Глушаков так и не смог вспомнить, в какой момент в его руке появился автомат. Тот самый, что обронил Скунс, направляясь к залитому светом прямоугольнику дверного прохода. Времени на размышления не оставалось, и он надавил на спусковой крючок, не задумываясь о последствиях. И это хорошо, что оружие оказалось снятым с предохранителя, что в магазине оставались патроны. Санька бил в самый центр, туда, где, по его прикидкам, сходились щупальца. И, похоже, куда-то попал: щупальца отпрянули от Саньки, стремительно втянулись в сосредоточение яркого света прежде, чем закончились патроны.
Похоже, Глушакову удалось избавиться от притязаний чудовища, но не остановить падение в неизвестность. Влетая в залитую светом комнату, он ухитрился схватиться за дверной косяк, однако пальцы не выдержали резкого рывка, Саньку закрутило, завертело и шмякнуло о твердую поверхность.
И вот уже несколько минут он лежит на спине и смотрит в потолок, не в силах поверить, что все закончилось.
Или нет?
Странное какое-то ощущение... Ни звуков, ни запахов, да и тело... Глушаков его совсем не чувствовал. И еще... Он не сразу сообразил, что за все это время не сделал ни одного вздоха.
И лишь подумав об этом, он почувствовал острую необходимость глотнуть свежего воздуха. Сделал глубокий вздох и тут же закашлял.
Мир стал прежним — вернулись и звуки, и запахи...
Боже, какая же тут вонь!
Саньку чуть не вырвало. Он заворочался, только сейчас сообразив, насколько неудобно он лежит. Что-то нещадно давило на спину — то ли камни, то ли...
Перевернувшись на живот и продолжая кашлять, он пошарил по полу, мысленно склоняя на все лады плохое освещение. Поднял что-то с пола и, присаживаясь, поднес к глазам. Это была кость. Может, человеческая, может, нет — Санька в этом не очень разбирался. Крупная кость со следами клыков и ошметками гниющей плоти.
Глушаков брезгливо отбросил ее в сторону и только сейчас заметил, что весь пол был устлан такими же костями. Теперь понятно, что впивалось в спину, и почему так мерзко воняло. Взгляд замер на черепе. Этот был, определенно, человеческий. Без нижней челюсти, с лохмотьями кожи и клочками волос, с проломленным теменем, как будто кто-то пытался добраться до вкусного мозга...
Богатое воображение вызвало рвотные позывы, и Саньку вывернуло — едва успел наклониться и развести руки, чтобы не забрызгаться.
Утерев рот рукавом, он осмотрелся.
Похоже, это была какая-то пещера. Не особо большая, неровная, земляная с каменными выступами. Скупой свет проникал сверху, через небольшую трещину. Но глаза уже достаточно привыкли к сумраку, чтобы разглядеть единственный проход, уводивший...
Куда?
Будь у Глушакова выбор, он ни за что бы туда не сунулся. Но оставаться в пещере ему не хотелось. В любой момент мог появиться тот, кто устроил здесь уютную столовую. Судя по количеству костей и их состоянию, людоед представлял серьезную опасность, а у Саньки даже оружия ника...
Хотя нет, вон лежит автомат, тот самый, Скунса.
Парень наклонился, поднял ствол, показавшийся ему непривычно легким. Отщелкнул магазин... Понятно, ни одного патрона. Все, что было, Санька всадил в хозяина щупалец. Хотя... Теперь он не был уверен в том, что чудовище существовало на самом деле, а не было плодом его воображения. И оно, и подземные коридоры, и комнаты, заполненные зомбаками.
А может, видения на этом не кончились? Что это за пещера? Откуда она взялась, если учесть, что они со Скунсом осматривали здание заброшенного НИИ?
И куда подевался сам Скунс?
