Познакомив гостей со своим дроном Глифом, он отдал Глифу короткий приказ и предложил осмотреть корабль. Несколько часов нормандовцы и волговцы ходили в сопровождении Глифа по пустынным коридорам в тех частях, куда не заглядывали наёмники. Да, ЛОКИ здесь были не раз — тому было множество признаков и доказательств, но Глиф на это не обращал ни малейшего внимания и рассказывал о корабле интереснейшие вещи.
По возвращении в Командный Центр Глиф провёл гостей к стене с экранами и предоставил им возможность понаблюдать за работой Серого Посредника. Реальной работой, ведь как бы там ни было, прибытие на борт корабля крайне редких внешних гостей не могло прервать надолго контакт Посредника со своими агентами.
Разговор с ягом продолжился уже в комнате отдыха — здесь вместо стульев были мягкие диваны и кресла. Места хватило всем, яг не садился, он легко и свободно двигался, без всякого напряжения замирал на месте и было ясно — он мог бы простоять на ногах много часов без всякого вреда для себя, простоять неподвижно, ничем не выдавая своего присутствия.
В разговоре в комнате отдыха приняли участие и десантники группы защиты командира крейсера и полисмены-десантники лейтенанта Аленко. Яг не делал искусственных статусных различий между гостями, его интересовали тысячи вещей и он сам говорил о многом.
К вечеру, когда часы на инструментронах гостей показывали уже десять часов, основные моменты взаимоотношений были сформулированы и закреплены письменно. Яг, немного рассказавший о своей расе, подтвердил, что яги желают остаться в стороне от конфликта, хотя не желают стать добычей ни Коллекционеров, ни Церберовцев, ни Жнецов. Они не пустят к себе никого из захватчиков и будут воевать с ними яростно и эффективно. В то же время они желают преодолеть рамки устаревшего режима карантина и согласны на то, чтобы в случае необходимости поддержать коренных жителей Галактики в их борьбе против Жнецов. Яг выразил уверенность, что и Коллекционеры и Церберовцы будут побеждены без их, ягов, прямого участия — эта задача вполне по силам ключевым расам Пространства Млечного Пути. А вот с Жнецами яги готовы схлестнуться в общем ряду Сопротивления. Тогда, когда придёт время, тогда, когда в этом возникнет необходимость.
Хотя и Андерсон и Шепард, да и Титов со Стрельцовой планировали, что пребывание на борту корабля Серого Посредника займёт несколько дней, яг сумел повернуть ситуацию так, что уже к полуночи все основные вопросы были решены. Не пожелав отдать заметный приоритет интересам гостей, яг, тем не менее, отметил, что в случае необходимости он окажет нормандовцам и волговцам всю необходимую помощь через свою агентуру. И, чтобы подтвердить серьёзность и реальность своих намерений, яг передал инженерам и техникам материалы проектных решений, которые могли быть вполне применены при модернизации "Нормандии". Инженер Адамс пришёл в восторг, выразил глубокое удовлетворение и сказал, что некоторые из этих решений заслуживают скорейшей реализации. Яг отнёсся к этому спокойно, подчеркнув, что для победы над столь сложным врагом, каким являются Жнецы, нужно создать значительные резервы и эта совокупность материалов — только небольшая часть таких резервов.
Молчаливый офицер проводил группу гостей в отсек для шаттлов. В два часа ночи универсального времени волговцы и нормандовцы вернулись на борты своих кораблей. "Волга" не стала приближаться к Хагалазу, челноки крейсера достигли материнского корабля в управляемом, пусть даже длительном кружном полёте. Нормандовцы не расходились по каютам — было о чём подумать и что обсудить. Доклад офицеров Андерсону по результатам миссии плавно перешёл в обсуждение перспектив и возможностей, продолжавшееся до шести часов утра.
Покинув атмосферу Хагалаза, фрегат приблизился к крейсеру и вместе с ним ушёл к следующей планете звёздной системы Совило — Кеназу. Её крайне тонкий атмосферный слой состоял по большей части из метана и гелия. Саларианцы-исследователи, давшие по праву первооткрывателей, название целой звёздной системе, установили там не большой шахтный комплекс для добычи никеля и хрома, активно использовавшихся при изготовлении нержавеющих сталей.
Последнюю планету системы Совило Отряд изучал четыре часа. Уруз был ранее проигнорирован саларианцами-исследователями, но теперь, несмотря на крайне агрессивную атмосферу, состоявшую из азота и аргона, эта большая каменистая планета вполне могла утратить желанное одиночество и заброшенность, тем более, что её кора была богата силикатами и обладала относительно малой плотностью.
Впереди была Цитадель и Отряд возвращался туда всерьёз и надолго. Предстояло очень много сделать как на станции, так и на кораблях. После Цитадели предполагалось отправиться в Скопление Феникса, Туманность Розетка и Колыбель Сигурда. А после этого предполагалась работа в Пороге Валхаллы и Немейской Бездне. По возвращении из Бездны операция "Терминус" считалась завершённой. Наступал черёд операций, которые только предварительно планировались — исследование Внешнего и Внутреннего Пространств Совета.
