— Это Мортис?
— Да-да, это Мортис, богиня смерти. Наша защитница и шшш (утешительница), — ответила Вуокко, избавившись от платья. — Ей у нас поклоняются. Ну, у некромантов.
— А остальные кто? — подползаю к девушке поближе и начинаю разминать ей плечи. Предварительно проверив углы и задвинув засов, разумеется. Да, Гретхен уже не спасти, но учиться на своих ошибках я всё же способен.
— Любава, богиня жизни, — девушка показывает на морщинистую старуху, баюкающую младенца. — Ей метаморфы поклоняются. Она воплощалась, чтобы шшш (принять) роды.
— Воплощалась? Или и сейчас воплощается?
Вуокко задумывается. А может, просто наслаждается моментом — я аккуратно посасываю её сосочки.
— Сейчас — нет, — девушка откидывается на ковёр. Улыбается. — После Битвы Последней Надежды боги начали воплощаться всё реже и реже, а потом и вовсе перестали. Наверное, решили, что у нас всё в порядке.
Или просто пришли в ужас и теперь держатся подальше от этих ненормальных.
— А другие боги? — не прекращая ласкать грудь, начинаю тихонько прикасаться к бёдрам.
— Ларсий, бог шшш, — Вуокко показывает на бородатого воина с мечом. Бог войны? Битвы? Насилия? Разрушения? О, точно, разрушения. — Ему стихийщики поклонялись, пока их демоны не уничтожили. Воплощался в битвах, помогал слабейшим, чьё шшш, — ага, тем, "чьё дело справедливо". Ну, примерно. — А это Абиддон, бог созидания. — Молодой парень с колбами? Логично. — Ему големщики поклоняются. Вроде его воплощения приходили к господам магам... Помогали чем-то, наверное. Не знаю.
Видимо, чтобы подсказать что-нибудь, помочь в исследованиях... Мда. Абиддон явно напомогался. Кто только додумался до этих жертвоприношений? Кстати, один вопрос так и остался неясным!
— А Мортис для чего воплощалась?
— Мортис, наша защитница и утешительница, являлась на мольбы жертв и наказывала господ магов за несправедливые жертвоприношения.
Внезапно.
— То есть жертвоприношения — это плохо?
— Почему? Жертвоприношения — это хорошо. Мы — пейзане, наши жизни принадлежат господам магам. Мы помогаем господам магам своими смертями!
— Но ведь Мортис не хотела жертвоприношений?
— Да. Несправедливых жертвоприношений. Но сейчас-то они справедливы!
— Почему?
— Если бы они были несправедливы, то Мортис воплотилась бы и сказала бы об этом!
Логика.
Впрочем, расспросы завершились сами собой: мои тентакли неудержимо тянулись к одному особому, заветному, сладенькому местечку, и у меня не было ни малейшего желания им препятствовать. У Вуокко, кстати, тоже.
Осмысленная беседа сменяется неразборчивыми, но весьма характерными звуками. Надолго.
* * *
[Поздравляем! Вы получили достижение "Всё ещё никакой не Казанова"!]
[(Достижение "Никакой не Казанова" обновлено до достижения "Всё ещё никакой не Казанова")]
["Всё ещё никакой не Казанова" — хотя ваши "успехи" в общении с прекрасными дамами заставят любого приличного тентаклевого монстра покраснеть до кончиков щупальцев, вы двигаетесь в правильном направлении. Правда, очень и очень медленно. Не стесняйтесь, будьте активнее, не спрашивайте согласия, пропускайте предварительные ласки, западайте на малолеток — и, может быть (может быть!), вашим детям не будет за вас мучительно стыдно! +1 к максимальному значению первичной характеристики "Магический резерв". Прогресс: 4/10]
Да чтоб они провалились пропадом, эти дети!
И да. Окончание "процесса"... жутковато. Хоть мне и было известно, что щупальца под конец выйдут из-под контроля — всё равно жутковато. Да, тентакли, теоретически, должны подстроиться под анатомию жер... партнёрши. Раз уж Фрида, Инга и даже Гретхен выжили — значит, Вуокко, вероятно, ничего не грозит. Но то теоретически, а вот на практике мне постоянно казалось, что я вот-вот искалечу девушку. Ну почему аккуратное соблазнение в моём исполнении обязательно оканчивается грубым изнасилованием?!
