И должно было произойти что-то очень страшное, чтобы он сделал следующий выбор. И он не успел завершить этот выбор. Ирике очень не нравилось то, чем он вынужден был заниматься. И Тейн сам боялся за неё, он осознавал, что уязвим именно потому, что теперь у него есть жена и маленький сын. Они были для него важны, но они делали его слабым и доступным. Тейн пытался что-то решить, что-то сделать, чтобы разорвать замкнутый круг, закончить с делами, с заказами как можно быстрее.
Не успел. Холодный вечер в пустой квартире над телом мёртвой жены Тейн помнил в мельчайших деталях. Тогда он пересмотрел все свои идеалы и все приоритеты. Месть за гибель любимой Ирики стала новым стимулом. Проведя собственное расследование, Тейн нашёл виновных в смерти жены — сообщники убитого несколько месяцев назад батарианца, главаря их банды наёмников, обратились к Серому Посреднику. И тот нашёл уязвимость в Тейне — его жену. И указал на него тем, кто очень хорошо и очень много заплатил.
Тейн отомстил. Убил всех, кроме Серого Посредника. И — отказался от сына, поскольку осознал, что профессиональный киллер никогда не сможет стать достойным отцом. Так тогда думал Тейн, теперь уже выбиравший заказы в соответствии со своими личными критериями. Тогда он впервые узнал, что болен. Болен смертельно. И перед неминуемой смертью он захотел сделать мрачное место, Вселенную, немного ярче. Врачи отвели ему два года. Проведённое лечение не помогло. Тейн решил принять последний заказ, выполнить его, после чего вернуться домой и тихо закончить свой путь.
Тейн всегда был хладнокровен и расчётлив, эффективно использовал незаметность, огнестрельное оружие и биотику. И всегда молился после убийства за того, кого только что лишил жизни. Разделяя собственное тело и собственную душу Тейн считал, что этого деления вполне достаточно для счастья.
Башни Дантиус стали последним местом действия в его прежней карьере. Встреча с Шепардом, который вместе с сокомандниками мог бы легко его, слабеющего из за смертельной болезни, убить, мог бы помешать ему лично и самостоятельно выполнить последний принятый заказ, многое перевернула в душе дрелла-убийцы. Увидев материалы по сыну, Тейн был потрясён. И понял, что Колят — единственное, что достойно его внимания, уважения, понимания и любви.
После смерти жены Тейну было очень одиноко. И когда перед ним встал человек, землянин, Спектр Шепард, Тейн почувствовал, что его одиночество осталось в прошлом. В страшном прошлом. А впереди — нет, не новые заказы и не новые убийства, где он продолжит играть роль бездушного орудия, а встреча с сыном. Узнавание, возвращение к пониманию. Теперь Тейн знал: он — не орудие, он — личность. И сын — то, что останется после него здесь, в этой Вселенной, которую он так и не смог сделать достаточно светлой и чистой.
Тейн снова вспомнил, вспомнил во всех деталях, как, получив от Шепарда материалы о сыне, бросился в космопорт. Его сын, Колят, стал ассасином и уже получил первое задание — убить некоего политика на Цитадели. Прошлое не отпустило Тейна. Не могло отпустить его. Старый знакомый Криоса — человек по прозвищу Мышь, при встрече с Тейном сказал, что Колят обращался к нему — он искал этого политика.
Теперь Тейн искал организатора покушения. Того, кому нужна была смерть этого политикана. С помощью СБЦ и капитана Бейли удалось узнать, что это — человек, дипломат. Новые методы работы СБЦ помогли и на этот раз: прежде, чем рядом с допрашиваемым дипломатом встал его адвокат, Тейн получил полную информацию о жертве. Ею должен был стать турианец, тоже политик, который яростно выступал против политики, проводимой землянами. И Тейн последовал за турианцем, проводившим под охраной нескольких кроганов свою предвыборную кампанию, встречавшимся с потенциальными избирателями на улицах Цитадели. Тейн ждал удара сына, также уже выследившего этого политика-турианца и догадывался, что на хвосте у них обоих — и отца и сына — уже висит СБЦ. И готов подключиться Корпус Спектров. Долгие минуты путешествия по уровню техобслуживания. Долгие минуты неподвижности.