Автомат Санька не стал выбрасывать. Патронов не было, но само оружие было в хорошем состоянии, может, пригодится еще. Да и как-то увереннее себя чувствовал Глушаков, сжимая в руке настоящий ствол. А может... Подчиняясь пришедшей в голову идее, он поворошил ногой кости в поисках хоть чего-нибудь полезного. Ведь не голыми же сюда притащили мертвецов? И да, попадались обрывки полуистлевшей одежды, но ни оружия, ни боеприпасов не было и в помине.
Жаль.
Санька забросил автомат за спину и, прикрывая нос рукавом, направился к выходу — от едкого трупного запаха его снова начало мутить.
Проход был округой формы, похожий на трубу сечением около полутора метров, так что идти пришлось, согнувшись в три погибели, перебирая руками по стенкам. То и дело осыпалась земля, и Санька вздрагивал, опасаясь быть заживо погребенным. Но упрямо шел вперед, чувствуя легкое дуновение гулявшего по подземелью сквозняка. Значило ли это, что выход был где-то рядом?
Вот он выбрался в новую подземную пустоту с маленьким почти круглым "окошком" на потолке. Огляделся. Костей здесь не было, только множество камней различного размера, да воздух был почище. Санька различил два таких же, как и предыдущий, округлых в сечении прохода. В отличие от самой пещеры, вряд ли они были естественным образованием. Такое впечатление, будто червяк прополз. Но каких же тогда размеров должен быть этот червяк?
Нагоняя самому себе жути, Санька думал лишь о том, как бы скорее отсюда выбраться. В какой из проходов идти — в левый или правый?
Выбрал тот, что слева. Только сунулся, как услышал какой-то подозрительный шорох впереди. Замер. То ли земля осыпалась, то ли...
Звук приближался, причем довольно быстро. Санька попятился, крепко сжимая бесполезный автомат. Вернулся в пещеру...
Куда теперь? Назад нельзя, там "столовая", из которой не выбраться. Только направо.
Глушков сделал шаг и остановился, уставившись на подозрительный проход. То ли все еще надеялся на то, что страхи его необоснованны, то ли хотел взглянуть им в глаза, полагая, что врага следует знать в лицо.
То, что выползло из темноты, было уродливым и жутким до икоты. На червя оно не было похоже от слова совсем. Скорее какое-то насекомое, но какое... огромное! В длину оно было метра четыре, и это только тело! Его морду украшали длинные подвижные усики, а зад — еще две штуковины, похожие на параллельные антенны. Самым отвратительным у существа была морда — сосредоточие непрестанно находящихся в движении жвал вокруг приличных размеров пасти. Передние лапы были похожи на два ковша с крупными шипами. Такими очень удобно и землю рыть, и отбиваться от противников. Еще две лапы в центре тела не представляли собой опасности, зато две задние — мощные, тоже шипастые — могли доставить массу проблем. Само же существо было прекрасно защищено прочным хитиновым панцирем, покрывавшим все тело, отчего оно очень напоминало рака. Особенно крепкой броня выглядела на голове и на спине. Но в отличие от рака, у этого монстра имелись, мать их, крылья! Правда, короткие, какие-то неестественные, прикрытые опять же прочными хитиновыми надкрыльями.
Поражаясь увиденному, Санька стоял ни жив ни мертв. Это что еще за тварь такая?! В игре такой не было! Может быть потому, что у разрабов не хватило фантазии придумать нечто подобное? Хотя... Было что-то знакомое в этом мерзком создании. Не сразу, но Санька вспомнил, как в детстве дед на даче показывал ему отвратительное существо, пожиравшее картофель. К сожалению, Глушаков не помнил, как оно называлось. Но похоже. Да только та тварюшка была маленькая, а эта...
Может быть, только потому что Глушаков не шевелился и стоял в тени, чудовище не сразу его заметило. Появившись в пещере, оно тоже замерло. Длинные усики просканировали местность и безошибочно обнаружили постороннего. Напрасно Санька рассчитывал на то, что его не заметят. Развернувшись к противнику, существо запустило правый усик, как кнутом щелкнуло. Глушаков едва успел увернуться. Но тут же левый отросток попытался схватить его за ногу. И даже преуспел в этом: ус обвился вокруг лодыжки, но не смог закрепиться — Санька дернул ногой, сбрасывая петлю, и рванул к выходу.
