— Мы разобрались, что произошло...
В малом зале ЦеСа Эллезии была только королевская семья. В малых залах других трёх королевств — тоже. Говорил Гилберт. Клерисса сидела рядом с ним. Вплотную. Её рука вцепилась в его колено. Последние сутки она вообще не отходила от него. Ни днём, ни ночью. Нет, она не мешала ему. Когда надо — помогала даже. Когда не могла — просто молча присутствовала. Без лишней суеты, не создавая добавочного ненужного хаоса. Вот как здесь: в физический контакт с ним она вошла, только когда посторонние вышли вон.
Спали за эти сутки они всего около четырёх часов... Ну, как спали... В постели провели. А спали, хорошо, если полчаса. Остальное время.... Как в юности — опять и опять. Но в юности это был восторг, прорыв и полёт, а теперь... Как растворение, как врастание в землю, как укоренение...
А когда утром вставали, она сумела улыбнуться. И добавила:
" — У меня снята блокада, — когда успела-то? Вроде всё время была рядом. — И у меня сейчас благоприятные дни.
Что он мог сказать — а ничего. Он только поцеловал жену. Тихо и долго — просто губами в губы, просто окунуться в общее дыхание. В общую тишину. Через неделю всё определится, тогда и поговорят. Да и о чём говорить-то — два раза уже проходили, техпроцесс, можно сказать, отработан.
— ...Очевидно, — продолжил он своё сообщение, — похищение планировалось давно. Но они опасались магической мощи Синнаэль. Но девочке понравился браслет из Льиз яррулле. Наши библиотекари сумели найти его описание — негатор. Может, кто помнит детскую сказку про волшебницу, пойманную Истирионом? В одной книжке обнаружилась иллюстрация — почти копия. Активируется кровью. По сказке — неснимаем.
— Наши соболезнования.
— Наши соболезнования.
— Наши соболезнования.
— Вторая плохая новость: имперцы слишком быстро разобрались, что сулит им появление на Синнаэль данного артефакта. Скорее всего они его просто сразу узнали, то есть с подобными они уже постоянно работают, то есть у них нечто подобное уже есть. Мы очень опасаемся и за Никкору.
— Ох...
— Тут мы ничего поделать не можем. Но наши аналитики выражают опасение, что император хочет лицезреть при своём дворе всё младшее поколение Артола. Вояж принцев к ним весьма предсказуем. Их наверняка ждут. Но на свободе ещё младшие дети королей Нортирии и Техлора. Мы настоятельно призываем резко усилить меры безопасности.
— Уже, — хмыкнул Регкарек. — Нашего мальчика при дворе больше нет.
— Нашего тоже, — донеслось от Агвелты.
"Как же я их хорошо уже знаю, — подумала Клерисса. — Ведь вроде бы и не сказали ничего конкретного, но ясно: мальчик-норт сейчас скачет к какому-нибудь дальнему стойбищу, чтоб, "как настоящий мужчина", самостоятельно провести зимовку табуна, а мальчику-нагтилину придётся попробовать, что такое настоящая горная проходка. Подручным каким-нибудь на шахте, одним из толпы таких же чумазых пацанов."
— И последнее... Мы, считаю, определились с местом десанта наших старшеньких.
— Да?
— Из всего континента?
— При всей кажущейся неразрешимости у задачи жёсткие граничные условия.
— Да, Луф писал: отсутствие установленных имперцами ловящих исказителей.
— Мы нашли ещё два условия.
— Появление чужаков не должно бы вызывать там ажиотажа!
— Да. И ещё одно, очень для них важное...
— Чтоб не слишком далеко от Риммериума...
Дальнейшее молчание было недолгим. Регкарек III вздохнул:
— Детская мечта всех мальчишек...
— Мечты сбываются, — пробормотал Келдаз. — С детства мечтал.
— Для тебя, вообще-то и плёл.
— Не понял?
— Вдруг расплатиться с тобой потребовалось бы... Вот — билет тебе на сафари.
— Плата от тебя — мне?!
— Ну, соблазнить...
— Пустоши сизого вереска.