План Тейна сработал. В квартире турианца Колят едва не выполнил свой первый заказ на убийство. Тейн успел выбить из руки сына пистолет и отбросить тело уже стоявшего на коленях турианца в дальний угол комнаты, когда ворвались полисмены СБЦ.
Колят... был потрясён, уязвлён, раздосадован, оскорблён появлением отца именно в такой момент. Он был обозлён его действиями, не позволившими ему, дреллу, выполнить заказ. И сказал отцу то, о чём сам Тейн уже давным давно знал: Тейн сам виноват в том, что он, его сын Колят, стал убийцей.
Колят обвинил Тейна в том, что тот бросил сына после того, как умерла мать. И Тейн решился. Рассказал Коляту истинную причину смерти матери, о которой Колят не знал. Молчание, продолжавшееся несколько минут после того, как Тейн закончил говорить, показалось обоим вечностью.
СБЦ закрыло дело, поскольку убийство не состоялось и Тейн и Колят решили попробовать возобновить утраченные годы. За прошедшие дни они нашли немало точек соприкосновения, много общались. Теперь Колят знал о болезни отца, знал, что отец умирает. Долгие разговоры обо всём, долгое пребывание рядом, казалось, затормозили развитие болезни. Но Тейн знал — она никуда не ушла. И теперь ждал Шепарда. Ждал, чтобы передать ему своего сына прежде, чем сам уйдёт к Калахире.
Проснувшись в семь утра, Шепард осторожно встал с постели, укрыл Светлану поплотнее одеялом и тихо ступая, прошёл на кухню. Приготовив завтрак, он поел, закрыл термокрышками порцию для Светланы. Прошёл из жилого номера по пустынным лестницам и коридорам Штаб — Квартиры в свой рабочий кабинет.
Проявившийся из невидимости протеанин подошёл к рабочему столу старпома. Молча достал из поясной укладки капсулу и положил на столешницу. Короткий взгляд в глаза человека. Короткий кивок. Шепард знал: в капсуле — шприц-тюбик с лекарством. Лекарством для Тейна. Способным победить синдром Кепраля. Полностью и без остатка.
Сохраняя молчание, Явик исчез в поле невидимости. Старпом знал — он уже покинул кабинет и, скорее всего, вернулся к себе в комнату. Светлана будет спать до девяти утра, а ему самому необходимо встретиться с Криосом. Помочь дреллу.
Оливия текстовым сообщением подтвердила: дрелл ждёт его в кафе. Передала адрес заведения и вызвала двухместный наёмный флайер к подъезду Штаб-Квартиры. Переслала последнюю информацию о встречах Тейна и Колята.
Оставив флайер на стоянке, Шепард прошёл несколько десятков метров по тротуару, свернул в переулок, миновал мостик над трубопроводами и вышел к зданию, где размещалось кафе.
— Приветствую, Тейн. — тихо сказал Шепард, присаживаясь на второй стул за столик, занимаемый дреллом.
— Ты... вовремя, Шепард. — произнёс Криос. — Прости... Я, наверное, эгоистичен.
— Нет, Тейн. Всё обычно. — мягко возразил Шепард, доставая из укладки капсулу и кладя её на столик.
— Что это? — взгляд дрелла сфокусировался на капсуле.
— Шприц-тюбик с лекарством.
— Я не возьму это...
— Тейн... — Шепард ожидал этого и достал из укладки ридер. — Взгляни. Только не торопись, спокойно.
Дрелл взял прибор в руки, включил и замер... С экрана на него смотрела Ирика. Живая и здоровая. Та, которую он помнил в мельчайших деталях. Та самая. Из его жизни, а потом — из его постоянных, ежечасных, очень острых и болезненных воспоминаний.
— Откуда это... у тебя?
— Явик.
— Он смог...
— Не знаю точно, Тейн. У него много... возможностей, как у Старшей Расы. Нам такое... не понять до конца... Я даже и не пытаюсь. Принёс, положил на стол. Сказал — там то, что важно для тебя.
— Ты не смотрел... Знаю. — глухо сказал дрелл, вглядываясь в дорогие черты лица жены. Успокаиваясь. — Я... понимаю, он хочет...
