увечному делать на торге? Врешь, парень!
Солдат быстро оказался рядом с Мейхилом и рванул его за подобие одежды, чтобы поднять. Мейхил силился его оттолкнуть, валился на бок. Солдат не удержал бы его, если бы не подоспела Эл, которая, обхватив капитана за талию, не дала ему упасть, солдата она наградила грозным взглядом, он оставил Мейхила висеть на ней.
Мальчишка пытался оттолкнуть солдата в сторону и вопил:
— Отпусти моего отца!
В двери вошла хозяйка дома, за ней еще военный.
— Тетя! Тетя! Скажи им! — крикнул мальчик.
— Вот, нашли чужих. — Она всплеснула руками. — Одна немая, другой хромой на обе ноги. Как на подбор — убийцы короля.
Первый солдат взял Эл за подбородок и повернул ее лицо к свету.
— Смотри, какие в простолюдинках бывают самородки. А? Красавица, девка, — сказал он товарищу.
— Не трогай мою жену, — прохрипел Мейхил.
— Да зачем ты ей такой?
Тут Эл мотнула головой и высвободила подбородок из пальцев солдата, она спрятала лицо в лохмотьях, на груди Мейхила.
— Что вы, солдатики, — умоляюще заговорила женщина. — Горе у них. Меня с малых лет учили, что если воин, то защищает от беды, а вы над бедой посмеяться хотите. Что же я своим ребяткам скажу?
Солдаты вышли с виноватым видом, мальчишка и мать вышли следом.
Эл выпрямилась, а Мейхил легонько обхватил ее плечи. В ее глазах он прочел облегчение, она опять вздохнула, как недавно у очага. Мейхил склонился и поцеловал ее в лоб.
— Не отпускай, я упаду,— попросил он.
— Ты пользуешься ситуацией, — намекнула Эл.
— Обнимать других девушек, менее приятней, чем тебя. На мгновение мы стали супругами и мне приятно такое чувство, — он улыбнулся и испытал удовольствие, потому что уловил ее смущение.
— У меня в руках дубина и не будь ты болен, я стукнула бы тебя, чтобы твои чувства несколько изменились.
— Ты угрожаешь мне? Как интересно. Я могу подумать, что мои объятия не оставляют тебя равнодушной, — заметил он.
— Ах, так, — прошипела она и выскользнула из его рук с ловкостью зверька.
Мейхил оказался на своих ногах, он махал руками, чтобы не упасть. Она сжалилась только, когда он уже падал назад, придержала за кусок ткани, чтобы он всем весом не упал на пол и не расшиб себе еще что-нибудь, но ткань порвалась, и падение оказалось ощутимым.
Мейхил застонал.
На шум прибежали обитатели дома.
— Не удержала, — заключил один из мальчиков. — Опять его сажать, а он тяжелый.
— Ничего, я сама его подниму, пусть полежит, — сказала Эл. — Спасибо вам, я не рассчитывала на такую щедрую помощь. А ты горазд врать, приятель. Очень убедительно.
Мальчишка, выдавший себя за их сына, просиял довольный похвалой.
— Это мама.
— Мне подумалось, что могут искать двоих, но не будут искать супругов с ребенком, — пояснила хозяйка.
— Спасибо. Множество раз, спасибо, — благодарила Эл, она повертела в руках дубинку. — Можно мне взять это на память?
Женщина с недоумением согласилась.
— Могу я попросить вас узнать, зачем тут воины, кого именно они ищут? — попросила Эл.
— Деревня наша мала, узнавать не придется. Мы сегодня узнали о смерти короля. Земли к западу от нас решили, что королем должен стать их правитель. В городе говорят о какой-то реликвии, которая была унесена из столицы. Эти воины не короля, они только говорят, что ищут тех, кто его убил. Ищут кого-то важного или что-то ценное. Они говорят много непонятного. Я рассудила, что нельзя больше тут быть вам обоим. Я вас не гоню, это вам будет спокойней уйти.