И что самое удивительное, местным жительницам такое обращение пришлось по вкусу. Вон, Вуокко лежит на спине, заезженная и довольная. Улыбается...
— Тебе хорошо?
— Очень, — девушка говорит тихо, но уверенно. — Спасибо вам. Я очень рада, что умру, рожая вашего ребёнка.
Э?
— Почему ты решила, что умрёшь?
— Фрида сказала, — Вуокко по-прежнему мечтательно улыбается. — Оно и понятно, за такое удовольствие жизнью заплатить не жалко.
— Но ты не умрёшь!
— Почему? — эта новость всё же вырвала девушку из мечтательного блаженства. — Живот у Фриды растёт очень быстро. Разве это не приведёт к смерти?
Чего? Нет, я подозревал, что мои "деточки" появятся совсем скоро, но чтобы настолько скоро? Поспешно зарываюсь в окно статуса.
[Крепкое семя — все изнасилованные вами человеческие и эльфийские самки (далее — самки) беременеют с первого раза. Если самка уже была беременна, ваше отродье пожрёт её плод и займёт его место. Если возраст самки слишком мал, беременность со временем станет причиной её смерти]
Ну да, я всё правильно помню: при родах умирают только девоч...
Ой.
Тут сказано "Если возраст самки слишком мал, беременность станет причиной её смерти". Тут не сказано "Беременность станет причиной смерти, только если возраст самки слишком мал". Нет, это, конечно, чистая казуистика...
Которая вполне в духе ММОРППГ.
Чувствую, как подступает паника. Это что же получается? Не только Гретхен, но и Фрида, Инга, Вуокко...
Да нет же! Там был же врождённый перк "Некрофилия"! Точного описания не помню, но при нём все мои жертвы умирали бы в начале "процесса". Эльза, кстати, оценила бы...
Но, опять же, это не является твёрдым доказательством того, что беременность не оканчивается смертью!
Кстати. В описании "Крепкого семени" присутствует термин "изнасилование". Но ведь я-то никого не насиловал! Все мои партнёрши приходили ко мне добровольно, даже Гретхен!
[Системное сообщение!]
[Внимание, обнаружена неточность в терминологии! Во всех необходимых местах термин "изнасилование" заменён термином "осеменение". За проявленную внимательность ММОРППГ выражает вам большую и искреннюю благодарность. Спасибо!]
Ага. "Спасибо". Ни награды. Ни опыта. Ни даже ответа на вопрос, выживут ли мои жертвы. Уроды!
— Вуокко, идём к Фриде.
— То есть я всё-таки смогу умереть при родах? — в голосе слышалась надежда. Проклятье, что случилось с их инстинктом самосохранения? Как они выжить-то сумели?!
— Не знаю. Может быть.
Увы, визит к моей первой девушке ничего толком не прояснил. Да, Фрида была абсолютно уверена, что умрёт, рожая моё дитя. Да, к этому факту она относится с изрядным воодушевлением. Да, её животик уже существенно округлился — точный месяц беременности не назову, но таким темпом она родит ещё до полуночи. Да, она чувствует шебуршение этой твари. Нет, самочувствие отличное. Нет, никакого неудержимого голода или хотя бы разыгравшегося аппетита.
Ну и как это понимать?!
Нет, я надеюсь на лучшее. Сильно надеюсь. Но до первых родов никого осеменять не буду. Категорически. Не буду, я сказал, и не уговаривайте! Это может быть опасно. Смертельно опасно! Да, я понимаю, что большинству из вас плевать на собственные жизни. Мне — не плевать! Живите! Пусть недолго, пусть неделю, пусть даже один-единственный день, но живите! Я не хочу, чтобы эта ноющая, канючащая, выпрашивающая смерти толпа превратилась в корм для моей бездонной утробы!