— Не он, Тейн. Ты. И Ирика, которая живёт, продолжает жить в тебе и в Коляте.
Дрелл сглотнул, листая изображения. Их было много. И почти все они запечатлели его, Тейна, с Ирикой и Колятом. Те самые моменты, которые раз за разом вставали перед его, Тейна, глазами. Почти каждый день. Не было ни дня, когда бы он не молился об Ирике. Не молился о Коляте. Не просил у них обоих прощения. За всё сразу и за что-то очень конкретное. И видел перед собой её лицо и её фигурку. И Колята, сидевшего у неё на руках, обнимавшего её за шею. Что-то лопотавшего ей своим тихим голоском.
Тейн знал — это глубоко личное, только его, Тейна. А теперь он видит это вовне. И... может показать многое, очень многое, сыну. Тому, в котором действительно Ирика продолжала жить. Страдающему, знающему, понимающему, что отец... скоро уйдёт следом за матерью. Взгляд дрелла переместился с экрана на капсулу. Вернулся на экран. Положив выключенный прибор на столешницу, дрелл соединил руки, опёр на них голову и закрыл глаза. Всё точно. Всё так, как в его острых, самых чётких воспоминаниях. Ничего, казалось бы не осталось, кроме этих воспоминаний. А теперь — есть. Этот ридер. И картины. Картины их прежней счастливой жизни.
— Джон. — тихо сказал Тейн.
— Колят... ждёт своего отца. Ждёт, любит и хочет для него самого лучшего. Ты сам, Тейн, ты сам спас своего сына... от разъединения. От разности души и тела. Так неужели ты хочешь, чтобы он остался один? Чтобы он ничего не имел кроме воспоминаний? Острых, болезненных воспоминаний. — проговорил так же тихо Шепард. — Он только сейчас начинает оттаивать...
— Два года, Джон. Мне отмерили два года. А я не уверен, что протяну хотя бы несколько месяцев. И сейчас не уверен, нужен ли я Коляту такой... умеющий только убивать.
— Ты, Тейн, умеешь не только убивать. Ты умеешь любить. Умеешь верить. Умеешь жалеть. Умеешь слушать и понимать то, что невозможно сказать никакими словами. Умеешь знать. — Шепард говорил тихо, но чётко. — И Криос... он твой, твоё продолжение. Твоё и Ирики. Ты живой, Тейн.
— Это... — взгляд дрелла коснулся капсулы. — Несправедливо. Я... я не заслуживаю.
— У тебя сын, Тейн. И Ирика хочет, чтобы ты был с ним рядом. Вспомни, как ты впервые увидел её. Вспомни её глаза. Она любит тебя. И любит Криоса, Тейн. И хочет, чтобы вы оба были счастливы.
— Наше общение... только началось. Сложно за несколько дней укрепить то, что рушилось годами.
— Ты сможешь это укрепить, Тейн. Кроме тебя это никто не сможет сделать правильно. Но для этого ты должен жить. И это лекарство — только для тебя. Другому дреллу... оно не поможет. А чтобы у вас было всё нормально. — Шепард достал другой ридер. — Вот. Билет с открытой датой в Нью-Мексико. Это на Земле, Соединённые Штаты. Там сухо и тепло. А какие там закаты... Вы сможете большую часть времени проводить наедине друг с другом. Там мало жителей, большие расстояния между поселениями. И никого вы там стеснять не будете — места там много. Пообщаетесь, поживёте. Никогда не поздно начать новую жизнь. На Земле много мест с подходящим для дреллов климатом. — добавил Шепард. — Сами выберете, где и сколько жить.
— Спасибо, Джон. — дрелл не стал брать ридер, положенный Шепардом на столешницу. — Этого слишком много для...
— Для вас обоих — этого мало, Тейн. Остальное зависит только от вас.
— Но война...