— Уйти? — раздался голос Мейхила. — Если бы я мог.
Эл повертелась на месте, потом посмотрела на женщину.
— Мне нужна ваша тележка и ваш сын, я его опять усыновлю на время. Он достаточно взрослый, чтобы вернуться назад самостоятельно?
Мальчик просиял и едва не прыгал от радости.
— Взгляните на него. Он только и мечтает об этом. Он у меня самый сообразительный, — с гордостью сказала женщина.
— Через два дня он вернется, — заверила Эл, она подмигнула мальчику. — Собираемся.
— Мы пойдем дорогой, какой не пошли воины, — сказал мальчишка.
— А я? — спросил Мейхил.
— А зачем нам, по-твоему, тележка? Иногда ты производишь впечатление... — Эл осеклась. Она нашла мешок с одеждой, которую выменяла для него. — Все что нашла. Лучше, чем ходить голым.
Эл ждала, что он смутиться, обидится. Мейхил лежал на полу, смотрел на нее и не думал обижаться. Он был рад идти с ней в любом виде, но смог сыграть гордость.
— Я останусь здесь. Тебе не нужна обуза, — сказал он, для убедительности угрюмо.
— Нет. Ты можешь подвести под обвинение этих людей, которые сделали для тебя почти невозможное. Я тебя тут не оставлю ради их безопасности. Возражения не принимаются. Теперь командую я, капитан.
* * *
Дорога шла под уклон, становилось влажно. Трое путешественников остановились на отдых. Темнело. Мейхил сам смог сойти с тележки, тело болело от тряски, но стыдно жаловаться на это тем, кто тебя везет. Он всякий раз чувствовал себя неловко, когда предстояло продолжить путь. К концу суток он не лежал, а сидел, силы начали быстро возвращаться.
Они устроились рядом с тележкой. Эл тщательно осматривала его заживающую рану. У нее оказался его сосудик, который вновь был наполнен целительной влагой. Он просил эликсир, чтобы поправиться быстрее, Эл отказывала ему.
— Ты выпил его много. Кстати, когда ты осушил флакон?
— Его дал мне Мелион перед дорогой. Я наблюдал, как ему стало лучше после этого напитка, меня он избавил от боли, мне было очень плохо во дворце. Когда меня предательски ударили в спину, и я понял, что не могу сопротивляться, я вспомнил о нем. Я надеялся, что встану, чтобы драться. Часть я выпил, но многое пролилось.
— Поэтому ты не умер сразу. Хвала Мелиону, он пожертвовал своим сокровищем, — провозгласила Эл.
Она поднялась, собираясь уйти.
— Куда ты? Темнеет, — остановил он.
— Угу, — согласилась она. — Мне нужно побыть одной.
— Мы наскучили тебе? — в его голосе были нотки ревности.
— Дело в другом. Я не буду объясняться. Я хочу отдохнуть, поэтому ухожу до утра.
— До утра? Так долго? Эл, я ждал весь день, чтобы поговорить с тобой. Мне нужно расспросить тебя. Я полон заблуждений, ты можешь развеять их. Поговори со мной.
Она села рядом.
— Можно я обопрусь на тебя, утомительно сидеть самостоятельно, — попросил он.
— Я не против, подставить другу плечо, но интуиция моя говорит, что ты опять пользуешься ситуацией, — усомнилась Эл.
— Не без того. Правда, сидеть сложно.
— Что не сделаешь для больного, — вздохнула она, подсела поближе так чтобы он могу обнять ее одной рукой за плечи. — Только я не буду сидеть так всю ночь. Поговорим, и я уйду.
— Я отпущу тебя. Обещаю, — сказал он. — Мне легче дышится, когда ты близко. Я особенно себя ощущаю. Я не хочу вспоминать королеву, но она сказала истину, что люди к тебе тянутся. И дело тут вовсе не в силе, это нечто неощутимое, тонкое, благое.
— Напоминаю, мы собирались поговорить, речи в мою честь не подходят по теме.