Уж лучше бы они кричали, требовали и спорили. Легче отказать требованию, чем просьбе. Но все эти неловкие уговоры, робкие предложения, скорбные вздохи, молящие взгляды... В общем, я поспешил сбежать от толпы претенденток. А то уговорят ещё ненароком... И интересно, если с родами всё пройдёт нормально — как мне выбирать своих пассий? По жребию? У меня же всего пять щупалец, а неудовлетворённых девиц сотни и сотни!
Я подумаю об этом завтра.
Уф. Оторвался от "противника". Самое время поразмыслить над дальнейшей стратегией.
Если по уму — мне следует подкачаться. Да, люди — это однозначное "не-не-не". Но опыт можно получать не только с людей. У меня восьмой уровень, во мне больше сорока килограмм — неужели я с теми волками не справлюсь? Поляна на карте отмечена, куда ползти — знаю. Оркоиды, вероятно, до завтра не придут... а если и придут, то сражение с ними в моём текущем состоянии — однозначная номинация на премию Дарвина. Правда, следует поторопиться, а то скоро стемнеет. Без вибриссов в темноте я вижу очень не очень.
Правда, сперва надо старосту предупредить. А то ещё дезертиром сочтут.
* * *
Упс. Я должен был догадаться, какой будет реакция старосты.
— Господин Павел, но если вы усиливаетесь после убийств, зачем вам шшш (охотиться) на волков? Лучше убивать пейзан!
Нмдя. Боюсь, что объяснить ему концепцию гуманизма будет сложновато.
— Я не усиливаюсь после убийства пейзан, — надеюсь, он не вспомнит про то, как я залез в кокон после убийства Эльзы. Врать, разумеется, нехорошо, но про ценность человеческой жизни и недопустимость убийств тут просто не поймут.
— Жаль... Вы бы уничтожили Ланнавеси, стали сильнее, помогли бы победить оркоидов... — Отто горестно вздыхает. — Господин Павел, теперь вокруг Ланнавеси вновь шшш (дежурят) гоблины-разведчики. Если они вас заметят, будет нехорошо.
— Они сильные?
— Нет, но кто-то обязательно сумеет сбежать. Подмога быстро придёт.
Резонно.
— Гоблины видят в темноте?
— Да. А вы, господин маг?
— Увы, нет.
— Господин Павел, я всего лишь пейзанин. Если вы хотите охотиться на волков, я не смею вас отговаривать. Но...
— Я понимаю. Это слишком опасно.
— Спасибо, господин, — староста кланяется, а потом тихонько добавляет, — жаль, что вы не усиливаетесь от убийства пейзанок...
Засада. И чем теперь заняться? Как лучше потратить 10 единиц маны? Можно спустить их в "устаревший стационарный накопитель", вот только, судя по квесту "Премия Дарвина", орков это всё равно не остановит. А можно попытаться создать "малого земляного голема". Да, орков это точно так же не остановит, зато позволит начать прокачку магии. Вдруг там дальше идут более полезные заклинания? Это, опять же, требует маны, так что на десяти единицах сильно не прокачаюсь — но начать-то я могу, да?
Правда, там следует одна заковыка. Мои заклинания — из "школы големостроения", а нахожусь я в селении некромантов. И некроманты, между прочим, с големщиками воюют. Как пейзане воспримут мои магические способности? По идее — равнодушно, "как будет угодно господину магу". А вдруг? Надо бы как-то прозондировать почву. Аккуратно...
— Отто, скажите... Как вы думаете, кто я?
Староста ощутимо мрачнеет. Кажется, об этом вопросе он предпочитает не думать.
— Господин Павел, девки много о чём болтают. Если вас это шшш (оскорбляет)...
— Не оскорбляет. Мне интересно, что обо мне думают. И что вы обо мне думаете.
— Вы многое забыли, или даже вовсе не знали...
— Да, это так, — ну почему теперь каждое слово приходится вытягивать?!
— Есть несколько догадок. Возможно, вы — необычный зомби. Это хорошо, но шшш (Сомнительно? Маловероятно? Ну, как-то так).
— Почему сомнительно?