— На Земле вы будете в большей безопасности. В ридере — адреса и коды связи многих коллег Светланы. Они предоставят вам убежище и всё необходимое. Тогда, когда это будет необходимо для вас. Тогда, когда вы будете в этом нуждаться. На территории Империи тоже есть сухие и тёплые районы. Вы там с Колятом сможете жить годами и месяцами. И у вас будет достаточно времени именно для того, чтобы жить. Настоящим, будущим. А не только прошлым. Которое всегда с вами. Обоими. Всеми троими. Ибо Ирика всегда рядом с вами. В ваших душах, вашей памяти и сердцах. — Шепард встал. — Прости. Я знаю, тебе надо подумать и лучше это делать в одиночестве. Помни, что Колят — ждёт. — старпом вышел из кафе и, быстро дойдя до стоянки, сел в кабину флайера.
Тейн не смотрел вслед уходившему старпому. Он смотрел на лежавшие перед ним на столе капсулу и ридеры. Смотрел и осознавал всё глубже и полнее, что если и на этот раз он не воспользуется правильно предоставленным ему шансом, то всю оставшуюся недолгую жизнь будет жалеть.
Колят работал с молодыми беспризорниками. Искал их по вентканалам Цитадели, говорил с ними, давал возможность перейти к другой, более спокойной и упорядоченной жизни. Бывал в укрытиях, где селились целые группы таких вот потерявших своих родных — подростков и совсем ещё детей.
И они привыкали к тому, что он не является для них угрозой, что он не будет их арестовывать, сажать в камеры или клетки, отправлять в места лишения свободы, возвращать родителям, если те не готовы пока что их принять такими — повзрослевшими и ставшими самостоятельными. Привыкали к тому, что он, Колят Криос, не стесняется своей заметности, не считает трудным придти к ним ещё и ещё раз, придти и поговорить, побыть рядом, помолчать. Многие благодаря Коляту находили легальную работу, многие — жильё. Многие возвращались к родителям. А многих Коляту удалось удержать от причинения непоправимого зла другим разумным.
Появление отца молодой дрелл воспринял спокойно. Они уединились в одном из вентиляционных каналов, сели на старые резиновые амортизаторы и Тейн положил перед Колятом ридер с картинами. Включил прибор и они долго, очень долго смотрели на картины, знакомые им обоим до мельчайших деталей. Картины, до этого хранившиеся глубоко в их памяти. Смотрели молча, ибо слова не были здесь нужны.
— Ты полетишь на Землю? — спросил Колят, ознакомившись с содержимым второго ридера. — Если Шепард дал тебе такое...
— Нет, Колят. Мы полетим вместе. — Тейн достал из кармана капсулу. — Это — лекарство, которое дал мне Шепард. Оно создано друзьями капитана. Я сам многих деталей не знаю, но я верю Джону, знаю, что он не бросает слов на ветер.
— Лекарство от... твоей болезни? — тихо спросил Колят.
— Да. И я хочу, чтобы ты увидел, как я использую это лекарство. — Тейн вскрыл капсулу, достал шприц-тюбик, уверенным и точным движением вогнал иглу на полную длину, сжал податливый материал резервуара. — Всё. Лекарство подействует в течение нескольких суток.
— Знаешь, отец... — тихо сказал Колят, впервые предельно прямо взглянув в глаза Тейна. — Я верю и знаю, что оно подействует. Ты будешь здоров, будешь, потому что этого хочу я и хочет... мама. И мы... мы обязательно полетим на Землю. Вдвоём полетим. На Землю. Туда, где сухо и тепло...
Они ещё несколько часов сидели рядом в заброшенном вентиляционном канале и молчали, глядя на ридер, где оживали картины их прошлого. Единого для них обоих прошлого.
Мобилизация. Цитадель. Джек приведена в норму. Первые шаги в новой жизни
Чаквас смотрела на лежавшую на медицинской кровати девушку и вспоминала как впервые увидела её, как проходили дни и ночи "возвращения".
— Доктор, это — "подопытная Ноль". — сказал командир отделения десантников, втащивший в трюм фрегата отсоединённый от подвески челнока кокон с капсулой. Коллеги сержанта уже грузились в салон челнока, намереваясь вернуться к осаждённому скотовозу. — Документы и рекомендации. — сержант подал Карин ридер. — Старпом хочет, чтобы вы... в общем, постарались вернуть её к обычной. Явик обещал содействие, но основная роль здесь — ваша.