Возвращение "Нормандии" на Цитадель
Работа по планированию продолжилась и на перегоне через цепочку ретрансляторов. Приближение к Цитадели ощущалось всё сильнее — впереди Отряда летели сообщения о его возвращении к Станции.
В Штаб-Квартире вскрывались заблокированные этажи и помещения, подготавливалось всё необходимое для работы, резервировались места для новых смен сотрудников и специалистов. Средства массовой информации готовились преследовать вернувшихся нормандовцев и волговцев своими обычными просьбами — дать интервью или поучаствовать в видеодебатах. На бортах обоих кораблей уже шла подготовка и обоснование списка звёздных систем, подлежащих дальнейшему изучению, формировался и список звёздных систем и планет, которые необходимо было посетить повторно. Это со всей определённостью указывало на то, что стоянка Отряда на внешнем рейде Станции будет недолгой, но невероятно насыщенной.
О том, насколько насыщенной будет эта стоянка знали немногие волговцы и нормандовцы. По каналам специальной связи в адрес Стрельцовой и Андерсона поступили пакеты данных по Проекту — так структуры Империи и Альянса, осуществлявшие сопровождение полёта Отряда назвали совокупность работ, направленных на подготовку кораблей и экипажей отряда к реальным боевым действиям в условиях противостояния силам Коллекционеров, "Цербера" и Жнецов. Основную нагрузку взяла на себя здесь Российская Империя, альянсовцы играли консультативную и вспомогательную роль. К Цитадели выдвигался в сопровождении Имперского Конвойного Флота огромный стапель-док. Именно в нём "Нормандии" предстояло почти полностью преобразиться.
На период осуществления работ на фрегате для нормандовцев были приготовлены места в каютах на борту "Волги". Часть нормандовцев на тот же период переселялась жить на Станцию. Списки были уже распределены и позиции их согласованы с учётом необходимости участия нормандовцев в работах в стапель-доке.
Грюнт был рад тому, что он будет жить на Станции рядом со своими приёмными родителями. Для крогана в Штаб-Квартире были приготовлены и жилая комната и спортивный зал, полностью приспособленные к удовлетворению его потребностей. Сам Грюнт был больше всего доволен тем, что теперь ему удастся помногу и подолгу походить по многокилометровым улицам Станции, посмотреть на других разумных и показать себя. С самой лучшей стороны, конечно. Так, чтобы не доставлять беспокойства ни Светлане, ни Джону.
Последний ретранслятор перед Цитаделью. Последний проход через тоннель. И впереди — лепестки гигантской станции, более старшей, чем иннусанон и протеане, а также многие их предшественики. Юркие катера и космические яхты сопровождали неспешно идущие корабли Отряда до самого внешнего рейда, где первым в указанный квадрат встала "Нормандия", а за ней — "Волга".
Службы рейда на своих корабликах и челноках разогнали экстремалов, пожелавших было пробраться поближе к бортам прибывших хорошо известных кораблей и экипажи фрегата и крейсера приступили к осуществлению массированной перегрузки на выделенные цитадельские причалы тех, кто оставался на Станции.
Гаррус Вакариан и Мишель пришли встретить прибывших на главный причал вдвоём. Мишель обнялась и расцеловалась со Светланой, а Гаррус обменялся с Шепардом крепким рукопожатием и даже чуть приобнял старпома. Грюнт поручкался с директором СБЦ и нашёл, что турианец силён и мощен, как и полагается не кабинетному сидельцу, а действующему оперативнику спецслужбы. Вместе с Оливией, Марком и Легионом, лейтенантом Аленко, капралом Дженкинсом и полисменами-десантниками они погрузились в прибывшие флайеры и отбыли в Штаб-Квартиру.
Через двое суток "Нормандия" с внешнего цитадельского рейда ушла в объятия прибывшего и вставшего на позицию "стационара" дока-стапеля. Капитан Андерсон, подписав необходимые документы, разрешил своим коллегам приступить к исполнению план-графика ротации смен и убыл на станцию в расположение Штаб-Квартиры вместе с навигатором Пресли. Инженер Адамс и Джеф Моро остались — никто из нормандовцев и не сомневался в том, что они будут дневать и ночевать на борту их "птички" весь срок переоснащения и довооружения.
Весьма высоко оценив предоставленный ему кабинет, капитан Андерсон проверил, как размещены остальные нормандовцы, после чего вернулся в своё новое обиталище и поспешил приступить к работе. Предстояло проконтролировать и стабилизировать самый сложный этап — снятие и складирование систем и блоков, которые уже не понадобятся "Нормандии" в её новом воплощении.
Мобилизация. Цитадель. "Нормандия". Бренди "Серрайс Айс" для доктора Чаквас. Ощущение надвигающейся беды
Карин Чаквас также получила комнату в жилой части Штаб-Квартиры и перевезла туда немногочисленные личные вещи. На время пребывания на станции она решила поработать в медотсеке Штаб-Квартиры, но сначала необходимо было проконтролировать, как качественно и безопасно рабочие стапель-дока демонтируют точное и хрупкое медицинское оборудование её любимого фрегатского медотсека. Поэтому в первые несколько суток Карин моталась на челноке между Станцией и фрегатом, находя в этих перемещениях возможность отвлечься от гнетущего чувства надвигавшейся беды, не покидавшего её с тех самых пор, как капитан Андерсон официально объявил о возвращении Отряда на Станцию.