— Зомби не разговаривают, не колдуют, действуют только по приказам господ магов. Кроме того, у вас нет шшш.
Вот с этим "шшш" я застрял надолго. Лишь через минут десять выяснилось, что это — "аура могильного холода". Оказывается, любой зомби охлаждает воздух вокруг себя, и чем он могущественнее — тем эта аура обширнее и сильнее. А моё тело, конечно, прохладное — но на роль холодильника явно не годится.
— А другие догадки?
— Некоторые думают, что вы — творение оркоидов... взбунтовавшееся против своих творцов, разумеется!
Ничего себе, какие экзотические версии!
— А оркоиды умеют создавать мне подобных?
— Кто знает, что они умеют, — чувствуется, весь этот разговор старосте не по душе. — Слыхал я, что они шшш (варгов) создают, — а я даже этих варгов видал. — Но тогда бы вас не пропустил щит... наверное. Он настроен на оркоидов и демонов... И да, разумеется, вы не демон!
Не устаю радоваться, что не попал в ловушку с демонологией. А староста, помолчав, продолжает совсем хмуро:
— И, конечно же, многие думают, что вы — творение метаморфов. Это они создали оркоидов, и я слышал, что они могут создавать и других необычных существ. Но Иллуръярви — глухой угол, зачем метаморфам посылать сюда своих созданий? Для чего? Так что нет, господин Павел, я не знаю, кто вы такой.
И явно невысказанным осталось "...и предпочитаю об этом не задумываться". Ну да, самая вероятная версия — творение метаморфов, а метаморфы — враги. Попахивает госизменой. С другой стороны, я пытаюсь помочь жителям Ланнавеси (ну... если не брать в расчёт тот трусливый отказ от премии Дарвина). Вот староста и старается вглубь не рыть.
К сожалению, придётся. Иначе потом выйдет боком.
— Отто, я не знаю, кто меня создал, — ещё одна ложь. Впрочем, я действительно ничего не знаю о ММОРППГ. Ну, кроме того, что они одержимы идеей геноцида. — Я появился на свет маленьким... существом. — К сожалению, не знаю, как будет "червяк" и "личинка". Показываю щупальцами примерный размер моего первоначального тельца. Староста слушает внимательно, скепсиса не проявляет. Хорошо. — Ничего не знал о мире. Рос, становился сильнее, научился магии. Нашёл людей, теперь хочу помочь Ланнавеси. Но когда я обрёл магию, то получил заклинания големщиков.
— То есть вы — создание големщиков?! — в первый раз за всё знакомство на лице Отто появилось что-то похожее на страх.
— Нет! Я ничего не знаю о големщиках, даже меньше вас! Всё, что мне досталось — это заклинание, создающее малого земляного голема, — пожалуй, не стану упоминать про Колоссуса и Аль-Айюм. — Я не разведчик, я здесь не для того, чтобы вредить вам!
— А у вас есть светлые камни для големов?
— Я не знаю, что такое "светлые камни". Я в первый раз о них слышу.
— Без них големы не работают, — Отто нервно трёт лоб, явно пытаясь уложить в голове новые факты. — Господин Павел, может быть, вы всё же убьёте всех в Ланнавеси? Это будет куда легче и проще. Может быть, научитесь усиливаться за счёт убийств пейзанок, — в голосе старосты проскальзывают молящие нотки.
— Нет, — не дождётесь.
— Поймите меня правильно. Вы — господин маг, вы вольны распоряжаться нашими жизнями как вам будет угодно. Но рассказать жителям, что вы выглядите как создание метаморфов, владеете магией големщиков, ничего не знаете о мире и хотите помочь Ланнавеси... Многие окажутся в шшш (замешательстве).
— Думаю, вы найдёте нужные слова.
Не, ну а как ещё я мог его приободрить?
* * *
Отто их нашёл.
Когда мы вышли из домика старосты, уже начинало смеркаться. Толпа в основном рассосалась по своим делам, но несколько десятков самых стойких (и надоедливых) девиц продолжало маячить на главной площади. Им староста и начал рассказывать о моей магии — видимо, из расчёта, что они разнесут эту весть остальным.