Существо оказалось сколь сообразительным, столь и проворным. Почувствовав, что добыча собирается удрать, оно двумя короткими прыжками боком перекрыло выход и тут же сделало выпад задней частью тела. На полпути к цели по антеннкам, торчавшим из тела, пробежали искорки, а в точке амплитуды между ними проскочил настолько мощный разряд, что, попади под него Глушаков, быть беде. Но Санька тоже умел прыгать, особенно, когда страшно. Он отскочил в сторону, запнулся о камень, но сумел-таки обогнуть чудовище, обходя его справа. На этот раз существо повернулось к нему башкой и снова попыталось схомутать его усами, однако Санька был уже у выхода и, не дожидаясь развязки, бросился бежать.
Развить серьезную скорость в полутораметровом туннеле было невозможно, но, похоже и чудовище оказалось не из самых резвых. Прыгало оно здорово, а вот бегало не очень. Глушаков отчетливо слышал преследователя, однако расстояние между ними не сокращалось. Сзади доносилось шуршание усов по земляным стенам, потрескивание электрических разрядов, глухое урчание твари, похожее на искаженный стрекот сверчка. Было страшно, что уж тут скрывать. Но именно страх подгонял Глушакова лучше всяких стимуляторов. Руки дрожали, ноги подгибались в коленках, но он рвался вперед. Желая, если уж и не выбраться из подземелья, то хотя бы оторваться от преследовавшего его монстра. Царившая вокруг темнота ничуть не сказывалась на скорости. Существо старательно прибралось в туннеле, очистив его от камней и прочих неровностей. К тому же туннель, хоть и не был идеально прямым и изгибался во всех плоскостях, не имел ни развилок, ни ответвлений. А уж когда впереди забрезжил свет, Санька приободрился, рванул пуще прежнего, пробился сквозь густые заросли кустарника, игнорируя полученные царапины, и щурясь от яркого — как ему казалось — света, выскочил из оврага, умудрившись при этом не потерять автомат.
Тяжело дыша, он остановился на краю оврага, неотрывно глядя в сторону кустов. Все ждал, когда покажется жуткое создание. Но чудовище так и не отважилось высунуться из своей норы.
— Охренеть...— только и смог произнести Глушаков.
Осмотрелся.
Он находился к востоку от лагеря бандитов и к северу от НИИ. Как он сюда попал, можно было только гадать. Все, что с ним произошло за последние пару часов, не иначе как кошмарным сном, не поддающимся объяснению, назвать было невозможно. Да Санька и не пытался — главное, выбрался, выжил.
В отличие от того же Скунса.
Хотя, может быть, и Скунсу удалось спастись, только судьба забросила его в другое место? Узнать об этом можно было, вернувшись на "базу". Вот только не хотелось Саньке туда возвращаться. Не для того он прошел через все круги ада, стремясь к свободе.
Вот она, свобода!
И снова Глушаков завертел головой. Куда теперь идти?
На восток его тянуло меньше всего — все пространство впереди искрилось, сверкало и шипело от многочисленных аномалий, подтверждая правоту тех, кто дал название этой Долине. Нехотя Санька поднял комок земли и бросил его метров на пять, туда, где пространство искривлялось, расходясь волнами от эпицентра, расположенного на высоте человеческого роста. Угодив в аномалию, комок земли взорвался, осыпав успевшего прикрыть лицо Глушакова мелкими осколками, добавив к уже имевшимся синякам еще парочку.
Нет, на восток хода не было.
Санька развернулся на юг.
Там, вдалеке, виднелись строения института. Там Глушаков уже был, и туда его совершенно не тянуло. Ноги его там больше не будет.
А что на западе?
Там располагался лагерь бандитов. Метров триста до него, если по прямой. Саньку оттуда не видно из-за жидкой рощицы да зарослей кустарника. Можно незамеченным выбраться на дорогу, обойти комплекс с севера, а потом...