Наблюдая за работой техников, разбиравших внутренности медотсека, Чаквас с грустью думала о том, что теперь она уже никогда не увидит своё постоянное обиталище прежним. У неё на инструментроне уже хранился полный проект реконструкции медотсека фрегата и она, майор медслужбы ВКС Альянса, знала — там всё сделано так, как она хотела и желала, так, как посчитала нужным она. Алла Селезнева её удивила — большую часть оборудования, аппаратуры и реактивов, значительную часть специальной мебели поставляли фирмы Российской Империи, делая это абсолютно бесплатно. Статус корабля, на котором передвигаются четверо Спектров теперь позволял делать такое с лёгкостью. Карин со смешанными чувствами пыталась представить себе, как можно было бы это провернуть без поддержки и прикрытия со стороны столь мощной организации, каким являлся Галактический Корпус Спектров.
Она ни на минуту не сомневалась в том, что капитан Андерсон совершенно заслуженно получил Звезду Спектров. И не сомневалась в том, что он никогда не употребит столь мощную власть Спектра во вред человечеству или конкретным людям, во вред разумным органикам и синтетам. Для неё совершенно неожиданно Дэвид Андерсон не только стал командиром, первым после бога на фрегате, на котором, если уж совсем честно, Карин Чаквас и не собиралась надолго задерживаться, но и близким коллегой, близким другом.
У Карин Чаквас до сих пор не было семьи, она совершенно искренне полагала, что для неё семья — это экипаж того корабля, в составе которого ей доводится в очередной раз работать. Не считая, что миссия "Нормандии", связанная с доставкой некоего артефакта с Иден-Прайм, затянется надолго, Карин не собиралась устанавливать ни с кем на корабле близких отношений, выходящих за протокольные рамки. А потом... Потом всё изменилось.
Шепард, спасший турианца и азари из лап Жнеца. Раненая кварианка, Явик, показавший ей горизонты использования биотики в медицинских целях. И хотя нормандовцы крайне редко попадали к ней надолго в качестве пациентов и большей частью медотсек пустовал, Чаквас была уверена в том, что она — на своём месте и приносит реальную пользу. Ей очень нравилось заниматься не только хирургией и травматологией, но и профилактикой, а здесь, на "Нормандии" ей довелось заниматься именно предупреждением травм и заболеваний в гораздо большей степени, чем где-либо до этого. И Андерсон, распорядившийся о ношении лёгких скафандров на борту корабля, доставил Карин в очередной раз редкое удовлетворение — он снял с неё необходимость реагировать на многие проблемы, которые смогли бы возникнуть, не будь на нормандовцах этих скафандров.
Карин наблюдала за работой техников, аккуратно и с должной осмотрительностью демонтировавших оборудование медотсека и думала о том, что в новом медотсеке вероятнее всего будут пациенты. Обязательно будут. Мирное время подходило к концу. Для каждого разумного органика по-разному, но подходило, заканчивалось. И её вынужденные одинокие дни и вечера останутся в прошлом. Её ждёт работа хирурга и травматолога. Она уже будет не одна — в новом медотсеке предусмотрены были места ещё для двух врачей и трёх медицинских сестёр. А уж аппаратура и оснащение там будут — просто заглядение. И они тоже, к сожалению, не будут простаивать. Будут приносить пользу. Первое боевое применение тогда, возле той станции, когда Андерсон отдал приказ о реальной боеготовности для всех служб корабля стало для Чаквас своеобразным водоразделом.
Андерсон. Он встал во главе экипажа фрегата, который не прошёл даже приёмочных полётов. Встал, потому что от этой тогда выглядевшей сомнительной, чести отказались восемь офицеров, соответствовавших всем требованиям к командирам кораблей такого ранга. Андерсон не стал отказываться — он молча и честно взвалил на себя этот груз, хотя... кто тогда знал о том, как дело-то повернётся. А оно повернулось так, что те восемь офицеров сегодня очень раздосадованы успехами Андерсона на посту первого после бога офицера на фрегате, становящемся с каждым днём всё более соответствующим званию "легендарный". В кратчайшие сроки изучить норовистый, нестандартный фрегат, найти общий язык с экипажем и выполнить трудную первую миссию... Это мог сделать качественно только такой человек, как Дэвид Андерсон.
Чаквас многое знала об Андерсоне и до того момента, как получила от него официальный вызов на корабль. Дэвид, как убедилась Карин, был честным, искренним и благородным человеком, ему была свойственна одновременно простота, демократичность, жёсткость и прямота в отношениях с подчинёнными. Нормандовцы имели все основания теперь гордиться своим командиром и Чаквас как никто знала, что они его любят. Каждый по-своему, но все — очень сильно. Как офицер, Андерсон был объективен, компетентен и умел делать быстрый и правильный выбор.