— Неубиваемое пятно прежних...
— И всего в трёх дневных переходах от Риммериума.
— Но там же свой собственный стихийный, разбрасывающий исказитель! На всю долину. Точно выставить координаты выхода будет невозможно.
— Вот именно. А нам с вами разве требуется — какая-то точность?
— А если закинет прямо в сердце?
— А ты в своём детстве не об этом ли мечтал?
— Так, парни, хватит лирики воспоминаний, — прервал их Аккор. — Даже в пустошах нас будут ждать.
— Будут ждать четверых. Прибудем — разделимся.
— Плохая стратегия...
— Придумай лучше!
— Придумаю. Но для начала на месте оглядеться надо. А у тебя на дальнейшее хоть какой-нибудь план есть?
— Есть.
— Даже так? Озвуч! Он хоть исполняем? Это же Огненный дворец!
— Есть. И я его уже исполнил. Ты — со мной. И ты придумаешь.
— Что ж, трогаем! — хмыкнув, скомандовал Ниэлон. — Луф, готовь!
— Товсь, три! — Луф вынул свиток.
Они привычно переплели руки, и на счёт "ноль" принц Корлэнда сломал капсулу.
13. Прибытие — 1
— Её высочество принцесса Никкора, её высочество принцесса Синнаэль! — возвестил императорский камергер и перед девочками неспешно открылась бесконечно высокая дверь в тронный зал.
" — Очень надеемся на ваше благоразумие, ваши высочества, — незадолго до того втолковывал им "Главный податель ночного халата" — Дакр ла Алевтим.
Можно было улыбнуться над именованием его должности, но оно значило, что это тот, с кем император общается практически каждый вечер. Герцог Империи соответственно. И голос у него был мягким густым обволакивающим — таким как раз и говорят: "Спокойной ночи". А до того или даже после можно сказать ещё несколько слов. Которые Его Императорское Величество выслушает. И возможно даже прислушается.
" — ...Вы в гостях, — продолжил "податель", — вот и ведите себя соответствующе.
" — Мы не принимали это приглашение! — попыталась взбрыкнуть Сина.
" — В императорском ангажементе опции "выбор" нет, — опять, как к маленькой капризнице, обратился к ней герцог. — Его нет даже в императорский капризе. Но стать капризом потомка бога — это же триумф!
" — Вот это — "триумф"?! — подняла руку с браслетом принцесса.
" — Всё имеет свою цену. Это — цена Вашего приглашения в Столицу Мира из вашего... — у него просто на лице отобразился перебор эпитетов — "мелкого", "варварского", "захудалого", — из вашего отдалённого королевства. Я, конечно, понимаю, Ваши амбиции, но, к примеру... О только для примера, мой род старше Вашего. На две ступени, чтоб быть точным — в градации Лилового фолианта. И на четверть тысячелетия — по летописным источникам. Впрочем, в нашем Университете "Геральдика" — базовая дисциплина, и вас подтянут в знании её тонкостей.
Он повернулся к Никке и всё тем же бархатным голосом почти промурлыкал:
" — Я думаю, Вам будет проще. Ведь как вести себя в гостях, Вы уже знаете. Помогите подружке.
Было видно, что свой инструктаж, разговор с ними он заканчивал, и Никка поспешила спросить:
" — С нами была ещё одна подружка... Где она?
" — Простолюдинка? "Подруга"?! Вы серьёзно? — он оглядел принцесс. — Дитя моё, вы — в Империи! Здесь у плебеев и патрициев разная... м-м-м... среда обитания! Поэтому вы — здесь, во дворце, а ваша прислуга там, где ей и место! — и он, словно не сдержавшись, хмыкнул: — И уж сами подумайте, где очутится эта девка, если вы окажетесь там, где она сейчас!
И опять на его холёной физиономии просто прописалась мысль: "Ну, должно же дойти?!"
— Это за вами, — показал он на приближающегося, величественного, как весь вместе взятый королевский двор Эллезии — да и Корлэнда, пожалуй, в добавок, тоже! — камергера. — Будьте благоразумны. — и вдруг бархат в его речи словно повытерся: — Будьте осторожны, девочки. Будьте сугубо осторожны.