Да, что потом?
Чем больше об этом думал Санек, тем меньше ему нравилась заслуженная свобода. Как пройти через поля аномалий? Как пережить встречу с монстрами, которых — он был в этом практически уверен — немало встретится на пути? Оружие у него уже было, да что толку, если к автомату не было ни единого патрона? Да и жрать уже хотелось так, что хоть собственные кроссовки грызи? И пить тоже.
А в лагере сейчас тушенку наворачивают...
И Маринка там.
Он и сам не мог понять, отчего его так тянуло к этой практически незнакомой девушке? Ведь она даже повода не давала! А может, именно поэтому? Бастион, который должен быть взят? Причем бастион, защищаемый отмороженным на всю голову бандитским главарем, который Глушакову явно не по зубам.
Но тянуло так, что выть хотелось.
И закинув автомат на плечо, Санька направился к лагерю...
Возвращение Глушакова вызвало заметный ажиотаж среди бандитов, которые не чаяли его снова увидеть. Одни считали, что он и Скунс сгинули подобно многим их предшественникам. Другие подозревали, что мутная парочка попросту сбежала, воспользовавшись случаем. И оставалось только гадать, как ничем не выдающемуся залетному щеглу удалось уговорить давно уже притершегося к банде Скунса?
А он взял и вернулся.
Его сразу же потащили наверх, и вот Санька предстал пред светлы очи Вепря. Первым делом спросил, не вернулся ли Скунс. Увы, "зожник" пропал, в чем, собственно, Глушаков и не сомневался. А потом начался допрос. Скрывать Санек ничего не собирался, рассказал, как все было, за обе щеки уплетая разогретый тушняк со свежим лавашом. Вепрь слушал внимательно. Впитывая, анализируя. Все-таки перед ним был первый человек, который, исчезнув в НИИ, все же объявился. Подобная информация лишней не бывает.
— А ты фартовый,— прищурившись, сказал он, когда Санька замолчал, дожевывая последний кусок лаваша и запивая его минералкой.— Мало того, что из блудняка выбрался, так еще и с Подземным Вором познакомился и выжил.
— С кем?— не понял Санек.
— С Подземным Вором, говорю. Тварь, которую ты большим насекомым обозвал. Это и есть Подземный Вор — местная достопримечательность.
— То, что подземный — это понятно,— кивнул Глушаков.— А почему вор?
— Потому что людей ворует... Вот представь себе, стоит человек, смотрит по сторонам, ничего не опасается, так как никого в округе нет. И тут земля уходит у него из-под ног, он проваливается и... оказывается в пасти Подземного Вора. Эта хрень тут столько понарыла, что нигде не можешь чувствовать себя в безопасности. Она и землю дырявит, и асфальт пробивает, как картон. Даже бетон грызет, но уже не так быстро. А главное, чувствует добычу даже сквозь толщу земли. А может, и видит — кто ее поймет? Потому в Долине лучше не стоять на одном месте — особенно на земле. Хотя и это не всегда спасает. Можно самому провалиться, если туннель слишком близко к поверхности подходит. И не всем потом выбраться удается. Немало толковых пацанов утащила и сожрала эта тварь.
— Так почему вы ее не прикончите?— поинтересовался Санек.
— Поди, доберись до нее!— поморщился Вепрь.— Она же под землей живет, наружу почти не вылезает. Ясно, что где-то у нее лежка есть, но где?
— Я знаю,— зачем-то ляпнул Глушаков.
— А что толку? Пару раз моим парням доводилось подловить Подземного Вора, когда он на поверхности показывался. Шмаляли в него и с дробовика, и с автомата, да только пули его не берут. Видел, небось, какая у него броня?
Саня слушал Вепря, а сам искоса поглядывал на Маринку, сидевшую на диване и отстраненно покрывавшую ногти лаком. Вдруг она искоса стрельнула в сторону Глушакова глазами, резко встала и подошла к Вепрю. Соблазнительно склонилась над ним, обхватила руками шею и что-то зашептала на ухо.