Императорская фамилия не прерывалась уже более трёх тысяч лет и вела своё происхождение от бога Арриграса — бога ярости.
Приём был краток. Там же императору был представлен посол из княжества Каалекс. Они давно уже потеряли фактическую независимость, но всё цеплялись за формальные признаки суверенитета — вот "дипломатические отношения".
"Место прошений" — участок тронного зала меж вычурно-изогнутыми колоннами странного оттенка синего цвета, было нешироким, но трое человек на нём разместились свободно.
Посол княжества принялся просить за какого-то своего соотечественника. При вручении-то верительных грамот! И получил закономерный ответ: "Боги помогут несправедливо осуждённым". То есть — отстань!
Намёк девочки поняли: ненужный "посол", ненужные "принцессы"...
А потом их сдали на руки баронессе ла Отредди. Старуха, за пятьдесят уже, сухая до костлявости и такая... что ни вывеску над ней размещать не требовалось, ни на лбу пропечатывать, и так всё с первого взгляда видно было — мегера!
— У нас — порядок, — про между прочего проскрипела она: — Особенно будет теперь. Особенно с вами, с принцессами. Так что меры физического воздействия на вас могу налагать только я.
И скривив тонкие губки, уточнила:
— И Император, конечно. Я и Император.
Парни огляделись: они стояли в роще... Хотя это про десяток-сотню берёз или пальм можно сказать — роща, а о легендарных крогсогорах... Считалось, что они выжили со времён прежних, потому что и посажены были ими. Больше ничего более двадцати лет в пустошах не выживало — деревья изредка поднимались, но засыхали и, обрушившись, сгнивали. Сгнивали странно — не в плесень, а, в странного цвета, пыль. С кустами — то же самое, но те успевали давать новые побеги и припорошенные сизым налётом кое-где образовывали почти заросли... Ещё блеклыми пятнами росла трава — всё больше вереск.
Исключение — болото в центре пустошей, но и там... Там тоже долго ничего не живёт, но рухнувшее рассыпается в пыль только после того, как закаменеет, а пыль эта, расползаясь в мерзкой воде, создает всё затягивающую грязь.
Впрочем, в сравнении с крогсогорами нормальные деревья были бы, как вереск для нормальных кустов. Стволы внизу в два десятка саженей толщиной, а в высоту... Да кто ж их измерит!
Старые сказки повествовали, что здесь герои прежних сошлись в битве с богами нынешних тарокков. И боги, проверяя не вернулись ли их враги, до сих пор посылают сюда своих ищеек, своих чудовищ. И прежние тоже время от времени прощупывают, не ушли ли эти новые боги. Таким же образом. И не понять, чьи монстры страшнее.
И ещё никто не может понять, кто опять и опять теряет в пустошах диковинные артефакты; откуда берутся в пустошах всё новые и новые склепы, развалины, пакгаузы; куда деваются старые...
Раз в полгода имперские отряды с магами частым гребнем проходят сизые пустоши, сокращая поголовье хищных тварей, заодно подбирая хабар. Правда, даже они не суются в сердце пустошей — в треугольник болот почти посерёдке, вырисованный тремя речонками, но чудовища, обитающие внутри их периметра, за его пределы не выходили — считается, что боятся сунуться в воды из тех речек... Пить её в пределах "сердца" не решаются и люди...
Заходить в пустоши дозволяется всем желающим. Уходить — тоже. Плати за четверть найденного или самой четвертью найденного, отдай ещё одну вещь, остальное — твоё. Цены давались справедливые. Ну, почти. Правда, тот артефакт, что бесплатно забирали чиновники из стражи, жалко особенно: лучшее ж всегда, но утаивать не рекомендуется — тогда реквизируют всё. И плети тогда. И каталажка. А так... Выбравшись, можно было уйти богачом. Но не выбравшихся было как бы не поболее.
Келдаз подошёл к громадине ствола, жадно прижал к нему ладони и закричал:
— А-а!.. Парни, и в самом деле Пустошь! Мы здесь!
— Именно на это я и хотел обратить внимание, — проворчал Ниэлон. — Ты "Заячье ухо" хоть выставил?
— Не боись! У меня это на рефлекторном уровне. Чисто!
— А оно экзотов-то воспринимает? Или только естественную живность ловит?
— Вот и узнаем... — почесал в затылке норт.
— Про крогсогоров, вроде, я читал, разная гадость среди них не селится, но что-то меня морозит, — зябко повёл плечами Аккор.
— Огляделись! — тут же скомандовал Ниэлон. Что кора морозит перед неприятной дракой, они уже выучили. — Пути отступления? Защищаемая позиция?
— Ещё бы знать от кого, — вертя головой, буркнул нагтилин. — От стрелков? От копейщиков? От трёхрогов?
— Там! — вдруг резко выкрикнул, вытянув руку к недалёким зарослям кустов, Келдаз. — Парни, плохо! Мерзость!
— Сжались! — тотчас крикнул Ниэлон. — К нему!
И они рванули к повернувшемуся спиной к громадному стволу норту. Всё-таки хоть какая-то обороняемая позиция.
Раздался и резко оборвался женский визг.
Ниэлон сделал шаг вперёд.
— Куда?! — схватил его за плечи Аккор.
— Однако, полегчало... — перевёл дыхание Келдаз.
— Нил, — прогудел Луфгегл, — это пустоши. Ты, того, поосторожней. И у тебя своя команда. А всё прочее может быть обманкой.
— Ждём, — выдохнул Нил.
Долго ждать не пришлось. И минуты не прошло из зарослей вырвались двое — совсем молодая девушка и парень. Охотники? Лук и копьецо в руках парня. Арбалет у его подруги. И странное платье: внизу что-то среднее меж юбкой и очень широкими штанами.
Увидели их. Резко затормозили.
— Сюда! — крикнул им вект. И чтоб помочь решиться, добавил: — Рассказывайте! Во что вляпались?!
— Тёмные гончие! — закричала в ответ девчонка и кинулась к ним.
Мальчишки переглянулись: "Всё повторяется."
— Где? Сколько?
Подбежали. Чужой парень, обернулся и ещё раз цепко оглядел встретивших. И отчитался:
— Там свежие строения, мы зашли — нарвались. Видели троих. Успели захлопнуть двое дверей.
"Зашли и сбежали, значит, не охотники — хабарщики!"
"Да здесь все такие!"
— Бежим! — с несколько истеричной капризностью потребовала девица.
"Совсем девчонка."
— Двое дверей? — это им минут на пять, — раздумчиво произнёс нагтилин.
— Они уже встали на след — на ваш след. Не уйдёте. Без шансов, — сообщил чуть запыхавшимся кор.
— Некоторые шансы есть, — не согласился незнакомец и выдвинул из рукава свиток телепортации.
— Да, — пожал плечами Луф, — где-то один из десяти, что вас выбросит достаточно далеко отсюда.
— Но надо бы, чтоб и поближе к стражевому отряду. Который бы согласился прикрыть вас от трёх гончих, — так же равнодушно уточнил кор.
— А вы?! — выкрикнула девчонка. Да, совсем молоденькая, не старше их сестёр, их подруг. — Вас же тоже!..
— Это вряд ли, — поддержал равнодушную интонацию Аккора Келдаз. — Они — на вашем следу. Мы сойдём с пути, и они не станут терять на нас время.
— А мы никуда не уйдём! И вас!.. Здесь же! Сразу после нас!
— Нет. Они одноразовое оружие, — опять пожал плечами Луфгегл.
— Сразу после нашей смерти тёмные вернутся в свои пределы, — тихо пояснил подруге незнакомец. Он уже всё понял.
"Быстро соображает!" — оценил Ниэлон. И угадал следующую фразу:
— Что вы хотите за помощь?
Тут сквозь тучи на горизонте пробился случайный луч и подсветил лицо девушки.
"Фиолетовые глаза?"
Рыжие-рыжие волосы, упрямыми прядями выбивающиеся из-под походного шлема, и фиолетовые глаза.
